Рейс 815

      За пятнадцать минут, которые Свон возилась с хозяйкой, ей вроде бы полегчало, и вернулась она с подносом, полным еды. Уже одетый в чистую рубашку с короткими рукавами и шорты, Киллиан стоял на балконе и любовался ночным небом.       — Быстро ты. Я принесла нам жульен с курицей и грибами. Миссис Фостер сама готовила, — звонко сообщила Эмма, пытаясь выглядеть как можно естественнее, и поставила поднос на стол.       — Прекрасно, — произнес Джонс это с какой-то особенной бархатной хрипотцой и повернулся к ней, взглянув так, что её опять пробрала дрожь.       — Ты представляешь, она спросила, женаты ли мы! — изумилась Свон, и тот удивленно, даже с толикой смущения хмыкнул:       — Ну, до этого далековато. Люди так любят лезть не в свое дело, — неодобрительно покачал он головой и подошёл близко. Катастрофически близко. — Ты не хочешь спать? — спросил точно с намёком на подоплёку.       — Нет, что удивительно после таких приключений по кочкам, — она усмехнулась, тяжело выдохнув. — А что?       — Я тоже, — Киллиан загадочно улыбнулся и почесал за ухом. — Тогда, может, сыграем в карты после ужина?       — Карты? Ты взял их с собой? Я тысячу лет в них не играла, но давай, — Свон ошарашенно уставилась на него и вскинула брови. Если ей не изменяла память, то в последний раз она рубилась в них с подружками на девичнике года полтора назад.       — Конечно! Самая важная вещь, — гордо ухмыльнулся Джонс и полушёпотом добавил: — На правду или желания слабо?       Его горячее дыхание обожгло её ухо, а игривые слова звучали словно вызов. Эмма страсть как их любила и не могла устоять.       — Мне-то? Замётано, — решительно заявила она и с пылающим азартом взглядом пожала ему руку. — Что ж, посмотрим, кто кого.       Свон мигом ополоснулась в душе, а после быстро смела ужин и поудобнее устроилась на кровати. Свет они зажгли только в маленьких прикроватных лампах, создавая таинственную полутьму, какая обычно бывает в казино. Она заворожённо наблюдала за тем, как карты умело летают и тасуются в руках Киллиана, а после ловким движением раскидываются по шесть штук. По правде говоря, игрок из Эммы был такой себе, но разве стала бы она сдаваться раньше времени. Несмотря на то, что ей выпали, откровенно говоря, слабые карты, первый раунд она выиграла.       — Развела как дешёвку, — с пафосом выбросила Свон два козыря и по-злодейски расхохоталась, на что Джонс никак не смог ей ответить.       — Чёрт, как ты меня обдурила? Я практически выкинул все карты, — он раздосадованно всплеснул руками. Она коварно потёрла ладони, добрала недостающие карты и с предвкушением произнесла:       — Ладно, моё первое желание будет простым. Ответь, это твоя первая такая длинная поездка на машине?       — Да, обычно я всегда летал на самолётах. В детстве родители в отпуск летали в Европу, а туда на машине не добраться. А ты?       — Боже, опять что-то на богатом. И моя тоже. Обычно я ездила на поездах, на машине слишком долго. Я никогда не была в Европе, но очень хотела бы, — мечтательно усмехнулась Эмма и положила новую карту — пики два, а Джонс выбросил пики шесть.       — Съездим, когда ФБР от нас отстанут и разберутся с твоим перемещением, — его безапелляционный, уверенный тон поверг Свон в абсолютный шок. Она ушам сразу не поверила и заглянула в голубые глаза, пытаясь найти подтверждение шутке. Но нет. Он настолько рассчитывает на их отношения?       — Ты серьёзно? — Эмма недоумённо изогнула бровь и обратила внимание на карты. — Бито.       — Безусловно. Я же говорил, что съездим в отпуск. Кто нам потом помешает? — он расплылся в довольной, вальяжной ухмылке.       Эмма проморгала тот момент, когда удачные карты с тузами сами собой закончились, и она начала стремительно проигрывать. В голову уже стали закрадываться мысли, а не мухлюет ли этот чёртов пройдоха, подтасовав в темноте колоду так, как ему нужно, потому что каждая следующая масть была хуже предыдущей. Нокаутирующим ударом послужили последние выброшенные тузы.       — Твою ж! Как ты скинул всё?! Да как? Ты жульничаешь, сто процентов, — она возмутилась и обиженно надулась.       — Ни капли, дорогая. Выполняй моё желание, — пожал Джонс плечами и с лукавой улыбкой постучал пальцами по губам, явно что-то замышляя. — Поцелуй меня, никак не прикасаясь.       Его бархатный, гипнотический голос мгновенно окутал Свон, и она подалась вперёд, лишь дразняще чмокнув. Планировала распалить его и поиздеваться, но что-то пошло не так… Занавес предательски рухнул, начав незримую игру двух хищников, смотрящих друг на друга пронзительными взглядами. Слишком сильно, как назло, она захотела дотронуться до Киллиана, а сердце рухнуло и вновь заколотилось, как сумасшедшее.       Ещё одна партия — и ещё один проигрыш. Чёрта с два! Она была уверена, что Киллиан блефует, но не могла поймать за руку: его выдавали только пылающие хитростью глаза.       — Хм-м… Расскажи про самое твоё неприличное желание или мечту, — неожиданно потребовал Киллиан, и Эмма почти возразила, как в голову ударила сумасбродная идея: почему бы не подыграть ему, в конце концов, не чужие люди друг другу?       — Иметь неприлично много денег! — просмаковала она и рассмеялась. — Если по-честному, то моим самым неприличным желанием было прилететь на Багамы, найти нескольких красивых мужчин и хорошенько с ними повеселиться. А сейчас это всё «немножко» свернулось, — Свон выпалила без стыда как есть, изумляясь своей откровенности.       Ни с кем другим она не заикнулась бы об этом, но Джонс… словно сам располагал к таким разговорам и источал необыкновенную ауру, способную сподвигнуть на рисковые безрассудства. Его бурное удивление подпитывало и распаляло огонь азарта внутри, а Эмма чувствовала, что именно с ним она может обсудить даже самые запретные и развратные темы. Сражённый, он с неким уважением посмотрел на неё и распахнул глаза, поаплодировав.       Ей определенно начинала нравиться эта игра и те обороты, которые она принимала.       — Мадам, вы поражаете меня всё больше! Да у вас явно не маленькие аппетиты, — Киллиан облизнулся и прикусил губу, заинтересованно придвинувшись.       — А то, отпуск надо провести так, чтобы потом его не забыть… К тому же у меня давно не было никого. Этот уж точно, — нервно фыркнула она.       — Но сейчас у тебя есть я, — он посмотрел на неё исподлобья и прожёг дьявольски-порочным взглядом.       Ещё набранные карты. Бито. Бито. Выброшенные масти со слишком большим числом. Свон вновь пришлось забрать их. В финале Джонс изящно разделался с ней, оставив со всем своим набором.       — Какое разочарование, — невинно развел руками он, а Эмма уже начинала тихо закипать от несправедливости. — Раз уж мы сегодня так откровенны, то пойдём повышать ставки. Выходит, ты бы хотела секс втроём или даже больше? — без грамма смущения спросил Киллиан, хитро наклонив голову набок, а она ошарашенно подавилась и в смятении залилась краской как школьница, куда-то растеряв всю смелость. Похоже, здесь сыграло свою роль воспитание.       — Что? Ну… Вообще, в теории, я бы попробовала, люблю эксперименты, — Свон стушевалась, чувствуя, как мышцы от волнения начинают подрагивать, и глубоко вздохнула.       — Обалдеть, это так странно слышать от женщины из пятидесятых, — изумлённо присвистнул Джонс и пронзительно посмотрел ей в глаза, пробирая до мурашек и проникая в самую глубь её души. — Эй, расслабься, чего ты как на расстреле? Все свои, — он ласково улыбнулся и погладил её по руке. Метко — прямо в десятку. Именно в тот момент, когда Эмма натянулась как струна и ей требовались эти слова поддержки. Напряжение внезапно схлынуло с неё лавиной, и она ощутила небывалое облегчение. Всё в порядке: он — близкий человек и отлично её чувствует.       — Просто очень непривычно говорить про эту тему… Одно дело заниматься сексом, а другое обсуждать его, — она неловко усмехнулась и потёрла шею.       — Действительно, это ведь такие разные вещи. Вполне себе нормальная тема, — насмешливо фыркнул Джонс.       Новое время требует новых решений и открытости. Свон решила не отставать и играть по его же правилам — очередной проигрыш и очередной щекотливый вопрос.       — Джокер оставил тебя в дураках. Расскажи, в каких самых необычных местах у тебя был секс? — гордо вскинула она голову и помахала перед ним картой, хваля себя за инициативность.       — Легче сказать, где не было, — расхохотался Киллиан и задумчиво погладил подбородок, а Эмма, обомлев, вытаращилась на него. — Да шучу я! В кинотеатре был, в самолёте… военном, под дождём на природе, после чего я заболел, в клубе, в кабинке для переодевания на пляже, под алкоголем тоже было. Наверное, это всё. Что насчёт тебя?       Цепкий, выжидающий взгляд, словно у зверя, присматривающегося к добыче, скользил по ней и будто оставлял горящие отметины, заставляющие рвано дышать. Никогда Эмма не видела Джонса в такой хищнической, томной вальяжности, источающей уверенность, точно он уже знал итог совсем не карточной игры — её неминуемый проигрыш.       — В военном?! Боже, у меня нет такого послужного списка… Ну, всего лишь в части на столе начальника, — непринуждённо пожала она плечами и невинно улыбнулась.       — И это для тебя ничего?! Ты как умудрилась? Надеюсь, не с ним же? — Киллиан закашлялся от шока и нахмурился.       — Тебе в подробностях рассказать? Нет, не с ним, господь упаси, — небрежно рассмеялась Эмма, чувствуя в его тоне ноты ревности.       — Нет. Чёрт, ты меня переиграла, — вскинул руки он.       Победа. На этот раз его. А ей всё сильнее нравилось то, куда уходит эта игра, и азарт, разогревающий кровь. Каждый вопрос отзывался в теле сладкой истомой и покалыванием, особенно в груди, а воздух, кажется, накалялся от невидимых рассыпающихся искр.       — Блиц-опрос. Какие виды секса у тебя были? — с любопытством поинтересовался он. — Оральный, может быть, анальный?       — Только оральный… На последний я не решилась, — смущённо хихикнула Свон, прикрыв лицо руками. Перед глазами сами собой всплывали картинки с этим не очень приятным опытом… Ну, конечно, ведь то был Нил. И как он мог ей вообще нравиться? В голове вдруг вспыхнула крамольная мысль «А вот Киллиан…», и взгляд сам собой упал на его штаны.       — М-м, а БДСМ пробовала? Я — да.       Она недоумённо покосилась, чувствуя, что за этим словом скрывается нечто страшное.       — А что это за зверь такой?       — У-у-у, так тебя ещё столько открытий ждёт! — неожиданно рассмеялся он. — Это целая субкультура, грубо говоря, ролевые игры, завязанные на доминировании и подчинении. Чувствую, ты была бы только главной.       — С ума сойти. Боже, какой же ты развратник, — Эмма ошеломлённо разинула рот и проморгалась. Она, конечно, подозревала, что есть нечто подобное, но чтобы такое!       — Сказала та, кто хочет замутить с тремя парнями. Ага, скромница, — моментом ехидно парировал Джонс.       — Ну, это другое! — Эмма закатила глаза и задумчиво прикусила губу. — Может быть, я бы попробовала это… Но два лидера в одной кровати — тебе не кажется много?       — Война между ними будет только тогда, когда оба не имеют ртов и языков и не могут договориться, — с загадочной улыбкой многозначительно подметил Джонс.       В следующий раз карты снова пришлось забирать Эмме и вместе с тем отвечать на вопрос.       — Когда ты первый раз занялась сексом? Очень интересно, как ты вообще-то к себе подпустила, учитывая, как ты надирала задницы парням, — беззастенчиво выкинул Киллиан.       — Ну, тебя же подпустила, — кокетливо вздернула бровь Свон и ухмыльнулась. — Правда, имелась пара парней, которым я без раздумий зарядила коленом по яйцам… Потому что всё случится только тогда, когда я этого захочу, — невзначай добавила она, наматывая локон на палец.       — Я же говорю! Берсерк в юбке. Можно считать я избранный, — поражённо всплеснул руками он.       — Это было с моим первым парнем в восемнадцать лет. На самом деле, удовольствия я получила ноль и вообще не поняла, что произошло. Но я с ним и рассталась быстро, — прыснула она, невзначай проведя пальцами по бедру.       — Он просто не умел нормально трахаться — в этом и проблема, — с покровительственной важностью бросил Джонс.       — А ты прямо-таки умеешь? Будто у тебя было по-другому, — не удержалась от подколки Эмма, неотрывно с вызовом смотря тому в глаза. Он плотоядно облизнулся и неожиданно приблизился вплотную, опаляя дыханием губы. Держал за тоненькую ниточку выдержки и вновь заставлял балансировать на грани. Чёрт.       — А ты сомневаешься? — с особым нажимом спросил Киллиан, приподнимая её подбородок и явно давая понять о своём уязвлённом мужском самолюбии. — У меня было примерно то же самое. Ещё и очень быстро. Только в этом уравнении присутствовало удовольствие. Я учился в десятом классе, и тогдашняя девушка пригласила меня на вечеринку.       — Умение надо ещё доказать, — увернулась Свон, лихорадочно сглотнула и отодвинулась, схватив карты. — Эта партия еще не доиграна.       Джонс с хитрым видом ни разу не свёл с неё глаз, откровенно пожирая взглядом. Пытался сбить с толку лёгкими прикосновениями, от которых по коже будто проносились невидимые разряды тока. Ни капли совести! Эмма не могла понять, почему ему всё время попадаются удачные комбинации, а потом заметила, как этот бесстыдник незаметно прячет в ладони нужные карты.       — Эй, ты жульничаешь! Ах, ты, гад, специально это делал, — задохнулась она возмущением и схватила Киллиана за руку, из которой предательски выскользнула карта. А он ещё и смел нагло улыбаться!       — Не просто так же. Это называется пальмирование, дорогая, — довольно промурлыкал Джонс, за что ему в лицо едва не полетела колода, но он ловко и изящно перехватил запястье Свон.       Рассчитывал, что сможет дальше повалить на кровать и растопить её сердце томной болтовней. Но не на ту нарвался. Рывок — мир закружился перед глазами, и она отточенным движением опрокинула его, лихо уложив на лопатки и не дав даже мига, чтобы опомниться. Сердце резко кувыркнулось и улетело в пятки, а Киллиан не понял, когда она успела оседлать его.       — Эй, полегче, тигрица! Вот это хватка и реакция. Тут тебе не поле боя, солдат, — нервно рассмеялся он и попытался вскинуть руки в примирительном жесте, но Эмма с неожиданной силой прижала их к кровати.       