БЕДНАЯ НАСТЯ. Превратности судьбы

Лиза Долгорукая смогла заснуть только ближе к утру. Она проплакала полночи: девушку душили слезы от обиды за предательство любимого человека! Она так искренне любит Владимира, что считала безусловным от него получить такие же сильные ответные чувства, однако столкнулась с равнодушием барона… Княжна была уверена, что любящий мужчина должен также отчаянно хотеть поцелуев, объятий, взаимных ласк, наконец, должен хотеть настоящей близости с ней, но как жестоко она ошиблась в любимом мужчине! А может, Владимир вовсе не испытывает к ней чувств? Эта мысль больно ударила прямо в сердце… Такое Лиза могла представить только в страшном сне… Она настолько привыкла к своим чувствам к красивому благородному барону, что не представляла своей жизни без него. Стараясь поскорее избавиться от этой тяжёлой мысли, девушка поднялась с кровати, привела себя в порядок и направилась в комнату сестры. Надеясь, что Аня уже проснулась, она осторожно постучала в дверь. Лиза нуждалась в совете близкого человека, боясь, что иначе может натворить ошибок. -Войдите. - послышался мелодичный голос средней княжны из-за двери. Лиза, как могла держалась, но, как только услышала голос родной сестрёнки, глаза предательски намокли и, по щекам потекли солёные капли. -Лиза, что случилось? На тебе лица нет… Почему ты плачешь? - Анна поспешила к сестре, когда она появилась на пороге с заплаканным лицом. - Пойдём, присядь, пожалуйста… - она довела девушку к креслу и усадила в него, после чего сразу кинулась к графину с водой на прикроватной тумбе. Наполнив стакан прозрачной жидкостью, передала его сестре, - Попей, станет легче… Лиза приняла стакан с водой и сделала пару глотков, не переставая всхлипывать ни на минуту. -Расскажи мне, пожалуйста, что случилось? Тебя кто-то обидел? - голос Анны был наполнен тревогой, заботой, безграничной любовью и участием к родному человеку, который в эти минуты страдает. Она ещё никогда не видела сестру в таком состоянии и даже не могла предположить, что могло настолько сильно расстроить её. Лиза всегда была весёлой, активной, никогда не унывала, даже в самой сложной ситуации выступала оптимисткой, заряжая всю семью своим позитивом… -Владимир… меня не любит… - едва выдавила старшая княжна сквозь рыдания и, из голубых глаз красавицы потёк практически непрерывный поток горячих слез. - Почему ты так думаешь? - Аня испуганно вскинула на сестру глаза, пытаясь понять, насколько может быть правдой то, что сейчас сказала Лиза. В голове девушки мгновенно возникла только одна догадка, про которую могла узнать сестра. Самым ужасным для Анны был момент, если Лиза узнает о том поцелуе с Владимиром… Несмотря на то, что сама Аня не считала себя виноватой в той ситуации и, поцелуй был только со стороны мужчины, узнав о нём, сестра вряд ли станет разбираться в таких тонкостях, как обоюдное согласие и желание на тот злосчастный поцелуй… От испуга за то, что Корф мог рассказать сестре об упомянутом поцелуе в первый день приезда, у Ани задрожали руки, а сердце мгновенно сменило ритм на ускоренный. Но даже, если убрать версию с признанием Владимира, сестра могла узнать об этом случае от кого-то из слуг, ведь Аня не могла поклясться, что в ту ночь её и молодого барона не видела ни одна живая душа… Внезапно обрушившийся на Аню стресс заставил намного быстрее работать клетки её серого вещества и, поразмыслив немного над реальной возможностью подобного признания Владимира, она всё же пришла к противоположному выводу: Лиза ни за что бы не пришла разговаривать с ней, если бы, действительно, узнала про тот эпизод в гостиной… Однако кардинально ситуации это не меняет. Следует выяснить, почему Лиза настолько уверена в отсутствии чувств со стороны своего жениха… - Я уверена, что ты ошибаешься… Безусловно, Владимир любит тебя! - от своих же слов Ане стало почему-то больно, но девушка старалась не подавать вида. Она честно считала, что Владимир, действительно, любит её сестру, ведь он сделал ей предложение и, они скоро поженятся. А про тот поцелуй с бароном ей лучше вовсе забыть. Мужчина тогда находился в сложном эмоциональном состоянии, поэтому, наверняка, не совсем отдавал отчёт своим действиям, к тому же был нетрезв. Все эти нюансы только подтверждали догадку Ани и, как бы больно ей не было думать об этом, нетрезвый мужчина мог поцеловать и другую девушку, оказавшуюся в тот момент рядом… Лиза едва собралась с духом. Ей было стыдно признаться сестре, что она сама пришла в спальню мужчины, хотя этим поступком хотела, в первую очередь, проверить его чувства, убедиться в его искренности… При этом без сомнения, что девушкой на тот момент руководили также собственные чувства к барону и желание быть по-настоящему близкой с любимым мужчиной; не оттолкни Владимир в ту ночь возлюбленную, она бы с головой окунулась в водоворот страстей в его объятьях… - Он отказался провести со мной ночь… - старшая княжна не могла поднять глаза на сестру, боясь её осуждения за совершенный ею необдуманный поступок. - Объясни, пожалуйста… - Аня была в шоке от услышанных слов. Она не могла поверить в то, что Лиза может быть настолько смелой в отношениях с мужчинами. Безусловно, старшая сестра всегда выделялась из семьи непокорным, взбалмошным характером, часто не слушала советы родителей и могла намеренно поступить наоборот, но все же её прошлые выходки не выходили за пределы общепринятых норм морали и были, скорее, детской безобидной шалостью, не влияющей на репутацию самой девушки и её семьи… - Ты предложила Владимиру себя? - Аня с трудом смогла произвести это нелепое предположение, в которое никак не хотелось верить, но, всё же, она должна была выяснить у сестры правду… - Нет! Как могло тебе такое прийти в голову? - Лиза вскочила с места и отошла в центр комнаты, повернулась к собеседнице спиной, явно обидевшись за неосторожные слова. - Постой, Лиза! Тогда я ничего не понимаю… - Я пришла к нему в спальню этой ночью… - негромко призналась старшая княжна. - О, боже! - теперь уже Аня не могла усидеть на месте. Она прошлась по комнате туда-сюда за спиной сестры и остановилась напротив окна, стараясь прийти в себя после услышанного. Свои внутренние чувства сейчас Анна смогла бы описать с трудом: это была жгучая смесь боли, злости, ревности, обреченности и одновременно жалости к старшей сестре… - Значит, Владимир, поступил, как джентльмен… Что ж, я удивлена такому поведению барона! - девушка всё ещё не могла заглушить в себе приступ ревности и старалась выплеснуть в адрес мужчины свои негативные эмоции, не осознавая, что тем самым причиняет боль сестре. Только услышав новые всхлипы за спиной, поняла свою ошибку, - О, Лиза, пожалуйста, успокойся! - она подошла к сестре со спины и ласково обняла её за плечи. - Я совсем не то хотела сказать… - Ты полагаешь, что я настолько дурна, что барон Корф не захотел со мной близости, а будь на моём месте другая девушка, он, не подумав, прыгнул бы с ней в койку? - девушка отчаянно вырывалась из рук сестры, с намерением немедленно прекратить этот разговор и уйти в самый дальний уголок этого дома, чтобы больше её никто не трогал… - Нет, нет, милая… Лиза, я хотела сказать, что не ожидала именно от Владимира поступка джентльмена! Ты же знаешь, что ты очень красивая девушка, а барон поступил так, как должен был сделать любой другой мужчина на его месте… - Анечка, ну как ты не поймёшь! - Лиза вдруг перестала хныкать, она повернулась к сестре лицом и, гладя девушку ладонями по плечам, стала вкрадчиво объяснять, - Я ведь люблю Владимира, понимаешь? Я хотела быть с ним… Хотела почувствовать себя нужной, любимой. Мы ведь почти муж и жена… А он так жестоко поступил со мной! - девушка смотрела в глаза сестры, но не находила в них участия. Синие, некогда родные глаза Анны вдруг начали казаться холодными, чужими… Отчаявшись получить о родного человека должной поддержки, Лиза отрицательно покачала головой и, отступая назад, в сердцах, бросила, - Нет, тебе не понять меня! Ты никогда никого не любила! - вновь расплакавшись, она бросилась за дверь комнаты родной сестры. - Лиза! Постой! - крикнула Аня, пока старшая княжна не скрылась за дверью, но девушку это не остановило. Громкий стук двери оповестил о поспешном её уходе. - Как же ты ошибаешься, Лиза… - горько сказала Аня - неосторожная фраза сестры больно кольнула по самому живому. Знала бы сестра о тех чувствах, что с недавнего времени поселились в её сердце… Но Лиза никогда о них не узнает - Анна не может причинить сестре такую боль… Аня решила не догонять сестру, зная, что Лиза отходчивая, скоро она успокоится и поймёт, что совершила опрометчивый поступок… Но, как ни крути, они родные сестры и рано или поздно помирятся… Ужинать в этот день Анне пришлось в гордом одиночестве. Лиза отказалась спуститься в столовую, на протяжении дня она практически не выходила из своей комнаты, общения с сестрой избегала… Как и планировалось, хозяин поместья и его гость граф Ковалевский покинули дом рано утром, ещё до её пробуждения. В отличие от отбывшего в столицу гостя, Владимир обещал вернуться домой этим вечером… Ожидая возвращения молодого барона, Аня успела немного почитать в библиотеке… Время неумолимо текло