I know I expect too much

— Спасибо. Джей беззлобно усмехается и постукивает пальцами правой руки по рулю. Хорошо, что он намеренно не стал подъезжать к дому и светом фар пугать местных жителей и их родственников. Хольхон когда-то был посёлком, за три десятка лет население сократилось двое, а после его поглотил город. Из плюсов — стали чаще приезжать автобусы, появилась отличная больница на окраине и построили новые дома для работников. Но к незнакомым машинам, не считая скорой помощи, здесь относились с подозрением. Тихое сопение доносится с заднего сиденья. Пришлось всё-таки сперва отвезти Сэён, ведь та жила почти на другом конце города, а затем заехать в магазин за водой. Да, получилось фактически по пути, но пять минут оказались безвозвратно утеряны. — Пожалуйста, — Джей отвечает тихо и поворачивается лицом. Наступает молчание. Чонвон с трудом душит улыбку и специально упирается локтем в выступ на двери, чтобы смотреть старшему в глаза. Очевидно, если он глушит двигатель и никоим образом не намекает, что пора бы расходиться, лучше принять правила игры. Просто потому что — игривое настроение, комфортный человек рядом и благодарность за помощь. Младший уснул, хотя вроде бы недавно хохотал с Сонхуном. Подложив ладонь под щеку, Сону прислонился к двери и немного выпятил нижнюю губу, отчего стал более милым. Казалось бы, куда больше? — Могу отправить тебе заявку в друзья? — уверенно спрашивает Чонсон. Зацикленность на его якобы ссоре с якобы существующей девушкой тускнеет. Чонвон теперь не понимает, с чего вообще такие мысли крутятся в черепной коробке. Но неоспоримо: наличие отношений существенно сказывается на времяпровождении в компании, состоящей не исключительно парней. Чего стоят лишь автоматически всплывающие в мозге картинки со скандалами из-за ревности. С другой стороны, откуда Чонвону знать, что так происходит повсеместно? Опыт практически незначителен, но к полным профанам и не умеющим ухаживать за понравившимся человеком априори никогда не отнёс бы себя. Трудно разве что сохранять баланс и не бросаться из крайности в крайность, уважая чужое время и нити, что созданы до твоего становления важнейшей частью чьей-то жизни. — Угу. Несмотря на согласие, Чонвон искренне удивляется, что Джей делает это прямо сейчас — заходит в соцсеть, ищет нужную страничку. Вскоре мобильный вибрирует в кармане лёгкой ветровки от пришедшего уведомления, в салоне становится значительно теплее (или причина в собственном теле?). — Как-нибудь позависаем вместе, — не вопрос. Джей звучит неопределённо — то ли как сомнительное приглашение без реальных временных рамок, то ли как план на ближайшее будущее. — М, ладно. — Ты же не против? — Нет. Что дальше? По сути, нынешнее развитие событий само по себе странное. Глупый диалог едва ли абсолютных незнакомцев, которые ехали вдвоём (не участвующий в разговоре — не в счёт) и периодически делились мнениями об изменениях в городе. Нелепое глаза в глаза и ненамеренные прикосновения к своим волосам, кончикам ушей. Что там говорил преподаватель психологии на паре? Невербальные знаки расположения или скрытой за непринуждёнными фразами неприязни? Память превращается в чистый лист — ни лекции, ни сданный на «отлично» зачёт не значат ровным счётом ничего. — Ты обычно что пьёшь? — Пиво, соджу… Я устойчивый ко многому. — Хорошо, — поджимает губы и еле заметно кивает. — Это очень хорошо, потому что некоторые мои друзья становятся проблемными после двух-трёх стопок соджу. Мы зависаем чаще не в таком составе, но… Приятного мало. Волна радостного вскрика поднимается из глубин самой души. Чонвон чуть ёрзает на месте от нетерпения и моргает, так как буквально кожей — мелкими мурашками — ощущает это. Не бесцельное «кто кого переглядит», а нечто иное. Странное, почти что необъяснимое и впервые по-настоящему забавное. Потому что других надолго не хватает на «борьбу». Если немного сощуриться и выпрямиться, и вовсе некоторые начинают говорить, что глаза Чонвона становятся пугающим. Ян был благодарен генетике и природе за эффект, что производил благодаря фигуре, мимике и непродолжительным, однако весомым для биографии занятиям борьбой. — Я не сразу понял, что ты шутил тогда. Вот оно. Чонвон грудно хохочет и почти подтягивает колено к груди, вовремя осекаясь, — дорогое кресло никак нельзя испачкать. Сону позади ворочается и недовольно стонет, но то, какой в данный момент