Молния на чужом лбу

Гарри Поттер был довольно тупым ребенком, в отличие от Тома Реддла. И все же их вдвоем поставили в один угол, пока остальные воспитанники приюта Вула играли с приведенным в гости щенком. Пока Том незаметно пытался оттереть пятно с рубашки, Поттер ковырял носком ботинка землю. Он выглядел заметно хуже Тома, но даже не пытался привести себя в порядок. — Выглядишь отвратительно. Думаешь, здесь за тебя твою одежду постирают? Ты просто жалок, Поттер. — Заткнись. Я не жалкий. Это ты жалкий. — Да неужели? Я, в отличие от тебя, решаю конфликты словами. Гарри закатил глаза. — Реддл, ты самый жалкий душнила из всех. — Не я здесь жду, что прилетит крестная фея и заберет меня домой. Поттер сжал кулаки. — Не фея, а крестный! И он придет! А за тобой никто ни за что не явится! Реддл вскинул подбородок. — И отлично. Мне никто не нужен. Во взрослых нуждаются лишь слабаки. — Звучишь как полный придурок. — От придурка слышу. Поттер почесал шрам на лбу. — Вот зачем ты про меня слухи распускаешь? Лицо Реддла не дрогнуло. — Понятия не имею о чем ты. Поттер обиженно засопел. Глаза, опухшие от недавних слез, снова заблестели. — Думаешь, я совсем тупой? Совсем дебил и не вижу? Ты змей, Реддл! Они из-за тебя начали! Из-за твоей болтовни! — Ты это про свой уродливый шрам? Кулак Поттера встретился с носом Реддла. Боль стерла маску спокойствия, заставив схватиться за нос. Гарри же вцепился в выбитую неправильным ударом руку. — Черт, Поттер. Спрятал бы эту мерзость под повязкой, если такой нервный, — прогнусавил Реддл, задрав нос вверх, чтобы не пачкать кровью рубашку. Одежду стоило беречь, другой уже не получить. — Это ты сплошная мерзость, Реддл, — красный от боли, с выпученными глазами, Поттер выглядел забавно. Прижимал больную руку к животу, сгорбившись, пытаясь перетерпеть и вобрать всем телом резь в лучевой кости. Гарри Поттер был жалким нытиком, ничтожной соплей, что цеплялась за юбку несуществующего опекуна и не находила смелости признать свое окончательное сиротство. И хотя Реддл взялся вытравить из него слезы и сопли — просто потому что не выносил нытья — именно Поттерово нытье дало тому шанс выскочить из западни детдома. Нытье и бесконечная удача однажды подтолкнули тощего сироту выскочить навстречу пришедшей за репортажем о детдомах Лондона репортерше безымянной газеты. Реддл долго хохотал, когда узнал, с какой фразы Поттер начал свой судьбоносный побег из детдома: — Простите, мэм, я хочу подать объявление в газету о пропаже крестного. Вы не подскажете, куда обратиться? Рита Скиттер оказалась не робкого десятка и вместо того, чтобы избавиться от навязчивого сироты, затащила его в ближайшую кладовку и не отпускала, пока не выцепила все интригующие детали гибели Поттеров. Потом был суд, репортеры, освещение дела в газетах. В одних таблоидах чету Поттеров рисовали ангелами. Но Том нашел и другие: где на поверхность вытащили судимость Поттера и его членство в банде Мародеров. О, Том позаботился, чтобы весь приют обсуждал именно вторые публикации. Поттер уже показал свою слабость перед общественным мнением. Том предвкушал, как превратит жизнь слабака Поттера в ад, но ему помешала настоящая магия. Ведь Сириус Блэк, о котором никто ничего не слышал с момента катастрофы, объявился в разгар суда против автомобильной компании. Тогда, в детдоме, Сириус Блэк утянул из рук Реддла мелкого Поттера. И теперь, получив относительную свободу и возможность