Моими глазами

Думал, что к концу войны выживу, но как я ошибался. Первые три года в учебке были адом для неокрепшего юного адэма по имени Варин. Потом меня закинули в гарнизон в один из стратегически важных городов — я там пробыл около пяти месяцев. Едва туда добрались машины, меня перевели в одну из частей на Вертико — станция над городом Онтор. В то время город штурмовали машины, и военные части Вертико пожелали свежей крови новобранцев. Когда Онтор захватили, я участвовал в эвакуации мирных жителей. На моих глазах перебили весь мой взвод, где большая часть была моими лучшими друзьями и товарищами по оружию. Дали звание капрала. Участвовал в отбитии Онтора, что длилось целый год. По завершению дали сержанта и наградили медалью «За храбрость». За этот год я потерял многих. Проклятые машины отбирали все: жизнь, возможность, веру и надежду. Затем перевели в столицу, где меня заметил капитан Хагнэк и забрал в свой взвод. Участвовал во многих операциях, а точнее, в подавлении машин на шестом континенте, уничтожение пяти мобильных баз машин, отбитие Нэкэлудара, города людей. Перевели в специальные войска. Еще год учебки — и я был отправлен в космический десант, получив звание лейтенанта. Моя первая и последняя операция была на космической станции Свош — наш отряд перебили, а меня, последнего, чудом выжившего, направили в военный госпиталь на станцию Юнари. Собирали по частям — 100 из 350 костей было сломано, 47 пулевых ран, 30% — ожоги 2 степени, а так же многочисленные раны, ушибы и вывихи... 20 операций вручную, а потом меня положили в капсулу, где меня латал уже робот. Несколько месяцев реабилитации и меня отправили на Акур, на фронт, что был на планете. Война шла рывками — то мы побеждали, то начиналось новое вторжение, и с каждым разом адэмам встать на ноги давалось все труднее и труднее. После длительной операции на Акуре, меня сделали командиром взвода сухопутных войск. Война длилась, машины ставали только сильнее. Когда их все-таки вытеснили, меня присоединили в элитный отряд. Нам дали задание проникнуть на главную базу машин и провести туда ученого. Мужик толковый, ловко управлялся с оружием и техникой, был замечательным медиком. Ходили слухи, что он разработал программу саморазрушения для Мозга Машин и что он представлял собою национальную ценность. — ...родные, близкие? — спросил ученый. Я покачал головой. — Они все пропали без вести при первом контакте с машинами. Честер опустил голову. Он всегда так делал когда слышал о чьей-либо смерти. "Через 20 часов прибудем к цели" — прозвучало на корабле. В столовую зашли Мерфи, Дженкинс, Соуторн и Хэнэр. Они что-то весело обсуждали, в их руках были банки с алкоголем. — Вы чего здесь сидите и тухните? — закричал Хэнэр,— у Каф родился сын! — Поздравляю! — воскликнул радостно я, — Как назовешь? — Мы с Нари еще не решили, — ответил новоиспеченный отец. — Так это нужно отметить!— выкрикнул Мэрфи. — Чего же мы ждем?— крикнул радостно я. Уже после нескольких часов, когда ребята, изрядно нетрезвые, отправились в казарму, я вместе с Каф Соуторном тихо болтали. — Уже не терпится обнять Нарию... — мечтательно прошептал Хэнэр. — Тебе повезло с ней. Такую, как она, нужно беречь, — сказал я. — Знаешь, мне кажется, что все обойдется... —Что именно? — удивился я. — Война, да и эта операция... Мне кажется... Нет, я просто уверен, что все будет хорошо, что мы все выживем. — В первую очередь нужно выжить тебе. Каждый раз, когда умирал мой солдат, мой товарищ, мой друг, мой брат — часть меня умирала вместе с ним. Поэтому к концу войны я не смог выжить полностью. Половина меня лежит погребенная в братской могиле, оплакивая погибших.