I know I expect too much

Чонвон жалеет, что упускает возможность увидеть конечный результат на заказчике и процесс получения заветного фото. В чём точно есть правда, так это в том, что Сону может использовать своё очарование на максимум и становиться напористым. Слабый духом не пришёл бы к заветной цели, не стал бы выставлять работы на всеобщее обозрение. Как и жалеет о том, что не увидит Джея. Разве не логично, что он — в теории — привезёт Сонхуна? Сону поздно написал сообщение о том, что обязан был приехать первый серьёзный заказчик мужского пола, то есть старший. К этому времени Чонвону удалось пересечь так называемую границу района и свернуть на дорогу через лесопосадку, дабы сократить маршрут. Возвращаться глупо и не слишком правильно. Какой толк? Наушники в ушах, льющаяся музыка и единение с природой — той, которая не пестрит фотографирующимися на фоне цветов парочками, крикливыми детьми и прочими личностями. Тропа узкая, и в этом наполовину одиночестве и сомнительной тишине (от людского шума, проезжающих машин) есть некое очарование. Чонвон здесь и в Сеуле — почти разные люди. Как ответственный староста и находящийся на хорошем счету у соседей парень, он представляет один образ, второй — в меру энергичный и полный азарта друг, иногда выдыхающийся. Кому требуется порой личное пространство в виде пары часов лени, а ничегонеделание в постели — как вытекающее. Сейчас хочется выпить сок. Холодный, чтобы от него в такую жару аж зубы свело. Винить в странных желаниях надо свободу. Проблема заключается в том, что Чонвон не умеет относиться к возложенным на него обязанностям наплевательски. Чёрт побери, он даже не самый старший или умный в группе, зато ни у кого не возникло желание занять его «должность» или усомниться в безупречной работе. Спустя минут пятнадцать, наконец-то, он выходит на окраину Канмо. Расположение магазина с огромным выбором — по сравнению с остальными — удачное, несмотря на отнюдь не приветливый вид. В отличие от центра, здесь ещё есть нескошенная трава в метр высотой, парковка с невысохшими лужами и бездомные собаки, что спят в тени. Как бы то ни было, есть в разрухе, полном равнодушии местных жителей что-то потрясающее. Главное бы не скатиться по социальной лестнице на дно, а прочее — не столь важно. Чонвон не обращает на посетителей универмага никакого внимания. Молча подходит к стеллажам с различными соками и садится на корточки — надо найти вишнёвый или яблочный. Когда Ян принимает нормальное положение и оборачивается, чтобы пройти к кассе, едва не сталкивается нос к носу с человеком. Сперва Чонвон из вредной привычки щурится, однако извиняться не спешит. Потому что «виновник» стоял недопустимо близко, а на нелепое происшествие списать не получилось бы. И причина оказывается проста. Давно не виделись. — Мир тесен, — заключает Чонвон и подтягивает лямки рюкзака. — Привет. Без панамы старший выглядит гораздо лучше — открытый лоб, небрежные, но притом будто бы уложенные волосы. С данного ракурса его черты острее, а линия челюсти особенно выделяется. Прикоснёшься — рискуешь порезаться. Когда парень выглядит мужественно, это приравнивается заведомо к успеху. Чонвону жаловаться не на что, но своё расслабленное — обыденное — выражение лица едва ли состыкуется с фигурой и внутренней составляющей. Как-то быстро из неуклюжего и тонкого как палка мальчика приобрёл «форму». Невольно опустив взгляд на тыльную сторону своего запястья, младший сравнивает оттенок кожи. Ян не успел загореть и носил в меру закрытые вещи, стараясь не выбираться на палящее солнце, зато чужая кожа напоминает почему-то о тёплом бисквите. Неудивительно, если среди местных он — коллекционер. Или менее жестокий, но в некотором роде щадящий отказами при признаниях в чувствах — безоговорочное «нет». Если додумывать, исходя исключительно из меркантильных интересов, позабыв про внешнюю привлекательность, старания и смелость могут окупиться. Чем девушки из крупных городов отличаются от тех, что проживают в маленьких (и мужчины, жаждущие жить за счёт женщины или другого мужчины)? Ничем. Вполне логично мечтать о благосостоянии, жизни без займов, тотальных ограничений и нехватки денег. Вопрос: какими путями достигать? — Привет, — Джей приподнимает уголки губ. — Я тебя не напугал? В корзине у него две упаковки пива, лёгкие закуски. Значит, планирует либо