нанести удар, Реддл был в самом разгаре реванша. Школа вязала по рукам и ногам — после уроков и секций студентов обязывали находиться в общежитии, — но на выходные всех распускали по домам. Никто не проверял приют Вула. Том обнаружил, что система тебя не тронет, пока ты соблюдаешь видимость правил. Достаточно являться на уроки, а пропуски вовремя закрывать больничными листами. Достаточно иметь рычаги давления на нужных учеников, чтобы вовремя компенсировать себе пропущенные лекции. Кто-то вроде Поттера решил бы, что такое можно доверить друзьям. Но Том был выше концепции дружбы. Общественный договор — вот что действительно работает. Я не пущу слух о твоей связи с физруком, если дашь мне свой конспект. Иногда Том и сам понимал, что перебарщивает. Палит из пушки по воробьям. Но его просто перекашивало от одной мысли о банальной просьбе. Что Том действительно ненавидел, так это быть в долгу. Он никому и ничем не был обязан. Всего добился сам, и потому не зависел ни от чьих желаний. Эту простую истину Реддл собирался открыть Поттеру. Любая зависимость — зло, которое делает тебя слабаком. Поэтому он исследовал со всех сторон личность крестного Поттера. Наследника благороднейшего и древнейшего семейства Блэков, изгнанного из дома за дикий нрав и дурную компанию. И наконец нашел то что искал; сложил паззл и восторжествовал. Ведь крестник камнем висел на шее наследника Блэков. Что дало Реддлу право прошипеть в дверную щель, аккурат в ухо Поттеру, что запер его в вонючем подвале: — Спроси Блэка, в какой тюрьме тот сидел.

::—---—::—---—::—---—::

Гарри знал, что Сириус врет. Сириус постоянно врал — что выпил совсем чуть-чуть да и то с другом, что скоро найдет работу получше, что вот-вот все в доме починит, исправит, и заживут они веселее прежнего. Гарри кивал, улыбался и хвастался несуществующими пятерками и любовными победами. Они стоили друг друга. Заслужили крестный крестника: и все же счет Сириуса перевешивал — он спас Гарри из детдома. Это дорогого стоит. И вот, со словами Реддла о тюрьме, весы покачнулись. Вот только нарушено каменное равновесие было еще раньше, утром, хотя казалось, бесконечность назад. Когда два ублюдка в кабинете химии щемили его допросом: — Где был ваш опекун, Сириус Блэк? Гарри вцепился в плоскую сидушку стула. Путь к двери преграждала фигура Снейпа. — Не знаю. — Вам известна причина, по которой он не явился в полицейский участок по повестке? Гарри поймал взгляд Грюма: мутный и больной. Если это глаза правосудия, то теперь понятно, почему их обычно прячут под повязкой. — По какой повестке? — Недавно появились новые материалы в деле банды Мародеров. Сириус Блэк проходит как подозреваемый в хищении средств банка. Гарри затаил дыхание. В голове, пустой и гулкой, набатом бились обвинения. Если он сейчас выскочит из класса, пронесется по коридору, прочь из школы, за ворота, если побежит что есть духу вон, как можно дальше, неважно куда, все можно будет исправить и сохранить. Поддержит ли Сириус его игру в незнайку? Еще как. Мистер пока-вокруг-все-пылает-мне-по-кайфу поддержит любую игру в нормальность. Даже если сам далек от нее, как звезда в соседней галактике. Ее свет уже здесь, на Земле, но самой звезде до тебя нет дела. Не потому ли ее свет такой холодный и колючий? — Вы что-то путаете, Сириус не мог. Он в 82-ом воевал за Фолклендские острова, он ветеран! Он не уголовник! Снейп с Грюмом переглянулись. — Мистер