Haunted

Кевин — Натаниэль, прекрати отпихивать от себя брокколи и попробуй ее съесть, – огрызнулся Кевин, которому надоело наблюдать, как Натаниэль избегает овоща любой ценой: — Сколько тебе лет? Пять? Натаниэль бросил отрешенный взгляд в его сторону, когда он медленно стряхивал кусочек брокколи со своей тарелки прямо на пол. На лице Кевина появилось болезненное выражение, и он бросил взгляд в сторону Рико, но Рико был поглощен книгой по психологии, которую он изучал. — Хлопушка ешь свою брокколи, чтобы лицо Кевина не было таким же, – прокомментировал Жан, не отрываясь от книги, которую он читал, пытаясь попрактиковаться в английском. За почти год он продвинулся далеко вперед. Способность Натаниэля научить Жана английскому, похоже, была не хуже, чем его способность научить Жана экси. Кевин не смог сдержать хмурого взгляда, когда услышал французский язык. Жан учил его французскому, когда им удавалось уединиться, но дальше основ они не продвинулись. Жан пытался уговорить Натаниэля помочь, но тот отказался, сославшись на то, что не будет проводить лишнее время с Кевином. — Хорошо, Жан. Я просто представлю, что каждый кочанчик - это голова Кевина, – Натаниэль ухмыльнулся, глядя на Кевина, который с аппетитом поглощал брокколи. — Ну да, его ты будешь слушать, – Кевин закатил глаза. — Ревнуешь, Кевин? Сколько тебе лет? Пять? – фыркнул Натаниэль. Кевин знал, что Натаниэль его ненавидит, но неужели ему нужно было быть таким чертовски сложным буквально все время? — Почему ты всегда такой трудный, Натаниэль? – Кевин хотел получить ответы. — Хммм... наверное, потому что это так весело, – он усмехнулся с куском брокколи во рту. — Натаниэль, заткнись и ешь свою еду, пока не лишился ее, и пораньше ложись спать, – голос Рико прорвался сквозь их перебранку, но он не удосужился посмотреть на Натаниэля. На его лице появился яростный оскал, но потом он сменил выражение лица на пустой взгляд. — Неважно, Рико. Кевин начал это. Рука Рико хлопнула по столу, и все их напитки угрожающе хлюпнули. — Мне все равно, кто это начал. Я заканчиваю. Если ты закончил, тогда уходи и жди меня в своей комнате. Рука Натаниэля сжалась вокруг вилки, костяшки пальцев побелели от захвата. Шум привлек внимание нескольких столов Воронов, разбросанных по обеденному залу. Натаниэль быстро огляделся, прежде чем его плечи опустились, и он встретил взгляд Рико. — Да, Король, – слова прозвучали сквозь скрежет зубов, и Натаниэль встал, прошелся по залу и вышел из столовой. — Рико.., – голос Кевина был едва выше шепота. — Что? – он огрызнулся, прежде чем оттолкнуться от стола и вслед за Натаниэлем покинуть комнату. Глаза Кевина нашли глаза Жана, и они обменялись обеспокоенным взглядом. — Почему Натаниэль слушает тебя? – раздраженно спросил Кевин. Если бы Натаниэль просто слушал, Рико не был бы все время таким чертовски раздраженным и не выходил бы из себя. — Он не слушает меня, Кевин. Мы слушаем друг друга, – Жан закатил глаза, как будто это имело смысл во всем мире. Не имело. — Ты говоришь ему есть брокколи, и он ест. Ты говоришь ему пробежать круг вместо того, чтобы препираться с Рико, и он это делает. Ты говоришь, а он слушает. Это и есть определение того, что он тебя слушает, – Кевин нахмурился, и это стало постоянной чертой его лица. — Ты не понимаешь. Конечно, не понимаешь. Я рядом с ним, Кевин. Конечно, я делаю какие-то предложения, и он обычно прислушивается, но это потому, что он знает, что я не командую им, как будто он мне принадлежит. Я говорю ему, что лучше сделать, как его друг, – раздражение просочилось