***
Если ему что-нибудь и снилось, то Жон этого не запомнил, что само по себе не могло не радовать. Проснулся он через несколько часов, чувствуя себя гораздо лучше, но всё равно ощущая некоторую усталость. Помещение медпункта, как и обычно, заливал яркий свет, но стул рядом с его кроватью совсем не пустовал. Жон ожидал увидеть там кого-нибудь из членов своей команды, а потому положившая ногу на ногу черноволосая девушка с книгой в руках оказалась для него сюрпризом. — Блейк?.. Ее бантик дернулся. Жон же подумал о том, что вряд ли бы это заметил, если бы не знал о наличии у Блейк кошачьих ушей. — Ты проснулся, – сказала она, опустив книгу. – Как себя чувствуешь? — Эм... хорошо. Лучше, чем раньше, – честно признался Жон, сверившись со своим свитком. – Девяносто пять процентов – практически здоров. Но почему ты тут сидишь? К счастью, его любопытство Блейк ничуть не обидело. — Потому что Янг и Руби притащили сюда нас с Вайсс. Затем они втроем доказали, что молчать хоть сколько-нибудь долго не способны, и мисс Кицуне выставила их за дверь. Жон присмотрелся к ее улыбке и представил себе очередной спор между Янг, Руби и Вайсс. В конце концов, такое происходило регулярно. — А поскольку я оказалась единственной, кто может держать язык за зубами в присутствии больных, то мне разрешили остаться. — Необходимость молча сидеть и смотреть на то, как я сплю, очень слабо напоминает награду. — Я могу почитать книгу в тишине и спокойствии. Меня всё устраивает. Кстати, ты оказался отличным собеседником. — Но я же... – начал было Жон, тут же поняв, о чем она говорила, и застонав. – Да-да, смейся над больным человеком. Блейк в ответ лишь ухмыльнулась. Жону ее едкие замечания и шпильки всегда казались довольно забавными, но друг с другом они общались крайне редко. Если Янг следовало считать сестрой его подруги, то Блейк была подругой сестры подруги – то есть входила в категорию "просто знакомые". Если точнее, то Жон мог поздороваться с ней при встрече, и она бы даже кивнула ему в ответ, но на этом их взаимодействие и закончилось бы. Та ночная прогулка вылилась в самый длинный разговор между ними за всё время обучения в Биконе. Ну, если, конечно, не считать нынешний... — Я немного удивлен, что навестить меня решили именно вы, а не моя команда, хотя и понимаю, что Нору отсюда выгнали бы практически моментально. — Они планировали подойти чуть позже, – сказала Блейк. – Руби умоляла пустить нас первыми, так что идея принадлежала совсем не мне. — И уж точно не Вайсс, – вздохнул Жон. Блейк улыбнулась. — Ты действительно хочешь узнать, как она всё это прокомментировала? — Нет, не хочу, – покачал головой Жон. – А о чем они с Руби спорили? Мне казалось, что вся драма с лидерством осталась в прошлом. — О домашних заданиях, низких оценках и завышенных ожиданиях. Руби плохо сдала последний тест. Вайсс выразила недовольство тем, что наше свободное время тратится не на учебу, а на визиты к тебе. Руби, само собой, не согласилась. Янг ее в этом поддержала. — А ты? — А мне просто нечем было заняться. "Кроме моего убийства во сне..." Жон до сих пор не мог выкинуть из головы тот полный ужаса взгляд Блейк, пусть даже сейчас она сидела возле его кровати и улыбалась. В груди изредка вспыхивала фантомная боль, а воспоминания несколько отравляли их беседу, делая ее еще более неловкой. — Итак... – протянул Жон. — Итак... – эхом повторила за ним Блейк, явно чувствуя себя ничуть не лучше, чем он. – Я принесла тебе еды из столовой. Жон моментально просиял. — Правда?! — Ну, Янг с Руби принесли, – призналась Блейк, достав аккуратно упакованный сверток на подносе. Вероятно, его таким им и выдали прямо на кухне. — Когда их выгнали, они оставили еду мне, – продолжила Блейк. – Я слышала, что кормят здесь не слишком хорошо. — Ну, вкус оставляет желать лучшего. И еще текстура, если, конечно, тебе не по душе питаться чем-нибудь пластмассовым. Тогда всё просто замечательно. Жон принялся распаковывать "подношение", обрадовавшись, когда обнаружил там куриные наггетсы с картошкой и небольшой пакетик острого соуса. Да, подобная пища была плохой и вредной для здоровья, но, по его скромному мнению, на голову превосходила любые другие варианты. — Спасибо! — Но это же просто еда из столовой... – растерянно пробормотала Блейк, вздохнув и закатив глаза. – Я, конечно, слышала, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, но никогда не воспринимала данное высказывание настолько буквально. — Бей сразу в грудь: и тебе сподручнее, и он будет меньше мучиться. Жон беспомощно уставился на свои наггетсы, потому что эти слова как-то сами собой слетели с его языка. — Ч-что?.. – моментально охрипшим голосом переспросила Блейк. Выглядела она испуганной. Виноватой и испуганной. — Глупая шутка, – ответил ей