Поттер, ваш крестный если где и служил, то разве что в тюремной столовой на раздаче. Особенно в 82-ом. Гарри моргнул. Руки нащупали обломанный край сиденья и вцепились в занозистое дерево. Это просто боль, — сказал себе Гарри, — вот как это называется. — Чушь. Вы врете. Снейп шумно вздохнул. — Сами подумайте, чтобы профессиональный военный не нашел работы лучше чем здесь, уборщиком? — Это чтобы со мной больше времени проводить! — Почему бы тогда не занять пост охранника? Гарри скис. — Потому что… Снейп вцепился в стол и навис над юношей: — Да потому что никто в здравом уме не возьмет в охрану уголовника! Он вжал голову в плечи. Гарри бы огрызнулся, что и Снейпа преподавать тоже явно не в здравом уме взяли, но не наскреб на это сил. Так что слова Реддла ему не открыли истину и даже не особо удивили. Он только зло отметил, что похоже все вокруг в курсе лжи Сириуса, кроме его крестника. В свете открывшихся фактов прояснялось, почему Сириус не получает государственных выплат за ветеранство, или почему никак не может найти нормальную работу (хотя и роль пьянства не стоит отметать). Гарри ждал, что выйдет зло, но голос был на удивление спокоен, когда он, подперев спиной дверь подвала, позвал Сириуса. Тот вышел из кухни, помешивая в чашке кофеек. За ним как привязанный тащился Ремус, чья чашка была уже пуста. — Гарри, будешь кофе? Настоящий, арабский. Вещь! Ремус поддакнул: — Правда, Гарри, выпей. Помогает. Гарри пожалел, что они слишком далеко, и он не может поймать взгляд Сириуса. Не может поймать его лживые глаза в ловушку прямого взгляда. — Ты же не… — Гарри отвел взгляд, — Сириус, ты же не… — Гарри остановил себя. Вот она, последняя секунда мира. Гарри прикрыл глаза, пытаясь запомнить крестного таким — веселым даже в центре катастрофы. Хотел бы он поймать Сириуса в ловушку времени, запереть в стеклянном шаре. Доставать его когда надо, а когда не надо убирать в карман. Там с ним ничего не случится, там безопасно. Оттуда крестному будет чертовски сложно сломать Гарри жизнь. Но он и оттуда справится. — Что такое, пес? Гарри открыл глаза. Встретил взгляд крестного. И открыл рот, полный точеной стали. — Сириус Блэк. В каком полку ты служил? Сириус переглянулся с Ремусом, и если бы Гарри не знал куда смотреть, он бы усомнился. Но он знал, где искать верную реакцию: вина на лице Люпина цвела гнилым цветом. — Гарри, к чему это сейчас? — Твои сослуживцы не приходят на кружку пива, а твои военные байки одна фантастичнее другой. Потому что нихрена ты не служил. Ты сидел. Скажешь, и про Мародеров не слыхал? Сириус вздохнул. — Гарри, Мародеры это наша школьная банда была, я ж тебе рассказывал. — Да только ты забыл рассказать, что Мародеры обнесли банк, и недавно менты опять дело подняли! Это и меня касается! Моего отца! Тебя посадить могут, Сириус! Опять! Опять ты свалишь! Меня в приют бросишь, да? Не думал про меня?! Что мне-то делать, Сириус? Я НЕ ХОЧУ ОБРАТНО В ДЕТДОМ ПРИ ЖИВОМ КРЕСТНОМ! Вместо ответа Сириус поболтал кофе в кружке; глубоко глотнул, уставившись вперед. Волоски на затылке Гарри зашевелились. Запахло напалмом и обещанием войны. — Ну и кто тебе растрепал? Реддл? — Сириус швырнул чашку в сторону; осколки усыпали лестницу, кофе черными пятнами оросил стену и потек вниз. — Так и знал, кончать гниду надо. Гарри поспешно поднялся с пола, хватаясь за дверь. Но Сириус не торопился спускаться, он поднялся наверх, так что Гарри пришлось подняться