***
Технически, подобными задачами должны были заниматься помощники, но все секретари Люка наслаждались заслуженным отпуском. Служанок у него не было, поскольку, по традиции, такая свита сопровождала только правящего монарха, однако у него в штате числилось несколько работавших по совместительству помощников — главным образом, это были его друзья из университета. Пока что они остались дома, стремясь урвать последние дни отдыха перед долгой работой на Корусанте, а Люк правда спокойно справлялся с такими простыми заданиями самостоятельно. Сейчас ему нужно было просто заглянуть к королеве, чтобы убедиться, что её служанки получили его отчёты о работе в Сенате и его комментарии к черновику её речи, которую она недавно ему присылала. Надолго он не задержался. Самая младшая из служанок — если ему не изменяла память, её звали Алисия — быстро обсудила с ним все накопившиеся вопросы, и Люк отправился обратно к себе в кабинет на противоположной стороне дворцовых садов. Он не торопился. Комлинк он оставил на столе, так что все срочные сообщения могли немного подождать, пока он прогуливался по саду, наслаждаясь тишиной. Лето наступало неумолимо, каждый день температура поднималась всё выше. Ось Набу не могла похвастаться заметным наклоном, но полугодия всё равно значительно отличались друг от друга по жаре и уровню влажности. Люк присел отдохнуть в прохладной тени дерева перлот, которое перевезли в сад из болот. Запрокинув голову, он сосредоточился на одном лишь дыхании. Вокруг него процветала жизнь, он её практически видел. Птицы, насекомые, вековые деревья, сучковатые корни которых он чувствовал у себя под ногами… Вокруг царила безмятежность. Дворец окружал сады с двух сторон, поэтому ветра практически не было, но слабый бриз пронёсся сквозь верхние ветви деревьев мимо окружавших сады просторных окон. Ещё до того, как погода изменилась, Люк почувствовал, что что-то не так: вокруг резко стало холодно, в груди что-то неприятно сжалось. Он открыл глаза. И чуть не грохнулся в обморок. Вейдер стоял на небольшом мостике, переброшенным через искусственный ручеёк, наполовину скрывшись за листвой, и не сводил с него взгляда. Прислушавшись, Люк различил и хрип респиратора. К его ужасу, Вейдер решил, что, раз Люк его заметил, то можно подойти ближе, — и явно вознамерился усесться на небольшую железную скамейку рядом с ним. Люк поспешно отодвинулся к самому краю. Вейдер не столько сел, сколько грохнулся рядом с ним на скамью. Люк приложил все усилия, чтобы не вскочить и не побежать прочь со всех ног. Они не соприкасались, но между Вейдеровой огромной рукой и объёмным рукавом туники Люка осталось всего несколько сантиметров — на взгляд Люка, чересчур скромная дистанция. И, разумеется, Вейдер этого совершенно не понял. — Эти сады всё так же красивы, как и прежде, — произнёс он, повернувшись к Люку. Несправедливо было судить человека по аппарату, без которого он просто не мог дышать, — а может, и справедливо, потому что этот аппарат выглядел так, будто был создан специально для запугивания, — но из-за его маски этот жест казался гораздо настойчивее. Вместо того, чтобы слегка повернуться к Люку, Вейдеру пришлось уставиться ему прямо в лицо. — Это неудивительно, — ответил Люк. — Как я вчера сказал, Дворец придерживается политики сохранения, нежели чем изменения. Он простоял в таком облике несколько сотен лет, и любые изменения должны быть зафиксированы, причём обязательно с прикреплением голографий и обоснованием, почему было принято решение что-то поменять. — Это объясняет столь сильное сходство. Когда Вейдер успел побывать на Набу? Насколько Люку было известно, с официальными