В твоих самых диких фантазиях

      "Вот дерьмо..."       Жон замялся под взглядом Пирры. Наверное, точно таким же взглядом могла бы пастушья собака наградить плохо ведущих себя овец. По крайней мере, выражение ее лица не допускало ни малейшего шанса сменить тему разговора, а судя по напряжению мышц, Пирра была готова вскочить и моментально догнать Жона, если тот вдруг надумает убежать.       — Я где-то читал об этой истории...       — Мои агенты удалили из сети любые упоминания о ней, – произнесла она, на всякий случай ухватив его за запястье. – Как и вообще о моей подруге. Эшли как будто никогда не существовало, и нашей дружбы тоже не было.       Пальцы Пирры чуть сильнее сдавили руку Жона.       — Так как же ты о ней узнал? Откуда? Самостоятельно у тебя что-либо найти точно бы не получилось, а рассказать просто некому.       — Ну... Я где-то услышал об Эшли. Краем уха...       — Жон. Пожалуйста, не ври мне.       В голосе Пирры пока еще не было заметно злости, но уже звучало некоторое раздражение.       Жон ощутил себя загнанным в ловушку. Еще больше ранить чувства Пирры ему совершенно не хотелось, убежать не получилось бы физически, а придумать хорошую отговорку за столь короткий срок он не мог.       К тому же рано или поздно это должно было произойти.       Ему оказалось известно слишком много чужих тайн, чтобы однажды он не сумел уследить за своими словами и попал в подобную ситуацию. Иногда Жон вообще забывал о том, что имел право знать, а что – нет.       Но если это было неизбежно, и правду всё равно придется кому-нибудь рассказать, то почему бы не начать с собственной команды? А заодно и проверить, был ли к такому готов сам Жон...       — Это... мое Проявление...       Он оглянулся по сторонам, убедившись в том, что их разговор никто не подслушивал.       Ранние пташки Бикона выкладывались на тренировочных площадках, выходили на пробежки, с головой погружались в учебники или просто целовались вдали от членов собственных команд. Пара устроившихся на одной из скамеек первокурсников никого не заинтересовала.       — То самое Проявление, что оставило тебя с практически перерезанным горлом? – уточнила Пирра.       — Да, – подтвердил Жон. – Я был... не совсем честен, когда говорил, будто бы не знаю, что оно делает.       Пожалуй, начать стоило с извинений, поскольку имелся немалый шанс не успеть добраться до них после того, как Пирра услышит объяснение.       — Я не просил себе такое Проявление и контролировать его не могу. Потому доктор Ублек и назначил мне дополнительные занятия. Преподаватели в курсе моей проблемы и по мере сил помогают с ее решением, но сделать это не так уж и просто.       — Твое Проявление позволяет тебе узнавать имена случайных людей, считав их из чужого разума? – удивленно переспросила Пирра.       — Не совсем, – покачал головой Жон. – Во-первых, оно работает только тогда, когда я сплю. Сознательно использовать его у меня не получается – только лишившись этого самого сознания. Отсюда и вытекают сложности с контролем.       Пирра кивнула, принимая его объяснение, пусть даже ей явно хотелось получить о его Проявлении гораздо больше информации. Впрочем, пока она держала себя в руках и Жона старалась не перебивать.       — Именно поэтому раньше у меня заметно проседала аура, – продолжил он. – Потому что каждую ночь я тратил ее на работу Проявления вне зависимости от моего на то желания. Постепенно ситуация улучшилась. Доктор Ублек научил меня минимизировать расход, хотя полностью его прекратить я до сих пор не в состоянии.       — Разве исчерпание ауры не прервет работу твоего Проявления?       — Нет. Я пробовал. Возможно, ты помнишь те дни, когда я просыпался практически без ауры. Обычно Проявления перестают работать, если их владельцы теряют сознание, но мое при таких условиях как раз и активируется. Я не уверен в том, что произойдет после полного исчерпания ауры. Возможно, оно остановится до того, как моему телу будет причинен вред, но никаких гарантий тут нет. Большая часть уроков доктора Ублека сводится именно к улучшению контроля над расходом ауры, причем я даже могу похвастаться немалыми успехами.       — Но свое Проявление всё равно не контролируешь?       — Угу.       — Есть надежда, что ты вообще когда-нибудь будешь его контролировать? – поинтересовалась Пирра. – Я вовсе не хочу тебя обидеть Жон. Просто задача кажется мне непосильной. Во время сна разум и тело отделены друг от друга. Управление аурой и без того не каждому дается, но в подобных условиях? Сомневаюсь, что у меня бы получилось. Это примерно как попросить Рена приготовить блинчики, предварительно лишив его возможности пользоваться любыми органами чувств.       Жон старался о таких вещах не задумываться, поскольку если Пирра окажется права, то ему вряд ли удастся когда-либо взять свое Проявление под контроль. И еще больше настроение портил тот факт, что ее слова звучали совершенно логично.       Наверняка ведь существовали лишь выглядящие забавными случаи, когда люди попадали в осознанные сновидения, но ни проснуться, ни просто управлять тем, что творили в таких снах их тела, они не могли.       — Не знаю. Причем это еще не всё. Есть кое-что и похуже. Мое Проявление постоянно эволюционирует...       — Такое невозможно! – воскликнула явно шокированная Пирра. – Как оно может эволюционировать? Ты ведь открыл его вряд ли больше месяца назад, а мое со мной уже много лет!       Забавно, но за прошедший месяц Жон узнал о Проявлениях куда больше, чем Пирра за эти "много лет". Слишком уж долго они с доктором Ублеком разбирали и обсуждали различные теории. Настолько долго, что доктор даже в шутку предложил Жону после окончания Бикона устроиться работать тут преподавателем, потому что теоретических знаний ему наверняка хватит.       — И как часто ты используешь свое Проявление, Пирра? – с улыбкой поинтересовался Жон. – Большинство людей применяет подобные способности лишь во время боя, если, конечно, в них возникает нужда. Но у тебя она вообще никогда не возникает. Ты и без Проявления наголову превосходишь любого противника. Так зачем же зря тратить ауру, верно?       Пирра слегка покраснела, пусть даже Жон ее сейчас совсем не критиковал.       — Я же свое использую по восемь часов в сутки, хочется мне того или нет, – добавил он. – Как утверждает доктор Ублек, редко кто может похвастаться таким временем за целую неделю. Разве что Руби применяет способности довольно часто, но она ограничена физической выносливостью и... ну, целесообразностью. Кроме того, само ее Проявление сокращает время своей работы просто из-за собственной природы. Руби перемещается из класса в класс на огромной скорости, так что в итоге за день набирается не больше пары минут.       — И еще пара минут в спаррингах, – пробормотала Пирра. – Даже в наиболее загруженный день у нее суммарно выйдет минут двадцать. Янг с Блейк свои Проявления легко могут не применять целую неделю, а Рен – и вовсе месяцами. Кажется, я тебя поняла...       — Хм. Как бы безумно это ни звучало, но я использую свое Проявление по пятьдесят шесть часов в неделю, в то время как у остальных набирается максимум пара часов, а у некоторых – вообще считанные минуты. Потому и не следует удивляться скорости его эволюции. Думаю, у любого, кто начал бы настолько часто применять свои способности, они стали бы развиваться.       — Это всё, конечно, очень интересно, – произнесла Пирра. – Но ты до сих пор не сказал мне, в чем конкретно заключается суть твоего Проявления.       Жон поморщился, поскольку отвлекать ее различными теориями до начала занятий у него явно не получилось, так что незаметно ускользнуть и обратиться за советом к доктору Ублеку теперь точно не выйдет. Впрочем, он слишком хорошо знал Пирру, чтобы верить, будто у его плана вообще имелись хоть какие-то шансы на успех.       — Это сны.       Раз уж на чужую помощь рассчитывать не приходилось, то и дальше тянуть с ответом было совершенно бессмысленно.       — Меня закидывает в чужие сны, – продолжил Жон, тщательно подбирая формулировки.       "Потому что так звучит гораздо лучше, чем вариант с вторжением".       — Я в них стараюсь не смотреть по сторонам и ничего не менять, пусть и не всегда получается. Потому-то, к слову, генерал Айронвуд и хотел меня арестовать. Однажды я угодил в чей-то сон, а он посчитал это чем-то вроде шпионажа.       — Правда?.. По-моему, генерал отреагировал чересчур бурно...       — Ты не одна так считаешь.       Пирра приняла его объяснения довольно спокойно. Пожалуй, даже слишком спокойно. Неужели Жон всё это время зря волновался?       Ну, либо до нее еще просто не дошло...       — Подожди, – произнесла Пирра. – А каким тогда образом ты умудрился залить кровью свою кровать?       — Я же говорил, что мое Проявление эволюционирует, – пожал плечами Жон. – Доктор Ублек считает, что оно способно переносить некоторые события снов в реальный мир. В тот раз я находился в чьем-то кошмаре, и на меня напали. В кошмарах вообще довольно редко обходится без насилия. Тогда я не думал, что это так уж важно, но когда проснулся, то обнаружил на себе рану из сна. С тех пор стараюсь не допускать подобных ошибок, и как видишь, вполне успешно. Впрочем, такие вещи распространяются не только на меня. Нанесенные мной раны тоже переходят в реальный мир, что наглядно доказала Синдер.       — Синдер?.. – переспросила Пирра, а ее глаза внезапно округлились. – Так вот почему она попыталась тебя убить! Ты что-то увидел в ее сне!       — Ага, – кивнул Жон. – Я узнал, что она проникла в Бикон с целью причинения вреда его обитателям и вообще работает совместно с Белым Клыком. Преподаватели и военные Атласа в курсе. Синдер сейчас активно разыскивают, а меры безопасности на время проведения Фестиваля Вайтела серьезно ужесточены. Она пыталась убить меня, чтобы я ничего не успел сообщить директору, но в тот раз ей помешала Блейк.       — Это столько всего объясняет! – воскликнула Пирра, которой явно очень долго не давали покоя размышления о возможных мотивах Синдер. – Мне всегда казалось странным, что она ни с того, ни с сего решила тебя убить. Мы строили множество теорий, но все они звучали как полный бред. И разве могло оказаться иначе? Откуда нам было знать, что доказательства ее преступлений ты нашел во сне?..       Пирра замолчала и замерла, внезапно что-то осознав, затем резко побледнела, отпустила запястье Жона и немного отодвинулась от него.       До нее наконец дошло...       — Извини, – вздохнул он. – Я не контролирую свое Проявление и не выбираю сны, иначе бы точно не стал использовать его на близких мне людях. То, к кому я попаду, от меня никак не зависит. Это можете быть вы или члены команды RWBY, но с точно такой же вероятностью я могу угодить к кому-нибудь из команд CRDL и CFVY, иностранных студентов или вообще преподавателей, чтобы увидеть то, что мне никто не собирался показывать, или то, что я и сам бы очень хотел забыть.       И еще ему бы хотелось, чтобы Пирра что-нибудь сказала в ответ, а не просто молча смотрела на него.       — Я... никому не говорю о том, что видел, Пирра, – добавил он. – Вообще никому. Кроме того, существуют вещи и похуже несчастного случая во время матча.       Ее изумрудные глаза стали еще шире.       — То, что произошло между тобой и Эшли, было случайностью, вполне предсказуемой для боя двух подростков с недостаточным уровнем подготовки. Организаторам турнира следовало предпринять соответствующие меры безопасности, чтобы не допустить ничего подобного. Мисс Гудвитч останавливает спарринги, когда уровень ауры входит в красную зону, причем это всего лишь практические занятия в Биконе. Правила на турнире для, по сути, детей должны были быть еще строже.       — Т-ты видел...       — Я видел Эшли, – подтвердил Жон. – Я видел то воспоминание. Извини. И если хочешь знать, то мне кажется, что ты ни в чем не виновата. Твои агенты переступили черту, когда "решали проблему". Именно они испортили вашу дружбу. Возможно, тебе стоит попытаться разыскать ее.       — Ты видел, – всхлипнув, повторила Пирра.       У Жона защемило сердце.       — Прости, Пирра. То, что произошло с Эшли-...       — Я говорю не об Эшли! – воскликнула она, в то время как по ее щекам покатились слезы.       