♡
В один из дней, спустившись с маяка после заправки лампы китовым жиром, я и увидел его. Точнее сказать, услышал. Что-то большое и несуразное хрипело и стонало, вылезая из воды. Существо коричневого цвета с большими белыми клыками и толстыми плавниками выбралось на большой плоский валун. Моржи не были редкостью в наших водах, но не часто приплывали к этому берегу. Из любопытства я тихо подошел поближе, спрятавшись за не большую скалу. Тогда и случилось то, что изменило мою жизнь навсегда. С толстых ребристых плавников начала сползать кожа, являя моему взору нежные бледные руки. От волнения у меня подогнулись колени, и я сел прижавшись к скале. В это же время тонкие пальцы продолжали стягивать, словно накидку, шкуру моржа. Сбросив слой жира на свет появилось невероятно красивое существо. Высокое бледное тело с широкими плечами и узкой талией, преходящей в круглые нежные бедра. Светло — фиолетовые волосы, спадали на плечи мокрыми завитками. Оно стояло ко мне спиной, поэтому лица я не смог рассмотреть, до того момента пока оно не спустилось с камня, расстелить шкуру на выступающей скале. Прекрасное создание оказалось парнем с миндалевидными глазами, прямым носом и самыми пухлыми губами, которые я видел в своей жизни. Мальчик был лишен красок, лишь губы бледно-синего оттенка и тепло коричневые глаза выделялись на аккуратном личике. Спереди тело было так же красиво, как и сзади. Маленькие темные соски затвердели из-за морского ветерка. Прямой член свисал между стройных длинных ног. Плоский живот и немного выступающие ребра делали его еще более эфемерным. Он был красивее всех в нашей деревне. Ньерд явно потрудился над своими детьми. В тот день, сидя на корточках у холодной скалы, пришло осознание, почему мужики из рассказов готовы на все ради этих существ. Два часа я любовался, сидя за скалой, пока не наступил вечер. И прекрасный морской ангел, надев шкуру моржа, скрылся в морской глубине. Вернувшись домой, всю ночь вспоминал морского красавца и как только наступило утро, побежал к маяку. Но погода сменилась на холод, и продрогнув до костей, мне пришлось вернуться не с чем. В течение нескольких дней я ходил у маяка, но он больше не приплывал.(ᵔᴥᵔ)
Прошла Осень, Зима, наступила Весна больше не вспоминал я Ниаду. Лишь альбом мой хранил очертания глаз, фиолетовый цвет и объем пухлых губ. Через год мне исполнилось восемнадцать. Стал работать подмастерьем в обувной лавке. Отец хотел, чтобы я сменил смотрителя маяка, но то место наводило на меня лишь тоску. Осенью мы с Чимином напились крепким пивом на берегу моря, отмечая его девятнадцатилетие. Свежий соленый воздух, спокойные волны и мерцание звезд делали эту ночь по-особенному хорошей. Охмелев от крепкого напитка, мы много смеялись, вспоминая истории из нашего детства. Когда бочонок опустел, уже перевалило за полночь. Но мы продолжали лежать на холодном песке. Не знаю, кто наклонился первым, но хорошо помню вкус его губ. Немного терпкий от хмеля и сладкий от сахарной клюквы, он собирал вязкую слюну во рту. Желание растворится в своем первом поцелуе взяло верх, и наши языки сплелись в медленном танце. С тихим хныком Чимин перекинул ногу через тело, оседлав мой торс. Почти сразу от давления затвердел член, прося взять его прямо там, на мокром песке, без подготовки и сожалений. Возбуждение витало в воздухе, притягивая вставшие члены, словно магниты. Внизу живота начало несчадно тянуть. Голова не могла выбрать, на чем стоит сосредоточиться. На руках, что сжимали мои волосы, на языке, который хозяйничал во рту, забирая последний воздух, или на пухлых бедрах, что давили на член, вызывая ответные толчки. Чимин тихонько захныкал, начиная быстрее тереться о член. Мы были все еще одеты, но я чувствовал, что готов кончить только от этих движений. Маленькие холодные руки пробрались под свитер, пухлые губы спустились на шею мокрыми поцелуями. Сжимая задницу, я притянул наши тела ближе, начиная быстрее отвечать на толчки. Дыхание сбилось, тугой узел скрутился внизу живота. Соленый воздух с запахом тины продолжал забиваться в нос. И вдруг перед закрытыми глазами появились другие пухлые губы, длинные ноги и упругая попка. Желание разрядки становилось сильнее, а движения хаотичнее. Когда тело достигло звезд, я был уже не с тем, кто упал рядом. Под утро Чимин признался в любви, а я отверг его чувства. Я понял, что сердце моё уже принадлежит тому, чей портрет лежит на дне заваленного сундука. Чимин еще несколько раз предлагал попробовать встречаться. Но разбив его сердце однажды, быть с ним, при этом представляя другого, я не мог, да и не хотел.