Джей, непередаваемо. Ему также становится смешно, и тщетная попытка не растягивать губы в улыбку заканчивается полным крахом. — Стал бы я обижаться на тебя, — повторно доносит суть своей позиции, дабы укрепить уверенность Пака в том, что извинения не нужны. — Да, неприятно было угробить любимые штаны — брызги кофе внизу не оттёрлись. Но не страшно, останутся как рабочие. Пауза в секунд пять. — Ты не злишься? — Не-а, — наконец, открывает дверь и, не выходя наружу, произносит возмутительное для их ситуации. — Ещё раз спасибо, хён. Пока. — Пока. Кивнув, Ян громко зовёт товарища и разрушает невидимую связь. Сбитый напрочь режим не удастся восстановить в ближайшую неделю — неоспоримо. Но ряды недоспавших пополнятся невероятно милым, по-детски трогательным Сону, с трудом разлепляющим веки. Он зевает и чудом вылезает наружу — не ударяется и не падает, разве что опирается на чонвоново предплечье. Прощание Кима звучит сумбурно, но и того хватает. Чонвон подхватывает его под локоть и ведёт к дому, оборачиваясь на распутье — между своей и половиной Сону. Махать ладонью подобно ребёнку не станет, а вот дождаться, пока Чонсон уедет, — да. — Мы быстро приехали, — Сону медленно поправляет спутанные волосы и вновь зевает. — Это ты быстро вырубился. В ответ мычание. Чонвон зачем-то лезет за телефоном и убеждается: заявка направлена. Следующий шаг — принять её и перед тем, как лечь в постель, просмотреть все фотографии. Привычка вдоль и поперёк изучать профиль в социальной сети приравнивается к попытке также заглянуть в чью-то жизнь. — Могу у тебя переночевать? Я не взял ключи, по-моему. Стучать в окно, дабы тебе открыли дверь, и разбудить маму означает одно: обрушить на себя гнев. — Ты спишь на краю.

***

— Что ты делаешь? Чонвон блокирует экран мобильного, только чтобы убедиться, что не показалось. Спустя ещё четверть часа сосед, бывший одноклассник и нынешний друг (как много ролей может играть один человек) бодрствует. Хотя по голосу не ясно, как Сону до сих пор может говорить. Будто находится на этакой границе между полным отключением и борьбой с обволакивающим невидимым песком. — Да так… — Ты от меня что-то скрываешь? — с подозрением выгибает бровь Сону и взбивает подушку. Было довольно трудно найти вторую почти в кромешной тьме, стараясь не шуметь. — Что там? — Нет, ничего. С чего бы я стал? Ко мне Джей добавился. — О, — Ким по-настоящему удивлён, — вы поладили. Чонвон невольно улыбается, когда представляет его лицо. В отличие от своих пассажиров (или товарищей — одинаково), и будучи тем несчастным за рулём, Чонсон не мог выпивать. Но что-то подсказывает: в недалёком будущем он намеренно оставит автомобиль в гараже и перестанет вынужденно сдерживаться. Иначе получается чересчур жестокого, некрасиво. Некрасиво по отношению к красивому человеку — звучит смешно. — Типа того. — Теперь у тебя есть нужные связи. Если что, — тихо-тихо хихикает, — замолви за меня словечко. Вдруг у меня ничего не выгорит, поэтому придётся после выпуска работать на заводе. Начинается. Ян закатывает глаза. Не нужно было позволять Сону делать парочку глотков какого-то алкогольного напитка, который пил высокий парень из компании (имя крутится на языке, но не больше). Чонвон с моральной точки зрения не мог указывать совершеннолетнему человеку, как тот обязан был себя вести, если это не являлось противозаконным и никому не вредило, но лучше бы стал «плохим» хёном. Без закусок пьянеешь скорее. Запах алкоголя минимален, речь Сону относительно связная, но этого мало. Не должно быть никакого уныния и самокопания, когда до рассвета считанные часы. — А что тебе Сонхун рассказал? — Сонхун?.. Ну, что ему неохота идти на свадьбу, потому что он не любит такие мероприятия. — И всё? Вы долго разговаривали. — Я знаю, что Джей учится в Сеуле, — будто бы незаметно пододвигается ближе и вскоре внаглую закидывает ногу на бедро Чонвона. — Поступил на платное отделение, но он умный. Да, умный. Раньше не понимал, как некоторые учителя или преподаватели по глазам определяли степень образованности учащегося, то есть интеллектуальные способности. А в который раз посмотрев на Чонсона, почему-то отодвинул предрассудки настолько далеко, насколько было реально. Забил на них. Чонвон готов признаться, что старший ему симпатичен. Долой внешность, когда нет надменности и сквозящего в речи превосходства. — Что-то ещё обсуждали? — Нет, ничего особенного.