Жон непонимающе уставился на нее.       "Если ты говоришь не об Эшли, то о ком?.."       Еще одним участником кошмара была Руби, но он как-то сомневался, что Пирра стала бы плакать из-за этого. К тому же ошибки, подобной той, что произошла у них с Эшли, ни она нынешняя, ни Руби точно бы не допустили. Последней вообще довольно часто приходилось сражаться против Янг или Блейк, а те свои удары обычно не сдерживали.       "Итак, дело не в Руби..."       Еще во сне фигурировала та женщина – агент Пирры. Она не одобряла разные вещи, как, например, отношения между Пиррой и Жоном...       "Ох... Вот дерьмо".       — Ты... – постарался как можно более спокойным голосом произнести Жон. – Ты имеешь в виду тот поцелуй? Потому что это-...       Скамейка скрипнула, когда Пирра вскочила и понеслась прочь, закрывая лицо ладонями. Жон так и остался сидеть, протянув в ее сторону руку.       Догнать Пирру он вряд ли бы сумел. Да и что бы Жон мог ей сказать? О том, что знал о ее чувствах к нему? Это лишь причинило бы Пирре еще больше боли.       Он вздохнул и опустил руку.       Как будто его неконтролируемого Проявления оказалось мало. Теперь возникла еще и проблема чувств Пирры к нему. Если бы Жон вдруг выяснил, что объект его любви об этой самой любви давным-давно знал, то тоже, пожалуй, убежал бы прочь.       — Вот дерьмо... – в очередной раз вздохнув, повторил он. – И что мне теперь с этим делать?..

***

      Преподаватели Бикона оказались совершенно бесполезными.       Доктор Ублек честно признался, что обладал крайне небольшим опытом в делах любовных, а директор Озпин посетовал на целую гору совершенных в жизни ошибок, одна из которых как раз и стоила ему любви этой самой жизни. И еще он посоветовал Жону не слушать исходящие от него советы, что проблему ничуть не решало.       Мисс Гудвитч молча смотрела на него до тех пор, пока он не извинился и не ушел. К профессору Порту Жон и сам подходить не стал, поскольку до сих пор не находил в себе смелости взглянуть тому в глаза.       Кто еще оставался?       С собственной командой говорить явно не стоило, раз уж дело касалось секретов Пирры. Тривия была, пожалуй, одним из лучших вариантов, но связаться с ней не представлялось возможным.       Кроу?       Даже Жон знал, что с женщинами у того совершенно не клеилось. Янг с Руби успели рассказать немало историй, да и сам Кроу ничего не отрицал.       Итак, Пирра его избегала. Впрочем, Жон ее в этом ни капельки не винил.       Пока она никому не рассказала о его Проявлении и, судя по всему, рассказывать не собиралась. Хранить тайны Пирра умела и Жону по-прежнему доверяла. Проблема заключалась в другом.       Забавно, но если бы они вдруг стали ненавидеть друг друга из-за какого-нибудь случая, то исправить ситуацию оказалось бы гораздо проще. А вот решать вопросы межличностных отношений внутри команды Жон не умел.       "Интересно, в Биконе есть какие-нибудь подготовительные курсы для лидеров команд? Потому что я бы на них точно записался".       Он задумался о том, чтобы обратиться к Блейк, поскольку помнил, что у нее опыт отношений все-таки имелся. Но тогда потребовалось бы рассказать ей не только о Проявлении, но и о таких вещах, о которых без разрешения Пирры говорить явно не стоило. В конце концов, свое собственное правило Жон нарушать не собирался.       Ну, если, конечно, дело не касалось Синдер...       Выдавать посторонним тайны Пирры только потому, что так было бы для него удобнее, Жон не хотел. Особенно если учесть, что чего-то подобного она, скорее всего, и опасалась. Ну, того, что эта драма с ее чувствами начнет расползаться всё дальше и дальше.       Не стоило забывать и о еще одном моменте: Блейк была напарницей Янг. Вмешивать в и без того не самую простую ситуацию дополнительного участника не хотелось ни Жону, ни, вероятно, Пирре. Нет, Янг вовсе не отличалась излишней ревнивостью, но чувство неловкости тоже ни малейшей радости никому не доставит. А ведь если они вдруг начнут друг друга избегать, то это вобьет клин между командами JNPR и RWBY.       