***
— Ты и Джей-хён, — хитро проговаривает Сону, лёжа на его кровати и подложив под грудь большую мягкую игрушку в виде кота. Чонвон оборачивается и не спешит ничего говорить только потому, что желает убедиться: в курсе или блефует? Как бы то ни было, в начальной школе учились приблизительно одинаково по успеваемости, а уже после — в Сеуле — Чонвон с головой ушёл в учёбу и начал усердно стараться, чтобы получить отличный аттестат и порадовать родителей. Перспектива сидеть на шее у приёмного отца не прельщала. Но если у него больше оценок «хорошо», чем «отлично», это ничегошеньки не решает. Как говорила преподавательница по одному из немаловажных предметов в области коммуникации, оценки в учебных — всего лишь оценки, не имеющие почти ничего с реальной жизнью. Можно уметь что-то и без клейма от человека, который и не факт, что беспристрастный в плане критики. Ян прищуривается. — И что ты хочешь этим сказать, Сону-я? — Я всё видел. — Видел? — старший играет в удивление, но понимает, что имеет в виду сосед. Нет надобности в разъяснениях. — Что же ты видел? Ким Сону далеко не дурак. Иногда он может «зависать» на вроде бы банальных вещах, но то не значит ровным счётом ничего. Чонвону, на самом деле, не трудно поделиться с дорогим человеком правдой, сокровенным. Друг понимающий до бесконечности, если дело касается не чего-то по-настоящему аморального. Он в предвкушении ёрзает на постели и мило морщит носик, таким образом растягивая губы в улыбку. Шокирующие новости — его любимая тема, тем более если узнавать всё от первоисточника. Да и не планировал Чонвон прятаться хотя бы от Сону, потому что это стало бы нечестно — как если бы поставил под сомнение существование крепких связей. — Вы целовались, — то ли вопрос, то ли утверждение. — Да. Более довольного выражения лица у него Чонвон не наблюдал ни разу. Ян понимает, что придётся рассказывать с самого начала, в подробностях и повторять ключевые моменты не единожды. Иначе попросту не получится. — И давно вы встречаетесь? — Мы не встречаемся, — отвечает Ян и, задумываясь над собственными словами, присаживается рядом. По крайней мере, говоря дома у старшего, не придётся бояться за сохранность секрета. Бабушка и дедушка ходят шумно, а очевидные возрастные проблемы со слухом, увы, играют на руку. У деда ситуация обстояла хуже, в отличие от его жены, — порой и не дозваться, если находишься далеко. Надо поговорить. Об отношениях в романтическом и сексуальном (от данной мысли становится неловко, как какому-то неопытному подростку; Джей ведь тоже парень) не было затронуто ни темы и косвенно. Может, чересчур рано делать выводы и загадывать наперёд, однако ни на йоту не хочется начинать что-то, что закончится с каникулами. — Как? У вас свободные?.. — Никакие, — перебивает и мгновенно стыдится своей короткой грубости. Переваливать на Сону переживания и страхи ни в коем случае недопустимо, пусть считаетесь давними и очень близкими друзьями. — Я поцеловал его… В порыве. Я знаю, что нравлюсь ему, а он нравится мне. Такой вид взаимоотношений — полная свобода и «нет» поддержанию верности — чужд. Чонвон понимает, какова ценность выбора и отсутствие унизительных границ, но и полную вседозволенность никогда не примет. Лучше совсем не пытаться что-либо построить и сохранить. Биологический отец причинял боль маме своими изменами и без пяти минут рукоприкладством. Наверное, крупно повезло, что у родительницы хватило ума и смелости, несмотря на убеждение в том, что женщина была обязана терпеть и угождать. Собрала самые нужные вещи и документы, двухлетнего Чонвона, пока гражданский муж на работе, и сбежала обратно в Хольхон. Радует, что особым желанием вернуть семью отец не горел. — Джей пригласил меня сегодня вечером погулять, — Чонвон ложится на чужую поясницу и слушает тихое кряхтение. — У тебя какие планы на вечер? Не обидишься, если я уеду? — Не обижусь. Мне всё равно надо перебрать ткани и скинуть хёну — выберет лучший оттенок. Необычно. Как правило, Сону по факту и без резкости отстаивает мнение, держит верную дистанцию. И если остальные, как Чонвон, начали бы действовать весьма агрессивно, с ним не прокатит никак — поразительное спокойствие, вопреки богатой эмоциональности. Грань на грани. — Ты будешь узнавать мнение у Сонхуна? На тебя не похоже. Фыркает. — Я предлагаю ему из того, что в моём вкусе. Выбор внутри моего выбора — вот так. Я что, похож на самоубийцу? Ограничиваться на белом и чёрном я не буду. А он будет думать, что вовлечён в процесс. Мне на руку. Чонвон хохочет — хитрая лиса прячется за воздушной, безумно нежной оболочкой очарования. — Моя одногруппница назвала бы тебя токсичным. — Продуманный, а не токсичный.***