Жон, неловко рассмеявшись. – Очень глупая шутка. Извини, я когда болею, с чувством юмора у меня начинаются проблемы. Пока ее не озвучил, она казалась гораздо смешнее. — Д-да, это точно, – явно заставила себя улыбнуться Блейк. Настроение Жону удалось убить ничуть не менее быстро и надежно, чем Блейк – его самого во сне. — Но мне уже пора, – добавила она, поднявшись со стула. – Оставлю тебя наедине с едой. Руби просила передать пожелание скорейшего выздоровления. И Янг тоже. Я даже не знала, что вы с ней настолько близки. — Эм... Мне кажется, что она считает меня другом только из-за Руби. — Возможно. Ладно, не буду тебе мешать. Блейк направилась к двери, остановившись на пороге, улыбнувшись и помахав на прощание рукой, а затем выйдя в коридор с такой скоростью, что Жону сразу же стало очевидно ее желание оказаться как можно дальше от него. Он приложил ладонь к лицу. — Вот же язык без костей... Вздохнув и посмотрев на наггетсы, Жон поинтересовался: — Но вы-то, ребята, не станете осуждать меня за тупость, правда? У наггетсов не имелось ртов, чтобы ответить, иначе бы они наверняка умоляли его их не есть. Впрочем, голод в Жоне сейчас был гораздо сильнее сострадания, так что он быстренько покончил с едой и решил вздремнуть еще немного.***
Его команда появилась уже после уроков, и вместе они провели полтора часа, прежде чем пришел доктор Ублек и объявил, что ночь Жон на всякий случай проведет в медпункте. А заодно он пожелал поговорить без лишних свидетелей, из-за чего Пирре, Рену и Норе пришлось уйти, пообещав заглянуть сюда перед завтраком. — Итак, – произнес доктор Ублек. – Что именно пошло не по плану? Жон коротко рассказал о "чьем-то кошмаре", не став упоминать о Блейк и некоторых деталях, которые могли бы выдать ее личность. В итоге всё свелось к тому, что он попробовал вмешаться в ход сна и случайно погиб в некоем подобии фильма ужаса с декорациями в виде скотобойни. — Как считаете, полученные во сне раны могут переноситься в реальный мир? – спросил Жон. — Нет, – ответил ему доктор Ублек. – Ни в коем случае, мистер Арк. Сны и реальность – это разные вещи. Полагаю, вы испытали непроизвольный мышечный спазм или что-то очень на него похожее. Скажите, вам когда-нибудь доводилось спотыкаться или падать во сне, а затем просыпаться, дергая ногой так, будто вы пытаетесь сохранить равновесие? Нечто подобное с Жоном действительно происходило, но помнил он лишь о паре таких случаев. В одном ему даже сон запомнился, что само по себе было довольно странно. Жон тогда сделал единственный шаг и тут же споткнулся, моментально очнувшись от того, что ударился ногой о спинку кровати. — Да, у меня такое было. — Это называется мышечным спазмом и считается совершенно обыденным явлением. Семь из десяти человек его испытывали. Если я правильно помню теорию, то причина заключается в том, что тело не успело войти в финальную стадию сна и оказаться полностью парализованным. Потому и происходит реакция на воображаемые раздражители. Возьмем ваш пример. Вы подверглись во сне смертельно опасной атаке, и ваша аура поступила точно так же, как во время любого боя или тренировки, стараясь защитить тело. Не удивлюсь, если в тот момент ее зарево освещало комнату вашей команды. — То есть она выгорела в попытке прикрыть меня от воображаемого удара? – переспросил Жон. Идея звучала довольно логично. В конце концов, если бы раны из сна действительно переносились в реальный мир, то проснулся бы он как минимум в крови. Ну, если бы вообще проснулся... Словом, одной лишь просевшей аурой отделаться точно бы не удалось. — А как-нибудь отучить себя так делать возможно? — Не стоит, – покачал головой доктор Ублек. – Инстинктивная реакция ауры на опасность – это огромное подспорье для любого Охотника. Да, понимаю, что в данном случае она раздражает. Но лучше уж попытаться научиться контролировать сны, чем изо всех сил стараться отключить автоматическую защиту. После кошмара вы всё же проснетесь, а после впившейся в грудь во время сна когтистой лапы монстра – уже нет. — Ну что же, звучит разумно. Какие-нибудь советы будут? Мне кажется, что я сделал последний кошмар лишь еще хуже. — Возможно, так и есть. Ошибки неизбежно случаются, и далеко не всегда мы добиваемся успеха с первой попытки. Но тут хотя бы ставки не слишком велики. Если кто-то плохо поспит одну ночь, то конец света из-за этого не наступит. Со временем вы наберетесь опыта и станете действовать гораздо лучше. Мастерство приходит с практикой. Вот как раз практики Жону предстояло немало, поскольку избегать визитов в чужие сны он попросту не умел, а постоянно бодрствовать ночью и спать днем не позволяло расписание занятий. — Какие-нибудь советы на тот случай, если я снова попаду в фильм ужасов с маньяком-убийцей, найдутся? — Ни разу