визитами он на планету никогда не прилетал. Значит, он был здесь под другим именем — в совсем другой жизни. — Что я могу для вас сделать, лорд Вейдер? — Ничего, — ответил Вейдер таким тоном, который подразумевал завершение разговора. А потом продолжил: — Но я обратил внимание, что мы с вами ни разу нормально не разговаривали. — Разве нет? — сглотнул Люк. — Мы ведь раньше общались. — В куда более ограниченных условиях. Да. Но, как настаивает моя жена, мы с вами семья, — он снова осмотрел Люка с головы до ног. Мигрень застучала за глазами острой болью, Люк привычно от неё отмахнулся, вздрогнув. Радость и осторожная надежда вспыхнули пламенем где-то в глубине его мыслей, но он даже примерно не представлял, чему тут радоваться и на что надеяться. — Ты мой… племянник. Ты частый гость моей жены, она надеется видеться с тобой ещё чаще, в менее формальной обстановке. Я решил последовать её примеру. Сила, ну за что ему это. — Как пожелаете, лорд Вейдер, — ответил Люк. — Можно без титула. — Хорошо, Вейдер, — если он сейчас последует примеру Амидалы и предложит Люку звать его дядей, Люк, пожалуй, просто закричит. — О чём вы хотели поговорить? — У меня сложилось впечатление, что тебе нравится работать с техникой. Люк кивнул, насторожившись. — Нравится. Если бы я не стал сенатором, то, наверное, ушёл бы куда-то в область дяди Дарреда. — Чем занимается твой дядя? — Делает игрушки. Крепкие, для малышей, кому пока рано играть с дроидами, — ответа Люк не получил, поэтому продолжил: — Кажется, сейчас они работают над игрушкой штурмовика. Добавляют ему всякие боевые движения из известных сражений и прочее такое. Они хотят сделать целый батальон, им можно будет воспроизвести операцию по умиротворению Мимбара. Дарред этот проект терпеть не мог. Вчера, после обеда, он сам признал, что гвоздь программы его компании в этом году представлял собой сплошную пропаганду. Он так упорно стопорил разработку, что, если бы не был проверенным многолетним работником, давно бы уже вылетел с должности. Кредиты от предполагаемой прибыли звенели громче самых яростных убеждений, что они лишь помогают Империи промывать детям мозги подобными игрушками. — Достойная игрушка. Ты такую тоже получишь? Люк моргнул. — Милорд. Мне двадцать два. Вейдер снова окинул его взглядом. Интересно, он подумал, что в сенаторы с отрочества берут? — Но когда-то у вас его игрушки всё-таки были? — настоял он. — Да, когда я только приехал на Набу. Дарред подарил мне водостойкую игрушку в виде рыбы-коготь коло. Я назвал его Жустрик. Я тогда боялся воды и уроков плавания, поэтому всегда отправлял Жустрика в воду вперёд себя, чтобы он всё разведал и убедился, что опасности нет. Вейдер с силой стиснул край скамейки. Металл жалобно заскрипел под его хваткой. — Конечно, — сказал он, — ты говорил, что вырос на Татуине. Люк, не ожидавший столь бурных эмоций, невольно испугался. — Да, — ответил он. — Вы, как я знаю, там тоже бывали. — Бывал, — отрывисто отозвался Вейдер. Люк закрыл глаза, чтобы успокоиться, но это не помогло. Вокруг бушевало пламя. Лицо, ладонь, рука — всё было охвачено огнём. — Я был рад с вами пообщаться, — резко сказал он. — Но у меня много работы, и перерыв, пожалуй, слишком затянулся. Мне нужно возвращаться. — Люк… Люк стиснул кулак. Вейдер это заметил, но, похоже, не понял, почему он так сделал. — Благодарю, лорд Вейдер, — выдавил из себя Люк и пошёл прочь. К счастью, Вейдер не стал его преследовать.***