вперёд, солнце давно скрылось за горизонтом, передав все полномочия густым осенним сумеркам, а затем и полной темноте. Вопреки ожиданиям молодой княжны, барон Корф не спешил возвращаться в поместье. По всей видимости, на то были объективные причины… Наверняка, требовалось уладить много текущих проблем, привести в порядок документы… Аня терпеливо отмахивалась от плохих мыслей, вроде тех, что по дороге с экипажем Владимира могло что-то произойти или, на него могли напасть лихие люди… Чтобы отвлечься от дурных мыслей, она решила пройтись по дому. Как только княжна вошла в малую гостиную, её взор привлёк одиноко стоящий рояль, который находился в глубине помещения, словно был кем-то спрятан в дальний угол, как ненужный атрибут… Ане вдруг захотелось коснуться этого инструмента, услышать его звучание, почувствовать кончиками пальцев глянцевую поверхность его клавиш. Она подошла ближе, провела рукой по крышке из красного дерева и открыла её, обнажив великолепие черно-белых клавиш. Девушку не покидало ощущение того, что рояль долгое время молчит, его много лет не касались руки музыканта… Она терялась в догадках, кому принадлежит этот инструмент, если Владимир никогда не упоминал об умении играть на нём и, тем более, ни разу не садился к роялю, чтобы исполнить какое-то произведение… Внезапное желание услышать волшебный звук фортепиано заставило Анну коснуться клавиш и по гостиной поплыли прекрасные аккорды спокойной мелодии. Сыграв пару аккордов, не смея больше сопротивляться зову сердца, она опустилась на банкетку и начала плавными грациозными движениями рук скользить по клавишам рояля, извлекая мелодию любимой сонаты… С первых аккордов звучащего произведения княжна настолько глубоко погрузилась в свои мысли, отрешившись от окружающего мира, что не услышала приближающихся уверенных шагов за спиной… Владимиру удалось покончить с делами в уезде только к вечеру. Когда барон, наконец, вышел из местной управы и устало опустился в свой экипаж, отдав распоряжения кучеру возвращаться домой, день подходил к концу, солнце неумолимо клонилось к закату… За прошедший день Корф успел завершить лишь добрую половину тех дел, которые планировал сделать за поездку, однако бюрократическая машина не спешила выполнять свои служебные обязанности, порой находя причины для отказа даже на пустом месте… Вывод оставался только один: придётся посетить данные учреждения в ближайшее время ещё не один раз… Обратная дорога до поместья заняла около трех часов: Григорий не торопил лошадей, понимая, что в потемках достаточно легко потерять дорогу даже опытному кучеру, хотя местность и знакома ему много лет. Как только карета выехала за пределы города, Владимир устало закрыл глаза. Первые несколько минут в голове барона не было никаких мыслей, просто хотелось поскорее вернуться домой, поужинать и свалиться в кровать. Затем мужское сознание захватил круговорот воспоминаний событий прошедшего дня: они все вертелись в голове, мешая отвлечься от насущных проблем и сменить ход мыслей в более спокойное русло… Уже порядком устав от карусели бумажной волокиты, которую ещё предстояло сделать до сороковин отца, Владимир переключился на более близкие насущные дела: в поместье осталась его невеста, которую он умудрился накануне глубоко обидеть и сейчас понимал неотвратимость предстоящего с ней разговора, который, судя по тому, в каком расстроенном виде девушка покинула его комнату, будет не самым приятным. Барону подсознательно хотелось отсрочить этот момент, ведь он не привык извиняться в принципе, а особенно никогда не унижался перед женщиной, как-то обошла его судьба эти моменты. По большей части барышни бросались к его ногам, а он, если считал нужным, снисходительно принимал их мольбы… Конечно, будучи хорошим знатоком женских сердец, Корф ясно понимал, что объяснение с Лизой рано или поздно должно состояться и будет лучше, если разговор с невестой произойдёт раньше, ведь все девушки склонны к бурным фантазиям, а княжна Долгорукая весьма вспыльчивая, импульсивная барышня и может напридумывать себе многое, да и натворить немало… О том, что он будет говорить Лизе в своё оправдание, думать пока не хотелось, тем более, что прошлым вечером барон, как мог в самой мягкой форме объяснил ей свою мотивацию и по сути, добавить к этому ничего не мог… Воспоминания о произошедшей ссоре с невестой неминуемо вызвали мысли об истинной причине разлада со старшей княжной - её родной сестре - ангеле, живущем на земле - Анне. Вопреки всем воззрениям собственного разума, влюблённое сердце рвалось поскорее оказаться рядом с красавицей, увидеть её прелестный образ, убедиться, что с ней всё в порядке. Владимир ни капельки не пожалел о том, что сослал этим утром своего непрошенного гостя - графа Ковалевского обратно в столицу, ведь тот открыто положил глаз на юную княжну и, останься этот повеса в доме друга ещё на пару дней, барон мог навсегда распрощаться с мечтой когда-то завоевать сердце холодной красавицы… Несомненно, что у соперника остаются шансы добиться расположения Анны уже по возвращении её в Петербург, но это будет не так скоро. Только через неделю девушка вернётся к родителям, а пока у Корфа есть в запасе ещё целых пять дней, чтобы побороться за внимание этого ангелочка и сделать всё, чтобы она не посмотрела в сторону другого мужчины… Приятные воспоминания об Анне успокоили мужчину и, под мерное качание экипажа по проселочной дороге, он постепенно погрузился в сон… Только окончательная остановка перед воротами собственного дома заставила Владимира открыть глаза. Взглянув на слабо освещенный фасад родного поместья, он шумно вздохнул, то ли от облегчения, что добрался домой и скоро увидит любимую, то ли от осознания того, что его мучения продолжатся в ближайшее время: ни в чем не повинное мужское сердце вновь будет разрываться между родными сёстрами, такими похожими и одновременно разными, из которых одна навсегда останется для него любимой девочкой, а другая иронией судьбы должна стать официальной женой… Спешно покинув экипаж, Владимир поднялся на крыльцо дома и запрокинул голову наверх, наслаждаясь свежим воздухом и звёздным небом высоко над землёй. Затратив пару секунд на созерцание окружающей вечерней красоты, он вошёл в дом. Острый мужской слух сразу распознал звуки фортепиано, доносившихся из глубины особняка. На красивых губах мужчины появилась чуть заметная умиротворенная улыбка. Он был уверен на сто процентов и готов был отдать руку на отсечение, что сейчас за роялем играет именно Анна, барон чувствовал это своим подсознанием… Она часто музицировала в доме родителей и была в восторге от этого инструмента в отличие от Лизы, которую за игрой на рояле он видел от силы пару раз… Не успел мужчина снять с себя пальто, как в парадную подоспела горничная Полина, приняла от хозяина верхнюю одежду и распоряжения насчёт ужина. От доклада госпоже Долгорукой о своем возвращении Владимир её предостерёг, отправив на кухню, передать Варваре пожелания на ужин, а сам направился прямиком в гостиную на звуки прелестной мелодии, льющейся от фортепиано под умелыми пальчиками красавицы-княжны… По мере приближения барона к малой гостиной, мелодичные аккорды становились громче, наполняя всё свободное пространство вокруг своей красотой. Корф дошёл до дверей, отделяющих малую гостиную от парадного коридора и заворожённо застыл на её пороге, любуясь открывшейся перед ним картиной: за роялем спиной к двери, действительно, находилась Анна… Она увлечённо двигала руками по черно-белым клавишам, извлекая из инструмента божественно-прекрасные звуки. По всей видимости, девушка не услышала приближающихся к гостиной шагов хозяина поместья, продолжала витать в собственных мечтах, а пальцы рук по памяти повторяли выбранное ею музыкальное произведение. Застыв в дверях собственной гостиной, Владимир невольно заслушался звуками прекрасной сонаты и залюбовался видом прелестной нимфы, сидящей за инструментом… Казалось, время перестало двигаться и вообще перестало существовать. Барон прислонился плечом к дверному косяку, лаская взглядом красавицу за роялем, стараясь запомнить каждый изгиб её хрупкого тела, запечатлеть в памяти цвет её кожи и волос. Сегодня Анна собрала свои светлые волосы в высокую прическу, украшенную заколками с вставками из прозрачных фианитов, чёрное траурное платье абсолютно не портило её нежный образ, скорее наоборот, невероятно подчеркивало её светлую кожу и волосы, придавая больше строгости, элегантности… Если бы не связывающие барона обстоятельства и нахождение сейчас в доме его официальной невесты, которая по иронии судьбы являлась родной сестрой этой прелестной девушки, он не смог бы поручиться за себя на сто процентов, что не подошёл бы прямо сейчас к ней со спины и не обнял красавицу, бережно прижимая к себе. Мужчина сгорал от желания ласково обвить руками тонкий девичий стан и прильнуть губами к открытой коже на изгибе, где женская шея плавно переходит в округлое хрупкое плечико… Владимир уже мысленно представил каждый свой шаг и, казалось, ощущал тепло женского тела в объятьях, чувствовал бархат её нежной кожи на своих губах, вдыхал сладкий цветочный аромат женского парфюма. Мужское сознание играло с хозяином