Рейс 815

      Странные шумы и звуки шипения раздавались в голове Эммы, заполняя каждый тёмный «уголок» её сознания. Неясные, но тягостные звуки словно сдавливали её голову в тисках, и откуда-то издалека доносился рокочущий и жуткий гул, скрежет. Свон казалось, что она запуталась в вязкой дымке, из которой не могла выбраться. Однако сквозь этот дурной сон начали проявляться расплывчатые фигуры людей, больше похожие на мелькающие пятна, пробиваться голоса. Мужские. Громкие. Буквально кричащие друг на друга:       — … Джонс, Пейдж! Вы в своём уме?! Вы спятили брать какую-то девчонку на борт? Как вы её протащили? Признавайтесь, кто был инициатором, иначе вам будет ещё хреновее!        — Капитан Фостер, клянусь, я впервые в жизни её вижу. Как вы могли подумать такое? Я — лётчик первого класса, и вы действительно считаете, что я мог провести кого-то чужого на борт? У нас база нашпигована видеонаблюдением, охраной. Я даже при большом желании не смог бы её провести незаметно. Вон, наверняка это Коди ухищрился, — этот голос, ошеломлённый и возмущённый до глубины души, показался Эмме предельно знакомым, и, следуя за ним, она точно выбиралась из тьмы.       — Ты чё гонишь на меня? Друг, называется. Я своей должностью дорожу не меньше тебя. Я эту девушку никогда не видел. Она сама пробралась к нам на борт. Только как? — в ошарашенном вскрике этого человека, очевидно, уже уставшего от допросов, проскальзывали какие-то особенные звучания, которые были только у чернокожих.       — Тьфу ты, вот что сейчас с ней делать? Вы нас за идиотов держите? Хоть представляете, сколько неприятностей вы навлекли на нашу авиабазу? А вдруг она террористка? Сейчас их тьма. Придётся вызывать вышестоящее начальство, — кто-то четвёртый разъярённо прошипел, отчего даже Свон стало не по себе.       — Командир Нейлстоун, если вы не верите нам, то давайте отправим на расшифровку чёрный ящик. И вы увидите, что мы не врём, — предложил, кажется, Джонс.       — Ещё скажите, что она — засланка из космоса, — язвительно хохотнул другой мужчина.       — О боже, она реагирует на свет! Поздравляю, она просыпается.       Засланкой из космоса?.. Что ж, так её ещё не называли. Эмма не успела понять, что произошло и кто это говорит, как вдруг ей посветили в глаза фонариком, на мгновение ослепив. Она застонала, заморгала и начала тереть глаза, пытаясь разглядеть перед собой хоть что-то. Стоило Свон немного приподняться, как у неё закружилась голова. В ушах до сих пор звенело, а её бедная головушка, хоть и не так сильно болела, как при падении, но грозила расколоться на мелкие осколки. Тело мерзко ломило, и она с трудом соображала, что врач уже несколько минут осматривает её, стучит молоточком по коленям и проверяет рефлексы.       — Очнулась! Ура, слава её сильному организму, а то я уже так перепугался, — возликовал Киллиан и облегченно выдохнул, подойдя к ней ближе.       Эмма словно потерялась в тумане, что всё никак не желал развеиваться, застилая мир перед ней. Она лихорадочно перебирала события сегодняшнего дня, пытаясь понять, где находится и что с ней стряслось.       Поломка машины. Прощание с родителями. Странный мужчина с чемоданчиком. Турбулентность. Выжившие из ума стрелки наручных часов. И падение…       Кадрами из фильма перед ней пронеслись воспоминания, ослепили яркой вспышкой и пронзили самой сильной молнией, поднявшей бы и мертвеца. Она вспомнила всё… Всё до единой мелочи. Весь этот чертовски ужасный день.       Свон переместилась в неизвестный самолет. А что стало с тем, на котором она вылетела из Далласа? Вдруг он упал? Куда же она попала?! Эмму прошиб ледяной пот, а ужас мгновенно лишил дыхания, словно костлявой рукой выбив воздух из лёгких. Сердце бешено забилось в груди, сбивая с правильного настроя, казалось, оно вот-вот разорвётся. Она в панике подскочила, вздрогнула и вцепилась в плед, едва не закричав.       А может, её похитили, или она сошла с ума?       — Кто вы такие?! Что происходит? — срываясь на визг, забрыкалась Свон от осознания, что это не сон, и едва не рухнула с дивана, одичало посмотрев на незнакомых людей в синей военной форме.       