Пуджа бесцельно бродила по дворцу, пытаясь вспомнить устройство здания, в котором когда-то работала, и случайно наткнулась взглядом на Люка. Тот брёл через сады, словно погруженный в транс, — с ним такое часто бывало. Когда Люк сел на скамейку, наслаждаясь царившим вокруг нег покоем, она не удержалась от улыбки. Помнится, он мог часами так сидеть, если настроение было подходящее, просто впитывая текущую вокруг жизнь. Никто из её знакомых не обладал столь тонкой и точной связью с окружающим миром, как Люк. Она нахмурилась, когда брат что-то заметил, и сама невольно пригляделась внимательнее, когда увидела Вейдера. Что этому человеку было так сильно нужно от Люка, Пуджа не знала, но хотя бы вреда он ему, похоже, не желал. Встреча была явно незапланированная: Люк отлично изображал невозмутимость, но она видела, что он места себе не находит — и явно не от радостного предвкушения. Потому что Вейдер помешал его столь редкому уединению? Или потому что… Дрожь пробежала у неё по спине. Или потому что Люк хотел встретиться в саду с кем-то ещё? Если да, то с кем? С Органой? Или, как намекнула Императрица, с кем-то похуже? Пуджа нервно дёрнула челюстью. Конечно, она старалась присматривать за братом с тех пор, как они прилетели, но пока ничего подозрительного не обнаружила. Если он и устраивает какие-то секретные встречи, она никак не сможет ничего про них разузнать. А тётя поручила ей сделать именно это. Если Люк сейчас в саду, занят разговором с Вейдером… Она тронулась с места, не успев даже додумать эту мелькнувшую мысль. Да, у Люка были помощники, но он наверняка отправил их в увольнительную, стоило им приземлиться на Набу. Пока Вейдер его мучает разговорами, офис пустует. Следующие мучительные несколько минут Пуджа бежала по дворцу, стараясь не привлекать к себе внимания. Но Люк сидел посреди заросших садов, ещё дальше от кабинета, чем она. Ей нужно было только спуститься на несколько этажов вниз на ближайшем турболифте. Раньше это был её кабинет, она до сих пор помнила, как в нём всё устроено. Люк, должно быть, сменил пароль на входе — она попробовала ввести прежний код, но дверь осталась закрытой. Выругавшись, Пуджа принялась перебирать другие возможные комбинации. Его день рождения? Интересные номера заказов, которые они с её отцом постоянно собирали? Зная Люка, именно из них он пароль и выбрал, но Пуджа ни одного не помнила. Отчаявшись, она набрала на панели собственный день рождения. Двери открылись. Пуджа даже растрогалась. Кабинет Люка практически не изменился с тех пор, как она его оставила, только теперь в нём царили чистота и порядок. Для сенатора это неудивительно, но Люк вечно терпеть не мог пыль. На его документы, однако, власть порядка не распространялась, они лежали как придётся. Пуджа раздражённо пролистала одну стопку. Что могло быть уликой? Где бы он спрятал доказательства своего сотрудничества с повстанцами? В кабинете было несколько тайников, но либо Люк о них не знал, либо пока не успел их подо что-то приспособить: пустовали все, даже отсек в кресле. Кабинет выходил окнами на сады, и Пуджа подняла голову посмотреть, сколько у неё осталось времени. Люк вскочил со скамьи и пошёл прочь от Вейдера — явно расстроенный. Абсолютно нормальная реакция на Вейдера, но это значило, что у неё оставались считанные секунды. Где? Что? Как? Почему она вообще шпионит за своим братом? Почему они не могли просто оказаться на одной стороне, почему она не могла всей душой доверять ему, как доверяла последние десять лет? Пуджа уже хотела было всё бросить, расплакаться или сделать и то, и другое, как вдруг в кабинете раздалась громкая вибрация. Она застыла. Комлинк Люка лежал на столе. Она его и раньше заметила, но не стала даже пытаться ничего взламывать — за электроникой он следил куда внимательнее, чем за кабинетом. Датапад и подавно можно