по лестнице выше, что прокричать крестному вслед: — И когда ты собирался мне рассказать? Какого хрена, Сириус? Сириус вернулся, насвистывая нехитрый мотив. На плече у него лежала бита, купленная давным-давно на распродаже. Гарри попятился. Взгляд метнулся к застывшему Люпину. — Ремус, сделай с ним что-нибудь. Пожалуйста. Но Сириус отдал другой приказ: — Ремус, готовь затирку. И давай тот уродливый ковер с гостиной. Не хочу пачкать пол. Потом запаришься перекрашивать. Взгляд Гарри бегал между ними двоими: — Ремус?! Люпин отмер и скрылся в гостиной. — Ремус! Блять! Сириус, остынь! Тебя найдут, если Реддла кончишь! Сириус начал спуск к двери подвала. — Гарри, будь другом, отойди. Гарри стиснул кулаки. — А если не буду? Сириус покачал головой. — Джейми тоже был упрямцем. Ни в какую не хотел выдавать пароль от гребаного сейфа. Хотя договорились же, я знаю путь к тайнику, а он пароль. И когда менты подуспокоились, можно было забирать куш. Мы даже вышли в одно время. Но Джейми зассал. — В смысле? — Вот скажи, Гарри, разве кореша так поступают? Нет бы рассказать гребаный пароль, если решил отказаться от доли. Так нет, надо за всех сразу решить! Упрямый козел. А потом он разбился. — То есть вы с отцом ограбили банк и спрятали все в тайнике? И только он знал пароль? — Ага. Защита от предателей. И сейчас эту древнюю историю снова начали раскапывать. Не смекаешь, кто ментам идею подбросил? Гарри отлип от двери подвала. — Выходит, если узнать пароль, мы сможем выкупить на тот куш дом у банка? Сириус зашелся лающим смехом. — Нет, Гарри. Тех денег давно нет. Сейф можно вскрыть и без пароля, если есть порядочный медвежатник. — Подошел Люпин, таща свернутый трубой ковер, — а вот и Ремус. Подвинься, Гарри. Нам нужно заткнуть твоего болтливого дружка. Гарри вжался в дверь. — Твою мать, Сириус! Это не выход! Менты все знают! Я утром говорил с инспектором! Они все про тебя знают. Тебя посадят, и уже не выпустят. Сириус с Ремусом переглянулись. — Не бойся, Гарри. Концы в воду, и нихера не докажут. Гарри затрясся. — А я? Что со мной будет? Сириус задумался и взвесил в руке биту. — Походу, школу придется бросить. Но там и так не особо весело, верно, пес? Гарри задышал мелко и часто. Это было совсем не то, чего он хотел. Благополучие Гарри Поттера зиждилось на собственном доме, школе и опекуне, а не на криминальном будущем. Но оставался последний шанс, что все сложится удачно. Гарри решил его проверить: — Те деньги, Сириус. Где они? Там и моя доля есть, от отца. Верни ее. Сириус развел руками. — Малыш, даже если б хотел, не могу. Во-первых, твой папаша отказался от доли, когда решил завязать с Мародерами. А во-вторых, я их уже все прокутил. — Как, все? Один? — Ну мы с Люпином. — Сириус взмахнул битой и начал спуск, перегораживая путь наверх. — Давай в сторону, Гарри, если не собираешься помогать. Потом Гарри почудилось, будто пол под ним дрогнул, и он провалился в зовущую темноту подвала. Но это не имело смысла: дверь была заперта снаружи, а значит Реддл не мог ее открыть. Гарри распахнул ее сам и нырнул внутрь, хотя всем существом сопротивлялся этому. Но страх гнал его прочь от крестного, даже если для побега пришлось шагнуть в логово змеи. Первые слова Реддла вцепились в него укусом: — Дай угадаю, ты так и не вызвал полицию? Бесполезный Поттер. Гарри на рефлексах зашипел в ответ, пытаясь не дать Сириусу распахнуть дверь. Скользкая от пота рука с трудом