не оказывался в подобной ситуации, – покачал головой доктор Ублек. – О том, что эпицентром сна является спящий человек, вы и так знаете, как, впрочем, и о том, что кошмар построен вокруг него с целью... ну, привести в ужас. Кошмары вообще крайне слабо изучены. Но если коротко, то вам стоит быть готовым к странным и нелогичным поворотам сюжета, которые призваны как-либо навредить спящему. Чтобы самому не попасть под раздачу, следует действовать менее заметно. И я первым готов признать, что об этом хорошо рассуждать, находясь здесь, в безопасности, а не в самом кошмаре. — Могу я просто, например, пристрелить главного злодея? — Разумеется, можете. Но что будет, если он в последнюю секунду превратится в хозяина сна, и получится, что вы собственноручно убьете дорогого вам человека? Это лишь усугубит кошмар. А еще вы можете, к примеру, заставить какого-нибудь монстра сосредоточиться на вас, сделав из своего тела большую резиновую игрушку. Тогда выйдет уже не фильм ужасов, а настоящая комедия. Ну, по крайней мере, я так думаю... – пробормотал доктор Ублек, пару секунд помолчав, а затем продолжив: – Мне кажется, что если вы желаете помочь кому-то, испытывающему кошмар, то в первую очередь вам стоит сконцентрироваться на минимизации воздействия событий сна на психику спящего. Не самая простая задача, должен сказать. К тому же тут потребуется хорошее понимание характера хозяина сна. Я бы начал с попытки определения причин возникновения кошмара и средств, при помощи которых он влияет на человека. Почему тот вообще боится фильмов ужасов? На какие страхи сделан основной упор? Что всё это собой олицетворяет? "Как и почему..." Не составляло особого труда догадаться, что охота Блейк за ее подругами оказалась нужна именно для того, чтобы она чувствовала себя как можно хуже. Не составляло сейчас, когда об этом сказал доктор Ублек. Но в тот момент Жону было совсем не до размышлений о сути кошмара. "Я правильно поступил, когда не позволил ей убить Руби. А вот стаскивать всех этих людей с Блейк, пожалуй, не стоило, потому что она себя очень плохо контролировала и была напугана, а я как раз оказался на месте тех, кто на нее напал". С Янг всё получилось гораздо лучше. Там имелась только тележка со своим жутким содержимым, и Жон ее просто проигнорировал, а вовсе не пытался как-либо побороть. Да и сам кошмар казался куда более спокойным, поскольку бесконечное ожидание друзей пусть и приносило отчаяние, но не шло ни в какое сравнение с охотой на тех же самых друзей и подвешиванием их на крюки на скотобойне. "По-моему, я во что-то такое играл на приставке. Может быть, мне следовало пригнуться и поморгать фонариком, чтобы Блейк позабыла обо всём и бросилась за мной в погоню?" Хотя мысль и была крайне забавной, вряд ли бы она действительно помогла в кошмарах друзей, где не имелось никаких четких правил для достижения победы. — Предлагаю сегодня ночью лечь спать, – произнес доктор Ублек. – Я понимаю, что попытка остаться бодрствовать и тем самым избежать попадания в чужие сны может выглядеть весьма соблазнительно, но в долгосрочной перспективе она сослужит вам дурную службу. Проблему следует преодолеть и двинуться дальше, обретя мудрость и новый опыт. Удачи, мистер Арк. — И приятных сновидений? — Если получится, – улыбнулся доктор Ублек.***
Жон находился в незнакомом доме. Сам дом выглядел весьма уютным – двухэтажный с лестницей в гостиной и узким балкончиком перед ведущим к дверям в комнаты коридором. На стенах висели картины и фотографии, но как раз они оказались довольно размытыми, не позволяя что-либо разобрать. Поскольку все друзья Жона должны были провести детство в том или ином доме, этот сон мог принадлежать любому из них. Скрип открываемой двери заставил его обернуться. В узкую щель лился свет, а также высовывались кроличьи ушки, торчавшие из растрепанных коричневых волос очаровательной девочки. Жон угодил в сон не кого-либо из членов команд JNPR или RWBY. Он пару раз видел эту девушку-фавна в коридорах Бикона, но даже ее имени не знал. "Доктор Ублек говорил, что имеет значение эмоциональная близость между мной и спящим. С ней же я и парой слов ни разу не перекинулся". А еще девушка представляла себя ребенком – прямо как Янг. Видимо, это опять было связано с каким-нибудь внутренним ощущением слабости и уязвимости. К слову, имени Жона она тоже не знала, поскольку с любопытством посмотрела на него и спросила: — А вы кто? — Я... Он заколебался, размышляя о том, стоило ли представляться во сне. Да и хотела ли она знать его имя? На вид девочке было лет восемь или девять, снился ей собственный дом из детства, по которому она собралась прогуляться поздно вечером, но наткнулась на какого-то незнакомого человека. Пожалуй, ее вопрос вообще был не о его имени, а