особенно беспощадно, рисуя в голове яркие картинки взаимных объятий и поцелуев, которые сам барон мечтал прервать на несколько мгновений, чтобы распустить светлые женские локоны, завороженно наблюдать, как они спадут жидким блестящим каскадом по спине девушки. Потом вновь обнять любимую, плотнее привлечь к себе и, утонуть лицом в мягких пушистых локонах, целуя и вдыхая их лёгкий, едва уловимый пьянящий запах… Из оцепенения Владимира заставила выйти внезапно прерванная мелодия, после чего Анна резко поднялась с места и повернулась в сторону дверей: -Владимир Иванович… Здравствуйте… - девушка слегка смущённо улыбнулась и сделала реверанс. - Я не слышала, как вы вошли… - она выглядела виноватой. - Здравствуйте, Анна… - почему-то вышло слишком сухо и серьёзно. Видимо сложный день прошёл для меня не бесследно, оставив неприятный осадок в виде усталости. - Простите, что я играла на вашем рояле без разрешения… В доме траур… Я не должна была этого делать… - Ну, что вы, Анна… - мужчина прошёл в центр гостиной и, сложив пальцы домиком в районе груди, стал объяснять совершенно напрасно испуганной девушке свою позицию, - Мой отец очень любил музыку… Я думаю, он был бы рад послушать ваше исполнение… - Спасибо… У вас прекрасный инструмент. - Этот рояль принадлежал моей матери… Она давно умерла. Отец следил за его состоянием, но никто не играл на нем со дня её смерти. - горько пояснил барон на фоне внезапно нахлынувших на него воспоминаний того сложного периода жизни. - Простите, я этого не знала. - девушка опустила глаза в пол, явно чувствуя себя виноватой. Видя смятение красавицы, он подошёл к ней ближе и, взяв прохладную женскую ручку в свою ладонь, поднёс к своим губам, нежно поцеловал тыльную сторону тонких пальчиков: -Вам не за что извиняться. - слегка улыбнулся барон, пытаясь понять её взгляд. - Вы прекрасно играете… У вас, несомненно, талант… Можете пользоваться инструментом, как только пожелаете. - Владимир прошёл вдоль клавиш рояля и слегка коснулся пальцами несколько клавиш - чувствительный к прикосновениям инструмент мгновенно издал мелодичные звуки. - Благодарю вас, Владимир Иванович. С вашего позволения, возможно, я воспользуюсь вашим инструментом в другой раз. В этот момент со стороны кухни послышались шаги: -Барин, ужин подан в малой столовой. - на пороге показалась Полина. - Анна, поужинаете со мной? - предложил Корф, практически не надеясь на согласие княжны, поскольку на дворе практически ночь, а девушка, наверняка, поела вовремя. - Спасибо… Я выпью чашку чая. - немного улыбнулась она. Усадив Анну к столу слева от себя, Владимир занял свое законное место во главе: -Ммм… Варвара, как обычно, постаралась… - на мужском лице появилась довольная улыбка, как только он осмотрел все яства, поданные к ужину, приготовленные с любовью доброй кухаркой. - Как прошёл ваш день, Анна? - приступая к трапезе спросил барон и это не был праздный вопрос, который обычно задают ради приличия или с целью поддержать беседу, Владимир, действительно, был заинтересован в ответе собеседницы по существу. - День прошёл без особых происшествий, спасибо, Владимир Иванович. - уклончиво ответила Аня, не желая поднимать разговор об утренней ссоре со старшей сестрой. - А как себя чувствует Лизавета Петровна? Она не спустилась к нам… - Владимир надеялся, что старшая княжна уже пришла в себя после той неловкой ситуации, которая произошла в его спальне прошлой ночью, однако отсутствие невесты в гостиной во время его приезда и, тем более, отказ девушки спуститься к ужину, заставляли сделать только один вывод: Лиза, по-прежнему, обижена и его ждёт непростой разговор, который возможно отложить максимум до утра… Молодой барон не горел желанием обсуждать с Анной произошедшее между ним и её сестрой этой ночью, но должен был поинтересоваться состоянием княжны, поскольку он до сих пор приходится ей официальным женихом, да и в любом случае судьба Лизы ему не безразлична - за время знакомства с ней, Владимир успел привязаться к девушке и считает её хорошим другом. - Лиза неважно чувствует себя с утра… - пояснила Анна, не желая посвящать хозяина дома в свою осведомлённость относительно произошедшего, не хотела обсуждать их отношения, ведь это её не касается, к тому же, любые мысли и упоминания о чувствах между Владимиром и Лизой причиняют ей невыносимую боль. Ни при каких обстоятельствах она не станет разговаривать с ним о сестре, не сможет слушать из его уст признания в любви к счастливой сопернице, пусть та и является её родной сестрой… Очень больно слышать из уст любимого, что он неравнодушен к другой девушке… Но как бы тяжело не было самой Ане, она желает Лизе только счастья и ни в коем случае не собирается соперничать с ней за чувства Владимира. Если барон на самом деле любит Лизу и женится на ней, она готова спокойно уйти в тень… Несмотря на отсутствие активной борьбы за взаимность со стороны барона, Анна воспринимала всё происходящее очень близко к сердцу, она остро переживала развитие отношений любимого мужчины и родной сестры, ведь все буквально происходило на её глазах. Как бы стойко и хладнокровно не выглядела девушка со стороны, её хрупкая нежная душа не знала покоя, болезненно реагируя на любое упоминание об этом. Бесспорно и то, что княжна очень любила старшую сестру, ведь в них течёт одна кровь, они выросли вместе и, если на то потребуется необходимость, она готова отдать свою жизнь за Лизу… Однако насколько сильно она бы не любила Лизу и желала ей счастья, Анна не готова лично слушать из уст Владимира признания в любви к собственной сестре, поэтому всячески избегала подобных разговоров с ним… - Что-то серьёзное? Лиза нуждается в помощи врача? - забеспокоился барон. - Нет… Не волнуйтесь, пожалуйста… Обычная мигрень… Пока Владимир с аппетитом поглощал безумно вкусное жаркое, приготовленное Варей, Ане не лез в горло даже кусочек свежего хлеба. Княжна вновь неуютно чувствовала себя рядом с ним и желала как можно скорее оказаться в своей комнате. Находясь так близко к любимому мужчине, она была взволнована, юное девичье сердечко не переставало усиленно биться. У девушки часто сбивалось дыхание и легким не хватало воздуха. Она боялась встречаться взглядом с Владимиром, но чувствуя на себе мужское внимание, неизменно краснела, а длинные густые реснички начинали дрожать от волнения. Аню не покидало ощущение того, что сидящий так близко мужчина заметит или уже заметил её волнение и сделает соответствующие выводы. В то же время, красавица ловила себя на мысли, что кампания молодого барона ей более чем приятна, влюбленное женское сердечко тянулось к нему вопреки воле разума. Близость любимого мужчины вызывала в сознании княжны каскад положительных эмоций: рядом с Владимиром она понимала, что её невероятно сильно влечёт к этому человеку, жаждущие любви тело и душа желают находиться как можно ближе и не расставаться с любимым… Остаток ужина молодые люди провели за отвлеченной беседой, при этом разговор поддерживал Владимир, а княжна отвечала краткими, немногословными фразами… За беседой Аня успела несколько раз обласкать взглядом сидящего рядом мужчину, пока тот отвлекался на еду в своей тарелке; как и многие, она находила барона безумно привлекательным, ей нравилось втайне любоваться его строгой мужской красотой… По завершении ужина, как только Владимир поднялся из-за стола и поблагодарил княжну за кампанию, она поспешила распрощаться с ним, сославшись на усталость, хотелось уединиться в комнате, дабы прервать сладкую пытку, которая неизменно мучила её вблизи барона… Навалившаяся за прошедший день на Корфа усталость быстро перенесла его в царство небытия, даже не позволив поразмышлять в ночной тишине о том, как поступить завтра, как поговорить с Лизой, чтобы успокоить её… Только истерики влюблённой княжны ему не хватало, в доме и без того сложная обстановка, отец умер всего неделю назад, в связи с чем эмоциональное состояние Владимира ещё не восстановилось и, он может психологически сорваться, натворить глупостей, если что-то пойдёт не по сценарию… Время откровенного разговора с Лизаветой ещё придёт и оно уже не за горами. Стоит немного подождать, пока уляжется эта суматоха с похоронами, наследством, разбором завала документов, которые накопились ещё при жизни отца, так как тот не уделял делам поместья должного внимания в силу возраста и излишней доброты… Умывшись и надев свежую белую рубашку, в сочетании с чёрным шёлковым шейным платком и аналогичного цвета брюками и сюртуком с высоким воротником-стойкой, внимательно оценил свое отражение в большом зеркале. В доме ещё действует траур, поэтому Владимиру некоторое время ещё придётся облачаться в одежду именно этого оттенка, хотя мужчина и в отсутствии траура часто носил чёрные вещи, предпочитая их среди остальных. Как и многие барон отмечал, что чёрный цвет выгодно подчеркивал его стройную высокую фигуру, сочетался с тёмными волосами и глазами светлого оттенка. Кроме чёрного, мужчина также любил одежду серого цвета, которая хорошо оттеняла его серые глаза и порой носил вещи светло-зеленого приглушенного, спокойного оттенка. Благодаря активному вниманию со стороны прекрасного пола и обилию любовных похождений в прошлом, Корф