сопротивлялась рывкам взрослого с той стороны. — А какого хрена ты их не вызвал? Наверху миллион времени был! Нет же, нужно было устроить гребаный спектакль! Королева драмы, блять. Реддл стоял рядом и вообще не помогал. Только бесил. — Разве я вывел из себя бешеного Блэка? Пока его не трогать, он строит из себя лапочку. Но тебе просто чесалось расковырять его, да? Гарри вцепился в ручку обеими руками, уперев концы кроссовок по углам трясущейся двери. — Лучше ищи чем дверь заблокировать. — Думаешь, я не искал? Гарри попытался сдуть с глаз челку, но мокрая от пота прядь была слишком тяжела. Скучающий взгляд Реддла сверлил поттеров лоб. — Кончай театр, Реддл. Ты тут с какой-то целью завис, иначе сбежал бы, когда я дал тебе шанс. Реддл протянул ладонь и отвел с глаз Гарри челку. Гарри замер и перестал дышать. Одни только глаза следили за чужой рукой, как за гадюкой, пробующей воздух аккурат у твоего лба. Дверь вдруг перестала трястись. Гарри с Реддлом переглянулись. Они едва видели друг друга в полосе света, что пробивалась из-под двери. — Почему здесь темно? — отчего-то шепотом спросил Гарри. — Что, страшно? — сверкнул улыбкой Реддл и щелкнул переключателем вверх и обратно. Свет вспыхнул и тут же погас. — Рассчитывал на дезориентацию Блэка. Но он, похоже, оставил попытки вломиться. Гарри прислушался: за дверью тишина. — Думаешь, он дурак? Реддл пожал плечом. — С тобой же сработало. Тут Гарри вспомнил, что с этой стороны подвальной двери у него тоже нет союзников. — Откуда ты про Сириуса узнал? Про тюрьму? И нахрена, Реддл, ты разворошил ментов? Это же ты их поднял, да? — Все-то тебе расскажи, Поттер. Гарри отпустил ручку двери. — Сейчас только я стою между тобой и смертью. Крестный тебя собрался прикончить. Серьезно, Реддл, без шуток. На твоем месте я был бы более благодарен. И в твоих же интересах выложить мне все. Иначе не вижу причин, почему бы мне продолжать тебя защищать. — А ведь твои так называемые друзья и не подозревают, что ты сейчас нуждаешься в их помощи. Меня всегда поражала эта удивительная преданность всякому отребью. Если бы ты приложил свои таланты для защиты более достойного, смог бы получить куда больше. — Это типа ты достойный? — Именно. — И чего же я хочу, Реддл? Что ты можешь мне предложить с такой тупой рожей? Том просунул руку у Поттера подмышкой, но не схватил дверную ручку, а наоборот, легко толкнул дверь. У Гарри захватило дух. Сердце заколотилось где-то под горлом, ровно там, где губы Реддла пошептали: — Я могу предложить тебе свободу, которой ты до сих пор не знал. То, что спасет тебя. Только глянь, как ты дрожишь, потому что не можешь заставить Блэка полюбить тебя. Губы Гарри онемели, но каким-то чудом он нашел силы выдавить ответ: — Неправда. — Думаешь, Блэк любит тебя? Наивно. Если бы Сириус Блэк действительно любил своего крестника, он бы не врал ему про войну. — Он пытался защитить меня. Даже тебя похитил, потому что ты копал под него! — Разве это ему помогло? Его посадят, выживу я или нет, результат будет один. Если бы Блэк любил тебя, он бы сделал все, чтобы защитить твою свободу, Гарри. Но знаешь, что он сделал взамен? — Что? Гарри тут же возненавидел себя за вопрос. Реддл, стоящий за спиной, подошел вплотную, и запустил руку в путаные патлы Поттера, а сам нагнулся к уху: — Ты не успел задаться вопросом, почему Блэк, будучи на свободе и зная про трагедию Поттеров, не явился за крестником, пока твое дело не