о причинах появления здесь. — Меня попросили сегодня присмотреть за тобой, – произнес Жон, решив, что во сне не имело ни малейшего смысла тщательно продумывать свою легенду. Девочка удивленно моргнула и посильнее приоткрыла дверь. Она носила пижаму кремового цвета с маленькими оранжевыми морковками на ней. Ножки были босыми и казались очень маленькими – как и ручки, которые едва выглядывали из мешковатых рукавов. — Хм... Меня зовут Вельвет. — Рад знакомству, Вельвет. А я – Жон. Меня наняли твои родители. — Мамочка? — Да, – кивнул он, надеясь, что и так сойдет. В реальном мире наверняка бы возникло немало вопросов. Почему мама Вельвет наняла его, но не представила дочери? Зачем он вообще ей понадобился? С чего бы Вельвет ему верить? Каким образом и для чего Жон появился в доме уже после того, как она легла спать? Но во снах люди обычно не замечали различных "дыр в сюжете". Вельвет просто кивнула. — Почему ты еще не в постели? – поинтересовался Жон, присев рядом с ней. Сам он за детьми никогда не присматривал, если не считать младшей сестры, но знал, что старшие сестры иногда занимались такими подработками, а еще приглядывали за ним, когда родителям требовался перерыв. Потому оставалось лишь копировать их поведение. — Проголодалась? Не можешь уснуть? Вельвет помотала головой на первое предположение и кивнула на второе. — Мне приснился плохой сон, и я хотела лечь спать с мамочкой. Жон не знал, действительно ли дети в ее возрасте спали с родителями, да и не имело это сейчас ни малейшего значения. В конце концов, сны вносили в восприятие людей такие искажения, что они могли счесть нормальным практически что угодно. А вот повторяющийся звук, который раздавался неподалеку, требовал его самого пристального внимания. К тому же оттуда слышалась еще и приглушенная музыка, которой всего секунду назад попросту не было. Чем-то это напоминало появление противника в какой-нибудь видеоигре с соответствующим изменением мелодии. Вельвет прикоснулась пальцем к губам и посмотрела мимо Жона. — Это мамочка? Там комната мамочки. Она обошла его и направилась к двери. — Мамочка, у меня кошма-... Жон подхватил Вельвет под мышки и прижал к себе. Ее ушки щекотали ему нос, но сама она встревоженной не выглядела. В отличие от него... Темный дом, странные звуки, внезапно начавшие раздаваться из комнаты матери, а также опыт снов Янг и Блейк – в совокупности всё это не сулило абсолютно ничего хорошего. Позволять маленькой Вельвет слепо идти навстречу возможной опасности в такой ситуации явно не стоило. Вероятно, о чем-то подобном и говорил доктор Ублек, призывая Жона оценивать окружающую обстановку. — Почему бы тебе не постоять здесь, пока я всё не проверю? – предложил он. – Вдруг в дом забрался дикий зверек. Твоя мама мне голову оторвет, если ты пострадаешь под моим присмотром. Подождешь тут, ладно? Вельвет недоуменно поглядела на него, но затем всё же кивнула. — Ладно... И это было очень хорошо, поскольку она не сопротивлялась и шла на сотрудничество. Жон с облегчением выдохнул и двинулся вперед, периодически косясь на Вельвет, чтобы та не увязалась следом. Возле двери музыка звучала гораздо громче, а через зазоры между ней и косяком проникал свет. "Здесь всё не по-настоящему. Я нахожусь во сне. Никакой опасности нет". В комнате точно не окажется абсолютно ничего такого, что могло бы ему навредить. Взявшись за ручку, Жон осторожно на нее надавил и приоткрыл дверь. Но вот увидел он там совсем не то, чего ожидал... Опасности действительно не было, как и различных ужасов с кошмарами. Хотя для девочки возраста Вельвет подобное зрелище наверняка стало бы тем еще испытанием. Для любого ребенка, заставшего родителей за этим делом. Жон смотрел на то, как мужчина с женщиной занимались сексом... "Ничего себе. Слишком много деталей для простой фантазии. Наверное, мне не стоит на это смотреть, но... Там что, Вельвет? Нет, она в реальности вроде бы помладше будет. Пожалуй, всё же ее мама". Жон продолжал смотреть, не в силах оторваться. Прошла, вероятно, целая минута бесстыдного (или полного стыда) подглядывания за тем, как взрослая женщина стояла на четвереньках, позволяя здоровенному темнокожему мужчине тянуть ее в процессе ритмичных движений за кроличьи уши. С одной стороны, тут не было насилия, с другой же – на соответствующих сайтах подобный ролик как раз и поместили бы в этот раздел. И нет, никакие сайты такой направленности Жон поздно ночью у себя дома не просматривал. Честно. Проще говоря, мама Вельвет занималась под громкую музыку жестким сексом. "Надо уходить..." Но какая-то часть его сознания требовала досмотреть до самого финала... во имя науки. Да, именно так. Это позволило бы получше понять принцип работы его Проявления. В конце концов, он сейчас явно находился в