« Он мой прекрасный и не менее прекрасная моя месть »
глава третья
И он приходил. Каждый вечер, когда последние лучи солнца бросали электрические огни на окна палаццо, слух Хвана младшего наполнялся все новыми, все чарующими звуками. — Ох мой загадочный музыкант, ты так горд, что не согласишься подойти ко мне, подняться ко мне в комнату и поиграть в моей комнате? Енбок молча поднялся в комнату Хвана. — Енбок, ты так горд, что не соглашаешься прогуляться со мной по морю? Под млечным светом луны, по спокойным водам моря нежно скользила скумбрия, и в бездонном покое ночи разносились волшебные звуки. Вся природа, как бы обратившись к слуху, прислушивалась к тем звукам, которые раскинулись крыльями, гладкими и легкими, летая повсюду и исчезая в мирных водах морских, в ясном и прозрачном воздухе. — Енбок, ты так горд, что не позволишь мне положить голову тебе на колено? "О!..." только вздыхает юный артист с горящими глазами, и под его вздохом звуки скрипки обретают новый импульс с новыми, ранее невиданными нюансами. Кудрявая голова покоится на колене юного музыканта, и его бархатные глаза с восхищением, любовью и счастьем смотрят на острое лицо юного музыканта. Вечером, при молочном свете луны, его белый костюм сиял, как снег, с которым он был похож на настоящего ледяного принца . Юный музыкант оглядывал мечтательную юношу, покоящегося у него на коленях, и задавался вопросом, какие новые звуки скрипка издает так властно от движения его руки. — Ты так горд, что не хочешь меня поцеловать? Скрипка молчит. Молодой музыкант медленно кланяется к вечному лицу, их волосы обнимаются, а трепетные губы соединяются в пламенном поцелуе.