расслабиться в компании, либо в одиночку постепенно уничтожать запасы алкогольного напитка, обязательно хранящегося в холодильнике. Чонвон сам не был фанатом пива или чего покрепче, но именно летом выпивал больше, чем за оставшиеся месяцы вместе взятые. — Нет. — Слушай, а мы нигде прежде не встречались? — Джей делает паузу, замирая с поднятой свободной ладонью. Как-то странно, чуточку неуклюже. — Я имею в виду, что ты кажешься мне до жути знакомым. У тебя нет такого чувства? Подтверждение слов Сону буквально от первоисточника. Чонвон мысленно делает пометку, что, наверное, нужно порыться в старых альбомах из комода. Уповать на удачу не стоит, потому что на школьных снимках не должно быть ученика, который гораздо старше. Зато от скуки попытаться можно. В таком возрасте вести себя по-ребячески глупо, опрометчиво. И всё равно Чонвон хитрит, не отвечая прямо и частично ускользая: — Ты облил меня кофе. Мгновение — понимание вспыхивает в глазах напротив. Глаза у него красивые. Какое количество раз Чонвон подумал об этом? Спасибо, что не повёлся на безрассудный порыв и не нашёл страничку в социальной сети. В противном случае через определённое время стало бы неприятно от собственных действий. Зачем? Для чего? — О, да?.. — вот на что он способен после открывшейся правды вкупе с шоком. — Ага, было больно. — Мне очень жаль, правда. Случайно получилось, Чон… — Только произнеси моё имя — и оно будет использовано против тебя, — серьёзным тоном и с соответствующим лицом произносит Чонвон, упираясь указательным пальцем ему в грудь. Не засмеяться бы, когда перебиваешь кого-то и вводишь в ступор. — Достаточно. Заканчивай. Получилось чересчур пафосно и высокомерно. Но у Чонвона также чересчур игривое настроение и желание повеселиться, поэтому брошенное абсолютно дружелюбным тоном «до скорого» сглаживает углы. Поражает, что на кассе товар пробивают за считанные секунды, а позади пусто. Минуя дверной проход (дверь открыта настежь из-за температуры снаружи), внезапно ощущает слабый укол вины. Переборщил? Или бесполезно причислять взрослого и уверенного в себе парня к впечатлительным? Извинения приняты, невзирая на отсутствие обид; Чонвон круто сомневается, что кто-нибудь в здравом уме специально обидит незнакомца. jungwon: «сонхун давно уехал?» sunoo: «нет. а что? мы договорились, что без отметки на фото) ещё ничего не выкладывал, потому что сделал около двадцати штук. помоги выбрать два-три.» Прежде чем перейти дорогу и вновь скрыться среди деревьев, Чонвон оглядывается. Если учитывать, что в Канмо процент водителей, не имеющих прав, но садящихся за руль, высок, риск не оправдан. Умереть или попасть в больницу в заслуженные каникулы из-за глупости и невнимательности (наушников) обидно вдвойне. jungwon: «ок.»

***

— Меня больше волнует, как будем возвращаться. Через лес я обратно не пойду. Чонвон усмехается, держа друга крепко за руку. Сону обожал смотреть фильмы ужасов, в страшные моменты закрывая глаза или хватаясь за что-либо, а вот идти с наступлением заката по лесу ему не прельщало. Очевидно, через пару часов не обойтись без фонарика на мобильном. Проблема данного района в том, что освещение после указателя никакое, и идти пешком вдоль главной дороги, чтобы таким образом попасть в Канмо, долго. Только оно того стоит — впервые за пару лет выйти к причалу, пока нет множества отдыхающих и рыбаков. Средь бела дня множество людей, а они нарушают всю атмосферу. В действительности Чонвон подумывал отправиться куда-нибудь подальше отсюда на сутки. В детстве он бывал с бабушкой Мульджо, а дед раньше работал в городском поселении, куда редко брал с собой Чонвона. В памяти отпечатались старые автобусы, игры с детьми других работников завода, коих также не с кем было оставить, воровство яблок (если ветка с плодами висит через забор, то не считается?). Но чтобы осуществить задуманное, нужен кто-нибудь помимо Сону. Сорок минут — столько требуется, чтобы оказаться в сердце Канмо и после свернуть к реке. Шальная мысль пробивает затылок: «Ночи недостаточно тёплые, чтобы купаться в такое время». В Хольхоне есть озеро, но до него добираться не менее утомительно и неприятно — тоже через лес, спуститься по крутой песчаной дороге. — Ты общаешься с кем-то из наших? Под «нашими» подразумеваются бывшие одноклассники. В какой-то период — до постройки новой больницы — работы в районе совершенно не было, поэтому многие переехали в Канмо или вовсе сменили место жительства по той же причине, оставшиеся выбрали для дальнейшего обучения города далеко отсюда. Выискивать, кто приехал отдыхать и с кем можно веселиться, ни капли не хочется. Чонвон знает: ему повезло. Родители сами настояли на том, чтобы не устраивался на подработку и провёл время с пожилыми родственниками, присматривая за ними. На банковской карточке достаточно денег, чтобы не ограничивать себя и не сидеть на шее у деда и бабушки. Жаловаться — на что? — С некоторыми. Уён обещал написать, когда купит билет, — Сону ойкает, подворачивая ногу, и едва не падает. Чонвону хватает сил, чтобы удержать младшего, но щебёнка скользит и доставляет дискомфорт и через подошву кед. — Тэхо занят. Неудачно упал в мае с велосипеда, поэтому после выписки из больницы начал ходить к стоматологу. Сказал, скоро тоже приедет. Ясно, надо лишь подождать. Нет ничего удивительного в том, что давнишние приятели подтягиваются во второй половине лета. Учёба, работа и дела, не требующие отлагательств до осени, не отпускают. Да и соседка, которую встретил после столкновения с Джеем в магазине, что-то рассказывала про Тэхо. Для молодого парня важно иметь красивую улыбку, сколько бы денег ни пришлось отдать. Поддерживать связь с Кан Тэхо не получалось, но ни о каких обидах и речи не было. Чонвон видел его на фотографиях в социальных сетях, напрочь игнорируя «добавить в друзья», и испытывал неподдельное облегчение сейчас. Сону много не выпивает — зачастую обходится коктейлями или сильногазированными напитками, — зато Кан слеплен из другого теста. Причал новый — массивные брёвна, что находятся в воде, внушают доверие. Чонвон включает вспышку, чтобы сделать фотографии, жалея, что не взял свой фотоаппарат. Младший на таких снимках получается превосходно. Чонвон никогда не произносил вслух, но не единожды задавался вопросом: почему Сону не выставляет свои фото в своей одежде? Надо ли поднимать тему? Комплексы — плохо, и не Чонвону раздавать советы направо-налево. Звук подъезжающего автомобиля отвлекает. Ян вынужден подняться (поиск лучшего ракурса требует некоторых жертв в виде саднящих коленей) и всматриваться в темноту, которую разрезает включенный ближний свет. Машина останавливается в метрах пяти от подступа к берегу, и вышедшие люди напрягают. Сталкиваться с пьяной компанией никак не круто. Не то чтобы Чонвон боялся, однако не забывал про всякие истории и разборками, перетекающими в драки или того хуже. Логичная реакция, когда их пятеро (пусть женские голоса чередуются с мужскими), а вас всего лишь двое. Но мир теснее некуда — как метро в час пик или распродажа перед закрытием какого-нибудь бутика. Потому что половина из них узнаваема, и Чонвон будто бы попадает в неправильную неделю сурка или кошмарный сон. Фигуры приближаются вместе с тем, как накатывает предчувствие чего-то важного. — Сону? Некто нажимает на спусковой крючок. Сверчки и еле заметный шум ветра отходят на задний план, ведь последний силуэт — водителя — остаётся главенствующим и после неуверенного уточнения от Сонхуна. Смеяться или становиться параноиком, коего якобы преследуют, Чонвон не знает. Локации разные, а ведущие актёры те же. Джей жестом здоровается и не спешит с идентичным энтузиазмом любоваться видом, начинать беседу ни о чём. Создаётся впечатление, что он расстроен или хуже — чувствует себя лишним, невзирая на образ знающего цену «я». Если по-справедливости, он хороший. Чонвон не назвался бы умельцем, безупречно разбирающимся в новых знакомых и читающих их сквозь маски, но не улавливает обман. Напротив, опасается остаться непонятным из-за недавнего инцидента. Вступать в ссоры или распространять ненужное — нет, спасибо. — …Вау, — обрывок фразы отрезвляет. — Так когда твой родственник женится? Да или нет? Ладно, чёрт бы с ним. Ян твёрдым шагом направляется к тёмной фигуре и сутулится. Неловкость — точка отсчёта. Кто-то заламывает пальцы, сжимает край кофты или закусывает изнутри щеку, а он сутулится. Неприятный осадок подгоняет к приятельско-нейтральному разговору. Чонвон подходит ближе и копирует позу старшего, опираясь на капот машины (на самом деле — нет). Пока Сону пытается вместе с Сонхуном делать блинчики на воде и смеётся, а остальные болтают, они молчат. Но хороший знак: нет никаких