воспоминании Вельвет. Ей, вероятно, приснился кошмар, и она отправилась в комнату родителей, где случайно наткнулась на маму с папой в весьма пикантном положении. Это оставило неизгладимое впечатление и привело к неловкому разговору следующим утром за завтраком. С Жоном ничего подобного никогда не происходило, но он знал, что Сафрон как-то раз довелось застать их родителей во время секса. По крайней мере, и она, и мама с папой краснели, когда кто-нибудь вспоминал ту историю. Зато потом они наловчились получше выбирать место и время для своих развлечений, так что у Жона или других его сестер таких проблем уже не возникало. Как утверждал доктор Ублек, для обретения мастерства в любом роде деятельности требовалась лишь практика... Честно говоря, во сне Вельвет Жон пока ничего особенно страшного не обнаружил. Да, ей наверняка было очень неловко об этом вспоминать, но на кошмар данное зрелище совершенно не тянуло. Да и на психологическую травму тоже. Впрочем, так было даже лучше. Жону на этой неделе кошмаров более чем хватило. — И снято! – внезапно раздался новый голос. Из угла комнаты вышел другой мужчина с камерой в руках и выражением лица человека, который просто выполнял скучную работу. Присмотревшись к маме Вельвет и, скорее всего, вовсе не ее отцу, Жон понял, что они выглядели примерно так же. — Для нормального ракурса нужно что-нибудь поменять. За такое нам много не заплатят. Можешь ее перевернуть и прогнуть назад, Роджер? — Это обязательно? – тяжело дыша, спросила мама Вельвет. – И отпусти уже мои уши. Больно ведь. Чуть их не выдернул. Мужчина с камерой вздохнул и вытащил сигарету изо рта. — Слушай, у фанатов есть определенные желания. Больше всего они хотят увидеть фавна-домохозяйку, превращенную в безмозглую... Он замолчал, когда мама Вельвет вздрогнула и уставилась прямо на Жона. — В-вельвет?.. – с ужасом прохрипела она. Жон, конечно, не был Вельвет, но подозревал, что в те времена, к которым относилось это воспоминание, на его месте стояла именно она, наблюдая за процессом съемок и теперь еще видя слезы в глазах матери. — В-вельвет, пожалуйста... Мамочка всё объяснит! Жон торопливо закрыл дверь. — М-да... – пробормотал он. – Плакали мои мечты об обычном сне без каких-либо психологических травм и кошмаров. Дверь изнутри никто открывать не пытался. Вероятно, комната была уже пустой, потому что музыка оттуда тоже не доносилась. — Как и скромное желание не узнавать о таких подробностях чужих жизней, о которых мне никто ничего не собирался рассказывать... — Мистер Жон? – окликнула его Вельвет, переступая босыми ногами по холодному полу темного коридора. – Моя мамочка там? "Ой, точно. Я же вроде как присматриваю за Вельвет". — Нет, она просто забыла выключить магнитофон, – солгал Жон, подойдя к ней. Сложно было не испытывать жалость к Вельвет или ее матери, но он решил не спешить делать какие-либо выводы из увиденного и просто игнорировать то, что могло встретиться во сне. — Твоей мамы нет дома, иначе бы она не стала меня нанимать, – сказал Жон, положив ладони на плечи Вельвет и направив в противоположную от злополучной комнаты сторону. – Почему бы нам не посмотреть телевизор, пока тебе не захочется спать? — Но мне ведь уже пора в кроватку... — Я ничего не скажу твоей маме, если, конечно, ты тоже промолчишь. — Ладно! – согласилась моментально просиявшая Вельвет. Пока они спускались по лестнице, Жон видел дом во всех подробностях, включая фотографии. Вероятно, Вельвет в нем выросла, а потому очень хорошо запомнила. На первом этаже располагались уютная гостиная, кухня и то ли ванная, то ли какая-то кладовка. Вельвет тут же поспешила к телевизору, на ходу рассказывая о своей коллекции детских фильмов и мультфильмов. Ее ушки при этом возбужденно подрагивали. — Ты уже что-нибудь выбрала? – поинтересовался Жон. — Хм... Вот этот! Вельвет сунула кассету в видеомагнитофон и вернулась к дивану, к счастью, усевшись рядом с Жоном, а не ему на колени. К счастью, потому что, во-первых, в реальности она вовсе не была ребенком, а во-вторых, как и все остальные, наверняка запомнит свой сон. На экране появилась заставка "Счастливого фавна". Жон, подобно абсолютному большинству детей, смотрел его в детстве, но, в отличие от той же Вельвет, находил довольно скучным. По крайней мере, он бы точно не сумел воспроизвести во сне по памяти вообще все эпизоды. Ощущения от просмотра детского фильма в компании незнакомой девушки, принявшей вид ребенка, оказались достаточно странными. С одной стороны, совсем не так Жон представлял себе нормальное времяпрепровождение, с другой же – это было гораздо лучше беготни по скотобойне в попытке не дать Блейк перебить их общих друзей. К тому же здесь имелось куда меньше шансов истратить всю ауру и завтрашний день пролежать в