— Нет. — Почему? — Потому что это выглядит безвкусно, — говорит Сону и складывает руки на груди. — С твоей фигурой можно и нужно одеваться красиво, а не как вешалка. Чонвон частично согласен с грубоватыми аргументами лучшего друга, но продолжает сопротивляться его воле. Широкие светлые джинсы и просторная футболка, на которую сверху накинута такая же клетчатая рубашка, — не приговор. Каждый второй парень одевается так, потому что комфорт гораздо важнее, чем красота. Да и большинству студентов мужского пола лень и банально нет времени, чтобы заморачиваться, как девушки. Главное быть опрятным — вещи выглажены, без пятен, катышек и прочего. Хотя Ян позволял себе носить скинни и заправлять края рубашки за пояс джинсов. Но — опять-таки — редко, делая упор исключительно на «одеться поскорее и успеть на общественный транспорт». Сейчас, когда события приобретают другие краски, а своднические инстинкты младшего берут верх, Сону не в состоянии не вмешиваться. Запредельно наглым и любопытным назвать его невозможно, зато любителем совать свой юркий лисий носик туда, куда многие не станут, — да. — Ты от меня не отстанешь, — вздыхает и улыбается. — Верно? — Угу, ни за что. В реальности весёлого мало, потому что внутренняя уверенность попеременно чередуется с боязнью чего-либо. Причин для переживаний вроде бы и нет, зато есть пугающее осознание: «Может, Джей станет тебе больше, чем просто хороший друг». И совсем разное: шутливо флиртовать, поддразнивать приятеля или намеренно доводить до дрожи человека, в которого взаимно влюблён. Чонвон думает, что не готов терять старшего в любом из значений. Да, разумеется, уже в субботу приедет Тэхо, поэтому их компанию из двух человек разбавит третий, а скучно не будет. Но это абсолютно пустое — невозможно легко выбросить кого-то, заменив другим. Что дальше? — Ты же понимаешь, что мы пока не встречаемся? — усталым шёпотом спрашивает Чонвон и становится серьёзным. — Ещё ничего не обсуждалось. — Не повод приходить неподготовленным. Звучит двояко, особенно вкупе с выражением лица и загадочным шевелением бровей. Чонвон категорически запрещает мыслить в сексуальном, пошлом ключе о Джее и себе. Ведь если однажды перейти грань, и при колоссальных стараниях не избавишься от этого, не выкинешь из головы. Худшее — когда в итоге между вами не было ничего, кроме твоих сокровенных и наивных желаний. Вдруг он, разобравшись в собственных чувствах, решит не заходить за грань. Пока существует симпатия, относительно легко перебороть, задушить её и не позволить перерасти в нечто большее, невыносимо болезненное вплоть до делёжки близких. Как бы то ни было, их отношения могут напрямую повлиять на общение Сонхуна и Сону. Последний рискует лишиться модели. — Перестань, — вяло отмахивается Ян. — Поможешь или нет? — Боже, конечно. Дважды повторять не надо. Сону по-хозяйски раскрывает старенький шкаф, где хранится чонвонова одежда как купленная в Канмо, так и привезённая сюда из Сеула. Запоздалое сожаление из-за перспективы обратно складывать то, что бессовестно вывалено на мягкий ковёр, оправдано. Придётся заниматься «уборкой» после возращения с прогулки. (или со свидания?). Проводя суммарно два-два с половиной месяца в год здесь, Чонвон не гнался за поиском расположения кого-то из местных. Ныне район Канмо, Хольхон априори не воспринимался как населённый пункт, где рисковал познакомиться с красивой девушкой и захотеть остаться, внезапно переехать без особого основания и остаться чуть ли не навсегда. Чонвон волнуется. Проще говоря, для него страшен неблагоприятный исход. Тот, где игра не забавная и не весёлая, — вынуждены делать вид, что не знакомы или скупо здороваться при нечаянных встречах. Претворяться, что не было ни невинного поцелуя, ни совместных прогулок и ночёвки. — Было ясно, что ты ему нравился, — внезапно произносит Ким, стоя спиной. — Что? — Я про Джея. Ты никогда не замечаешь, — всё же бросает короткий взгляд через плечо. — Но он на тебя смотрит так, как на остальных не смотрит. Во время игры ты говорил про его глаза… Это круто. От неловкости Ян поджимает губы. — Полагаешь? — вопросом на утверждение, дабы закрыться. — А ты сомневаешься, что ли?