Тени соблазнительно скользили по ней, маняще подчёркивая все изгибы, к которым так и норовили прикоснуться пальцы, и с такого ракурса она действительно казалась роковой, воинствующей владычицей. Так близко и в то же время далеко, предательски недоступно. Её короткие волосы — Киллиан невыносимо хотел сейчас вдохнуть их аромат и зарыться носом. Её пухлые, алые губы — он бы всё отдал, чтобы поцеловать их. Её точеная фигура и тяжело вздымающаяся грудь — он продал бы душу, чтобы прикоснуться к ней и сжать в ладонях. Но не мог. Никогда в жизни Джонс не хотел ни одну женщину с такой силой, как её.       Эмма каждый раз заставляла невыносимо жаждать себя, сводила с ума и отлично этим пользовалась, но никогда не давала желаемого. Господи, за что? Если бы она ещё хотя бы пару раз двинулась на нём, то он бы не выдержал и снова бы получил стояк.       — Не бойся, милый, не убью, слишком много сил нужно будет тратить, — хищно прошипела она ему на ухо, но её голос дрогнул, дав слабину. — Мы так не договаривались играть.       Его слова словно полоснули её по живому, но Эмма практически не подала виду и только вздрогнула. Поле боя… Вся её жизнь — сплошное поле боя.       — Ты будешь наказан, — жарко прошептала она, чем раззадорила ещё сильнее.       — О, и как же? И может, ты разожмёшь пальчики? — ухмыльнулся Киллиан и пошевелил рукой.       — Станцуй для меня, — с озорством приказала Свон и пробежалась пальцами по его оголённому животу, выглядывающему из-под задравшейся рубашки, а он опешил от такой нестандартной просьбы, но быстро подхватил этот азарт.       — Что же станцевать суровой леди? — передразнил Джонс и наконец-то скинул Эмму с себя.       Эта игра переходила на новый уровень. Словно испытывала их терпение и изматывала. Он почти сорвался, попался на крючок и, прижав руки, со стоном нетерпеливо впился в её губы собственническим поцелуем. Сколько можно лишать его рассудка, Эмма? Дыхание сбилось, ладони хаотично заскользили по её бедрам и талии. Дорвался до личной звезды. В кои-то веки. Из-за взмаха руки Свон карты, как мотыльки, разлетелись по комнате. Огонь растекался по венам, и Киллиан беспомощно сгорал дотла от желания сорвать с неё эти ненужные тряпки и коснуться её тела.       — Что-нибудь эротичное, — выдохнула она и, как назло, отодвинула его, отчего он мучительно застонал.       Боже, эта женщина точно издевается над ним! Ещё и стриптиза захотела. Неужели она сама не желала быстрее раздеться? Её выдержка из раза в раз поражала его. Джонс с трудом сдержал недовольное рычание и поднял на неё затуманенный взгляд:       — Ты, конечно, удивительная. Краснеешь при слове «секс», но просишь развратного танца. Сюда бы музыку, можешь взять мой плеер, — усмехнулся он и нехотя слез с кровати. Пора вспомнить былые танцевальные навыки и сразить её наповал.       Одно движение — и кнопка «играть» нажата. Музыка, ритмичная, соблазнительная и захватывающая дух, вспыхнула и затащила Эмму в другой мир, где страсть и искушение правят телом. Шоу для одного зрителя началось. Она в предвкушении затаила дыхание, когда подыгрывающая тьма окутала Джонса. Он развернулся к ней спиной и, когда лунный свет осветил его силуэт, резко повернулся. Окинул её тяжелым, плотоядным взглядом, плавно качнулся в разные стороны, провел искусительно ладонями по телу, вильнув ещё раз бёдрами. Она глупо хихикнула и с любопытством пододвинулась. Никто и никогда не танцевал для неё чего-то подобного. Внутри всё волнительно перевернулось.       Джонс наступал на неё с ленивой грацией уверенного хищника, а затем отточенным движением проскользил навстречу, схватился за ремень джинсов. Прикусив губу, он несколько раз провокационно дёрнул вперёд бёдрами, и Эмма едва не взвизгнула от восторга. В пластичных, гибких волнах, выписываемых его телом, чувствовался танцор — он отлично владел им и знал, как притянуть к себе заворожённые взоры. Каким-то поразительным образом сочетал энергичность и брутальную пикантность движений, не переходя за тонкую грань. Его было невозможно не желать. Киллиан эротично гладил себя, а после подключил и руки к танцу, чередуя то резкие, то мягкие движения и импровизируя на ходу. Его пальцы наконец-то пробежались по пуговицам рубашки.       — Ю-ху, давай, мой сладкий! — присвистнула Свон и похлопала, подгоняя. Нутро сладко замерло, и она ощутила, как горячая волна возбуждения обдала её ещё сильнее. Именно в этот момент заиграла подходящая напряжённая, предвещающая нечто грандиозная музыка… и достигла пика, взорвавшись фейерверком — Киллиан распахнул рубашку, медленно спуская её с плеч.       Эмма в очередной раз рухнула в пропасть. Горели ярче огненного заката не только щёки, но и она сама, метаясь и пытаясь найти себе место. Прикоснуться к нему — важнее глотка воздуха. Дотронуться до натренированных, рельефных грудных мышц и живота… Боже, похоже, она сама устроила себе пытку. Свон почувствовала, как к паху приливают волны свербящего напряжения, и стиснула ноги, поерзав.       — К чёрту карты и танцы, иди ко мне. Дай мне потрогать себя, — не выдержала она и потянула к нему руки.       Киллиан отбросил рубашку на пол, подошёл и решительно впился в губы долгим, обжигающим поцелуем, способным расплавить, наверное, металл. Эмма жадно заскользила ладонью по груди, упиваясь его близостью. Горячий, полуобнажённый, как в её фантазиях, невозможно сексуальный и дикий. Это было выше её сил. Возбуждение терзало изнутри, рвало на куски и раскаляло до запредельных температур. Но вдруг он отстранился с издевательской улыбкой и шокировал её. Нечестно! Вот так отнимать удовольствие!       — Танец на то и танец, чтобы смотреть на него. Так что всё честно… — шепнул Джонс на ухо. — Пойдём на улицу, искупаемся, сейчас самое то для этого. У меня есть кое-какой сюрприз для тебя в машине, — с очень многозначительным намёком добавил он.       — Пойдём, — с удивлением отозвалась она, не поняв, каким образом согласилась.       Финальная партия в их игре. Уже давно переставшей быть карточной. Теперь она шла на истощение — у кого первого закончится выдержка и кто поставит шах и мат. Дрожащими руками Свон впопыхах надела купальник и пулей вылетела из ванной. Она схватила его за руку, и они понеслись на пляж, ведомые странным азартом. Словно подростки, сбежавшие на ночь из дома.       Прохладный ветер должны был остудить их. Но ни черта. На душе продолжал бушевать ураган, а сердца отбивали сумасшедший ритм. Песок щекотал стопы, и ноги Эммы утопали в нём, но она продолжала рваться к воде. Тёплая — то, что нужно. Свон прикрыла глаза, борясь с дрожью в теле то ли из-за контраста температур, то ли из-за Джонса. Казалось, она наконец-то поймала мнимое спокойствие, но нет. Бесполезно. Он моментом жестоко разрушил эту надежду — всего-то просто коснулся плеча и резко повернул к себе.       — Хватит от меня бегать, — едва слышный шёпот сорвался с его уст.       Судорожный вдох. Время остановилось. Взгляд тёмно-синих, как ночное, неистовствующее море, глаз упал на губы. Один миг — и Киллиан порывом впился в них. По-сумасшедшему рьяно, безрассудно, исступлённо, сметая вселенные и мысли на своём пути. Окончательно лишая рассудка. Их хрупкие карточные домики выдержки рухнули и развеялись над морем. Конец игре. Здесь нет проигравших. Оба капитулировали.       Эмма с упоением подалась ему навстречу. Наконец-то. Он в её жадных объятиях. Горячая мокрая кожа под пальцами обжигала, и она принялась исследовать его тело. Киллиан. Её Киллиан. Сильный, мускулистый, от него перехватывает дыхание и кружит голову. Свон всего раз прикасалась к нему обнажённому, а теперь этот занавес пал. Он принадлежит только ей, и она может наслаждаться им, сколько захочет.       Вода ни капли не остужала их. Наоборот лишь раздраконивала, подливая масла в огонь. Ноги едва держали их и, казалось, что вот-вот подогнутся, отправив их на дно. Вместе. Прямо в бездну порока и безумия. Джонсу казалось, что они уже безвозвратно несутся в неё, и крепче сжимал Эмму, словно мог потерять. Отпусти руку — и она растворится в морских пучинах, там, куда и должна была попасть, так же внезапно, как и появилась. Не в силах насытиться ею, он осыпал лицо новыми и новыми лихорадочными поцелуями. Совсем сбивчивыми и жадными. Свон цеплялась за плечи и откликалась с той же бурей крышесносной страсти, словно пытаясь найти в нём спасение и не утонуть в водовороте чувств.       С диким, звериным вожделением Киллиан смял её упругие ягодицы большой ладонью и неожиданно шлёпнул. Звонко не получилось из-за воды, но Киллиану было плевать. Он давно мечтал это сделать и, больше не скрывая рвущихся чувств, застонал. Джонс прижимал Эмму к себе, практически голую и трепещущую, и нутро адски выкручивало от жажды, жизненной потребности в этой неземной девушке. Жгло, рвало на части, требовало избавиться от нескольких жалких полосок купальника. Они с трудом прикрывали соски и только мешались.       — Я хочу тебя, хочу… Эмма. Я больше не могу ждать. Ты сводишь меня с ума, за что? — отчаянно прохрипел он, тяжело дыша.       Слишком красивая и сексуальная в свете луны. Слишком чудная и необычная для этого мира. Искренняя, непосредственная и храбрая. Слишком много слишком.       — Я заметила по твоей эрекции, — довольно улыбнулась Свон и указала на упирающийся в живот через шорты затвердевший член, а после слегка потёрлась об него. Боже… Киллиан не сдержал очередного стона. — Я тебя тоже адски хочу. Трахни меня, докажи, что действительно хорош, — она с вызовом положила его руку на грудь и дала стиснуть.       Словно сотни маленьких электрических разрядов пробежали по телу, заставив содрогнуться.       — Она очень чувствительная, люблю, когда её целуют и руки, — неровно выдохнула Эмма и прикусила губу от наслаждения: Джонс решил добавить к этому ещё больше безумия, погладив чувствительные соски, после скользнув между ног и проникнув под купальник.       — Буду знать. У меня это — уши и плечи. Таю, когда к ним кто-то прикасается… Ты в особенности, — промурлыкал он и поцеловал костяшки её пальцев.       Она резко вздохнула, и сердце рухнуло куда-то вниз: его пальцы надавили на клитор, а потом скользнули внутрь. Чёрт, задели самую чувствительные точку и вмиг превратили её в кукольную марионетку. Низ живота неожиданно сильно стянуло в тугой, переплетённый комок, и Эмма заскулила, обмякнув в его руках и прильнув к груди сильнее.       Почему-то представляя именно этот момент, она волновалась сильнее всего, но сейчас сердце подсказывало: так и должно быть. Смущение и стеснение растворились в тумане, затягивающем сознание, вместе с мыслями, что их могут заметить люди. Плевать. Особенно после того, что она пережила. Как они вообще могут волновать, если она пьяна Киллианом, а в крови плещется адреналиновый коктейль безумия? Это раззадоривало даже сильнее.       — Ты такая горячая… Пойдём в машину, дальше я не дотерплю, — шепнул он на ухо и томно прикусил мочку.       В любой другой раз они, мокрые, замёрзли бы, выйдя из воды, но только не сейчас. Казалось, если они тотчас не удовлетворят друг друга, то сгорят, а вместе с ними и весь мир. Эти несколько ярдов ощущались как бесконечность. Джонс лихо распахнул дверь и рухнул на переднее сидение. Одно движение, щелчок — и оно отодвинуто на максимум. Он не успел среагировать, как на уровне его глаз возникла грудь Эммы. Аккуратная, небольшая, но от того не менее аппетитная и манящая.       Киллиан поднял ошалевший взгляд и застыл в осознании, что это — правда. Не сон, не наваждение, а реальность. Эта девушка из прошлого, которую он никогда в жизни не должен был видеть, действительно сидела на его коленях, со сбившимся дыханием, раскрасневшимися губами и взъерошенными волосами. Ее насыщенно-зелёные глаза возбуждённо блестели и сверкали в лунном свете.       И всё это из-за него.       Джонс медленно, с восхищением, отодвинул полоску купальника и погладил сосок большим пальцем, а Эмма — его плечи. Он с упоением прижался к ней губами, ощущая солоноватый привкус океана на языке, и Свон поддалась ему навстречу, потеревшись о пах. В сознании не укладывалось, что он когда-нибудь сможет заняться с ней сексом, и с каждой секундой голову сносило в кураже всё сильнее. Они столько времени тянули, но долгая, мучительная игра стоила того.       — Ещё одно необычное место в список. В машине у меня ещё не было, — усмехнулась она. — У тебя есть презервативы?        — Есть, в бардачке, — коротко и хрипло ответил Киллиан из-за того, что в горле пересохло.       — Боже, специально их купил? — изумлённо вскинула брови Эмма и открыла бардачок.       — Нет, давно завалялись, — вальяжно ухмыльнулся он, когда она достала упаковку.       Джонс нетерпеливо стянул мокрые, надоевшие шорты, и сердце Свон от волнения ухнуло куда-то вниз, гулко отдаваясь шумом в ушах. Она уставилась слегка ошеломлённым взглядом на член, затвердевший, внушительного размера, и сглотнула. Коснулась пальцами — господи, какой же горячий — и раскатала презерватив. Сейчас он будет в ней… Следом за этой мыслью на неё обрушилась стремительная, испепеляющая волна жара, оседающая в промежности и выбивающая последние капли рассудка.       Как же давно…       У неё не было мужчины…       Она страстно, со стоном впилась Киллиану в губы и, обхватывая одной рукой его лицо, опустилась на член. Наконец-то.       Они оба наконец-то сиганули в эту бездну. Горящую, рисковую, но такую необходимую. Сколько времени мучили друг друга и испытывали на прочность, раскаляя до невыносимой температуры каждый выдох и каждое слово, но сейчас рваные стоны вырвались из их груди.       Наконец-то.       Эмма несколько раз медленно опустилась и поднялась, впитывая острые ощущения: даже слишком горячий и большой. От непривычки она чувствовала, как Джонс растягивает её изнутри, двигаясь ей навстречу и постепенно набирая темп. Он проникал так глубоко, что дыхание перехватывало, а по низу живота будто пробегали невидимые искры. Ещё толчок, отдающийся во всём теле напряжением, — и неровный вздох, переходящий в стон, сорвался с губ, которые тотчас обжёг пламенный поцелуй.       Больше. Господи. Сильнее!       Они рвались друг к другу, как дикие звери, с такой силой, словно спустя миг мир бы вспыхнул огненным заревом и разрушился. Это был не просто секс, а нечто большее. Кажется, именно в этот момент последние, недостающие шестерёнки сошлись, соединяя их.       