в голос Жана. — Ты видишь разницу, да? Кевин уставился на еду на своей тарелке, пытаясь понять. — Но он принадлежит Рико. Если бы он просто послушал нас.., – Жан издал недовольный звук, оттолкнувшись от стола и покинул Кевина без лишних слов. Кевин знает, что он прав. Натаниэль создавал проблемы почти три года, и это ничего не дало, кроме того, что Рико обрушился на всех них. Натаниэль Натаниэль корчился от наручников, сковывающих его запястья, и узлов вокруг лодыжек. Его взгляд метался туда-сюда в темноте, но он ничего не мог разглядеть. Ни тени, ни малейшего проблеска света. Только бесконечная чернота. Его дыхание было затрудненным и болезненным, когда он пытался вдохнуть необходимое количество кислорода. Он начал считать. — Натаниэль, Натаниэль. Что мне с тобой делать? – голос Рико пробился сквозь тьму и завладел сознанием Натаниэля. Ему пришлось перестать дышать, чтобы не закричать от страха и досады. Но это не имело значения. Он пытался понять, где находится Рико, но стена черноты окружала его. Она давила на него. Его чувства одновременно сбивались и обострялись. Ему казалось, что он чувствует запах дорогого одеколона и пота Рико. Он слышал каждую частичку мягкого голоса Рико. Он почувствовал вкус возбуждения, исходящего от Рико. Он почувствовал... мягкость. Что-то мягкое закрывало его глаза. Повязка на глазах. Темнота. — Все было бы намного лучше, если бы ты просто слушал, – Натаниэль, нож слегка прижался к его груди, а затем прочертил путь до пупка: — Я обещаю, что все будет лучше. — Какого хрена я должен верить всему, что ты говоришь, урод? – острая боль пронзила его лицо в том месте, куда угодил кулак Рико. — Эти наказания - твоя вина, Натаниэль. Вся твоя вина. Мне не пришлось бы резать твое прекрасное тело и разум, если бы ты знал свое место, – дыхание Рико легло веером на ухо Натаниэля. Он вздрогнул от этих слов Рико. От комментариев Рико по его коже поползли мурашки, а по позвоночнику пробежал ледяной холодок. Он дернул головой в направлении дыхания, которое он все еще чувствовал на своей коже. Его голова ощутимо ударилась о лицо Рико. Он надеялся, что заставил его истекать кровью: — Отвали от меня. Повязка была сорвана с лица Натаниэля, и он с огорчением увидел, что у Рико нет крови, но на его щеке, где Натаниэль его зацепил, остался хороший синяк. Рука Рико сжалась вокруг горла Натаниэля, перекрывая ему доступ воздуха. — Ты заплатишь за это, дворняга, – Натаниэлю казалось, что его легкие вот-вот развалятся. Рука Рико сжалась еще сильнее, и зрение Натаниэля помутнело по краям. Он видел, что находится не в своей комнате, но перестал понимать происходящее. Рука Рико исчезла, и он судорожно вдохнул воздух. Он старался унять колотящееся сердце. Зрение Натаниэля наконец прояснилось, и над ним навис Рико, с зеленым шарфом, зажатым в кулаке. Он широко ухмылялся. Натаниэль вздрогнул всем телом, пытаясь отодвинуться от Рико. Паника охватила его при виде шарфа. Шарф его матери. Единственное, что у него осталось от нее, пока Рико не забрал и это. — Ох... Куда это ты собрался? Не нравится видеть мамин шарф? Но разве эта вещица не приносит тебе... утешение? – Рико переместился за спину Натаниэля и прижал его ближе. Натаниэль прижался спиной к груди Рико. Ему хотелось провалиться сквозь пол, чтобы его больше никто не трогал. Его кожа пылала везде, где он соприкасался с Рико. — Не надо, Рико, – Натаниэль попытался вложить в свои слова всю оставшуюся в нем жестокость. Рико крепко схватил Натаниэля за подбородок и притянул его голову к себе, чтобы встретиться с