засветилось в газетах? Гарри замер, всем телом ощущая, насколько близко опасность. Одно неверное движение, и Реддл свернет ему шею. Этот может. Этот может все. — Он же не знал про детдом. Думал, я у маминой родни. Тихий смех втек в уши и играючи прошелся по мозгам. Грудь Гарри вздымалась рваными рывками. Щель между приоткрытой дверью и замком дурманила обманчиво близкой свободой, но он ни на секунду не забывал, кто именно их ждет где-то в доме. Два члена банды Мародеров. Ждут, когда добыча сама выберется из норы. — Действительно, откуда близкому другу семьи о таком знать? Гарри молча проглотил обиду. На кого она была — на Сириуса или на Реддла, оказалось не так важно. Реддл был прав: можно было сколько угодно верить в лучшее, но реальность не считалась с желаниями мальчишки. С чего бы ей принимать во внимание желания сироты? — Ты знаешь меня, Поттер, но совсем не знаешь Сириуса Блэка. Он наследник богатейшего рода, избалованный вредный сынок. Ему всегда все прощалось, последствия миновали этого баловня судьбы. Он и в тюрьму-то тогда угодил исключительно из-за своего упрямства. А ведь его запросто могли отмазать. Но Блэк просто обожает неприятности. Если день прошел спокойно, он потрачен зря. Он пытался играть в заботливого крестного, но теперь наигрался сполна. Натуру Блэка в мешке не спрячешь. — Откуда ты знаешь? — Я хорошо знаком с его сестрой. — У Сириуса есть сестра? — О, это дивная семья. И последние годы они пытаются вернуть Сириуса. Вот только без тебя. Ведь Поттер это не Блэк. Поттер это всего лишь Поттер. — Но почему тогда он забрал меня? Почему вообще пришел в детдом? — Ты действительно хочешь это услышать? То, что знаешь и сам? Не так быстро, Поттер. — Реддл схватил Гарри за рубашку и вцепился пальцами в его ребра. Гарри вздрогнул, но не посмел отшатнуться. Реддл удивительно точно вытаскивал из него наружу самые мерзкие сомнения. — Сперва я думал, что копну дело Мародеров, натравлю ментов на Блэка и посмеюсь над тем, как рушится твоя жизнь, в сторонке. Но Блэк сам втянул меня сюда. Кто же упустит такой шанс? Встречайте: трагедия Гарри Поттера из первых рядов! Всего одно шоу, только премьера и никаких повторов! Гарри вздрогнул, когда зубы Реддла вцепились в плечо. Ему не надо было оборачиваться, чтобы знать, как горят глаза ублюдка. В приоткрытую дверь шел свежий воздух, но Гарри все равно задыхался. Это было подло, но хотя бы без лжи. Он стоял на гребне скалы и неотвратимо соскальзывал в пропасть. Пропасть говорила голосом Реддла. — Оставалось нерешенным одно: какого жанра будет это шоу? Под какой статьей закроют Блэка? Меня бесила мысль, что подонок вывернется благодаря деньгам и фамилии, так что новый план был обвинить твоего крестного в преступном влечении к собственному крестнику. Гарри закрыл глаза и не стал поднимать руки, чтобы вытереть слезы. До него вдруг дошло, что Реддл не виноват, в том смысле, что он просто скотина, всегда ей был и останется во веки веков. А вот в Сириуса он вцепился лишь потому, что тот посмел сделать жизнь Гарри счастливой. Так что Гарри сам во всем виноват. Это из-за него шаткий мир их нормальной жизни пошел под откос. — Ты поэтому шрам нарисовал? — Какой догадливый. Чужая ладонь, неожиданно большая, легла ему на лицо и начала вслепую исследовать его. Гарри представил себя в лапах огромного паука, и чуть не засмеялся — потому что тогда ситуация стала бы вполне разрешимой. А его существование более