Расколотые

***

      Громкий кашель раздается по всему периметру маленькой спальни и Сэм жмурится, стараясь избавиться от застрявшей в горле пыли. Странник хихикает, опираясь на дверной косяк и девушка обиженно надувает губы, утирая покрасневший нос. — Как давно ты там убиралась? — произносит Хикэру, кивая на верхние полки старого шкафа с одеждой. — Не помню. Там лежат платья, я их почти не ношу, — отвечает учёная, пожимая плечами. — Неудивительно, с твоей то женственностью. Вернее, её отсутствием, — маленький тощий кулачок вмиг врезается в его плечо и он заливается громким прерывистым смехом, пока Сэм продолжает недовольно хмуриться. С момента их кратковременного заключения в древних катакомбах прошла ровно неделя. За это время они успели несколько раз довести Кои до полуобморочного состояния своими криками, разбить несколько кружек и помириться за парой чашечек чая /в последний раз, к слову, перемирие проходило за бокалом любезно принесённого девушкой вина/. А, ещё Сэм на свою голову согласилась пойти на небольшую прогулку со студентом с её потока - клеился к ней давно, а девушке вот точно необходимо было отвлечься от вечных конфликтов, монстров и древних пещер. Кои шутит, мол, для Сэм - это вечерние посиделки, а парнишка явно настроен куда серьёзней. — Зачем тебе вообще платья? — внезапно спрашивает Хикэру и Сэм чуть касается указательным пальцем подбородка, вскинув одну бровь, стоя перед юношей с крайне задумчивым выражением лица. — Я разве не могу побыть красивой для себя? Обязательно нужен повод? — Поверь, тебе это не поможет, — язвит Странник и вновь получает очередной удар кулаком, в этот раз прямо между рёбер, — я не груша для битья. — Правда? — начинает девушка и тут же оказывается прерванной любопытной лаской. — Да у неё свиданка сегодня. Вот и красуется, — Кои строит довольную мордочку и сразу замолкает, замечая, как комната наполняется томительной тишиной. Взгляд Хикэру резко мрачнеет и он едва заметно кивает, разводя руки в стороны. Сэм удивляется поистине неожиданной реакции с его стороны и решается на очередную колкую шутку. — Ревнуешь что-ли? Странник дёргается и тихонько хмыкает, молча покидая чужую комнату. Девушка в недоумении хлопает глазами, крепко сжимая ткань старого кремового платья с мелким цветочным принтом. Ткань пахнет лавандовым мылом и пылью, и учёная громко чихает несколько раз и чешет ладошкой зудящий нос. Кои виновато смотрит на подругу, чуть поджав пушистый хвост. — Я не думала, что он так отреагирует, — ласка трётся о локоть хозяйки и резко распахивает большие глаза, словно осознав что-то поистине важное, — может он... — Не неси бред, Кои. Хикэру усаживается на старый кухонный стул, крепко сжимая волосы на голове и стискивает зубы, до глухого противного скрипа. Почему от безобидного заявления глуповатой ласки он вновь почувствовал себя брошенным? Перед глазами у него - едва напуганная, тощая Сэм, сжимающая в руках пыльный кусок старой ткани и Страннику всерьёз начинает казаться, что разум его окончательно лишился контроля. Он абсолютно не понимает даже малой доли того, что с ним происходит. В какой-то момент надоедливая противная Сэм стала центром его спутанных мыслей и его безумно пугает столь сильная зацикленность. Едва ощутимые касания, невероятный талант подбирать нужные слова, решимость, неуклюжесть, колкость - все это выстраивается в его сознании в один единственный образ и Хикэру как никогда хочется без остатка стереть его из головы. В памяти всплывает то мимолётное касание губ к его щеке - кожа тут же начинает гореть, словно это произошло с секунду назад и он ещё не успел опомниться. То, насколько близко было её лицо, ровно перед тем, как её кулак врезался в его скулу. Странник клянётся сейчас, что ощущает слабое, фантомное биение несуществующего сердца в своей груди - видно, сходит с ума. Позади раздаются тихие, неуверенные шаги и Хикэру нехотя оборачивается. Сэм, опустив голову, переминается с ноги на ногу, нервно теребя юбку того самого старого платья. Скажет, что отвратительно - соврет. — Ладно, не так плохо, как я ожидал, — "красиво" - проносится в его мыслях и он встряхивает головой. — Я польщена. Не часто слышу от тебя комплименты. Дай-ка подумать... впервые? — смеётся девушка и подходит чуть ближе, продолжая сминать старую ткань. — Тебе не пора? — интересуется юноша, пристально следя за каждым её движением. — Я передумала, — отрезает девушка, оказываясь рядом с ним почти вплотную. — А зачем вырядилась? — скорее для галочки, нежели ради интереса. — Просто так. Знаешь, — она забавно морщит нос и поджимает потрескавшиеся губы, стряхивая пальцами несуществующие пылинки с его плеч, — давай каждый сейчас сделает ту самую глупость, о которой в обычной ситуации пожалел бы? — И что же? Сэм тихо выдыхает, чуть улыбаясь одними уголками губ и наклоняется вперёд, оставляя на его холодных губах едва ощутимое, невесомое касание своих собственных. Хикэру ежится от табуна надоедливых мурашек и заворожено смотрит в чёрный омут девичьих глаз. Сэм кивает, вероятно, самой себе и вновь целует - по настоящему, будто за окном - чертов конец света, а им, как мученникам несчастным, суждено умереть здесь и сейчас. Странник медленно проводит кончиками пальцев вдоль линии отчётливо выпирающих позвонков и сжимает тонкую кожу на её спине. Сэм сдавленно мычит, отстраняясь на несколько секунд, но Хикэру перехватывает тонкие запястья и впивается в припухшие губы. Болезненно, ощутимо болезненно, но Сэм отвечает крайне охотно, будто нуждалась в этом всю свою короткую жизнь. Девушка надавливает ладошками на его плечи и отстраняется, жадно хватая ртом недостающий воздух. — Неплохой способ расслабиться. Возьму на заметку, — язвит Хикэру и, замечая разочарованный взгляд девушки, вскидывает бровь, едва сдерживая потоки смеха, — ты на что-то надеялась? — Я просто.... — Я кукла, Сэм. Бессердечная, бесчувственная. Но беспорно, этот вариант досуга мне определённо нравится. Хороший способ сбросить с плеч будничную тяжесть. Сэм отходит в сторону, опустив тяжелую голову и крепко сжимает кулаки. Смотря на его реакцию у себя в комнате она действительно начала на что-то надеяться, словно наивная маленькая девочка. Вот только сказки остаются сказками, а отбитые ублюдки принцами по щелчку пальцев не становятся. И уж точно не меняются.