Эмма судорожно в растерянности огляделась: она лежала на сером диване в незнакомом кабинете, на стенах которого висело множество различных наград, дипломов и фотографий. Зацепилась взглядом за флаг США, мельком обрадовавшись, что находится в родной стране, вскользь заметив металлические серые шкафчики для документов, широкий рабочий стол. Всё здесь напоминало комнату её начальника ВВС, но одновременно казалось каким-то чужим, будто из другого времени. Свон пригляделась к рукавам мужчин и поняла, что действительно оказалась на военной базе, — на них красовались эмблемы береговой охраны.       — Поймали, блин, рыбку. Деточка, я сам без понятия, — саркастически констатировал Коди, и она смогла рассмотреть его лучше.       Вот уж кто действительно был мощным парнем, размером со шкаф, — так это Коди Пейдж. Высокий, словно баскетболист, мускулистый, на голову выше Киллиана, с коротко выбритым ёжиком волос, бородой, красиво обрамляющей подбородок, большими губами и пронзительными тёмно-карими глазами. Синяя лётная форма, как никому другому, шла этому парню к лицу. Эмма с трудом верила и не могла понять, когда это чернокожие стали работать вместе с белыми в одной команде без сегрегации?.. Тем более в южных штатах!       — С ней всё нормально. Удивительно! Ни единой царапинки, — врач в огромных круглых очках с толстой оправой всплеснул руками и покачал головой, а Свон нервно передёрнула плечами, чувствуя, как леденящий холодок пробежал по коже.       Перед ней внезапно оказался хмурый, со сверлящим, прожигающим её взглядом мужчина преклонного возраста, также в военной форме с погонами и множеством наград на кителе, который присел на корточки и угрожающе спросил:       — Прекрасно. Я — капитан Алан Фостер. А теперь, мисс, скажите-ка мне, как вы оказались на борту поисково-спасательного самолёта береговой охраны? Эти двое не сознаются. Так вы поступите же как честная гражданка и признайтесь. Вы — советская шпионка? Или решили зайцем полетать?       Эмму будто ледяной водой облили, и она всполошилась от такого наглого обвинения, потеряв дар речи.       — Что?! Нет! Это чушь! Я — американка, Эмма Свон. Где-то в сумке должен быть мой паспорт. Я летела рейсом 815 из Даллас в Николас-Таун на отдых. Потом-потом… самолёт затрясло, я ослепла на пару мгновений и попала в ваш самолёт. Я не знаю, что произошло. Как это возможно?! — запинаясь, она сумбурно пыталась собрать мысли в кучу, лихорадочно оглядываясь по сторонам. — Мне кто-нибудь объяснит, где я?       — Мисс Свон, вы находитесь на авиабазе береговой охраны в Майами… Командир Нейлстоун, звоните в штаб. Скажите, что у нас экстренная ситуация, — махнул рукой Алан.       Свон невольно бросила взгляд на красный телефон на столе, и её в очередной раз словно током прошибло. Он выглядел совсем иначе: появились кнопки, изменилась трубка, больше не было диска для набора цифр. Да что тут, мать вашу, происходит?!       — А может, лучше санитарам сразу? — прогоготал Пейдж, за что получил недовольный тычок от Киллиана.       — Ой, да уймись ты! Сейчас нам всем дурку вызовут, — фыркнул тот.       — Майами? Как я могла тут оказаться? — она ошеломленно пробормотала и вдруг наткнулась на календарь, висевший на стене.       «13 июня 1986 год».       Сердце от испуга пропустило удар и рухнуло в пятки. Эмма резко выдохнула и распахнула глаза, подпрыгнув на месте. Нет! Нет! Это невозможно! Какой к черту восемьдесят шестой? Это же абсурд, нарушение всех законов физики. Она же не могла переместиться на тридцать лет вперёд. Как же её жизнь, родители, семья, работы и подруги? О боже, а её машина?       — Это какая-то шутка? Какой сейчас год? 1956?! — на грани паники выпалила Свон и сделала глубокий вдох, из последних сил стараясь сохранить здравомыслие и не впасть в истерику.       — Вы что? Ну точно санитаров надо! Джозеф, ты уверен, что она головой не ударилась? Сейчас 13 июня 1986 года, — командир вытаращился на неё, как на сумасшедшую, и едва не покрутил пальцем у виска, а врач подтвердил свой вердикт.       — Что? Ну нет, этого не может быть. Дайте мне мою сумку, — стальным голосом приказала она, собрав всю силу духа в кулак, что военное начальство чуть опешило от такого тона, но просьбу исполнило.       Она судорожно стала копаться в ней трясущимися руками, чувствуя на себе тяжёлые, жгучие взгляды мужчин, и наконец-то достала доказательство того, что она не врёт.       — Вот! Посмотрите. И скажите, вы снимаете какое-то телевизионное шоу? Решили меня разыграть? — Эмма в сердцах бросила им паспорт, затаив дыхание. Ну сейчас-то ей должны поверить!       — Какое к чёрту шоу?! Не несите ереси. Мы вам не цирк «Шапито», — раздражённо рявкнул Нейлстоун.       В кабинете повисла звенящая тишина, и все невольно раскрыли рты, когда посмотрели в паспорт. Мужчины по очереди лихорадочно смотрели то на паспорт, то на Свон, сверяя её внешний облик с фотографией. И, кажется, военные постепенно начали воспринимать эту ситуации серьёзнее, без своих дурацких шуточек и обвинений. Капитан едва не выронил документ из рук и закашлялся от удивления:       — Господи, я только родился в пятьдесят шестом. Дамочка, да вы мне в матери годитесь, — нервно усмехнулся Киллиан и почесал за ухом.       — Так ведь хорошо сохранилась для пятидесяти семи! — ошарашенно присвистнул Коди.       Она же стиснула зубы от недовольства и фыркнула: нет, эти подколы никогда не закончатся. Этот недокомплимент странно отразился в её душе. Вот так в один миг она потеряла тридцать лет жизни? Алан Фостер застыл истуканом и неотрывно пялился на неё несколько секунд карими глазами, словно желая испепелить, от этого ощущаемого в воздухе напряжения у Эммы мурашки пробежали по коже. И такая реакция пугала ещё сильнее. Похоже, они правда не издеваются... А значит, она по-настоящему переместилась на три десятка лет вперёд?!       — Год рождения 1929?! Боже… — неверяще мотая головой, испуганно прошептал тот и резко захлопнул паспорт, внезапно ожесточившись. — Дуйэн Нейлстоун, добавьте, что эта незнакомка к тому же подделала документы. Отведите этих троих в разные комнаты и закройте там до прибытия начальства, — безапелляционно заявил он.       — Постойте, а кто же будет разбираться в обстоятельствах, если вы нас закроете? — опешил Киллиан, недоумевающе изогнув бровь.       — Поверь, дружище, и без нас найдутся желающие разобраться в этих обстоятельствах, — обезнадеживающе констатировал Коди, сочувственно хлопнув того по плечу.       Внутри Эммы вновь что-то оборвалось. Чёрт подери, ей опять не верят! Да что же это такое? Она кипела от негодования, хотелось рвать и метать, как и двум невезучим пилотам, по случайности попавшим под раздачу. Но их мнение, ожидаемо, не имело значения.       — Вы не имеете права! Отпустите меня. У вас нет ордера на моё задержание, — возмущалась Свон, когда какие-то амбалы бесцеремонно схватили её и потащили к двери. — Да что вы себе позволяете?! Не трогайте меня, я сама дойду, — она пыталась ослабить их болезненную сильную хватку       — Эй-эй, ребята, я-то тут причём? Я тут ни при чём! Я сам, — вскинул руки Коди, который, при большом желании, наверное, мог вырубить этих парней с одного удара.       — Вы что не слышали? Она сказала не трогайте её, — неожиданно встал на защиту Киллиан и отчеканил спокойным, но угрожающим тоном. Те, на удивление, послушались его, и Эмма последний раз столкнулась взглядом с провожающими её, завораживающими голубыми глазами мужчины.       Она, словно зашуганная, шла по коридорам военной части и опасливо озиралась по сторонам, приглядывалась к деталям и проходящим мимо людям. Все было совсем другим. Даже их форма. Но поразило сильнее всего, что здесь служили много женщин наравне с мужчинами. Свон увидела даже чернокожих и нескольких азиатов. Боже, буквально каких-то пару часов назад они не могли ездить вместе в одном автобусе и пользоваться одним туалетом! Голова кружилась от происходящего, казавшегося сном. На неё пялились, как на экспонат в музее, шептались и, наверное, гадали, откуда на авиабазе взялась завитая блондинка в пышном платье, перчатках и с накрашенными ярко-красной помадой губами. Свон затолкали в маленькое помещение, похожее на подсобку, и закрыли, сказав, что сообщат, когда выпустят, позже. Могли бы, в конце концов, и повежливее обойтись с гостьей из прошлого.       Она раздосадованно оглядела свою темницу, понимая, что несколько часов, а может, и дней ей придётся делить пространство со шваброй на пару. Эмма едва не запнулась и широко распахнула глаза, загипнотизировано уставившись в окно на свою страсть и любовь до конца дней… Фантастические остроносые истребители, словно прибывшие из другого мира. Сердце сделало кульбит и ёкнуло. До неё только сейчас дошло, что именно гудело с такой страшной силой во сне — взлетающие самолёты.       