выносимым. Если б только можно было закрыть глаза и оказаться где-нибудь не здесь. Не в этом времени, не в этом месте. Не быть Гарри Поттером. Стать бесшабашным Джеймсом Поттером. Вот его бы Сириус точно послушал. Он бы точно придумал как заткнуть Реддла и вообще от себя отвадить. Но у Гарри не было ни идей, ни сил. Все на что его хватало, это не шевелиться и продолжать попытки дышать. Дыши, Поттер. Хотя бы с этим ты справишься? Рука Реддла, закончив ощупывать лицо, легла ему на горло. — Чего ты добиваешься, Реддл? Неожиданно сильные паучьи пальцы огладили и сжали трахею. Гарри, повинуясь чужой силе, привстал на пальцы. — Значит, ты все еще прячешься от этой мысли, Поттер? Хорошо, я озвучу ее. Ты же так и не посмел спросить об этом Блэка? Почему он так поздно забрал тебя из детдома? Тешил себя мыслью, что он воевал и просто не мог раньше забрать сироту. И гнал прочь мысли о том, что Блэк просто увидел твое дело в газетах и почуял куш. Почуял халявную наживу, которую суд выплатит любому из тех, кто вступится за сироту Поттеров. Пальцы Гарри царапнули по железной хватке Реддла, и тут же опять повисли вдоль тела. Он не мог решить, как ему поступить. Все, что волновало воспаленный кислородным голоданием мозг — как продолжать дышать. Из слов Реддла до него доходило разве что каждое второе. И тут Реддл отпустил его. Гарри рухнул вниз, давясь слюной и закашливаясь воздухом. Дверь от его веса распахнулась окончательно и Гарри вывалился в освещенный коридор. Реддл остался где-то позади, в мрачной дыре подвала. Гарри, полуслепой, задыхающийся, пополз на ощупь вперед, пока не уперся в изножье лестницы. Голова ткнулась в чье-то колено. Теплая рука ласково взъерошила волосы. — Ну и дурилка же ты, Гарри. Зачем к нему только полез? Знаешь же, укусит, бешеная тварь. Ничего, ничего. Давай, иди отдохни, я сам со всем разберусь. Гарри слушал голос Сириуса, такой уверенный и приятный, и не хотел его отпускать. Про Реддла хотелось просто забыть и не вспоминать. Но крестный забывать не собирался. И хотя Гарри протестующе заскулил в попытке сохранить теплые объятия, Сириус все же встал с первой ступеньки, взял лежащую рядом дубинку и направился к двери подвала. К двери, за которой притаился Реддл. Гарри привалился спиной к стене и кое-как сел на место крестного. Он хотел бы крикнуть что-нибудь ободряющее Сириусу, но горло выдало лишь тихий сип. Сириус весело подмигнул ему и скрылся за дверью подвала. Стало очень тихо. Гарри прикрыл глаза, наслаждаясь возможностью дышать. Потом вспомнил, о чем забыл предупредить Сириуса. О Реддловом трюке со светом. Что ж, Сириус справится. Он старше, сильнее. Самый настоящий уголовник против школьника. Гарри отстраненно заметил, что теперь не имеет ничего против убийства Реддла. Сам он не справится, а вот кто-то сильный и взрослый, кто-то вроде крестного с криминальным прошлым идеально подойдет, чтобы защитить его от Реддла. Ведь пока Реддл жив, он не оставит Гарри в покое. Он сделает все, чтобы разрушить и уничтожить Поттера. И то, что Сириус готов рискнуть собственной свободой ради Гарри, подкупало. Правда, убийством Реддла он защищал скорее самого себя, чем крестника, но Гарри перестал быть столь критичен к мотивам близких. Главное — они вместе и они свободны. Этого достаточно. Из подвала раздался чей-то вопль. Гарри нахмурился. Что-то в этом вопле было не так. Разве Реддл кричит так? Он вдруг забеспокоился. Где Люпина