Не все потеряны...

Обработку ран Пик покорно терпел, хоть иногда и вздрагивал. Вскоре с этим было покончено, водостойкий пластырь наклеен, и когда омега надел футболку, Агнес повела его к ванной. Одна из дверей по дороге открылась и оттуда высунулась Хелен, омега с белоснежной косой толщиной в руку. — Ой, а вот и новенький! — обрадовалась она, приветливо улыбнувшись немного испуганному Пику, — Меня Хелен зовут, а тебя? — Пик, — чуть заикаясь, ответил мальчик. Хелен снова улыбнулась ему: — Какой ты милый. Пик побледнел. Много раз ему говорили, что он милый или красивый, и в итоге пытались изнасиловать, а узнав, что у него нет одних мест, в отместку избивали. Но это, судя по запаху ванили, омега, значит, не тронет… Заметив состояние Пика, Агнес посчитала нужным вмешаться. — Хелен, можешь пожалуйста принести со склада одежду Пику? Не в этом же, — она кивнула на его рваные шорты и посеревшую от старости футболку с кровавым пятном, — ему ходить. — Это я быстро, — отозвалась Хелен, бросившись в сторону домашнего склада с одеждой для новичков. Она умела на глаз определять размер, так как выбирать одежду было её любимым делом помимо готовки. Когда шаги беловолосой зацокали по лестнице на третий этаж, Агнес повернулась к Пику: — Хелен — добрейшее существо. Что в ней могло тебя напугать? На глазах мальчика показались слёзы: — Я боюсь, когда меня называют милым или другие комплименты говорят. Всегда после этого пытаются… ну… унизить, в общем. — Но Хелен — омега. Да даже и альфа бы была, в этом доме ни у кого нет одних мест. — У меня тоже, — тихо заметил Пик, — Но… всё равно теперь страшно… Один раз успешно унизили, это оказался маг… А мне тогда двенадцать всего было… — Двенадцать… Это ж сколько лет ты так? — Четыре года, — прошептал омега, — Сейчас мне четырнадцать. Его губы дрогнули, по щекам покатились слёзы. Агнес, не удержавшись, осторожно обняла Пика. Тот, сначала вздрогнув от непривычной ласки, вдруг прижался к девушке. Исходящий от неё запах дождя успокаивал и казался таким родным, так же как и объятия… Как давно Пика не обнимали! Именно тепла ему не хватало все эти четыре года. Четыре года унижений, пренебрежения, боли и одиночества… Может, хоть сейчас это закончилось? И больше не будет побоев, пинков, грубых окриков и дёрганий, подзатыльников и презрения… Не будет бесконечной вереницы безнадёжных мучительных будней и не более радостного Нового года, когда в ночь на первое Пик прятался за ёлкой и засыпал заплаканный, прислонившись щекой к шершавому стволу и вдыхая волшебный хвойный аромат. Ёлка напоминала ему отца, колючие ветки как будто гладили по голове, и даже запах был такой же… Пик сам не заметил, как перестал плакать. Некоторое время он просто стоял, уткнувшись лицом в плечо Агнес. Наконец альфа спросила: — Успокоился, котёнок? Пойдём тогда. Хелен уже была возле ванной (по второй лестнице поднялась), когда Агнес привела туда Пика. — А я вот сколько всего нашла! — оповестила она и обратилась к мальчику: — Возьми пока что это, остальное к себе отнесёшь. Она вручила фиолетоволосому сиреневое полотенце с завёрнутой в него одеждой, и вдруг заметила следы слёз на его лице: — Ой… Что-то случилось? — Себя вспомни, Зонтика, да и Куромаку тоже, — напомнила Агнес, — Вы тоже нередко плакали поначалу. Хелен с видом «а я тут ни при чём» замолчала, но как только Пик скрылся в ванной, спросила: — А из-за чего он меня так испугался? Я просто сказала, что он милый… — Его унизить несколько раз пытались, — объяснила Агнес, — Он теперь боится комплиментов. И пожалуйста, не говори ему больше ничего такого. — Не буду, — пообещала Хелен, после чего направилась вниз, на кухню. Агнес осталась ждать Пика. Нельзя было оставлять его одного, он мог попросту заблудиться в огромном доме. Вскоре омега вышел из ванной. В руках он держал то рваньё, что служило ему раньше одеждой, а на нём самом были надеты светло-фиолетовая футболка и чёрные штаны. Всё же одежда была чуть великовата, но это только подчёркивало стройную фигурку Пика, второй раз за день Агнес заметила, какой он красивый. — А это выброси, — девушка кивнула на рвань, — Вряд ли тебе захочется, чтобы что-то напоминало о годах рабства. — А… сейчас? — нерешительно произнёс мальчик, сунув рваньё в ближайшую мусорку. — Что ты! Здесь ты не раб, а такой же обитатель дома, как