ясно представлял и понимал, что он весьма привлекателен в глазах многих барышень, поэтому всегда знал себе цену и часто пользовался своей неотразимостью для достижения расположения какой-либо прелестной особы… Оставшись вполне довольным своим внешним видом, барон направился искать по дому старшую княжну Долгорукую. Поиски невесты не заняли много времени, подоспевшая на зов хозяина Полина поведала, что барышня давно проснулась, но из комнаты не выходила. Отправив горничную по хозяйственным делам, Владимир решил зайти прямо в опочивальню Лизы, чтобы поговорить с ней тет-а-тет насчёт прошлого инцидента. Он понимал, что приватная беседа в спальне княжны может вызвать излишние толки среди прислуги, но был уверен, что этот визит останется незамеченным для посторонних глаз. Отчего-то Владимир считал себя отчасти виновным перед Лизой за ту неловкую ситуацию в своей спальне и поэтому не хотел выглядеть в её глазах, как властный хозяин дома, отдающий распоряжения всему и вся, а намерен был прийти к ней с "повинной", дабы лишний раз не раздражать княжну своим до того превосходящим положением… Подойдя к двери, ведущей в комнату Лизы, Корф негромко постучал и после спокойного женского "Войдите", отворил дверь: -Лиза… Я хотел бы поговорить с вами… - весьма уверенным тоном начал Владимир. - Доброе утро, Владимир Иванович… - отозвалась девушка, увидев вошедшего барона, сразу поднялась с кровати, на краю которой сидела только что, отложив в сторону пяльцы с вышивкой. - Присаживайтесь. - княжна сделала приглашающий жест рукой в сторону двух кресел, стоящих около большого окна. Голос девушки немного дрожал от волнения, а щечки залил довольно яркий румянец. - Доброе утро, Лиза… - Корф принял приглашение и вошёл внутрь, удобно устроился в одном из кресел, сложив ногу на ногу. - Как прошла ваша поездка в уезд? - вежливо спросила Лиза, избегая встречи с глазами своего жениха. Она, как могла оттягивала момент предстоящего между ними разговора, интуитивно полагая, что он станет весьма неприятным, в первую очередь, для неё. - Вполне плодотворно, но придётся ещё не раз туда съездить… - мужчина не стал вдаваться в подробности. Собираясь начать непростой разговор, он нервно поправил рукой длинную тёмную чёлку, упавшую на глаза, взглянул на княжну, но та избегала встречаться взглядом. - Я хотел поговорить с вами насчёт той ночи… в моей спальне… - Владимир Иванович, я подумала о нашем прошлом разговоре… и поняла, что была не права… - Елизавета вновь залилась краской, чувствуя себя неловко в присутствии жениха, поскольку вспомнила ту встречу в комнате барона в мельчайших подробностях. - Вы всё правильно сделали… Простите, что вела себя неподобающим образом… Я не знаю, что тогда на меня нашло… Видимо, мне хотелось почувствовать вашу любовь, по-настоящему… В последнее время мы редко остаёмся вдвоём и, я решила, что вы охладели ко мне… Пожалуйста, не перебивайте меня. Я не спала прошлую ночь и долго думала о вас… Вы совсем недавно потеряли родного человека, у вас сейчас довольно сложный период в жизни… Я должна была понять ваше состояние и не вправе была требовать от вас внимания… - в голосе девушки мелькнули отголоски подступающих и готовых пролиться слёз. Владимир, заметив расстройство девушки, поднялся со своего места и опустился на корточки прямо перед ней: -Лиза… Простите меня… Я не хотел вас расстроить. - он взял прохладные девичьи ручки в свои ладони и стал успокаивающе поглаживать их тыльную сторону большими пальцами. - Просто я скучаю по вам, Владимир, - по розовым щечкам княжны скатились прозрачные слезы. Не обращая внимание на влагу, стекающую из глаз, девушка продолжила объясняться, слегка заикаясь от волнения, - …Хочу чаще общаться с вами… Я понимаю, что сейчас мы обязаны соблюдать траур, но это же не отменит нашу свадьбу, правда? - Лиза подняла заплаканные глаза на сидящего перед ней мужчину, пытаясь прочитать в его глазах ответ на свой вопрос. -Лиза… - Корф не смог выдержать взгляд этих невинных голубых глаз, требующих правду и отошёл к окну, делая вид, что наблюдает за крепостными детьми, играющими во дворе. Сложив руки на груди, не в силах больше обманывать девушку, так искренне любившую его, он произнес твёрдым тоном, не терпящим возражений, - Нашу свадьбу придётся отложить… - Да, я все понимаю, - княжна боялась поднять глаза на барона, её изящные пальчики нервно теребили ажурные оборки на платье. - Но мы можем начать приготовления к венчанию летом, верно? - Лиза, мы вернёмся к этому разговору, как только придёт время… Хорошо? - Владимир оторвал взгляд от окна и посмотрел в сторону шмыгающей носом девушки, та сохраняла молчание, покорно опустив голову. - А сейчас пора завтракать. Я буду ждать вас в малой столовой… - княжна еле заметно кивнула в ответ, а мужчина направился к выходу. Анна и Лиза прибыли к завтраку практически одновременно, но при этом не сговаривались, а встретились случайно на лестнице, ведущей со второго этажа. Старшая княжна довольно холодно поприветствовала сестру и также была немногословна за столом. Владимир в недоумении смотрел на девушек, пытаясь понять причину их ссоры. Будучи умным, наблюдательным мужчиной, молодой барон, несомненно, догадывался, что изначальным поводом размолвки княжон послужила его многострадальная персона, однако терялся в догадках относительно основной причины ссоры, отказываясь верить, что старшая княжна узнала каким-то образом про тот поцелуй с Анной… Версию о том, что сама Аня могла рассказать сестре об этом, Корф отмел сразу же, как совершенно нереальную. В пользу этой версии выступал чистый, светлый образ юной княжны: она настолько кроткая по нраву, что не обидит даже мухи и не скажет слова наперекор; совершенно ясно, что красавица искренне любит старшую сестру и не желает ей зла. К тому же, сама Анна никоим образом не проявляет интереса к Владимиру и всячески избегает общения с ним… Хотя Корф прекрасно знал, какие женщины на самом деле коварные создания, ради поставленной перед собой цели они могут пойти на любые уловки и хитрости, поэтому полностью исключить этот вариант событий также нельзя… Учитывая сложный, импульсивный характер самой Лизы, не стоит сбрасывать со счетов и то, что она могла заставить сестру сознаться в произошедшем, поскольку физически и морально превосходит юную Анну… Но всё же, версия с раскрытой тайной их поцелуя казалась Владимиру не самой удачной, ведь тогда Елизавета, учитывая её импульсивный характер, не смогла бы мириться с обманом и молча выслушивать наши отговорки и откровенную ложь и никак не сидела бы сейчас спокойно за столом, а устроила настоящую истерику с выяснением отношений, в первую очередь, с самим бароном, а после - с младшей сестрой, после чего стремительно покинула этот дом, громко хлопнув входной дверью… Значит, предметом ссоры девушек послужило что-то иное… Что именно, Корф решил не выяснять, поскольку рано или поздно об этом станет известно и без его стараний… На протяжении ужина Владимир всячески пытался сгладить неловкую ситуацию, развеселить сестёр. Усилия барона увенчались успехом к концу трапезы, благодаря его обаянию и умению убеждать, девушки, наконец, оттаяли, перестали дуться друг на друга, в общем практически примирились и даже немного развеселились. До самого вечера день тёк неспешно, своим чередом. Владимир много времени проводил в кабинете, стараясь привести в порядок дела поместья и подготовить документы на всё имущество, чтобы в дальнейшем вступить в свои права на него, как законный наследник. Лиза и Аня, в основном, находились в своих комнатах, так как старшая княжна ещё хотела побыть наедине с собой, чтобы разобраться в отношениях с Корфом, ей не давал покоя их утренний разговор… Несмотря на то, что барон был вежливым, добрым и искренне старался загладить свою вину, какое-то напряжение в его взгляде и общем состоянии, несомненно, улавливалось. Возможно, на состояние мужчины повлияла скоропостижная кончина отца, но чувствовала на интуитивном уровне какую-то отдаленность со стороны мужчины, но решила пока не делать поспешных выводов, тем более, не предпринимать каких-то действий, а понаблюдать за поведением жениха и, дай бог, всё разрешится благополучно… Как же хочется верить, что она ошибается и незаслуженно обвиняет жениха в неискренности! Как хочется, чтобы Владимир любил её также сильно, как и она сама любит его! Сейчас, пока сила её любви достаточно сильна, она готова простить ему любые проступки, простит всё, кроме предательства и равнодушия… Только бы Владимир успел воспользоваться этим последним шансом, успел заскочить в вагон уходящего поезда… Тем временем приближалось время ужина и, Долгорукая решив воспользоваться своим правом невесты, а, значит, практически хозяйки этого поместья, распорядиться насчёт приготовления пищи. У Лизы вдруг проснулся хороший аппетит и, девушка пожелала отведать за ужином что-то изысканное, вроде, лёгкого десерта, например, ягодное суфле или мороженое. Княжна знала, что у Корфов хорошая, умелая кухарка, но решила лично осведомиться у неё, есть ли возможность приготовить какой-то из предложенных десертов. Минуя малую гостиную и столовую, не встретив ни барона, ни сестру, Лизавета Петровна прошла