медпункте. Ручка входной двери задергалась. — Мамочка? – спросила встрепенувшаяся Вельвет. — Возможно, – ответил ей Жон, поднявшись с дивана. – Смотри фильм, а я схожу проверю, ладно? Такое поведение уже начало входить в привычку – проверять любые подозрительные моменты, чтобы на них не наткнулась хозяйка сна. В конце концов, то, что могло травмировать ее, вряд ли подействует на Жона. Да, с Блейк подобный подход не сработал, но она в том кошмаре и не была испуганным ребенком. Жон осторожно заглянул в глазок, но никого не обнаружил. Затем он открыл дверь, вышел на крыльцо и внимательно осмотрелся по сторонам. На ступеньке лежала кукла. Улыбающаяся деревянная кукла с неровными рыжими волосами, тощими конечностями и ножом... — Нет, – равнодушно произнес Жон. – Я такой фильм уже видел. Понятия не имею, кто и почему может не только купить тебя, но еще и к себе домой притащить. Затем он пинком отправил одержимую куклу в темноту за границами сна, крикнув вдогонку: — Назад не возвращайся! Отряхнув руки, Жон вошел в дом и запер дверь. — Это была мамочка? – спросила Вельвет. — Нет, – ответил Жон, повернувшись к ней и замерев. Позади дивана, на котором она сидела, стоял клоун. Глаз Жона дернулся. — Слушай, Вельвет. Как насчет попкорна к фильму? — Ладно! Она рассмеялась и откинулась на спинку дивана. Жон прошел мимо нее в сторону кухни, по пути зацепив клоуна за шею сгибом локтя. Ботинки у того пищали при каждом шаге, но Вельвет ничего не слышала. На кухне Жон без каких-либо церемоний подтащил клоуна к черному ходу, открыл дверь и кивнул на выход, пригрозив прихваченным со стола ножом. Клоун грустно поплелся прочь. Секундой позже раздался телефонный звонок. Вельвет машинально обернулась, но Жон успел спрятать нож за спину, взмахом руки предложив ей продолжить просмотр фильма. Сам он направился к висевшему на стене телефону. — Здравствуй, девочка, – донесся из трубки зловещий шепот. – Ты одна дома?.. — Нет, – проворчал Жон. – И я не маленькая девочка, а взрослый Охотник. — Вот дерьмо! Не тот номер! Связь прервалась, и из трубки послышались гудки. Повесив ее обратно на стену, Жон быстро проверил, не грозила ли Вельвет какая-либо опасность, и усилием воли создал ведерко попкорна. С ним он и направился к дивану, положив неподалеку кухонный нож так, чтобы его не было видно. Да, попкорн оказался ненастоящим, но настоящего во сне не имелось вообще ничего, а потому Вельвет была в восторге. — М-м-м... Вкуснятина! — Рад, что тебе понравилось, – произнес Жон, посмотрев на стопку кассет. – Насколько понимаю, ты любишь фильмы, верно? — Я их просто обожаю! – воскликнула Вельвет. – Мамочка постоянно водит меня в кино. Она – Охотница и самая лучшая мама в мире! Хочешь знать секрет? Мама тоже снимается в фильмах! Жон едва не подавился воображаемым попкорном. — П-правда? — Ага, – с энтузиазмом закивала Вельвет. – Мамочка сказала, что ей нужно оплачивать счета после того, как папочка уехал работать в Атлас. Она не говорит, в каких фильмах снималась, но я уверена, что все их любят, и мамочка суперзнаменитая! Жон покосился в окно на размытый горизонт и решил, что такая форма зданий была характерна для Вейла. Содержать дом в большом городе стоило очень дорого. Отец не просто так поселился в Анселе, когда мама была беременна Сафрон. Потянуть расходы на жизнь в Вейле он не мог. Да и мало кто мог, если честно. Руби с Янг жили на Патче, у Вайсс были богатые родители в Атласе... Из всех знакомых Жона Вельвет оказалась единственной, чья семья владела домом в Вейле. "И похоже, для матери-одиночки оплатить все расходы довольно тяжело..." Такие откровения Жону совершенно не нравились, но очень многое объясняли. К тому же подобную логику было гораздо проще принять, когда дело касалось чьей-то еще матери, но не твоей собственной. Если Вельвет в детстве и вправду застала маму во время съемок, то... Жону не следовало лезть не в свое дело. Вот вообще не следовало. — Наверняка так и есть, – сказал он, погладив Вельвет по голове между ушками. – Она расскажет тебе об этих фильмах, когда ты подрастешь. Пока же еще слишком рано. Знаешь, что у всех фильмов существует возрастной рейтинг, да? Некоторые просто не предназначены для таких маленьких и миленьких девочек, как ты. Подобно любой маленькой и миленькой девочке, Вельвет обиженно надулась. — Я не маленькая! — Но и не старушка. Жон немного повернул голову и встретился взглядом с мужчиной, который носил черный балахон, белую маску и держал нож. В вытянутой правой руке, которую не видела Вельвет, послушно появился Кроцеа Морс. Мужчина посмотрел на меч, затем на собственный нож, сравнил их размеры и благоразумно попятился в ванную, тихо закрыв за собой дверь. "Мудрый выбор". — Я уверен, что твоя мама хочет, чтобы ты наслаждалась