было не трогать. Но, какое бы сообщение ему не прислали, оно пришло на оба устройства сразу, и она смогла различить его содержание на экране. Писала Сабе. Пуджа нахмурилась — и тут же возненавидела свою реакцию. В конце концов, эта женщина была частью их семьи столько же, сколько и Люк. Видимая часть сообщения закончилась быстро: Устроила встречу, о которой ты просил. Детали сообщу позже. Невинное, ничего не значащее сообщение. Вот это и было странно. Если это просто какая-то встреча, почему Сабе не сообщила время и место одним сообщением, так было бы эффективнее. Единственная причина, по которой Люк бы старался избежать создания любых цифровых доказательств этой встречи — это её тайность. Он что-то скрывал. Встречался с кем-то, от кого должен был держаться подальше. А она ничего не знала: ни где, ни когда, ни даже с кем — потому что Сабе с Люком так сильно осторожничали! Она глубоко вздохнула. Успокоилась. Нужно просто следить за Люком чуть внимательнее. Приглядывать за ним. Рано или поздно он ведь сам ей всё расскажет. Они же были близкими друзьями. Она была практически его сверстником, когда он оказался на Набу, — Рио к тому моменту уже съехала — и с тех пор они стали неразлучны. Они же друзья. Ей даже не нужно было за ним шпионить. И всё равно она шпионила. Когда Люк вернулся в кабинет, уставший и обеспокоенный, Пуджи там уже не было. Она тоже была обеспокоена — но совершенно по другой причине.***
Люка настолько взволновало сообщение Сабе, что он весь день не мог найти себе места — нет, даже и весь вечер, пока он не вернулся в свои покои и Сабе не рассказала ему обо всём лично. Сегодня ночью. В час. На тропинке вдоль утёсов под дворцом, у подножья водопадов, где ничего не будет слышно за рёвом воды. Передав информацию Люку, Сабе сразу ушла к Лее, чтобы предупредить и её. Люк, между тем, остался продумывать их план. Они должны встретиться где-то у начала тропы. Из дворцовых садов к утёсам вела единственная дорога — популярный туристический маршрут, огибавший дворец и водопады, — но там ночью всегда стояли стражи, и, если луны будут особенно яркими, их могут увидеть из окон. Другой вход на тропу находился на противоположном её конце, и он тоже был под охраной. Однако на эту тропу выходил один секретный ход из подвалов дворца. Там, естественно, тоже были свои наблюдатели — без этого никак, никто бы не оставил без присмотра такой очевидный подступ к дворцу. Но там живых стражей не было, только голокамеры, а голокамеры можно отключить. Люк и Лея пошли туда в одиночку, в полночь, а Сабе осталась стеречь проход. Они оделись так, чтобы не привлекать к тебе лишнего внимания. У Леи белое носили даже пилоты, а белые одежды ночью сильно выделялись, поэтому она скрыла белый комбинезон Эваан, который был ей очевидно велик, под курткой цвета хаки, а Люк стащил у Сабе тёмно-серую тунику с подшитым чехлом для бластера. Свой обычный макияж он тоже стёр. Когда они шли по тайному туннелю и Лея подняла фонарик достаточно высоко, чтобы впервые увидеть его настоящее лицо, она вздрогнула. Люк постарался никак не показать своей реакции. — Люк… — тихо произнесла Лея. Она пошла дальше, то и дело на него оглядываясь. — Ты… — Это старый шрам, — перебил он. — Обычно я его замазываю. Внешность имеет на Набу огромное значение. — Это неправильно. У моей матери пульмоноды — она сорвалась со шпиля Аппенца, когда проходила Испытание Тела — но это считается знаком гордости. Она выжила. — Я тоже выжил, — сказал Люк. — Как и Биггс. Я не жалею о том, что случилось. Но будет лучше, если я буду и дальше его скрывать. — Кому лучше? — Налево поверни. Лея развернулась как раз вовремя, чтобы