прямиком в людскую и, не спеша шествуя по длинному коридору со множеством дверей, ведущих в комнаты прислуги и иные хозяйственные помещения, стала разыскивать дверь непосредственно на кухню. Пройдя практически до конца коридора, услышала женские голоса, доносящиеся из комнаты слева. По голосам Лиза безошибочно определила, что разговаривают двое: кухарка Варвара и горничная Полина. Княжна бы прошла напрямую в ту комнату, откуда звучит диалог, но вдруг услышала из уст прислуги своё имя и невольно прислушалась к их беседе, замерев недалеко от двери. – Да что ты мелешь такое, негодница! - восклицала кухарка. - Женится он скоро на Лизавете Петровне! – Это мы ещё посмотрим, Варька… - ехидно заявила молодая горничная. — Ой, не представляйся, что не знаешь: помолвлены они с молодой княжной! Это дело решенное… - рассердилась Варвара. Она знала Владимира с самого детства, любила его, как родного сына и не могла спокойно слушать, как кто-то оскорбляет молодого барона или говорит о нём плохо… – Ну, сердцу, Варя, не прикажешь… Сама знаешь… - задумчиво произнесла Полина. – Уж не на себя ли намекаешь, негодница? – Нет, Варечка! Но я не слепая. Вижу, кто волнует Владимира Ивановича… – А это не твоего ума дело, Полька, кто на сердце у нашего барина! - возмущалась Варвара. Лиза стояла в коридоре в полуобморочном состоянии: сердце девушки выскакивало из груди, а в голове не прерывался гулкий шум… Слова молодой прислуги эхом повторялись в ушах и мешали здраво рассуждать на эту тему. Из всего услышанного диалога она поняла, что Владимир влюблён в другую девушку, но имени соперницы никто не назвал… Слышать от служанки такие сплетни было невыносимо больно. Она - наследница великого древнего рода, должна терпеть насмешки со стороны прислуги! Лиза ругала себя за излишнюю доверчивость и легкомыслие, за слепую веру в искренность Владимира Корфа. Едва сдерживая подступающие к глазам слезы, княжна собиралась вернуться в комнату, но тут перед ней возник, как из ниоткуда, конюх барона. Его имя Лиза точно не помнила, но, кажется, Никита. Вероятно, от пережитого волнения и охватившего девушку расстройства, она не слышала приближающихся мужских шагов. – Барышня, а вы что тут стоите? Вам что-то нужно принести? - высокий, широкоплечий парень словно большая гора возвышался над хрупкой фигуркой княжны, что Лизе стало вдвойне не по себе. – Нет, нет… ничего не нужно. Я случайно сюда забрела… - княжна понимала, что её слова мало похожи на правду, но сейчас была не в состоянии придумать что-то лучше. Её душили слёзы обиды и, если бы не здоровяк-конюх, перекрывший собою проход, она бы бросилась к себе в комнату. – Кто там, Никитка? - послышался голос Варвары из той самой комнаты. В следующее мгновение из дверного проёма выглянула и она сама. - Ой, барышня! Лизавета Петровна, ну что же вы тут стоите? Проходите, пожалуйста! - она внимательно осмотрела княжну своим прищуренным, видящим насквозь взглядом и, уловив неспокойное состояние гостьи, тут же забеспокоилась, - Или вам принести что-то нужно? Вы скажите, Полька принесёт все, что нужно… – Не-т, - с запинкой произнесла Лиза. - Спасибо, ничего не нужно. - протиснувшись около Никиты, она было направилась обратно, но вновь услышала за спиной голос кухарки: – Но ведь вы же не просто так на кухню пришли? Княжна остановилась и, находясь полубоком к прислуге, собравшись с духом, потерянно произнесла: – Я хотела попросить вас приготовить ягодное суфле или мороженое на ужин… – Ваша светлость, я всё умею готовить! Но из ягод у нас сейчас есть только смородина, да брусника… - Варвара виновато посмотрела на молодую барышню, боясь, что та будет недовольна ассортименту деревенских продуктов, ведь в столице княжна, наверняка, привыкла к богатому разнообразию блюд, но девушка лишь согласно кивнула в ответ и направилась к выходу, ведущему в господскую часть дома. - Для вас, Лизавета Петровна, я приготовлю самый вкусный ягодный десерт! - бросила женщина вдогонку уходящей барышне и расплылась в улыбке, приложив пухлую руку на свою пышную грудь. – Что это нынче с нашей барышней? - недоуменно спросил Никита, когда княжна скрылась за поворотом, а оставшиеся в людской Варя и Полина вернулись на кухню. - Когда я увидел её за дверью, она была белая, как мел… – Ой, Никитка… - протянула Варвара, искоса глядя на снующую рядом Полину, продолжая шинковать капустный вилок. – Это всё Полька виновата. У неё язык без костей! Мелет, что в голову пришло, а барышня, видимо, услышала полькину болтовню… Ох, что же теперь будет… Барину нашему, Владимиру Ивановичу, и так покоя нет: отца только схоронил… Ой-ой-ой! - запричитала она, вытирая передником пробившуюся слезу из глаз. – Ты что опять, Поля, барышне наговорила? - грозно спросил Никита, пожалев добрую Варвару, которая принялась плакать. – А я то что, Никита? Я лишь правду сказала… - начала оправдываться миловидная горничная. – Ой, не слушай её, Никита! Сплетни всё это… На-ка лучше вот, неси прислуге в столовую горячих щей. - Варвара всучила мужчине большую кадку с супом и выпроводила из кухни. - Что встала? Иди, стол сервируй на ужин господам! - прикрикнула она на Полину и проводила её злым взглядом. Лиза, не помня себя, забежала в свою комнату и в слезах кинулась на кровать. Значит, Владимир любит другую! Именно об этом говорила та наглая горничная! Княжна уткнулась лицом в подушку, чтобы заглушить рыдания, рвущиеся из груди. От предательства любимого человека было невыносимо больно где-то внутри, совсем юное сердце, только испытавшее первое чувство, терзалось в болезненной агонии. Подчиняясь этому отчаянию, из глаз лились ручейки прозрачных слез. Девушка потеряла счёт времени, пока лежала в рыданиях на кровати, её сознание лихорадочно искало верный выход из этой ситуации и, голове то и дело крутились противоречивые мысли. Первым желанием было, как и в ту ночь в спальне Владимира, когда он отверг её, как женщину, бежать из этого дома немедленно и без оглядки. В совокупности с данным поступком барона, слова горничной о влюблённости Корфа в другую девушку, казались чистой монетой. Наконец, всё сошлось логически: естественно, барон отверг её ласку, поскольку любит кого-то на стороне. Этот вывод склонял княжну к немедленному отъезду из поместья, Лиза уже отчётливо представляла, как сядет в карету в сопровождении сестры и, они уедут в закат… Но если попытаться претворить этот план в жизнь, то Владимир не станет спокойно смотреть на такой внезапный отъезд невесты, ведь Лиза обещала быть рядом до девяти дней, он потребует объяснений… Княжне хотелось верить, что барон обязательно будет её останавливать и умолять остаться, несмотря на постигшее его совсем недавно горе… Конечно, для столь скорого отъезда можно придумать какую-то самую простую отговорку, например, тоска по дому и родным. Хотя, почему она должна искать какие-то отговорки, ведь она ни в чём не виновата! Это барон Корф должен оправдываться перед ней! Пускай он попробует найти хоть какое-то малейшее оправдание, когда она выскажет все свои догадки прямо ему в лицо, глядя в серые, всегда серьёзные, глаза! И пусть попробует солгать о своей любви, Лиза ему больше не поверит и даст пощёчину за те страдания, унижения и разбитые мечты, на которые он подверг её своей мнимой любовью и предложением руки и сердца! Сильная обида внутри рисовала в сознании барышни чёткую картину, как после этого она уйдёт из дома теперь уже бывшего жениха, высоко подняв голову. Несомненно, что помолвка будет расторгнута, как только девушка вернётся в Петербург… "А вдруг, слова этой горничной всего лишь выдумка?" - призадумалась Лиза, едва не решив немедленно собирать свои вещи и уезжать домой. Но опомнилась, представив то, как негативно к такому импульсивному поступку с её стороны отнесутся собственные родители! Папенька точно по головке не погладит, а будет в бешенстве, того и гляди, вызовет Корфа на дуэль! Не хватало ещё потерять отца в этом поединке, ведь Владимир слывет отличным стрелком!... А расстроенная помолвка? Она тоже не прибавит очков в копилку девушки, ведь о ней известно многим в высших кругах - по столице мгновенно поплывут толки о том, чем же молодому барону не угодила старшая княжна Долгорукая? Как всегда, во всех грехах обвинят Лизу: неучтива, взбалмошна, импульсивна… О её непростом характере известно достаточно в свете. Завистницы ещё и припишут ей другие незаслуженные проступки, например, пустят слух о том, что благородная девушка отнюдь не так невинна, как пытается себя показать и барон, уличив обман, отослал горе-невесту родителям. От подобного слуха потом вовек не отмоешься и ни один достойный человек не захочет запятнать свою репутацию таким мезальянсом! Окончательно опомнившись от первых непродуманных порывов о разрыве отношений с Владимиром, Лиза поднялась с кровати и смахнула остатки слез с лица. Она поправила прическу и слегка сбившийся подол платья, выпила стакан воды и, присев на край постели, стала продолжать оставленную утром вышивку. Это занятие должно привести в порядок её мысли и помочь успокоиться. Через полчаса подадут ужин и, она не должна выглядеть заплаканной, иначе не избежать новых объяснений с женихом, где она может в порыве чувств наговорить