Итак, Блейк отпадала.       "Жаль, потому что с ней мне было бы гораздо проще".       Оставался лишь совсем уж плохой вариант, которым Жон и намеревался воспользоваться. Наверное, имелись и другие, но ему в голову они сейчас почему-то не приходили.       Он постучал в дверь и подождал, пока ее не откроют.       Бледно-голубые глаза с подозрением уставились на него.       — Арк...       — Добрый день, мисс Шни, – поприветствовал он Винтер, невольно отмечая сходство ее взгляда и интонации с теми, какие не очень-то и давно использовала при общении с ним Вайсс.       "Странно. Я же не пел тебе серенад..."       — Могу я отнять капельку вашего времени? – вслух произнес он. – Мне необходим совет.       — Совет? Тебе? – переспросила Винтер, глядя на него со смесью недоумения и любопытства.       То ли она считала, что Жон просто не мог по собственной воле обратиться к ней с чем-то подобным, то ли сомневалась, что стоило тратить на него свое время, но секундное колебание прошло, и победило всё же именно любопытство. А может быть, генерал Айронвуд приказал ей собирать о Жоне любую доступную информацию.       — Заходи, – сказала Винтер, пропуская его внутрь комнаты. – Я могу уделить тебе не более пятнадцати минут. Потом мне нужно будет отправиться на совещание.       — Надеюсь, этого хватит, – пробормотал Жон, вздрогнув, когда щелкнул замок двери.       Оставаться наедине с директором Озпином или доктором Ублеком он не опасался, а вот Винтер его терпеть не могла из-за "прогулок" по снам Вайсс.       — Моя проблема никак не связана с вашей сестрой, – поспешил добавить Жон. – Вы же специалист, верно? То есть успели побывать лидером команды?       — Я возглавляла отряды, – осторожно произнесла Винтер. – Но лидером учебной команды в Академии Атласа не была, если ты имеешь в виду это.       — Да, но вам ведь доводилось сталкиваться с... эм... вопросами межличностных отношений внутри отряда, да?       Заметив признаки раздражения на лице у Винтер, Жон решил перестать ходить вокруг да около:       — Я говорю о чувствах одного члена отряда к другому, когда полученный отказ создает серьезное напряжение между ними.       — Так, стоп, – подняв руку, остановила его Винтер, после чего тяжело вздохнула.       Жон под ее взглядом вздрогнул.       — Я могу уйти...       — Сядь, – приказала она.       Жон подчинился, не осмеливаясь нарушать тишину, пока Винтер стояла, положив руки на спинку еще одного кресла и о чем-то задумавшись.       — Да, мне приходилось получать... признания в любви, – после долгого молчания произнесла она. – Возможно, те, кто их делал, и вправду были в меня влюблены. Либо же это оказалось простое влечение. Не знаю. Но как бы то ни было, я им отказывала и сталкивалась с ощущением, что отряд начинал медленно разваливаться на части. Ты ведь о такой проблеме говоришь, правильно?       — Да, но... всё же немного иной. В моем случае я уже состою в отношениях, и в любви мне никто не признавался.       — Ты видел ее сон...       Жон кивнул.       По крайней мере, Винтер не требовалось объяснять еще и это, поскольку о его Проявлении ей было известно.       — Она знает? – уточнила Винтер.       — О Проявлении я ей рассказал, – вздохнул Жон, после чего заметил удивление Винтер и поспешил добавить: – Первой из моей команды, поскольку она – моя напарница. Пирра восприняла всё это достаточно спокойно, но внезапно испугалась, когда поняла, что мне известно о ее чувствах.       — Безответных?       — Возможно, я бы на них и ответил, если бы она призналась чуть раньше. Но сейчас я встречаюсь с Янг.       — И ты ее любишь?       — Не знаю... В том смысле, что я не могу со всей уверенностью заявить, будто бы люблю хоть одну из них. Раньше мне казалось, что я влюблен в Вайсс, но открытие Проявления позволило понять, что это были всего лишь влечение и жажда обладания, – произнес Жон, постаравшись проигнорировать ледяной взгляд Винтер. – С тех пор интерес к подобным вещам постепенно угас. Возможно, так на меня повлиял стресс из-за неконтролируемого Проявления. Мы с Янг вдвоем отправились на танцы и начали встречаться, но дальше поцелуев не заходили. Полагаю, было бы ложью сказать, что у меня вообще отсутствует сексуальное влечение-...       — Пожалуйста, избавь меня от своих подростковых соплей, – перебила его Винтер. – Хватило бы простых "да" или "нет".       — Тогда нет. Я люблю ее как подругу, и мне кажется, что как раз это и причиняет Пирре больше всего боли.       — Само собой. Люди вообще крайне плохо переносят, когда все их надежды и мечты обращаются прахом. Вот потому-то отношения внутри групп, будь то команды Охотников, армейские отряды или что-либо еще, не поощряются. Я не говорю, что ничего путного из этого выйти не может, но на каждую удачную пару приходится сотня случаев разбитых сердец, затаенных обид и жгучей ревности.       Винтер вновь вздохнула и продолжила:       — Вместе вы проведете четыре года. Не так уж и редко команды Охотников и после выпуска продолжают действовать сообща еще много лет. Вполне возможно, что всё это время ей придется скрывать свои чувства и заставлять себя улыбаться, глядя на то, как ты встречаешься с кем-нибудь другим. Некоторые люди способны такое выдержать, другие – нет. Ревность и зависть последних начинают разваливать группу. Обида перерастает в гнев и ненависть, а любая надежда на командную работу окончательно умирает. Когда случилось нечто подобное, мне пришлось покинуть отряд. Никакого иного варианта тут нет.       Жон нахмурился.       — Мне бы не хотелось допускать такое развитие событий, – произнес он.       — Тогда начинай действовать более активно. Поговори с ней.       — Пирра меня избегает.       — Значит, выследи ее, – посоветовала ему Винтер. – Ты Охотник или кто? Да, гораздо проще будет дать твоей напарнице время подумать, но тогда ты не сумеешь оказать ни малейшего влияния на результат ее размышлений. Мисс Никос вполне может решить, что для вашей команды будет гораздо лучше, если она попросит директора перевести ее куда-нибудь еще.       Сердце Жона пропустило удар.       "Станет ли Пирра так поступать?.. Пожалуй, все-таки нет".       Она свою славу ненавидела, а такого рода просьбу журналисты будут обсуждать еще очень долго.       С другой стороны, от Винтер и не требовалось предугадывать дальнейшие поступки Пирры. Ее задачей было напугать Жона, чтобы подтолкнуть к более активным действиям, и с этой задачей она блестяще справилась.       — Я не собираюсь говорить тебе, что и как следует сказать или сделать. У меня самой нет положительного опыта в такого рода вопросах. Попробуй апеллировать к чему-то вне ее чувств, если, конечно, не планируешь ответить взаимностью. Тебе нужно убедить твою напарницу в том, что всё это не станет препятствием для вашей дружбы, – продолжила Винтер, после чего вздохнула. – Понятия не имею, как ты намереваешься такое провернуть. Если честно, то ее чувства станут очень серьезным препятствием для вашей дружбы, потому что воспоминания о произошедшем теперь не исчезнут никогда. Даже если она в кого-нибудь влюбится, и ты заведешь с кем-либо серьезные отношения, неловкость между вами никуда не денется.       — А если... Если я пообещаю дать ей шанс в случае моего расставания с Янг? – спросил Жон.       — Тогда ты всего лишь отложишь решение проблемы, заодно подарив своей напарнице причину желать разрыва твоих нынешних отношений. Даже если она достаточно порядочна, чтобы не пытаться лично приложить к этому руку, ее постоянно будет терзать конфликт между мечтами о собственном счастье и ненавистью к самой себе из-за них.       Жон застонал.       — Неужели хороших вариантов вообще нет?!       — Раз уж ты это осознал, то я отлично справилась с объяснением всей сложности возникшей ситуации, – пожала плечами Винтер. – В армии не зря не поощряются отношения между сослуживцами. А если речь идет о командире и подчиненном, то всё становится еще хуже, но это не твой случай. По крайней мере, не в той степени, как в армии.       — Я не имею права взять и запретить романтические отношения в команде, потому что два других члена вполне могут вскоре их завести.       — Тогда мне остается лишь пожелать вам всем удачи. Если очень повезет, и они никогда не расстанутся, то будет просто замечательно. К сожалению, статистика неумолима. Люди очень часто ссорятся. Не могу привести точные цифры, но практически никто не заводит семью с теми, в кого в самый первый раз влюбился. Вы – подростки. Ваш возраст подразумевает пору проб и ошибок, экспериментов и обретения новых знаний. Это и есть процесс взросления. Если ты с кем-либо встречаешься, то тебя вовсе не удерживает рядом с ней некий невидимый контракт. Отношения вполне могут продлиться некоторое время и закончиться ничем. Ты сам сказал, что любовью у вас там и не пахнет. Или желаешь возразить, что именно с ней собираешься завести детей?       Возразить Жон не мог. Честно говоря, он вообще довольно плохо представлял себе семейную жизнь что с Янг, что с Пиррой.       — Получается, всё бессмысленно?..       — Нет ничего бессмысленного, – покачала головой Винтер. – Ты учишься тому, что такое отношения. Ты растешь, расширяешь горизонты и сближаешься с кем-то. Пусть на некоторое время, но вы оба счастливы. Не все твои решения обязаны иметь некие последствия в долгосрочной перспективе. Нет ничего плохого в том, чтобы обрести радость в жизни на год или два. И не каждое расставание должно оставлять в сердце кровоточащую рану.       — Ладно, я понял. Нет нужды накручивать себя насчет Янг, когда мне хватает проблем с Пиррой, – вздохнул Жон. – Надо просто найти ее и поговорить?       — Да, – кивнула Винтер.       — А если она откажется обсуждать со мной подобные темы?       — Заставь. Ты же лидер команды. Ее физическое и ментальное состояние – это именно твоя забота, а потому не пренебрегай своими обязанностями, потакая ее желанию избежать неприятного разговора. Такое поведение является самой обычной трусостью как с твоей стороны, так и с ее, – усмехнулась Винтер. – Ни одну проблему не решить откладыванием или попыткой убежать прочь. Вот и займись делом. А если подходящее решение ты так и не найдешь, то некоторые варианты я тебе уже описала.       Жон слегка прищурился.       — Я не позволю команде JNPR распасться, – произнес он.       — Убеждай в этом не меня, Арк, – сказала Винтер. – Убеждай в этом ее.       — Ладно. Спасибо, – вздохнул Жон, поднявшись с кресла и внезапно поклонившись Винтер.       Он и сам не понял, зачем это сделал. Наверное, просто потому, что она, будучи Шни, всегда вела себя довольно холодно и формально.       — Спасибо за совет, – добавил Жон. – Ты замечательная, пусть даже меня и ненавидишь.       — Я ненавижу то, что ты гуляешь по снам моей сестры. Что вторгаешься туда и видишь тайны, о которых тебе не следует знать, как бы ты сам к этому ни относился, – пристально посмотрев ему в глаза, произнесла Винтер. – Но с моей стороны было бы крайне непрофессионально отказывать в совете тому, кто обратился ко мне за помощью. В первую очередь я – солдат. Если бы не была способна сотрудничать с теми, кто мне не нравится, то никогда бы не поднялась до командных должностей.       Жон молча смотрел на нее.       — Ты тоже занимаешь командную должность, и не имеет значения, заслуженно или нет, – продолжила Винтер. – Я не считаю для себя допустимым критиковать способ назначения лидеров команд в Биконе. Он вообще не важен. Отобрали ли твою кандидатуру преподаватели, выбрали ли голосованием будущие подчиненные или же должность и вовсе досталась по результатам жеребьевки, теперь ты в любом случае обязан решать проблемы своей команды. А если вдруг потерпишь неудачу, то винить в произошедшем сможешь только себя.       Эти слова преследовали Жона, пока он возвращался обратно.       В комнате их команды Пирры не обнаружилось, а ее свиток был выключен.       Впрочем, кое-что Винтер сказала очень даже правильно...       Жон не стал бы называть себя Охотником, если бы считал, что у него не имелось никаких шансов выследить Пирру. Но даже если с этим ничего не получится, то всегда оставался вариант со снами, где ему уже точно ничто не помешает заставить Пирру сесть и спокойно поговорить.