детством, – продолжил Жон. – И ей приходится трудиться сразу на двух работах, чтобы ты была счастлива в Вейле. Ты же счастлива? Как у тебя дела в школе? — Учителя хорошие, но некоторые дети гадкие. Они дергают меня за уши и говорят мерзкие вещи о моей маме. Жон понятия не имел, шла ли сейчас речь действительно о школе Вельвет или же о Биконе. Честно говоря, ему и не хотелось это знать. В конце концов, они ведь даже не общались, и Вельвет вряд ли желала выкладывать такие детали своей жизни какому-то там незнакомцу. Иногда Проявление Жона было полным отстоем. — К слову о фильмах, – произнес он, проследив за тем, как мимо окна пробрел зомби. – Ты же не прокрадывалась по ночам, когда твоя мама спала, к телевизору, чтобы посмотреть фильмы ужасов, правда? Она нервно сглотнула, а ее ушки поникли. — Н-нет... — Вельвет... — Я не люблю фильмы ужасов! Они меня пугают! И это тоже очень многое объясняло. — Здесь нет никаких страшных фильмов, Вельвет. Жон обнял ее за плечи и позволил прижаться к нему так, чтобы выглядывавшая из-за подлокотника черная инопланетная тварь не была ей видна. Поскольку та до сих пор не напала, расчет, вероятно, строился на то, что Вельвет обернется и испугается. Жон погладил ее по голове, заодно дополнительно перекрывая поле зрения. Вельвет продолжала смотреть "Счастливого фавна". Пожалуй, ей всё же стоило перестать увлекаться фильмами ужасов, поскольку различных монстров в округе наблюдалось даже слишком много. Или команда Вельвет специально устраивала какие-нибудь "пятничные просмотры"? Жон поглядел на вернувшуюся куклу с ножом, что прижалась к оконному стеклу, и вздохнул. — У тебя слишком хорошее воображение, Вельвет. — Хм-м? – отозвалась та. – Нет, ничего, – пробормотал Жон, перекрыв ей поле зрение так, чтобы был виден исключительно экран телевизора. – Ты спать еще не хочешь? — М-м-м... Немножко. — Тогда спи прямо здесь. Рядом со мной ты в полной безопасности. — И никаких кошмаров не будет? Жон улыбнулся, поскольку все кошмары уже бродили неподалеку. — Никаких кошмаров, Вельвет. Обещаю. Она уткнулась лицом ему в бок, даже не подозревая о конце света, что наступил снаружи, или о гигантских пауках в сотню футов высотой, которые заглядывали в окна и двери. Жон продолжал наблюдать за всем этим до самого рассвета.***
Проснулся он с улыбкой. У него всё получилось. Запасы ауры были полными, настроение зашкаливало, а с постели в медпункте в это субботнее утро Жон вставал с гордостью человека, совершившего самый настоящий подвиг. "Я сумел присмотреть за маленькой девочкой, и она даже не погибла. Полная победа". И да, достижение было куда весомее, чем могло показаться на первый взгляд. Жон принял во внимание советы доктора Ублека, установил тип сна Вельвет, вычислил ее страхи и их цели, а затем аккуратно вмешался, не растратив все свои запасы ауры на какие-либо глобальные изменения. Проще говоря, кошмар остался кошмаром, но на Вельвет ничуть не подействовал. Дело было сделано, а задание успешно выполнено. Его команда появилась довольно рано. Жон позволил им проверить состояние его ауры и ухмыльнулся, когда свиток показал полновесную сотню процентов. — Я отлично себя чувствую! – похвастался он. – Даже лучше, чем обычно! Как насчет того, чтобы отправиться в Вейл? Давайте уже чем-нибудь займемся. — Посмотрим фильм? – предложила Пирра. Лицо Жона перекосило. — Что-нибудь другое, – скрипнув зубами, попросил он. — Ты... в порядке? – уточнил Рен. — Я умираю от голода и чуть ли не двое суток пролежал в постели. Мне хочется двигаться, а не сидеть в кинотеатре, – пояснил Жон, искренне надеясь на то, что получилось достаточно убедительно, потому что фильмы сейчас вызвали у него лишь желание убивать. Нора предложила пойти поискать костюмы для танцев. И пусть походы по магазинам для Жона с его семью сестрами всегда были самым настоящим проклятьем, конкретно в данный момент он оказался рад и этому. — Я в деле. Его желудок громко заурчал. — Но только после завтрака, – добавил Жон. — Разумеется, после завтрака! – фыркнула Нора. – Или считаешь, что я могу выйти из Бикона, не съев все блинчики? За кого ты меня принимаешь, Жонни? За дикарку без малейшего понятия о культуре? — Ну, честно признаю, что у меня были некоторые мимолетные сомнения на твой счет. — Стыдись! — Стыжусь! – картинно заломив руки, "покаялся" Жон. – А теперь завтракать! Они с Норой так и продолжили перешучиваться до самой столовой, в то время как Рен изредка усмехался, а Пирра явно испытывала немалое облегчение от факта его выздоровления. Сама она в разговоре участия не принимала, но и никаких признаков дискомфорта не демонстрировала. Угнаться за Норой словом или делом могли очень немногие, и Жон в число таких людей обычно не входил. Но сейчас у него имелся избыток нерастраченной