лишнего… Ей сейчас нужно прийти в себя и хладнокровно подумать над своим будущим, а также требуется какое-то время, чтобы повнимательнее понаблюдать за Владимиром… Она должна сама выяснить, что на сердце у человека, которому она практически доверила свою жизнь… Несколько минут, проведённых в кампании с иглой и нитками, заметно успокоили барышню и заставили трезво посмотреть на сложившуюся ситуацию: сам Владимир никогда не давал ей повода усомниться в своих чувствах (кроме той злосчастной ночи у него в спальне, да и то на поведение мужчины могла повлиять смерть отца и, Лиза просто не вовремя потребовала к себе внимание), при ней Корф ни разу не оказывал внимание другим девушкам, хотя он очень привлекателен и барышни вокруг тают, как только темноволосый красавец появляется в обществе… К тому же, барон сам сделал ей предложение руки и сердца, его намерение не было продиктовано волей родителей ни с той, ни с другой стороны (по крайней мере, об обратном Лизе ничего не известно). Ещё каких-то две недели назад, до помолвки, Владимир неоднократно признавался ей в любви и был вполне искренен, значит, выбор он сделал сам и не мог разлюбить её за такой короткий период… Кроме того, помолвка всё ещё в силе и, мужчина не предпринимает никаких попыток её расторгнуть, следовательно, намерен жениться, о чем клялся перед святой иконой… Пока все объективные данные говорят в пользу Владимира… Что же касается самой Лизы, то в своих чувствах девушка ни капельки не сомневается: она, по-прежнему, любит Корфа всем сердцем и готова прожить всю жизнь рядом с ним… А как известно, за свою любовь и счастье нужно бороться! Лиза твёрдо решила, что будет бороться за любовь Владимира, пока в ней самой теплятся нежные чувства и, никому не отдаст его на блюдечке с голубой каемочкой! И почему вообще она должна слепо верить нелепым словам прислуги? Кто сказал, что та говорит правду? Лиза, ведь неоднократно сама замечала, как горничная пожирает глазами своего хозяина, значит, влюблена в него по уши и с помощью сплетен хочет убрать с дороги соперницу. И маменька постоянно учила княжну не доверять этим изворотливым, лицемерным слугам: они улыбаются тебе в глаза, а стоит только отвернуться, готовы воткнуть нож в спину! Хотя, по мнению Лизы, слова Марьи Алексеевны нужно поделить во много раз и, в жизни Лизы ещё не встречались такие люди, но все-таки родители прожили дольше на этом свете и многое повидали… По какой причине княгиня Долгорукая так нелестно отзывалась о слугах, Лизоньке не известно. Княжна всегда считала, что в родном доме хорошие добрые горничные, которые прожили с ними много лет, нянчились с ней, сестрами и братом Андрюшей ещё с пелёнок, а с горничной Татьяной они дружат с самого детства… Лиза любит Таню, как родную сестру… Как же сейчас не хватает маменьки и Татьяны! Они обязательно дали бы подходящий совет… А что, если Таня тоже двуличная, как Полина и дружит с ней, пока выгодно? "Нет, нет, Танечка не такая, она настоящая, искренняя, верная подруга…" - уверилась Лиза и оставила эту нелепую мысль… До недавнего времени княжна не воспринимала всерьёз слова матери о том, что с прислугой стоит быть осторожнее и не доверять неравным свои секреты, но в доме Владимира имеется подходящий на эту роль кандидат: Полина. Лиза ещё никогда не сталкивалась с такими двуличными, лживыми людьми, готовыми пойти на любой поступок ради своей выгоды. Но она ни за что не позволит разрушить свое счастье какой-то безродной девке! Лиза - настоящая наследница рода Долгоруких, в ней течёт кровь сильных, целеустремлённых предков, которые шли к своей цели несмотря на трудности! Какое ей дело до простой холопки? Стоит только ткнуть пальцем и эту наглячку, не знающую своего места, сотрут с лица Земли! Как только ужин был подан, Лиза спустилась вниз. За столом находился только Владимир. Увидев невесту, он поприветствовал её, поцеловав ручку, помог устроиться поудобнее. Пока мужчина возвращался к своему месту, она старалась принять невозмутимый вид и не встречаться с ним взглядом, опасаясь, что тот заметит покрасневшие от недавно пролитых слез глаза. – Вина? - предложил барон и взял со стола графин с белым вином. – Да, пожалуйста, немного… Корф наполнил бокал княжны наполовину, а затем налил в свой фужер такое же количество сухого вина. – В последнее время вы совсем загрустили, Лизавета Петровна… - заметил барон, отпив глоток вина из своего бокала. - Вам скучно жить в деревне? - в голове мужчины прозвучали нотки иронии. – Вам показалось, Владимир Иванович… Мне вполне уютно в поместье, здесь тихо, спокойно… нет городской суеты… – И всё же, я вижу, что вы мало улыбаетесь, часто задумчивы… Что-то случилось, Лиза? Вас кто-то обидел? - серые внимательные глаза пытались прочесть по лицу красавицы ответ. Корф видел, что невеста уклоняется от правды, вероятно, боится разочаровать его, скрывает своё истинное отношение к деревенской жизни, боится признаться в том, что не готова поселиться здесь насовсем. После недолгого раздумья добавил, - Может я обидел вас чем-то? – Нет, я немного скучаю по дому, по родным… Я ещё никогда не уезжала из дома больше, чем на пару дней… Скучаю по маменьке и Соне… – Вы очень привязаны к родным… Вам будет сложно жить вдали от них… - задумчиво произнёс Владимир, рассматривая блики от свечей, отраженных светлой жидкостью в его бокале. В этот момент со стороны малой гостиной послышались лёгкие шаги. Владимир устремил свой взор в сторону входа и встретил взглядом Анну, вскоре появившуюся на пороге. Юная леди, как всегда, была прелестной, она излучала доброту и кротость. Заметив, что хозяин поместья и сестра ждут её за столом, девушка смущённо улыбнулась и прошла вглубь столовой. – Извините, что заставила вас ждать… - красавица покраснела, поймав на себе восхищенный взгляд Владимира. – Добрый вечер, Анна Петровна… - барон вышел ей навстречу, приложился губами к нежной ручке, помог красавице расположиться за столом, после чего вернулся к своему стулу. Как только Аня разместилась за столом, Корф наполнил её бокал белым вином. Пока подоспевшая в столовую Полина раскладывала по тарелкам господ первое блюдо, хозяин дома взял слово: – Анна… а почему вы больше ничего не исполняете на рояле? - он сложил пальцы домиком и немного касался ими кончика своего носа, взирая на среднюю княжну задумчивым взглядом из-под длинных тёмных ресниц. - Помнится вчера вы прекрасно играли на этом инструменте… – Я… я не… - запнулась девушка, не зная, что ответить хозяину дома, ведь тот лично разрешил ей заниматься на инструменте, как только возникнет такое желание, но в свете последних событий, когда сестра находится в расстроенных чувствах, страдает, просто не хотелось музицировать… - Извините, я сыграю на рояле, когда вы пожелаете… – Я не заставляю вас садиться за инструмент, а лишь хочу, чтобы моим гостям было комфортно пребывать у меня в доме… - слегка обиженно заключил Корф, но быстро успокоился и уже добавил самым бархатистым тембром из своего арсенала, - Вы сыграете нам после ужина, Анна? – Да, конечно. - слегка улыбнулась девушка и смущённо опустила глаза. – Хорошо, спасибо… Решив вопрос с проведением небольшого музыкального вечера, все присутствующие приступили к приёму пищи. – Как вы находите жизнь в деревне? Наверняка, считаете ее скучной и неинтересной, как и ваша сестра… - вновь обратился Владимир к Ане. Княжна удивилась такому вопросу, и в недоумении посмотрела на Лизу, та слегка пожала плечами. Не получив от сестры каких-либо подсказок, девушка нашлась с ответом: – Нет… Я вполне комфортно чувствую себя здесь. Я бы не сказала, что в деревне скучно… Мне нравится здешнее спокойствие и тишина. - ответ Анны был достаточно искренним. Барон внимательно выслушал княжну, по выражению его лица было понятно, что он удовлетворен такой позицией собеседницы. Спустя мгновение барышня добавила, - Конечно, это не значит, что я могла бы навечно заточить себя в деревенском доме… Думаю, что нечастые выезды в столицу на праздники позволят немного разнообразить жизнь в имении. – Спасибо за откровенность… - поблагодарил барон. По окончании ужина девушки в сопровождении Корфа прошли в малую гостиную, где находился рояль. Анна прямиком проследовала к инструменту, а Владимир и Лиза расположились на диванчике, при этом княжна подсела к жениху настолько близко, насколько позволяли правила приличия. Совсем недавно она дала себе обещание бороться за любовь барона и теперь следовала ему. Залюбовавшись красивым профилем сидящего рядом мужчины, в то время, как он внимательно смотрел в сторону Анны, ожидая начала игры, Лиза не удержалась и взяла жениха за руку. Почувствовав тепло женской ладони, Владимир отвлёкся от созерцания тайной возлюбленной и, бросив короткий взгляд на старшую княжну, слегка улыбнулся ей уголками губ, после чего, услышав первые чарующие аккорды, вновь повернулся к Анне. От нахлынувшего на Аню волнения из-за необходимости вновь играть в присутствии Владимира, она, практически не чувствуя ног, прошла к инструменту, мягко присела на банкетку, взяла первые ноты любимой сонаты. Девушка решила сыграть две спокойных мелодии без слов, поскольку считала исполнение романсов в нынешних обстоятельствах не уместным, ведь