не влететь в камень на очередном повороте. Она усмехнулась: — Никогда бы не подумала, что под Набу прорыты туннели. — Набу многое скрывает под своей поверхностью. Морские монстры, шахты плазмы, кости прежних правителей… — он практически не шутил. Где-то под дворцом лежала гробница, где раньше хранили черепа мёртвых королев, в те времена, когда монархия была наследственной, а не избирательной. Но на этом пути они на неё не наткнутся. — Мы сейчас идём под шахтами плазмы? — Лея опустила взгляд под ноги, но ничего не увидела, кроме камней. — Нет. Они иссякли, месторождение теперь в другом месте — в основном, между болотами и равнинами. Как только плазма ушла, здесь построили дворец. Место удачное: водопады служат естественной защитой, и река рядом. Лея затормозила — туннель кончился. Они осторожно вышли на тропинку вдоль обрыва утёса. Впереди ревели водопады. Лея положила руку на поручень: — Утёсы, должно быть, часто осыпаются из-за близости к водопадам? — Королевские архитекторы и инженеры стараются этого не допустить. Последовательность для нас тоже важна. — Так усердно сопротивляться изменениям? Даже тем, что несёт природа? — Лея непонимающе на него посмотрела. — Какие-то вещи должны оставаться неизменными. — Всё рано или поздно должно подвергнуться переменам. Следующее поколение всегда будет думать иначе, чем предыдущее. — Я не спорю, — пожал плечами Люк. Песчаные дюны его дома пребывали в постоянном движении. Там они каждый день теряли землю — и обретали её вновь. — Слушай. Они замолчали — и далёкий шум водопада вдруг оказался громогласным рёвом, таким, что им приходилось практически кричать, чтобы друг друга слышать. Они этого даже не заметили. — Это самый большой водопад, — крикнул Люк. — Мы почти пришли. Через несколько минут они вышли на балкон, где должна была состояться встреча. Люк предусмотрительно выключил оба их фонарика, прежде чем завернуть за угол — если кто-то в Тиде или, упаси Ширая, во дворце решил бы выглянуть ночью из окна и увидел, как под водопадом горят фонари, то сразу бы догадался, что там кто-то есть. Свет трёх лун едва пробивался сквозь толщу воды, и, даже привыкнув к полумраку, они всё равно практически ничего не видели. Люк прокрался ближе к краю балкона посмотреть на яростные потоки, что прятали их от чужих глаз. Когда посланник, с которым они должны были встретиться, прибыл, он сразу повернулся к ней, стоило ей только выйти из-за угла. Рёв водопада гремел в ушах, но даже сквозь него он услышал, как она ахнула от удивления. — Луны сегодня очень красивы, — сказал он вместо приветствия. Посланница шагнула вперёд и опустила капюшон. Это оказалась молодая женщина их с Леей возраста, черноволосая, в чёрном плаще, закрывающем всё тело. Люк не мог понять, было ли при ней оружие, — в этом, пожалуй, и был смысл такого наряда. Его бластер был гораздо заметнее, но он не стал за него хвататься. — В полнолуние они ещё красивее, — закончила девушка кодовую фразу. — Я рада встрече с вами, сенатор Наберрие. Сенатор Органа, — она кивнула Лее, которая встала рядом с Люком плечом к плечу. Ему стало спокойнее, словно они делились друг с другом силами. — Вас очень не хватало на Набу. — Прошу прощения за своё отсутствие. — Не вы приняли это решение, — она говорила безупречно ровным голосом, не показывая никаких эмоций. — Можете звать меня Локап. Люк кивнул. Локапом называли растение, с помощью которого гунганы извлекали и стабилизировали плазму, значит, вместо настоящего имени им дали подпольную кличку. — Как я понимаю, вы хотите стать частью нашего движения. — Хотим, — ответила Лея. — И пока мы здесь, и потом, в будущем. У нас есть