энергии и отличное настроение, так что подыграть ей ни малейшего труда не составляло. Члены команды RWBY сидели на своих привычных местах. Янг помахала ему рукой, на что Жон с ухмылкой ответил ей тем же, прежде чем встать в очередь за едой. Когда все получили свои порции, а Нора наложила на тарелку столько блинов, что лопнул бы любой взрослый мужчина, они тоже уселись за стол. — Привет, – сказала Янг. – Сегодня выглядишь куда более живым. — Я и чувствую себя куда более живым, – улыбнулся Жон, поставив поднос на стол и продемонстрировав бицепс. Никаких особенных мышц там не было, но Янг оказалась достаточно тактичной, чтобы не говорить об этом Жону. — Слишком долго мне пришлось лежать в постели, – продолжил он. – Я сейчас готов-... — Ай! Пожалуйста! – вскрикнул очень знакомый голос. – Пожалуйста, мне больно! — Видите? Я же говорил, что они настоящие. Жон обернулся. Остальные члены команд JNPR и RWBY последовали его примеру. Второй голос он тоже узнал, поскольку тот принадлежал Кардину Винчестеру – любителю поиздеваться над Жоном: толкнуть плечом в коридоре или взять его полотенце в раздевалке и вытереть им ноги. Но то, что он доставал и других студентов Бикона, стало новостью. Кардин держал за кроличьи ушки красивую девушку с коричневыми волосами и карими глазами. Вокруг них стояли члены его команды. — Отвратительно, – прошипела Янг. — Некоторые люди... – начала Блейк, но Жон ее уже не слышал. Вельвет выглядела беспомощной. Выражение ее лица было вызвано не столько физической болью, сколько душевными муками: унижением, чувством вины и... страхом. Нечто подобное она уже испытывала, и теперь ее страх нашел свое новое воплощение в Кардине Винчестере. По щеке Вельвет скатилась слеза. На какое-то мгновение Жон снова увидел на ее месте маленькую девочку. Его рука болела. Очень сильно болела. Он опустил взгляд, ожидая обнаружить глубоко впившиеся в ладонь ногти или сжатую до деформации ложку, но, к его немалому удивлению, на костяшках пальцев была кровь. "Странно... Откуда она здесь взялась?" Вокруг царила полная тишина, и Жон слышал только стук собственного сердца. В столовой повисло зловещее молчание. Он отвернулся от окровавленной руки, встретился взглядом с парой испуганных карих глаз, которые находились совсем рядом с ним, и, наконец, уставился на Кардина, с ошеломленным выражением лица лежавшего на спине всего в четырех футах. Тот держался за челюсть, а по разбитой губе и подбородку стекала кровь. Рука по-прежнему болела. "Хм. Кое-что проясняется..." Жон оказался настолько удивлен произошедшим, что никак не отреагировал, когда один из товарищей Кардина решил вступиться за лидера их команды. Но что-либо делать и не понадобилось. Подскочившая Янг врезала тому ногой в воздухе еще до того, как он успел дотянуться до Жона. Ее золотистые волосы пылали, а на лице застыла безумная ухмылка. — Здорово, сучечки! – воскликнула Янг. Товарищ Кардина, в котором Жон теперь опознал Рассела, перелетел через стол и рухнул на пол. — Блевунчик! Жон! – продолжила Янг. – Не знаю, когда ты успел стать моим любимым парнем в Биконе, но прямо сейчас подходишь по всем критериям! О да! Жон серьезно сомневался в том, что это было хорошо, но спорить с Янг оказалось бессмысленно. Поэтому он лишь пожал плечами и произнес: — Не зря же говорят, что блондины обожают веселье. Ухмылка Янг стала еще шире. — Как я буду выглядеть по сравнению с вами, если не вмешаюсь? – проворчала Блейк, появившись с другой стороны от Жона и вздохнув. – Поверить не могу, чем мы занимаемся вместо завтрака. Но он это более чем заслужил, так что у меня никаких возражений нет. Жон знал, почему Блейк присоединилась к нему, и бросаемые ей на Кардина полные ненависти взгляды его выводы лишь подтверждали. Не зря же она прятала кошачьи уши. Но когда Жон увидел слезы Вельвет, то ни о чем подобном не задумывался. У него даже воспоминаний об атаке на Кардина в памяти не осталось – лишь кроваво-красный туман. Последней к ним подошла Нора, на ходу поглощая прихваченную с собой стопку блинчиков. Вряд ли она размышляла о притеснениях фавнов или хотела подраться. Скорее всего, ей просто не нравилось оставаться в стороне, когда происходило что-то веселое. — Четверо против четверых, – всё с той же ухмылкой произнесла Янг. – Силы равные. Не желаешь подергать за уши меня, Кардин? Студенты в столовой отреагировали на ее слова вполне ожидаемо, начав скандировать: — ДЕРИТЕСЬ! ДЕРИТЕСЬ! ДЕРИТЕСЬ! В общем, в тот день команда JNPR так и не отправилась в Вейл. Рен оказался прав насчет того, что освобождение от наказаний Жона не сработает. Разъяренная Глинда Гудвитч не желала слушать никаких оправданий, когда телекинезом уносила из столовой избитого до потери сознания Кардина. Но Жон ни о чем не жалел. Оно того точно стоило.