в доме ещё продолжается траур… Во время исполнения Аня постоянно боялась сбиться с ритма или попасть не в ту тональность. Находиться в одном помещении с Владимиром всегда было весьма волнительным для белокурой красавицы, а сейчас, когда за спиной сидела ещё и родная сестра, которая к тому же, является его невестой, сохранять хладнокровие вдвойне тяжело. Она боялась, что Лиза, будучи умной, наблюдательной девушкой, заметив её необъяснимое смущение, обязательно догадается о влюблённости в молодого барона… Исполнение двух относительно несложных произведений заняло от силы минут десять, но и они показались Ане вечностью. Владимир и Лиза сидели прямо за её спиной. Она знала, что сейчас внимание мужчины приковано к её хрупкой фигурке и чувствовала на себе взгляд серых пронзительных глаз. Как только зазвучали первые аккорды сонаты, выбранной красавицей-княжной, барон Корф погрузился в водоворот собственных мыслей и желаний: физически его тело присутствовало здесь, в родовом имении своей семьи, а сознание мужчины витало далеко от этих мест… Спокойные, умиротворяющие звуки композиции перенесли его в приятные воспоминания, связанные с той ангелоподобной барышней, что сейчас находится за роялем. Сознание Владимира ярко рисовало в его голове образы из недавнего прошлого: их первая встреча в доме Долгоруких при знакомстве с семьёй, когда молодой барон был сражен красотой будущей свояченицы, но ещё не осознавал, что влюбится в неё без памяти. Хорошо запомнился ему и то, когда он украдкой наблюдал за юной княжной в пустой гостиной, где она музицировала на фортепиано - тогда он впервые оказался с Анной наедине и окончательно осознал, что общество этой белокурой красавицы особенным образом тревожит его капризное, избалованное женским вниманием сердце. А потом случился её внезапный приезд в поместье под предлогом сопровождения сестры. Аня, сама не зная того, просто спасла Корфа от отчаяния и страданий, навалившихся в одночасье на мужчину после кончины единственного родного человека. Она словно солнечный лучик пробилась сквозь густые тучи и озарила тёплым светом тяжёлый период в жизни барона. Увидев возлюбленную около экипажа в день похорон отца, он не поверил своим глазам, а в душе радостное ликование вдруг начало соперничать со слабой тревогой, едва уловимой при внимательном рассмотрении. Где-то в глубине сознания началась борьба двух этих противоположных чувств: большой радости от возможности побыть в обществе любимой на протяжении недели и необъяснимой тревоги за возможные будущие необдуманные поступки, на которые может толкнуть его без памяти влюбленное сердце, пока объект желаний находится с ним в одном доме… И в первую же ночь пребывания девушки в поместье, он совершил тот самый "необдуманный" поступок, совершенно откровенно поцеловал её в собственной гостиной! Нет, Владимир ни разу не пожалел о том поцелуе, он до сих пор помнит вкус её сладких губ, её хрупкое тельце под своими ладонями, нежный соблазнительный запах её парфюма… После произошедшего той ночью, он много раз хотел повторить этот поцелуй, но боялся спугнуть Анну своим напором… Как безумно приятно и одновременно очень тяжело находиться круглые сутки в компании любимой девушки и не иметь возможности её обнимать, целовать, постоянно сдерживать в себе желание прикоснуться к ней, ощутить кончиками пальцев бархатистую кожу и гладкий шёлк светлых волос! Это просто мучительно тяжело! "А тут ещё и Лиза рядом… - пронеслось в голове Корфа. - В любви старшей княжны нет никакого сомнения… Вот сейчас, она сидит около меня и влюбленно смотрит, держит за руку…. А я бы променял сотню таких влюбленных дурочек на одну единственную - Анну, что играет на рояле… Запретный плод сладок - так говорят в народе… Сердцу не прикажешь." После этого сознание Владимира перенеслось в те тяжёлые дни, когда умирал старый барон, вспомнилась ночь, в которую его не стало и три бесконечно долгих, печальных дня после смерти отца, завершившихся похоронами… Из печальных воспоминаний Корфа вырвала воцарившаяся в гостиной тишина. Анна доиграла вторую сонату и поднялась с банкетки, сделав небольшой книксен. Несмотря на печальные воспоминания, навеянные выбранной княжной композицией, Владимир не мог оставить красавицу без аплодисментов, поскольку сам являлся зачинщиком этого мини-концерта и, высвободив руку из-под ладони невесты, поднялся на ноги и сдержанно похлопал в ладони, благодаря юное дарования за прекрасное исполнение: – Спасибо, - он подошёл к красавице и поцеловал ей ручку, на что последняя лишь смущённо опустила взгляд и густо покраснела. - Я польщён, что вы не отказали мне в просьбе… Аня удивлённо вскинула на мужчину ярко-синие очи, но, увидев на мужском лице остатки иронии, вновь отвела взгляд и ответила: – Пожалуйста, Владимир Иванович… Но, если честно, я не нахожу свои способности в музыке чем-то особенным… Многие девушки в моем возрасте вполне сносно играют на рояле… – Ну, что ты, милая! Твой учитель просто в восторге от твоих способностей! - не смогла увидеть на месте старшая сестра и подошла к Анне, а Владимир был вынужден отойти на пару шагов назад, чтобы не смущать свою красавицу. – Вы не слушайте её, Владимир Иванович… Она у нас настоящая скромница! - теперь Лиза взяла сестру за ручки и отметила про себя, что они довольно прохладные, словно Аня замерзла в этой комнате, хотя температура была довольно комфортной и едва заметно дрожали от волнения. - А знаете, как мы хорошо играем с Анечкой в четыре руки? - Лиза широко улыбнулась и переводила взгляд от сестры к жениху и наоборот, - Мы обязательно исполним вам что-нибудь вместе, когда вернемся в Петербург, правда, Аня? – Да, несомненно… - отозвалась та, натянуто улыбнувшись в ответ. Побеседовав немного с сестрой и Владимиром, вернее поприсутствовав при их разговоре, в котором ведущую роль заняла Лиза, практически не умолкающая, поведавшая барону о своей беззаботной жизни и жизни сестёр, начиная с рождения, при этом слушатель в лице Корфа, которому всё это предназначалось отстраненно внимал льющемуся из уст старшей княжны потоку слов и эмоций, периодически вставляя короткие, нейтральные фразы… В свою очередь, Анна, расположившаяся на отдельном от влюблённых кресле, не проронила ни слова, чувствуя себя неуютно в их кампании, лишь иногда украдкой скользила взглядом по безумно привлекательному внешне мужчине, по-хорошему завидуя сестре, что та может открыто сидеть подле него, держать его за руку, касаться умышленно или невзначай рук, лица, волос светского красавца. Продержавшись в присутствии Владимира от силы полчаса, Аня заторопилась уединиться в комнате. От волнения, пережитого этим вечером в момент игры на рояле и эмоционального напряжения, которое девушка испытывала каждый раз, находясь в обществе молодого барона, у нее случился приступ небольшой мигрени и, она, попросив прощения, удалилась наверх. Оказавшись наедине в комнате, Анна прилегла на кровать, прихватив с собой любимую книгу. Чтение часто помогало ей успокоиться и отвлечься от насущных проблем, а в этот раз княжна надеялась с помощью книги усмирить разыгравшуюся мигрень. За окном было совсем темно, тяжёлые светло-кремовые портьеры предусмотрительно задернуты прислугой и зажжено достаточное количество свечей для освещения в ночное время. Спустя примерно час после прихода, мучившая красавицу головная боль значительно уменьшилась, вероятно, чтение положительно повлияло на общее физическое состояние Ани, она почувствовала душевное облегчение и спокойствие, после чего незаметно для себя погрузилась в сон… Из объятий сладкого сна блондинку вырвало внезапное чувство жажды. Анна проснулась в том же положении на краю большой кровати, рядом лежала открытая книга. Она сонно осмотрела комнату: многие свечи уже погасли, видимо, с того момента, как блондинка уснула прошло несколько часов. Не сгоревшими остались пара свечей на прикроватной тумбе, это от них комнату озарял мягкий тёплый свет. Осознав, что снова нечаянно уснула прямо в платье на неразобранной кровати, девушка мысленно поругала себя за небрежность и, поднявшись на ноги, поправила оборки платья и немного пострадавшую во время сна прическу. Точно который сейчас час Анна не знала, но предполагала, что минула полночь. Чувство жажды ещё давало о себе знать и требовало найти хотя бы полстакана воды. Женская рука потянулась к графину на тумбе, где обычно горничная оставляла на ночь кипяченую воду, но тот оказался пуст. Ещё раз убедившись в отсутствии желания со стороны горничной барона - Полины в полной мере выполнять свои обязанности даже в таких важных мелочах, княжна решила спуститься на первый этаж, надеясь хотя бы там найти стакан питьевой воды. Решив отправиться на поиски, она прислушалась к звукам из соседних комнат: вокруг тишина, значит, все спят. Аня вздохнула с облегчением - она боялась вновь встретить Владимира где-нибудь внизу, в памяти ещё свежи воспоминания той первой ночи, проведённой в этом доме, когда он поцеловал её… Продолжая оставаться начеку, Аня вышла за дверь своей комнаты, прошла по пустому коридору до лестницы и спустилась вниз. С замиранием сердца прошла мимо закрытых дверей библиотеки, которая также служила кабинетом хозяину