***

Чонвон дует на лоб, чтобы смахнуть мешающие волосы, и с раздражением надевает панаму. Всего десять часов утра, а уже нещадно печёт. Единственное утешение — не до конца испарившаяся на поле роса и, конечно, не выветрившаяся свежесть. Кое-где отлично видно, как блестят прозрачные капли на солнечных лучах. Опять забыл о важном, чёрт побери. Почему постоянно видишь красоту тогда, когда не можешь сделать безупречный снимок? Не зря же покупал, настраивал и привыкал к дорогущему фотоаппарату. Камера на телефоне, без всяких сомнений, отличная, но всё не то. Телефон вибрирует. Ян держит тон в узде, когда принимает вызов, не глядя на имя звонившего, — некогда. Потому что надо смотреть вперёд и не споткнуться о какую-нибудь кочку, не наступить на кого-нибудь. Вроде бы толстые гусеницы, кузнечики и прочие насекомые не относятся к значительным созданиям в понимании многих, но Чонвону станет тоскливо, если произойдёт убийство. — Алло? — Привет. Я тебя не разбудил? Джей? Если ничего не перепутал, вчера должна была состояться свадьба родственника Сонхуна. И Чонвон отчего-то хранил уверенность в том, что старший также присутствовал — следовательно, находился бы не в состоянии звучать бодро на следующее утро. Получается, ошибся? Или в списке гостей Пак изначально не числился, проведя вечер как минимум без Сонхуна? — Привет, хён, — без всякого стеснения говорит Чонвон и сжимает зубами соломинку. Выплёвывать не станет чисто из принципа. — Я давно проснулся. Если двадцать минут назад вообще уместно считать за «давно». Мог бы понежиться в постели до полудня, не беспокоясь ни о чём, но чёртова совесть. Пока пожилые родственники занимаются приготовлением завтрака и другой рутиной, можно оказать им маленькую помощь. — Что делаешь? — Гуляю. Досо, появившийся у бабушки и деда около года назад по чистой случайности, тянет за поводок вперёд и мешает сохранять прежний темп ходьбы. Отпускать — себе дороже, потому что молодой пёс не умеет спокойно идти рядом и не прыгать на всё движущееся. Достаточно было того, что он таскал соседскую обувь и приносил к своему вольеру, стоило позволять ему бегать вдоволь ночью. Чонвон обожает животных, честно. Но он кошатник до глубины своей кошачьей души. И прозвище «котёнок», данное ему в начальной школе, никогда не вызывало отторжения, не обижало. Ян и семейство кошачьих — безоговорочная любовь, которая не может воплотиться в жизнь из-за аллергии матери и сестры. А ведь как было бы славно не довольствоваться общением с чужими животными, а заниматься собственным. Непородистого достаточно — любой понравится. Чонвон матерится сквозь зубы, когда пёс делает рывок за птичкой. Приходится потянуть его и тут же пожалеть о сказанном — Досо виляет хвостом и выглядит чрезмерно невинно для того, кто не знает элементарных команд. Наверное, оба безнадёжны. — А ты чем занимаешься? — Забрал друга с вокзала, после отвёз домой, — слышно, как Чонсон ходит. — Я, Сонхун и Джеюн учились в одном классе. — Можно решить, что ты взаправду для своих друзей как водитель, — шутит Чонвон. — Я не такой добренький. «Вряд ли», — как машинальное отрицание, что не слетает с языка. На зазнавшегося Пак не походит, но и не скрывает наличия больших денег в семье, что похвально — незачем прибедняться. Он нескучный и в меру вежливый. Впрочем, Чонвон на примере «я» готов показать, что