возражений, мол, ты помнёшь машину и далее. Ведь есть безбожно богатые, всё равно трясущиеся над кусками металла. Джей берёт на себя сложную часть — лопнуть этот пузырь. Он прочищает горло и будто бы приподнимает плечи, решаясь. Неужели стыд у него не атрофирован, вопреки очевидным предрассудкам к выросшим в обеспеченных семьях? Если да, плюс в рейтинге. — По поводу кофе… — Забудь, — спешно, но мягко перебивает Чонвон, — я пошутил. Ничего сверхъестественного. Ты же извинился. — Точно? — Угу. Чонвон кладёт ладонь на прохладную поверхность, чтобы в следующую секунду одёрнуть руку. Непреднамеренное прикосновение к горячим пальцами старшего отдаёт импульсом тока по коже. Расстояние между телами сравнительно небольшое, поэтому следует сдерживаться, — нельзя расслабляться на чужом автомобиле. И Чонвон отворачивается. Играть в невозмутимость гораздо веселее, хотя необычное ощущение напрягает. Это случается со многими. До некоторых дотрагиваешься без всяких мыслей, абсолютно спокойно, а с кем-то тактильный контакт равносилен неприятному. Как если бы внутри взорвалась бомба с содержимым в виде возмущения из-за нарушения личного пространства. Отныне существует третья категория без конкретного описания. Из кожаной лёгкой куртки он достаёт пачку сигарет. Не обязательно разглядывать, чтобы убедиться в правильности одного из предположений: «Marlboro» или «Parlament». Аромат окутывает полностью, и ненадолго приходится прикрыть веки. Чонвону нравятся странные запахи — табак, бензин, свежий асфальт. Если бы были знакомы давно, попросил бы закурить. А так — нет, терпение и слабая привязанность помогут. — Почему «Джей»? — Пак Чонсон, — на хмурый взгляд и искреннее недоумение неожиданно поясняет. — Я родился не в Корее. Вот и расставили по полочкам. Как правило, зарубежные имена режут слух, но ему подходит как нельзя кстати. Чонвон принимает к сведению, обещая себе позже расспросить его о некоторых вещах из личной жизни. Не лезть нагло в душу, а для себя капельку приоткрыть завесу тайны. Как и узнать что-то о Сонхуне. Чонвон собирается побыть поразительно общительным, не боясь, что его «вторая жизнь» смешается с жизнью среднестатистического жителя городов типа Канмо, других поселений, находящихся вдали от столицы и прочих городов-гигантов. — Чонвон, а сколько тебе лет? — Двадцать. Пак кивает. Поздний вечер или ранняя ночь — безупречное время. Чонвон запрокидывает голову, чтобы попытаться найти среди десятков ярких звёзд те, что собраны в созвездия. Когда был младше, часто с Сону лежал на стогах из сухих трав или на крышах гаражей (куда, конечно же, залезать запрещено), любуясь небом. Чонвон с трудом сдерживается, чтобы не зевнуть, — тщетно. Ложиться около трёх утра из-за просмотра какой-то ерунды совсем не гениальная идея. Но чисто из-за дурацкого принципа не хотелось тратить заветные часы свободы на сон, потому что тогда настоящее стало бы похоже на тяжёлые будни студента. Бред. — Хочешь спать? — интересуется без цели старший. — Да. — Тогда домой? — А? — Чонвон сперва думает, что предложение — не что иное, как бред из-за сбитого напрочь режима. Ошибается. Глаза в глаза. Оказывается, в темноте получается установить зрительный контакт и заметить промелькнувший блеск. Реакция обескураживает, ведь такое может быть в двух случаях — у девушки или из-за необычного цвета. Чонвон промаргивается и отгоняет полуночный морок. С недавних пор начал видеть нечто привлекательное буквально во всём — в осколках бутылки вина, что валяются на асфальте возле заброшенного колодца, в камнях. Карикатурная красота с мелким мусором и пятнами. — Ты хочешь домой? — эффект поразительный, когда Чонсон заканчивает полушёпотом. — Если хочешь, я могу подбросить. — А твои друзья? Джей скупо улыбается, опустив подбородок. Тёмные пряди спадают ему на лоб, аромат сигарет и парфюма отчётливее. Нежданный пазл складывается в предположение: вероятно, в отношениях Пак не состоит. Или же возникла ссора, так как на сто процентов расслабленным его не назвать было бы трудно. — Попросили привезти их сюда. Больше просьб не поступало, — поправляет кожанку. — И я не личный водитель. Доберутся пешком, если что. — Как жестоко, — цокает языком Чонвон. — Я добрый. И вообще, почему я должен не выпивать, пока они веселятся? Пускай с весельем шагают в гору. Справедливо, но. — Извини, я уйду только с Сону.