Господи-боже, а ведь прошло каких-то тридцать лет! Капля в море по сравнению с существованием планеты… Но всё кардинально изменилось. Как же ей хотелось увидеть этот мир не из маленького окошка каморки.       В голове просто не укладывалось, как это возможно? Сможет ли она вернуться обратно? А если все, кто ей дорог, уже умерли? Эта мысль потрясла и ужаснула Свон настолько, что пол словно ушёл у неё из-под ног, а тяжёлые кирпичи свалились на плечи. Неизвестность оказалась страшнее всякого монстра, выворачивающего внутренности, а сердце сдавливало от страха. Эмма бродила по комнате и пыталась представить, каково было её родителям узнать, что их дочка исчезла. Для всех погибла. Для них прошло тридцать лет, и они, скорее всего, прожили эту боль. А для неё — лишь мгновение.       Шок медленно спадал, а на смену ему приходило осознание, что находится она в самой беспросветной заднице. Чёрт знает где, когда и как. Совершенно одна.       Последнее будто ударило её камнем, и слёзы потекли по щекам.       Почему у неё всегда идет всё через одно место?! Почему Эмма не может даже в отпуск нормально слетать? Хотелось опустить руки, сесть на тот чёртов раскладной стульчик и разреветься, чтобы макияж потёк реками по лицу, а в голове зазвенело ещё больше. Хотелось просто начать себя жалеть и винить весь мир в этом недоразумении.       Свон разрешила себе выплакаться, но совсем недолго, позволяя выплеснуться эмоциям. Она понимала, что слезами горю не поможешь и нужно как-то действовать. Однако варианты решения проблемы совсем не лезли в голову в отличие от подавляющих мыслей. Чему её научила армия, так это — всегда идти до конца, как бы трудно ни было. В памяти пролетели все те адские тренировки, на которых к ним, женщинам, предъявлялись гораздо большие требования. И, может быть, она стала бы лучшей из лучших, если бы не травма.       Несколько часов Свон куковала в одиночестве, и, в конце концов, нервы сдали. Она плюнула на всё, нашла в сумочке платочек и зеркальце, привела свой макияж в порядок. Подкрасила губы помадой и тоскливо обвела взглядом стены каморки. Да они издеваются над ней, что ли?! Ни минуты она больше не просидит здесь в полном неведении. Эмма не могла смириться с тем, что кто-то ограничил её свободу, а потому, взяв волю в кулак, начала стучать по двери что есть сил и требовать объяснений, еды и воды.       Её всё-таки услышали и принесли скудный обед из пары сэндвичей, которые, наверное, завалялись у кого-то из солдат, и бутылку воды. Эмма от нечего делать рассматривала этикетку и опять заметила дату «1986 год». Сейчас не оставалось никаких сомнений, что она действительно находится в чёртовом восемьдесят шестом.       Интересно, что случилось с самолётом и людьми? Он исчез, развалился или тоже переместился во времени? Она истерически расхохоталась и схватилась за голову, прошептав:       — Это идиотский, фантастический сюр… Может, я вообще одна такая везучая телепортировалась?       Она медленно успокаивалась и скучающе наблюдала за взлетами и посадкой истребителей, нервно теребя на груди кулон-камень, подаренный другом словно в той, другой жизни, до падения самолёта. Солнце уже клонилось к закату, Эмма почти заснула, усевшись на перевёрнутом ведре и прижавшись виском к швабре, потому что стул уборщика оказался сломанным, как вдруг дверь наконец-то с протяжным скрипом открылась.       — Мисс Свон? — вырвал её из дрёмы приятный, но серьёзный голос, и перед ней предстал черный, идеально выглаженный костюм-тройка.       Она в растерянности подняла глаза и наткнулась на пристальный, колючий взор полного мужчины лет пятидесяти. Всем своим солидным видом, осанкой и подачей тот внушал неимоверную важность. Седые, пышные усы незнакомца были аккуратно, с некоторым лоском закручены и казались старомодными в сочетании с маленькой бородкой, которую он поглаживал в некоторой задумчивости. С лёгким прищуром голубых глаз он рассматривал Эмму, напрягая и настораживая таким вниманием.       — Позвольте представиться, я Стэнфорд Стрикленд, исполнительный помощник директора ФБР. Мне сообщили о вас, и я прилетел к вам спецрейсом, потому что ситуация, мягко говоря, нестандартная, — он хлопнул перед её носом удостоверением федерала.       От шока у Свон взлетели брови. О боже, ей точно не послышалось?! Она спохватилась, от испуга подпрыгнула и с грохотом свалилась с ведра, дернувшись и сбив швабру ногой. Удар той пришелся прямо в цель — в лоб Стэнфорда. Мужчина зашипел и начал яростно потирать ушибленное место.       Она всего несколько раз в жизни общалась с сотрудниками ФБР, но чтоб с самим начальством! Никогда. Эмма поверить не могла, что ради неё с рабочего места сорвался сам исполнительный помощник директора ФБР. Чёрт, ну конечно же! Когда ещё к ним прибудет «девушка из прошлого»?       — Простите, я случайно, — запричитала Эмма, пытаясь собраться в кучу и подняться с пола. — Я очень рада, что вы прилетели. Я уж думала, про меня тут забыли. Вы только посмотрите, эти нелюди закрыли меня в подсобке! Разве так можно? — она бурно пожала его руку, прожгла ненавистным взглядом солдат, с любопытством выглядывающих из-за плеча сотрудника ФБР, и гордо вздернула подбородок, с укором добавив: — Я им подопытный кролик, что ли?       — Мисс Свон, очень жаль, что так вышло. Обещаю, никто в каморке вас держать больше не будет. За это дело я взялся лично, и вы должны пройти на допрос, как и все те, кто был с вами в самолёте. Пройдёмте, — обходительно, но с явным намеком, что с ним шутки плохи, сказал Стэнфорд, и ей ничего не оставалось, как послушно направиться следом…       Яркий свет лампы в импровизированной допросной комнате ослепил глаза. Стрикленд постукивал ручкой, действуя на нервы и изучая допрашиваемых пытливым взглядом, но особенно присматриваясь к Эмме.       — Итак, начнём. Расскажите немного про себя. Кто вы? Сколько вам лет? Кем работаете? Какие должности занимаете? — он включил диктофон и начал запись.              — Киллиан Джонс. Тридцать лет. Капитан самолёта, пилот первого класса. Работаю в береговой охране уже практически год. До этого был лётчиком-испытателем в ВВС США на базе Хоумстед в Майами, — Киллиан испытывающе смотрел на него, будто пытаясь понять, кто же он на самом деле.       — Коди Пейдж. Двадцать восемь лет. Второй пилот второго класса. Работаю в береговой охране уже шесть лет, — Коди откинулся на спинку стула, вальяжно покачивая ногой, оглядывая помещение и слегка несерьёзно улыбаясь, словно не до конца осознавая реальность происходящего. — Мистер Стрикленд, я вас уверяю, я ни в чем не виноват. Долго вы будете меня здесь держать? У меня свидание в шесть, понимаете?       — Отставить разговоры! Здесь вопросы задаю только я, — неожиданно рявкнул он, и тогда Пейдж тяжело сглотнул, притихнув.       — Эмма Свон. Двадцать семь лет. До двадцати пяти я работала лётчицей в ВВС США, стояла на охране наших границ в Калифорнии и участвовала в разведовательных операциях во время Корейской войны. Уже два года я семейный юрист в Далласе, в компании «Хатсон и партнёры». Как видите, до этого дня, — мрачно улыбнулась Эмма, скрестив руки на груди.       — М-м, позвольте узнать, почему вы ушли оттуда?       — Как иронично, что Корейская война меня не подкосила, зато дурацкая авария очень здорово. Я попала под машину, получила травмы, и меня с почестями за боевые заслуги выставили из доблестной армии, — как бы невзначай добавила она с явной проскальзывающей обидой.       — Теперь расскажите, что было до появления мисс Свон на борту? И как это произошло, — Стрикленд внимательно делал какие-то записи в блокноте.       — Этот день начался абсолютно как обычно. Мы прошли предполётную подготовку, у нас стояла задача патрулировать воздушное пространство над нашей акваторией, потому что поступила информация, что там может появиться лодка наркодиллеров с Багамских островов… — Киллиан рассказывал собранно и даже напряжённо, щурясь от яркого света лампы.       — Эта девушка появилась из ниоткуда! Я вам матерью и бабушкой Сесилией, царство ей небесное, клянусь. Ничего не предвещало беды: мы просто летели над проливом, как вдруг бац — и она свалилась нам на головы. Ну, то есть на пол. Вот так — по щелчку пальцев, — эмоционально жестикулировал Коди, поражаясь этой ситуации.       — Естественно, мы были в шоке. Это ещё слабо сказано. Я сразу бросился ей на помощь, начал отпаивать водой. Она билась в истерике. Я уверен, она не могла попасть на самолёт, потому что мы видели, чёрт подери, это своими глазами! Потом вернулись на базу, а дальше вы знаете, — всплеснул руками Джонс, дескать, с него взятки гладки, и ошарашенно усмехнулся: — Я думаю, мы даже перевыполнили поставленный план.       — Знаете, несколько часов назад я бы сказала, что ничего не предвещало беды, однако сейчас я могу заявить, что было множество звоночков. Я собиралась лететь в отпуск на Багамы. Сначала у меня сломалась машина — первый звоночек, потом у мамы появилось плохое предчувствие — второй звоночек. В аэропорту я столкнулась с человеком в чёрном костюме с подозрительным чемоданчиком… — Эмма устало массировала виски, пытаясь сконцентрироваться и абстрагироваться от давящей обстановки.       — Так, а с этого момента подробнее! Каким рейсом вы летели? — в тот момент Стрикленда словно подменили: он всполошился, вытянулся, как струна, и так пристально, с пугающими нотками озарения всмотрелся ей в лицо.       — Рейсом 815 от Американских авиалиний, — как ни в чем не бывало пояснила Свон и невинно похлопала ресницами, а того будто хорошенько огрели чем-то по голове. Казалось бы, всегда выдержанный помощник директора ФБР вдруг подскочил на стуле, как ошпаренный, вцепился в папки с документами, а от его безумного взгляда, сравнивающий то фотографию в паспорте, то её внешний облик в живую, стало не по себе. Свон опасливо покосилась на него.       — Не может быть!.. — он инстинктивно прикрыл рот рукой и вовремя осёкся, прокашлявшись и сделав вид, будто не было странного помешательства. — Кхм, простите, продолжайте, мисс.       — Ну, этого человека я встретила потом в самолёте. Он сел в самый конец и не выпускал чемодан из рук. У меня при взлёте случилась паническая атака, хотя я — пилот, я не боюсь самолётов. Мы пролетали рядом с Бермудским треугольником, когда наручные часы остановились и начали сходить с ума — стрелки бешено крутились вокруг себя. Я невероятно испугалась! И такая чертовщина происходила у всех в моем ряду. Вокруг сгущались тучи, и я уже предчувствовала, что ничем хорошим это не закончится. Мы влетели в зону турбулентности, нас тряхнуло так, что мама не горюй, а после… Темнота, меня словно на кусочки разорвало и вытянуло в спагетти. Было невыносимо больно, — она тяжело вздохнула, стискивая зубы и вспоминая ту адскую боль. — На этом всё.       — Показывали датчики самолёта в момент перемещения какие-то отклонения? — спросил он уже на другом допросе парней.       — Нет! Я не припомню такого. Все было в норме. Но сто процентов сейчас начнут обвинять Бермудский Треугольник. В конце концов, мы находимся рядом с ним, — саркастично фыркнул Киллиан и неодобрительно покачал головой.       — Вы не пили случаем перед полетом спиртного? — Стэнфорд смерил парней взглядом, наполненным доверху скептицизмом насчёт их адекватности, что очень возмутило.       — Конечно, нет. Вы думаете, мы были пьяны? И все это нам привиделось? Мы на хорошем счету у начальства, — едва не задохнулся от такого беспардонного намека Джонс.       — Заметьте, это сказал не я, — с изящным ехидством вставил шпильку Стэнфорд.       — Очевидно, мы трезвы как стеклышки. Нас даже с несколькими промилле алкоголя не допустят до полётов, о чём вы? И к тому же я не пью совсем уже как год, — раздраженно отрезал Киллиан.       — Да, конечно, литр виски, — непринуждённо выпалил Коди, и федерал вылупился на него огромными глазами, уже собираясь переспросить, не послышалось ли ему. — Я шучу. Я не пил ни грамма. Я никогда не пью перед полётами, у нас очень жёсткая проверка. Я потом живым не вернусь: мне голову оторвут, — наконец-то посерьёзнел он, нахмурившись.       — Спасибо, вы свободны. И будьте более серьёзны, мистер Пейдж. Это вам не первоапрельский розыгрыш, а дело федерального масштаба, — Стрикленд с раздражёным хлопком закрыл досье.       У Эммы уже тело ломило от усталости, голова трещала по швам на втором часу допроса. Больше всего на свете она желала хорошенько поесть и выспаться, а ещё гадала, о чём спрашивали невольных свидетелей. Свон мысленно издевательски смеялась над иронией судьбы, что она, квалифицированный юрист, попала на допрос к ФБР, как какой-то чёртов воришка. А досматривали её с такой тщательностью, едва ли не до нижнего белья, будто она была террористкой мирового уровня. Какой же вздор! Хорошо, хоть додумались позвать женщину, а не то допрос мог и вовсе не начаться.       — Надеюсь, вы не считаете меня сумасшедшей, — напряжённо усмехнулась она, потирая шею.       — Ни в коем разе, — заторможено ответил Стрикленд, точно витая где-то в облаках, и Эмма уже хотела облегчённо выдохнуть, как вдруг тот мотнул головой, вновь натягивая серьёзную маску, и сказал: — Мы просто думаем, что вы — советская шпионка. Может, вы наконец-то честно признаетесь, кто и как вас подослал? Как вы пробрались на самолёт? Право слово, это же смешно, ваше начальство даже не удосужилось сделать нормальный паспорт нового образца, — снисходительно-мерзко улыбнулся он, сложив на столе пальцы «домиком», дескать, хватит, деточка, ломаться. Поиграли и достаточно.       Свон словно прилетела хлёсткая пощечина, отрезвив и разлившись разочарованием по телу. Ну почему?! Почему её все считают шпионкой, хотя она привела уже тысячу доказательств?       — Я же говорю, нет! Я никем не подослана, и сама не знаю, что произошло. Сколько раз вам ещё это доказывать, что я из 1956 года?! Что ещё вам нужно показать, если мой паспорт для вас ничего не значит. Вам было мало того, что вы облапали меня и раздели до трусов? — терпение Эммы лопнуло, она едва не взвыла и взорвалась, как бомба замедленного действия.       Закипая от злости, Свон вытряхнула на стол перед Стэнфордом все вещи из сумки, начала показывать водительское удостоверение, косметику, где на каждой вещи стояла маркировка пятидесятых годов, даже медаль за участие в Корейской войне, которую она носила как талисман.       И только после этого тень уверенности исчезла с лица Стэнфорда, он помрачнел, рассматривая награду, и тяжело сглотнул, словно мысленно лишившись последней надежды.       — Что ж, ладно. Напоследок расскажите ещё какие-то детали, и тогда я вам поверю, — внезапно заявил Стрикленд, и она ушам своим не поверила. Неужели сработало?! Сердце застучало с безумной прытью, и Эмма принялась лихорадочно вспоминать каждую мелочь, которая, возможно, могла спасти её жизнь.       — Мы летели на «Боинге 367-80», командира корабля звали Джеймс Уолтер. Рядом со мной слева сидел банкир Майкл Стюард, у него тоже не работали часы… — тараторила она.       — Какого цвета было платье у стюардесс? — сбил её с толку помощник директора ФБР, и Свон запнулась, задумавшись на секунду.       — Синие до колена, с такими белыми воротниками и шарфиками.       — Хорошо, я вам верю. Такие мелочи сложно придумать на ходу. Но мы ещё всё проверим. Допрос окончен, но вы пока посидите в коридоре под охраной. Нам нужно решить, где вас разместить, мисс Свон, — он сделал какой-то странный акцент на её фамилии, будто бы прислушиваясь к знакомому звучанию, и она с почти неслышным стоном облегченно выдохнула.       «Вот так денечёк. Хорошее начало отпуска, Эмма. Продолжай в том же духе! Хотела красивых мужчин на пляже… Ну, фактически ты их получила — военных в Майами», — ядовито поиздевалась над собой она, уронив голову на стол.

✈✈✈

      — … Мистер Стрикленд, я, к сожалению, не знаю, в каком состоянии сейчас находится её организм, выдержит ли сердце такой шок. В конце концов, она оказалась в другом времени! Этот мир чужой для неё, как и все технологии. К тому же, резкий выход в город может не только её шокировать, но и травмировать психику. Я за то, чтобы постепенно вводить в курс дела. Слишком много свалившейся информации на голову — вредно…       Из приоткрытой двери в кабинет психолога Райана Мура, приехавшего в часть из штаба ФБР по вызову начальника, лился закатный солнечный свет. Киллиан услышал лишь отрывок разговора, но понял, что речь шла про Эмму. Конечно, он не хотел подслушивать специально! Джонс оказался лишь случайным свидетелем, однако любопытство взяло вверх. Вообще-то, он пришел узнать у Стэнфорда, когда, чёрт возьми, его наконец-то отпустят домой, ведь голова кипела от череды допросов и разбирательств, превративших его в выжитый лайм.       