у всех есть омуты. Спрашивать, что именно он хочет и какова цель звонка, младший не станет. Прозвучит грубо, да и к манере общения с ним Джей пока не привык. Чонвон умеет подстраиваться, если это не вредит личному комфорту, давать фору на некоторый период, но необходимо время. Идея рождается сама. Если человек первым звонит тебе, ты ему интересен, верно? Чонвон не думает, что такому, как Джей, понадобится от него нечто в подлом смысле — деньги, связи с влиятельными людьми. Скорее, логичнее было бы предполагать обратное. Сону подтвердил это — исключительно холодный расчёт, если что. Значит, банальное желание в «как-нибудь позависаем вместе». Чонвон общительный процентов на пятьдесят, если сравнивать со ста процентами в лице Сону, но противиться не станет. Желание узнать Джея не отпустило, как и послевкусие приятного разговора в автомобиле, пусть та беседа мало что значила. — Совсем-совсем не добренький? Жаль, — притворный вздох. В действительности Чонвон и не надеется на успех, зная, что бесполезно. — А мне хотелось воспользоваться твоими услугами… Но я бы заплатил, разумеется. — То есть? — Чтобы ты согласился побыть моим водителем. Местные автобусы без кондиционера, поэтому становятся буквально адской печкой с колёсами. Я не планировал умирать этим летом. Досо тычет мокрым носом, чтобы его погладили. Чонвон присаживается на корточки и почёсывает пузо псу. Серая шерсть с вкраплениями белой приятно жёсткая на ощупь. — Без проблем, — отзывается Джей. Чонвон замирает — очередная шутка, основанная на правде, воспринята всерьёз. — Когда мне заехать за тобой? Теперь невидимый груз давит на плечи. Не фатальный — при данном раскладе спят крепко и не прокручивают прошлое в черепной коробке ежесекундно. Только смущение из-за непривычного сближения без виновника знакомства или кого-то кроме, чтобы создать видимость компании, а не двух человек, обволакивает тёплым порывом ветра. Чонвону легко общаться на нейтральных территориях, среди знакомых и при наступлении темноты. Никакой паники. Чистая констатация факта: расслабиться полностью не получится. Какая разница, что общение даётся просто, ведь некие рубежи не пройдены, а расположение подводных камней-дефис-запрещённых тем неизвестно? — Ты уверен?.. — С чего такой вопрос? — Не знаю, — пожимает плечами, пусть Джей не увидит. — Сперва надо знать, не шутишь ли ты. — Не шучу. Невероятно привлекательно звучит. Чонвон рискует сам попасться на крючок, заглотнув наживку в виде чонсонового согласия. Иногда лучше не давать свободу выбора, не позволять слишком много. Но Ян не будет им бессовестно пользоваться, зная грани дозволенного для подающего признаки активности стыда. Чонвон многие места не посещал годами, мечтал исправиться. Не в рамках Канмо, а дальше — чтобы узреть изменения воочию, огорчиться или обрадоваться. При наличии машины в прямом смысле расширяется круг возможностей. — Давай, можешь немного понаглеть, — словно читает мысли, подначивая. — Мне скучно, Чонвон. Красная линия. — Ты по тонкому льду ходишь, хён. — Да? — игриво протягивает старший и точно выгибает бровь. Почему-то эта картина предстаёт перед глазами чётко. — Так я тебе не нужен на сегодня?.. — Через час. Приедешь? — Договорились. И отключается. Чонвон запоздало понял, что мнение Сону учтено не было. Хорошие друзья как минимум предупреждают о подобном.