поместья, не услышала никаких посторонних звуков и смело предположила, что господин барон мирно спит в своей постели. Преодолев ещё пару пустых проходных помещений, наконец, вошла в малую гостиную. Память мгновенно восстановила перед глазами минувший вечер, когда она под его пристальным взглядом, превозмогая волнение, играла на рояле… От этих воспоминаний снова участился пульс и сбилось дыхание. Увидев на журнальном столике около кресла графин с прозрачной жидкостью, предположив, что в нём вода, княжна направилась к нему и наполнила его содержимым стоящий рядом бокал. Жидкость, действительно, оказалась прохладной, приятной на вкус водой и Аня с наслаждением отпила половину бокала. Едва она успела поставить на место хрустальный фужер, как за спиной послышались уверенные гулкие шаги. Шестое чувство подсказало, что к ней приближается никто иной, как барон Корф. От пережитой неожиданности сердце девушки забилось вдвойне сильнее и, она замерла на месте, пытаясь решить, как поскорее вырваться из общества хозяина дома и вернуться к себе в комнату. – Доброй ночи, Анна… - послышался за спиной бархатистый баритон. Владимир уловил, как слегка дрогнули плечи девушки от звука его голоса, хотя он и старался придать тембру больше мягкости, чтобы не испугать её. - Простите, если я напугал вас… Княжна повернулась к мужчине лицом: – Доброй ночи, Владимир… - она скользнула взглядом по высокой мужской фигуре: по всей видимости, барон ещё не ложился в кровать, поверх белоснежной рубашки и чёрных брюк надет домашний халат бордового цвета из плотной бархатной ткани, он тщательно запахнут и привязан поясом в области талии. Единственное, в чем позволил себе отойти в ночное время от принятых норм этикета это отсутствие шейного платка, который обычно является постоянным спутником красавца-барона и расстегнуть пару верхних пуговиц на воротничке рубашки, приоткрыв шею и соблазнительную ямочку между ключиц… Девушка внезапно поймала себя на мысли, что ей безумно хочется обнять стоящего напротив мужчину, дотянуться губами до этой впадинки на шее и нежно поцеловать… Чтобы прервать подобные запретные желания к чужому мужчине она поспешила отвести взгляд. Аню не покидало ощущение дежавю: эта новая ночная встреча с Владимиром в гостиной до боли напоминала ту первую ночь в поместье, когда барон переступил все запреты и поцеловал её… Именно тогда в сознании княжны произошел переломный момент, были стерты грани и границы дозволенного, красавица окончательно потеряла покой, утопая в преступных чувствах к жениху родной сестры… Конечно, остатки разума и сейчас пытаются оправдать тот импульсивный мужской поступок: Владимир был нетрезв, находился в отчаянии, нуждался в заботе и поддержке… Девушка боялась, что эта встреча с бароном может завершиться таким же финалом, как прошлая, она чувствовала это на интуитивном, подсознательном уровне и боялась повтора того случая. Она ясно понимала, что новый поцелуй с этим мужчиной, если таковой произойдёт сейчас или в какой-то другой день перечеркнёт все её старания оправдать запутавшегося в чувствах к сёстрам мужчину… К тому же, ей самой будет непросто игнорировать жениха сестры и принимать невозмутимый вид в её присутствии… Женский мозг лихорадочно искал выход из ситуации, в которой в очередной раз оказалась его хозяйка по своей неосторожности, хотелось поскорее назвать пусть и самую неправдоподобную, нелепую причину, но вырваться из плена этих внимательных, видящих насквозь серых глаз, убежать в комнату и закрыться в ней… – Я был в библиотеке и услышал чьи-то шаги… - он нервно потёр ладони друг о друга, пытаясь найти подходящие слова. И почему в присутствии этой совершенно юной девушки он теряет былое красноречие, словно кадет-первокурсник? В его жизни было много женщин, среди которых часто встречались настоящие красотки и дамы из высшей знати, но ни от одной из них так не трепетало бедное мужское сердце… - Я хотел бы поговорить с вами… Вы уделите мне пару минут, Анна? Я понимаю, что сейчас поздний час и вы утомлены… - Владимир оглядел нежное женское личико в надежде найти отклик на свои слова, но княжна по-прежнему старательно прятала глаза под густыми ресницами, однако покорно стояла рядом и внимательно слушала. - Днем, по понятным причинам нам с вами не удаётся поговорить наедине… Поэтому я решил поговорить с вами сейчас. Пожалуйста, выслушайте меня! - барон сделал шаг ближе к княжне и осторожно коснулся её тонких пальчиков своей рукой. Анна аккуратно высвободила руку, но не отошла назад, лишь шумно выдохнула в ответ. По правде говоря, девушка не сделала бы и шагу назад, если бы даже хотела это сделать, ведь спиной она практически вплотную стояла с тем самым столиком, с которого пару минут назад брала графин с водой. - Аня, я уже говорил, что ничуть не жалею о том, что было между нами… Напротив, имею на ваш счёт самые серьёзные намерения… – А как же Лиза? - княжна вскинула на мужчину самый серьёзный, строгий взгляд, который только имелся в её арсенале. - Вы подумали о ней? – Анна, я давно всё решил… Ещё до смерти отца я принял решение… - мужчина говорил негромко, вкрадчиво, почти шёпотом, поскольку боялся сорваться на свой обычный властно-распорядительный тон и привлечь к разговору совершенно ненужных свидетелей. - Послушайте, пожалуйста… Как только я вернусь в Петербург, отменю помолвку… – Нет… Нет… Об этом не может быть и речи… - Аня испуганно прижала тыльную сторону ладони к своим губам, качая головой в знак несогласия, чувствуя, как горячие слезы отчаяния подступают к векам, - Вы не понимаете, это убьёт Лизу… - блондинка вновь отрицательно качала головой, - Она так любит вас! - княжна изо всех сил старалась держаться, чтобы не закричать, не накинуться на барона с тумаками, ведь он уже так измучил её и старшую сестру. Владимир, видя отчаянное состояние любимой, понимая, что она вот-вот ускользнет от него, обхватил ладонями женскую талию, удерживая рядом: – Аня… Нашей свадьбы с Лизой не будет в любом случае! Я не смогу жить с нелюбимым человеком! - казалось девушка не желает слышать никаких аргументов и продолжает отрицать действительность. Еще никогда барон Корф не был таким терпеливым, ещё никогда в жизни не хотел настолько сильно убедить другого человека в своих словах… Нежные чувства к этой хрупкой красавице не позволяли ему выплеснуть наружу свой непримиримый, гордый, непреклонный характер, которым мужчина умело пользовался в повседневной жизни, не дозволяя и слова в разрез… Видя, как из глаз красавицы брызнули горячие слезы, он переместил горячие ладони на её нежное личико, обнял ими мокрые щёчки, осторожно вытирая большими пальцами каждую слезинку, - Послушайте меня… Лиза - красавица, умница… Она достойная девушка! Я уверен, что ваша сестра будет счастлива и скоро найдёт свою судьбу! – Владимир… Вы не понимаете, мои родители не позволят отменить помолвку… Наш отец приверженец старых взглядов… Он заставит вас жениться на сестре… - Аня перешла на шёпот, поскольку совсем незаметно для неё мужчина приблизился настолько, что их губы почти соприкасались друг с другом и, Корф, не выдержав пытки, в одно мгновение преодолев это расстояние, накрыл нежный ротик любимой чувственным поцелуем. Сильные руки властно обняли красавицу за талию, не позволяя выскользнуть из объятий. Мужское сердце билось в груди в бешеном ритме. Он так ждал этого поцелуя, так нуждался в нём! Сейчас он получает от этих невинных, с точки зрения взрослого мужчины, ласк совершенно другие, более сильные эмоции, нежели те, которые испытывал при первом поцелуе с Аней. Хочется целовать её бесконечно, нежно, чувственно, ощущать каждой клеточкой мягкость, податливость женских губ… В этот раз любимая хоть робко и неумело, но стала отвечать на поцелуй, скользя пухлыми, красивыми губками по его властным, жадным губам. Повинуясь желанию, она покорно приоткрыла ротик и впустила в него горячий мужской язык, что тут же обласкал её губы и стал дразнить её язычок, нежно касаясь его поверхности. Владимир упивался от пьянящего ощущения, что он - первый мужчина в жизни этой прелестной девушки. Он первый, кто поцеловал её - в этом Корф настоящий эксперт, он умеет отличать неопытных леди от искушённых… Чувствуя ответную реакцию со стороны девушки, он уже намеревался углубить поцелуй, показать возлюбленной глубину своих чувств, дать почувствовать настоящий страстный поцелуй, а не те невинные ласки, которые могла видеть раньше и представляла себе совершенно юная барышня… Однако в последний момент его что-то остановило: вероятно, мужчина почувствовал, что более откровенные ласки разбудят в нем острое желание продолжить их в собственной спальне наверху, но на данном этапе это невозможно, поэтому Владимир нехотя отстранился от лица возлюбленной, боясь напугать её своим напором… Он прижал красавицу к груди, стал нежно гладить ладонью светлую макушку. – Владимир, я должна идти… - суровая реплика Анны вернула барона с небес на землю. Она освободилась из тёплых мужских рук и, обойдя мужчину, начала отходить назад, - Простите… – Аня, всё, что я сейчас сказал вам - чистая правда… - он протянул девушке руку, ещё надеясь вернуть её в свои объятья, но княжна внезапно отвернулась и побежала прочь.