Свон прижалась плотнее к Джонсу, рассыпая по его лицу хаотичные поцелуи. Чтобы слышать по-сумасшедшему бьющееся сердце. Чтобы сгорать в крепких объятиях вдвоём. В любом другом случае она отказалась бы от этой безумной затеи, но с Киллианом всё было иначе: с ним она невообразимым образом совершала самые рискованные поступки. Свон никак не рассчитывала, что всё произойдет настолько спонтанно, в этой чёртовой неудобной машине. Не думала, что вообще найдёт любовь в будущем. Пусть неудобно, пусть мало места, но как же плевать в этом разрывающем буйстве под напором его пыла.       — Ты особенная. Не такая, как другие девушки. Ты буквально моя звезда, упавшая с неба мне в руки, — зажмурившись, прошептал Джонс и до сладкой боли смял ягодицы.       Она блаженно улыбнулась и мазнула губами по его колючей щеке, уткнувшись в мокрую шею. Свон хотела раствориться в его словах: никто и никогда не говорил ей подобного. Ни с одним мужчиной в принципе она не чувствовала себя настолько раскованно и свободно. Миг — и звонкий, увесистый шлепок слегка отрезвил и заставил Эмму вскрикнуть, добавляя ещё больше остроты.       — Ещё, это так заводит, — шепнула на ухо, приподнимаясь и опускаясь, и прикусила губу, когда Джонс с ухмылкой вновь ударил её по заднице.       — Значит, БДСМ тоже должен тебе приглянуться. Мне нравится, что ты не сдерживаешь себя, — усмехнулся он, хорошенько шлепнув ещё раз.       Она столкнулась с затуманенным, блаженным взглядом тёмных, как ночь, полуприкрытых глаз Киллиана и проскользила пальцами по влажным и блестящим от стекающих капель воды и пота плечам и запустила в чёрные волосы — ураган, некогда идеально приглаженный и спрятанный под капитанской фуражкой. Его дикий, разомлевший вид сводил с ума и возбуждал с каждой секундой сильнее.       — Покажи себя во всю мощь, — приказала Эмма, чувствуя, что как раз-таки он щадит её.       И будто нажала на спусковой крючок. Джонс окончательно сорвался с цепи и исполнил все свои самые грязные и тайные мечты. Перед ней теперь находился не бравый капитан самолёта, а тот сорвиголова лётчик-испытатель, яростный и отчаянный. Его плавные толчки мгновенно стали ритмичными, мощными, размашистыми и выбивающими уже из неё полноценные крики и душу, такие, что Свон едва не ударилась головой об потолок машины. Такие, что влажные хлюпанья разлетались по всему салону. Перед глазами её полетели белые точки, и она сильнее вцепилась в его плечи, чувствуя стекающую по бёдрам смазку. Напряжение в пульсирующем клиторе изводило её до предела, отчего она начала его массировать.       Киллиан прижал натянутую, как нить, Свон к себе с такой силой, что она при всём желании не смогла бы вырваться, а после стиснул грудь, оставляя следы, и припал к ней ртом. Даже издевался, дразняще покусывая и полизывая соски. Он чувствовал власть над ней, самой непокорной женщиной на свете, пусть и на короткое время. Не мог насладиться этим прекрасным зрелищем — извивающейся на его бедрах Эммой, — и стоны сами собой рвались изнутри, когда мышцы влагалища сдавливали член и всё ближе подводили его к черте.       Но этот секс действительно не походил ни на какой иной. Его невозможно забыть, как это было с другими девушками. Киллиан не только словно дорвался до запретного плода, но и ощущал странную связь с ней. Если в прошлом он мог позволить себе некую небрежность, то с Эммой — никогда. Даже сейчас, в этом бешеном порыве страсти, его интересовало её состояние.       — Я не делаю тебе больно? — само собой вырвалось у него, но Свон пропустила это мимо ушей.       На миг сознание отключилось, а по телу хлынул лавовый поток. Всё затянулось туманом, и она, не в силах больше терпеть, потерла клитор ещё сильнее. Оргазм яркой вспышкой ослепил и оглушил её, выбив последний воздух из лёгких. Она сдавленно закричала и обессиленно обмякла, упав Джонсу на плечо.       Вот и добилась своей главной цели в отпуске — повеселилась с красивым парнем на пляже.       — Ты кончила? — сквозь зубы спросил он, начав двигаться ещё активнее.       — Нет, не больно. И да, кончила. У меня затекло всё тело, — пытаясь отдышаться, усмехнулась она и услышала протяжный стон Киллиана, после чего он откинул голову на подголовник.       — Теперь я тоже, — облегчённо выдохнул он и ласково погладил её по волосам.       — У меня никогда не было такого яркого секса. Ты подарил мне столько крышесносных эмоций, которые я получала, пожалуй, только в небе. И ты не соврал в картах, — она слабо улыбнулась и нежно поцеловала Джонса.       — Первое звучит очень печально. Обращайся, всегда рад помочь, чтобы у тебя больше не было сомнений насчёт моих способностей, — хохотнул он. — Эта эмоциональная и физическая разрядка была тебе жизненно необходима. Но ты прям долго держалась, кремень.       — Ты тоже не хуже. Этот стресс меня бы доконал, — фыркнула Свон и кое-как слезла с него.       