Он до сих пор не пришёл в себя от внезапно свалившейся девушки ему на голову из прошлого. Да и как это было возможно? Вот что-что, а физику он знал отлично, как и то, что путешествия во времени невозможны. Во всяком случае, пока никто не научился создавать «кротовые норы». Ему могло разве что присниться такое в самом безумном сне, но чтоб это стало реальностью! Да, ещё утром Киллиан покрутил бы пальцем у виска и просто посчитал сумасшедшим того, кто сказал бы ему, какой сюрприз будет ждать его через полчаса полёта. Но сильнее всего взрывал мозг тот факт, что Эмма моложе его, но по документам возрастом с мать. Боже, он годится ей в сыновья!       Какое-то сплошное безумие… Однако в одном Киллиан был уверен точно: всё происходящее — это только вершина айсберга, а под ним скрывается что-то, что правительство не хотело бы показывать публике.       Джонс прокашлялся и как ни в чем не бывало неожиданно, даже в слегка наглой манере завалился в кабинет, напугав присутствующих.       — Прошу прощения, что прервал ваш очень важный разговор. У меня есть несколько вопросов к вам, мистер Стрикленд, — с фальшивой учтивостью улыбнулся он.       — Ничего страшного. Мы уже закончили. Спасибо, именно так я и поступлю, мистер Мур. До свидания, — тот кивнул и поспешил удалиться из комнаты. — Так что вы хотели спросить, Киллиан?       — Позвольте узнать, что вы решили насчёт Эммы? Куда вы её отправите? Обратно в прошлое? — с иронией поинтересовался он, совсем не стесняясь таких вопросов.       — Естественно, нет. Как вы это себе представляете? Пока что мы поместим её в спецквартиру ФБР под наблюдение, где она пройдет карантин, медицинское обследование. И уже потом, может быть, мы её выпустим.       Речь Стэнфорда почему-то до скрежета зубов покоробила Джонса: к Свон уже сейчас словно относились как к подопытному кролику или цирковой собачке.       — Что ж, хорошо, что вы не оставите её на улице. Что насчёт меня и Коди? Мы свободны? Можем идти? Я устал, как чёрт, сегодня, право слово, — посерьёзнел он, мысленно с мрачным сарказмом добавив: «Не думаю, что ей понравилось бы ночевать в коробках рядом с бомжами».       — О нет! — глаза Стрикленда вдруг пугающе заблестели, и губы расплолзлись в хищной улыбке. — Вы можете идти только тогда, когда подпишите документы о неразглашении.       — О неразглашении?! — подлетел к ним ошеломленный Пейдж, сидящий до этого рядом на скамейки. — Что я пропустил?       — Да, о неразглашении. Так как это очень нештатная ситуация, с которой никто никогда не сталкивался, нельзя об этом никогда говорить. Если сейчас об этом узнают СМИ, то всем очень не поздоровится. И ещё, до расшифровки чёрного ящика вас отстраняют от полётов, — последнее объявление огрело парней словно обухом по голове.       — Что?! Почему? — шокировано воскликнули они в один голос.       Сказать, что Киллиан был вне себя от ярости в этот момент, — ничего не сказать. Какого чёрта?! Просто из-за какой-то случайной паранормальной хрени его отстранят от полётов? От того, чем он дышит и любит больше жизни. И ещё неизвестно насколько. Это несправедливо! Все из-за того, что они оказались случайно впутаны в мутное дело с мистической подоплёкой.       — Мистер Стрикленд, я возражаю. Это нечестно! Вы отстранили только нас, а не весь экипаж? — негодовал Джонс, проклиная этот день.       — Да. Ведь вы пилоты и несёте большую часть ответственности за полёт. Это не обсуждается. С вас снимутся все подозрения только после расшифровки, а экипаж тоже подпишет документы о неразглашении. До сего момента, считайте, что у вас незапланированный отпуск. Вас, господа, ждут в кабинете командира. А завтра вы обязаны явиться в штаб-квартиру ФБР в Майами для очной ставки, — до тряски раздражающе улыбнулся Стрикленд, в противовес строго отрезав, и Киллиан с трудом сдержался, чтобы не высказать все возмущения, потому что смысла в этом не было.       — Всего вам хорошего, до свидания, — нахмурившись и поджав губы, отсалютовали Джонс и Пейдж.       — Вот это мы влипли. И врагу не пожелаешь, — впервые за многое время проворчал всегда весёлый Коди и сочувствующе положил руку на плечо другу.       — И не говори. С другой стороны, ты сам жаловался, что у тебя слишком скучная жизнь, — вымученно усмехнулся Киллиан и тяжело вздохнул. — Теперь точно будут приключения, как на русских горках.