носит? Сириусу может потребоваться помощь. Гарри обернулся, но никого не заметил в прихожей. — Ремус! Но голос подвел и вместо крика вырвался хрип. Гарри с сомнением глянул на дверь. Что, если Реддл попробует сбежать? Тогда только Гарри его и остановит. Ему нужно остаться сторожить дверь в подвал. Он мог бы защелкнуть замок, но его коробило от мысли о том, чтобы оставить Сириуса запертым. После тюрьмы он наверняка болезненно реагировал на любой плен. Да и остаться наедине с Реддлом — такое никому не пожелаешь. Он позвал Ремуса еще раз и прислушался, но дом был пугающе тих. Не скрипели доски паркета, не шумела нигде вода. Будто никто никогда тут и не жил. Тогда Гарри поскребся в дверь подвала. — Сириус? У тебя все в порядке? Дверь скрипнула; Гарри отшатнулся и споткнулся о первую ступеньку лестницы. Дверь распахнулась, обнажив темное нутро. Гарри присмотрелся, но ничего не разглядел. Он привстал и коснулся дверного косяка. Внутри только тьма. Дыхание рывками рвалось прочь из груди. — Сириус? Ты здесь? Что за глупый вопрос; конечно, он здесь. Где еще он может быть? Но крестный почему-то не отвечал на его зов. Оставалось одно: зайти самому и включить гребаный свет. Выключатель у самого входа, и если смотреть в пол, он даже не увидит ничего неприглядного. Ничего из того, что осталось от Реддла. Гарри зажмурился и протянул руку во тьму подвала. Но пальцы вместо пластика коснулись чьей-то груди. Гарри опустил голову ниже, не желая поднимать глаз. Кто-то шагнул навстречу его руке из тьмы; еще один шаг сделал их ближе некуда. Голова Гарри уперлась в чью-то грудь, а рука подтвердила худшие опасения: на человеке из подвала был форменный жилет школы святого Гордика с их особенной формой вязки в форме гривы льва. Жилет, промокший от чужой крови. Гарри затрясло; он все еще не поднял головы и не открыл глаз. Рука Реддла легла ему на макушку и оставила в темных прядях кровь Сириуса Блэка. — Я тебя раньше не поздравлял. Начну сегодня, — Реддл наклонился к уху Гарри, — с днем рождения, Поттер. Гарри слишком сильно трясло, чтобы возразить, что день рождения у него в июле. Он ничего не ответил, только протестующе замычал и вцепился в Реддла, но тот аккуратно отцепил чужие пальцы и нарочито небрежно бросил окровавленную биту в угол. Потом, игнорируя Поттера, начал восхождение вверх, к звуку приближающихся полицейских сирен и беспокойному голосу Люпина. Люпин беспокоился о самочувствии Реддла. Тот же, ровно по сценарию, перешел к сцене истерики, которую успел отрепетировать до этого на кухне. Гарри осел на пол, избегая смотреть на биту. Его взгляд манила тьма подвала. Пока не был включен свет, там могло быть все что угодно. Даже живой и здоровый крестный. Но тьма оказалась слишком молчалива для игры в хочу/не хочу. И все же Гарри смотрел ей в глаза, пока в голове сам собой складывался убийственно изящный план Реддла. Он вовсе не собирался сажать Сириуса за решетку; нет, он ждал его возвращения из магазина для жестокой расправы над человеком, посмевшим его похитить и запереть в условиях антисанитарии. Реддлу недостаточно было просто посадить человека, что заставил его провести несколько дней наедине с собственными нечистотами. Он собирался отомстить сполна, и уйти от наказания, свалив все на самооборону. Разум Гарри отмечал это с четкостью телеграфа. Три точки, три тире, три точки. Из подвала не отвечали. Точка-точка-точка. Тире-тире-тире. Точка-точка-точка.