Низ живота, мягко говоря, немного тянуло, и в номер они вернулись абсолютно без сил. Эмма не рассчитывала на продолжение, да и по виду Киллиана нельзя было сказать, что он готов на что-то ещё, кроме сна. Они умылись, беззаботно болтая обо всём на свете, и легли в постель… обнажёнными, что стало фатальной ошибкой.       Стоило оказаться рядом с ним, как Джонс тут же обнял её сзади, зарывшись носом в волосы.       — Эй, мне щекотно, и ты дышишь мне прямо в ухо. Я скоро от твоего дыхания оглохну, — попыталась извернуться Свон, но тот проигнорировал её слова, лишь прижав сильнее. — Я тебе плюшевый медведь, что ли?       — Конечно, а ещё ты главный голожопик, — хихикнул Киллиан, погладив её по ягодице.       — Чего-чего? Сам ты голожопик, — шутливо возмутилась она и повернулась, угодив вдруг под град его поцелуев.       — Не спорю, — непринуждённо заявил он, и Эмма ощутила, как его член снова начинает упираться ей в живот.       — Ты ещё не устал? Хочешь на второй круг? — обессиленно спросила она, приподняв бровь и посмотрев на него, как на нашкодившего котенка.       — Только если совсем чуть-чуть, — хитро ухмыльнулся Джонс, и Свон не стала сопротивляться, к тому же презервативы они захватили.       — А потом сразу спать, — серьёзно произнесла она.       — Естественно, — заверил её Киллиан.       Снова его поцелуи, скользящие прикосновения по телу, на котором, кажется, не осталось не помеченных ими мест. Только теперь нежных, размеренных, без этой сумасбродной спешки, словно мир сейчас взорвётся. Даже несколько лениво и вальяжно. Внутри медленно разливалось возбуждение, как тихий, крадущийся кайман, и Джонс наслаждался простой возможностью быть рядом с Эммой и приносить ей удовольствие. Целовал кисти рук, как она любит, и бёдра. Наверное, узнай об этом Стрикленд, он бы похвалил его за действие по плану… Но плана не было. Был лишь душевный порыв.       — Мне щекотно, Киллиан, — засмеялась Свон, когда он попытался поцеловать живот. — Давай дальше.       — Говоришь так, будто мы смотрим фильм. Ладно, перемотка, — недоумённо фыркнул тот и, раздвинув её ноги, вновь мягко вошел.       Господи, какая горячая и мягкая… Это повторится у них ещё множество раз. Он был уверен. Теперь никто и ничто не сможет запретить им быть вместе. Джонс придерживал её за бедра и с упоением проникал в неё. Не мог насытиться ею, своей звездой, и в эйфории впервые за долгое время почувствовал, что наслаждение разливалось по телу жаркой волной оттого, что он приносит удовольствие Свон. Видит её счастливой.       Именно в этот момент она, разомлевшая, казалась ему такой хрупкой и беззащитной. Её светлые волосы разметались по подушке, слабые стоны она глушила, кусая губы, и Киллиан любовался её лицом, по которому скользили лунные лучи. Он бы никогда в жизни не сказал, что в ней, изящной и кукольной, может таиться столько силы. Откуда? Как это возможно? И есть ли у неё предел?       Сердце почему-то защемило от этой мысли, и желание подарить ей безмятежность зажглось в душе. Джонс переплёл их руки, нежно коснулся губ и понял, что хотел бы избавить её от вечной борьбы и вынужденности тащить весь мир на своих плечах. Наверное, Свон ещё много о чём ему не рассказывала.       Попросив лечь рядом, Эмма просто прижалась к Киллиану, лихорадочно скользя губами по щеке, и положила его руку на клитор. Он надавил на него и толкнулся еще несколько раз, после чего она жадно схватила воздух, застонала и содрогнулась в оргазме.       Джонсу потребовалось чуть больше времени, прежде чем облегчение обрушилось и на него, на мгновение вышвырнув в другой мир. Уставший, но довольный он стиснул Эмму в объятиях, как самое дорогое сокровище, поглаживая волосы.       Взгляд скользнул по её шраму на левой руке: он совсем не казался ему уродливым или страшным. Киллиан практически не обращал на него внимания, откровенно говоря, ему вообще было плевать, есть ли он у Эммы или нет: он любил её любой. Стоило Джонсу чувственно поцеловать его, она вздрогнула и поёжилась, словно ей стало больно.              Свон всегда убеждала его, что приняла своё тело и шрам на плече, в том числе. Но она врала. Джонс был уверен в этом. Ладно бы только ему, но и себе. Она не приняла ни его, ни войну, и наверняка воспоминания до сих пор мучили её. И просто стойко об этом молчала, переваривая боль внутри.       — Киллиан, тебе не противно? — робко спросила Эмма. Такой неуверенной он слышал её впервые.       — Ни капли. Это же всего лишь шрам. Ты ведь не стесняешься шрамов на коленках? — он повторил её же фразу и ласково улыбнулся.       — Я тебя люблю любой. Можешь сомневаться в этом сколько угодно, но однажды в это точно поверишь. Знай, Эмма, ты героиня, — он поцеловал её в лоб, и она растерянно посмотрела на него, а после судорожно сглотнула, быстро заморгав.       Ну, ну, ври себе больше, Свон. Киллиан отлично понимал, что она сдерживает навернувшиеся слёзы.       — Я тебя тоже, — сдавленно ответила она.