связи и ресурсы, которые мы можем вам предоставить. У нас также есть доступ к местам и к людям, которого у других может не быть. И, в конце концов, мы можем просто отвлечь на себя внимание там, где это необходимо. Люк продолжил: — Думаю, мы можем уверенно утверждать, что вы планируете нанести очередной удар во время Фестиваля Света. Королева Далрана знает, что это может произойти, но она больше переживает по поводу общественных беспорядков и уличных столкновений между вами и амидальцами. Если вы сможете сделать всё незаметно и выскажете позицию только своими ударами, принятые ею меры безопасности вам никак не помешают. Но я всё равно могу достать вам планы действий как набуанских так и, я надеюсь, имперских солдат. — Иногда мне кажется, что Далрана сама нас поддерживает, — заметила Локап. — Она точно поддерживает ваши цели, а может, и сами идеи. Но она не может высказаться открыто — Империя следит за каждым её шагом. — А за вами — нет, господа сенаторы? Лея улыбнулась: — Мы шагаем чуть более безрассудно. Равнодушное лицо Локап на мгновение осветилось улыбкой, но она сразу посерьёзнела. — Хорошо, — сказала она. — Пока что мы не можем рассказать вам, что планируем сделать и как. Слишком рано. — Мы это понимаем. — Но ваша репутация опережает вас. Мы будем рады с вами работать, — она достала из карманов два комлинка — совсем крохотных, таких, которые можно легко спрятать под макияжем. — Комлинки закодированы. Научитесь с ними работать. Я уточню у нашего командования, что мы можем рассказать вам про акцию на Фестивале и про наши дальнейшие действия, и вы получите от нас необходимые контактные данные. Убедитесь, что комлинки ни в коем случае не попадут в чужие руки, в случае необходимости, вам нужно будет их уничтожить. Если понадобится, мы можем уничтожить их с большого расстояния. Кивнув, Люк взял один из комлинков. Лея взяла второй. — Ресурсы у нас есть, план тоже готов. Но нам действительно не хватает отвлекающего фактора. Если вы сможете привлечь всеобщее внимание к вечернему балу во дворце… Я так понимаю, вы на нём приглашённые гости? — Да. — Убедитесь, что никто из свиты Императрицы не покинет мероприятие раньше полуночи. Включая её саму. — Вы хотите что-то сделать лично с ней? — удивился Люк. — Мы уже нанесли множество прагматических ударов. Теперь нужно сделать политическое заявление. Она впервые за двадцать лет явилась на Набу. Мы хотим ей напомнить, что ей здесь не рады. Люк вспомнил про бабушку с дедушкой. Про семью. Про то, что они ему тогда сказали. Падме была желанным гостем. Императрица Амидала — нет. — Мы сделаем всё возможное, — сказала Лея. Люк согласно кивнул. — Хорошо. После Фестиваля мы сможем более обстоятельно обсудить наше сотрудничество, возможно, организуем вам встречу с руководством. Мы плотно работаем с народными движениями, но совместная работа с другими ячейками на более тесном уровне пока только обсуждается, — Локап бросила на Лею быстрый взгляд. — Если всё пройдёт хорошо, вы можете стать мощным актором в поддержку более обширного сотрудничества. — Ради расширения сотрудничества я и предложил эту встречу. Локап вскинула бровь. — Это была ваша идея? — она с изумлением посмотрела на Люка. — Я слишком долго колебался, — признал Люк. — Представитель Майа была моим другом. Но сколько бы я об этом ни задумывался, мне вечно казалось, что я могу сделать больше, не подвергая себя столь сильному риску. — Что изменилось? — Я больше не на Набу. А за пределами дома Империя творит ещё более страшные вещи. Локап бросила быстрый взгляд на его щёку. Она явно хорошо подготовилась к этой встрече. — Неужели вы раньше этого не знали, Сенатор?