его гневным взглядом. — Твоя непочтительность не будет терпима, Натаниэль. Ты принадлежишь мне. Я не слушаю тебя, ты слушаешь меня. Я - твой Король. Его рука переместилась с подбородка Натаниэля, и он затянул шарф вокруг шеи Натаниэля, сильно сжимая его, пока Натаниэлю не стало хватать воздуха. Закованные в наручники руки Натаниэля в слепой панике пытались сорвать шарф с его шеи. Рико потянул сильнее. По лицу Натаниэля потекли слезы. Рико усилил хватку. Зрение Натаниэля затуманилось, и все вокруг снова стало темным. Жан Глаза Жана метнулись к двери, когда она распахнулась, и Рико втащил в комнату бессознательного Натаниэля, а затем бросил его на пол. — Разберись с ним, – Рико огрызнулся, прежде чем снова хлопнуть дверью, собираясь уходить. Жан быстро подошел к Натаниэлю, перевернул его, чтобы поднять с пола и осторожно положить на кровать. Он осмотрел травмы Натаниэля. Его горло было усеяно темно-фиолетовыми и синими синяками, некоторые из них имели форму пальцев рук. Левая сторона его лица явно начинала покрываться синяками, а на груди, вплоть до линии штанов, было множество мелких порезов и рваных ран. Он прошел в ванную комнату, чтобы взять аптечку. Положительным моментом во всем этом было то, что Натаниэль очень помог Жану научиться ухаживать за всевозможными ранами. Он вскрыл несколько холодных пакетов, чтобы приложить их к шее Натаниэля. Он осторожно втирал мазь в кровоподтеки на его лице и, наконец, посмотрел на его грудь. На этот раз ни одна из ран не была настолько глубокой, чтобы наложить швы, и, скорее всего, шрамов не останется, но несколько из них все еще сочились кровью. Жан использовал чистое полотенце, чтобы удалить излишки крови, а затем приложил давление к порезам, которые не перестали кровоточить. Он использовал холодную ткань, чтобы очистить каждый из порезов, и нанес на них небольшое количество антибиотической мази. Он перевязал самые сильные порезы, чтобы они не открылись вновь, если Натаниэль сдвинется с места. Как только он сделал все возможное, чтобы помочь Натаниэлю, Жан все убрал. Он снова устроился на кровати, продолжая смотреть на Натаниэля и думая о том, что тот сказал Кевину за ужином. Натаниэль слушал его, когда хотел, потому что знал, что Жан руководствуется его интересами. Это не из эгоизма или трусости. Это уважение. Жан хотел бы, чтобы у Натаниэля и Кевина это было. Но Жан знал, что между ними была своя история. Прошел почти год, и он увидел, что между Кевином и Натаниэлем существуют глубокие разногласия. Он подумал, что Натаниэль может презирать Кевина на более глубоком уровне, чем Рико. Жан однажды спросил его об этом. Когда Натаниэль был в хорошем настроении, он был готов немного поговорить о Кевине. Он лишь сказал, что Рико был таким чудовищем, которого он мог понять и с которым мог примириться. С Рико не было никаких сюрпризов. Кевин был чем-то другим. Мысли Жана вернулись к тому времени, которое он провел в Эверморе. Натаниэль сделал то, что обещал сделать в тот первый день. Они совсем не знали друг друга, но на каждом шагу Натаниэль был рядом и помогал ему. Поднимал на ноги, когда Рико и Тэцудзи сломили его. Жан знал, что из-за болтливости Натаниэля он попадает в неприятности, но он также знал, что Натаниэль часто брал вину на себя. Если Жан ошибался на тренировке, он находил способ скрыть свою оплошность. Если Рико был в плохом настроении и искал грушу для битья, Натаниэль вставал на его пути, отвлекая его, чтобы руководить его безумием. Жан хотел бы сделать что-то большее, чем собрать останки после сгоревшей хлопушки.