остальные. Привыкай к тому, что свободен. Ну не плачь, — Агнес погладила Пика по голове, увидев, что у него в глазах стоят слёзы. — Вы так добры ко мне… — прошептал омега, судорожно дыша от еле сдерживаемых рыданий. — Спасибо, — чуть улыбнувшись, поблагодарила альфа, — И да, называй меня просто Агнес и на «ты». В конце концов, мы ровесники. Пик удивлённо поднял взгляд: — Я думал, вам… ой, тебе… не меньше восемнадцати. — Нет, мне четырнадцать, как и тебе. Но шут с ним, с возрастом, пойдём обедать. В столовой уже собрались все обитатели дома: Вару, Хелен, Куромаку, Эмма — черноволосая красноглазая альфа с чокером на шее, Зонтик — голубоглазый омега с аквамариновыми волосами. Кроме того пришли трое гостей: спокойный как удав красноволосый альфа Данте, его старшая сестра Лола — альфа с двумя рыжевато-золотистыми хвостиками и глазами феникса. Эти двое привели с собой Габриэля — выкупленного ими пару месяцев назад омегу-эльфа. Пик сел на показанное ему свободное место, между Агнес, устроившейся справа, и Вару. — Ну, омежка, не прощу! — заголосил последний, едва заметив фиолетоволосого, — Я из-за того, что тебя купили, опять без компании! Лучше бы бету привезли! От такого напора негатива Пик сжался и беспомощно посмотрел на Агнес, как будто ища защиты. Альфа в свою очередь строго глянула на Вару: — Тебе правда не стыдно? Человек четыре года мучался, а ты ещё желаешь? Прекращай свои нападки в адрес новичков, они не виноваты в том, что не такие, как тебе надо. Вару, надувшись, отвернулся к Хелен и принялся уплетать борщ, бывший сегодня на обед. Пик низко склонился над тарелкой, но Агнес всё же заметила, что его плечи вздрагивают, а из глаз капают слёзы. Ему было больно от того, что зеленоволосый практически выгонял его из дома, где, как надеялся омега, закончатся все издевательства. Агнес притянула мальчика к себе, гладя его по голове. Тот всхлипнул и вдруг заплакал навзрыд, дрожа всем телом. Объятия Агнес были такими тёплыми… Пику хотелось доверять ей. Да, страшно, особенно после того, как он доверился магу, одному из своих прежних хозяев, а тот в итоге наколдовал ему зад и изнасиловал. Это было после того, как Иветта сдала Пика на чёрный рынок. Никто не покупал его из-за болезни, а простудился Пик сильно. В лёгкие как будто насыпали иголок, голову залили раскалённым свинцом, а руки и ноги переломали молотком. Его то бил озноб, то бросало в жар, в зыбком, тревожном сне Пик плакал и звал отца. Соклетники не знали, что делать, просить помощи у торговца было бесполезно, и они старались хотя бы согреть и успокоить мальчика. Но с каждым часом Пику становилось всё хуже… И вдруг его купил один человек. Маг Лоренс. Пика он вылечил одним щелчком пальцев и несколько дней пытался приручить, как собаку. Кормил вполне сносно, разговаривал ласково, по голове гладил. Пик тогда ещё не умел различать фальшь, не замечал, что глаза мага холодные, как у рыбы, и ничего, кроме алчности, лжи и похоти там нет. И желтоглазый омега доверился Лоренсу. Рассказал всё о себе, выложил душу, открыл сердце. Он не знал, что случится в тот же вечер. Маг поселил Пика в своей комнате, на вообще-то кошачьей лежанке, и потому тот не удивился появлению хозяина, но удивился тому, что Лоренс сладким голосом велел раздеваться. Ещё ничего не понимая, Пик спросил, зачем, и только услышав в ответ: «Тебе понравится», сообразил, что с ним хотят сделать. В двенадцать-то лет! Щелчком Лоренс приделал мальчику пятую точку. Пик умолял мага не делать этого, но тот даже не слушал. Когда хозяин принялся насильно раздевать его, омега стал кусаться и выкручиваться, за что получил несколько ударов плёткой. Руки мальчика маг зацепил за кровать, каждая попытка выбраться сопровождалась ударом. Последнее, что запомнил тогда Пик — адскую боль, свои собственные крики сквозь слёзы и безжалостно сжимающие его тело ледяные руки человека, которому он доверял… Наутро маг, едва убрав зад, отвёз омегу обратно на чёрный рынок… Внезапно встревожившись, Пик посмотрел в глаза Агнес, боясь увидеть там что-то из того, что было в глазах мага. Однако нет. Взгляд девушки был твёрдым, но тёплым и искренним. Никакой лжи, никакой фальши. И вдруг омега понял, что может ей верить, что Агнес не бросит, не обидит, не предаст. Уже не плача, Пик прижался к плечу альфы, почувствовав себя в безопасности.