Красота спасет мир

      С чего начинается день агента под прикрытием? Да ничего особенного: душ, завтрак, макияж. Ну разве что парик, от которого кожа головы постоянно чешется, а длинные рыжие пряди старательно пытаются выбраться из плена сетки.       Элизабет заинтересованно читает параграф из учебника по биохимии, про себя решая, что в свободное от работы (если оно будет) время хотела бы изучить эту науку более детально.       Тихое пиликание рабочего телефона и сообщение на нем напоминают Элизабет, что Фьюри ждет полный отчет по вчерашнему дню. Девушка раздраженно вздыхает, вставая со стула и беря ноутбук.       Что делали два агента ЩИТа весь вчерашний день? Начнем по порядку.       В шесть утра в соответствии с дедовскими привычками Барнс проснулся, потянулся, улыбнулся, хотя это, конечно, вряд ли, принял душ, взял что-то из холодильника и хомячил перед зомбоящиком.       В восемь утра Паркер, не уважающий ранние подъемы, с несколько нецензурными выражениями (не указаны в отчете) проснулся и не слишком-то бодро поздоровался с Джеймсом. Принял душ и заказал доставку из местной кофейни. Поговорил с Барнсом о необходимости вызвать сантехника, на что его товарищ сообщил, что и сам справится.       В десять тридцать, бодрые и полные сил, агенты покинули квартиру, спустились вниз и сели в автомобиль Паркера. Набрали ее, их голосового помощника, и уточнили расписание на день: планерка, сборы и небольшая операция по обезвреживанию мелкой банды преступников. Одним словом, рутина.       Элизабет потянулась на стуле, разминая затекшие мышцы. Надо бы сходить на массаж, спина ноет уже не первый день. На часах шесть тридцать, а значит, пора выдвигаться в офис.       Восемь утра. В это время сотрудники дочернего офиса ЩИТа делятся на два типа: замученные агенты, работавшие всю ночь и наконец идущие домой, и не менее сонные агенты, только что пришедшие исполнять долг перед родиной.       — Привет, Лидия! — Кэмерон из шестого отдела логистики бодро здоровается с Элизабет.       — Утро доброе, — не очень воодушевленно отвечает ему девушка. — Линда в кабинете?       — Ага, — кивает парень, улыбаясь при упоминании его ненаглядной девушки.       Восемь десять. Элизабет сидит в кабинете доктора Линды Пресс, терпеливо выдерживая исследование своей спины теплыми ладонями девушки-врача.       — Тебе бы к остеопату. Я выпишу направление.       Девять утра. Элизабет сидит в своей коморке, именуемой рабочим кабинетом, и со скучающим видом наблюдает, как Джеймс и Кай выходят из их дома и садятся в автомобиль. Рановато они сегодня. Видимо, Барнс решил не заморачиваться и разбудить соседа раньше. Их автомобиль движется со средней скоростью девяносто километров в час, что, конечно, является злостным нарушением правил дорожного движения, но Элизабет спасает Паркера от штрафов, стирая данные об его бесчинствах из баз данных дорожной инспекции.       — Напоминаю, что сегодня в шесть вечера у вас запланировано культурное мероприятие у Старка, — девушка включает гарнитуру. — Вещи будут доставлены из химчистки в четыре дня.       — Спасибо, мам! — отвечает Паркер за двоих. — Как настроение у нашей повелительницы?       — Уже лучше. Соскучилась за ночь по вам, мальчики, — в том же тоне отвечает Элизабет, неосознанно улыбаясь. Да уж, ей очень повезло с заданием. Жаль только, что это задание в данный момент за несколько десятков километров от нее. Она не против поменять душную каморку на компанию молодых людей в новомодном спорткаре. — Спина побаливает, вы со своим графиком совсем меня не жалеете, ироды.       — Приходи вечерком, разомну тебе спинку, моя повелительница, — хмыкает Паркер, судя по геолокации, останавливается у головного офиса ЩИТа.       — Уже мечтаю! — улыбается еще шире Элизабет, закусывая кончик карандаша. Пожалуй, этот разговор она не будет включать в отчет. А то Фьюри заменит ее из-за личных отношений, пусть и виртуальных, с агентом Паркером.       Красивый, все-таки, мужчина. Ох уж эти скулы, мужественный подбородок и широкие плечи... А эта хитрая улыбка... Не говоря уже о сексуальном низком тембре голоса. Элизабет не понимает, почему Надя так тащится по Зимнему Солдату. Кай Паркер явно красивее. И разговорчивее. Хотя Наде с ее болтливостью было бы проще с молчаливым Барнсом. Но врагу не пожелаешь такого счастья в виде Спаркс: мертвого заболтает до повторной смерти.       Одиннадцать сорок пять. Агенты выходят из кабинета Фьюри и, прихватив по дороге Стива Роджерса, направляются в столовую. Болтают о несносности начальника, Паркер получает замечание от Роджерса о нецензурной брани, Джеймс хмыкает. Ничего необычного.       Четыре вечера. Элизабет со спокойной душой собирается домой — на сегодня она свободна. В доме Старка прослушки ЩИТа нет, так что слушать голос Паркера, от которого иногда сводит между ног, не посчастливится.       Квартира встречает угрюмым молчанием. Элизабет проклинает Фьюри и его возможные средства слежения за то, что не может ни позвать, ни приехать самой к Наде и Музе. Везучие, свободные женщины. А Элизабет чувствует себя наложницей султана, заключенной в четырех стенах. Паркер, конечно, позвал их голосового помощника с собой на вечеринку Старка, но она не может там появиться. Она, конечно, анонимна для своих подопечных, но Фьюри зачем-то поселил ее рядом с мужчинами. Так что скромняга-соседка-студентка из соседней квартиры сегодня будет сидеть в полном одиночестве.       Засекреченный Музой телефон загорается. Элизабет с интересом смотрит на экран, где, как долгожданная вода для путника, высвечивается сообщение от Нади:       «— Рапунцель, выпусти свою косу! — смеющийся смайлик. — За тобой слежки не было замечено, так что ждем на нашем месте, — подмигивающий смайлик.»       «— Я вас обожаю! — сердечко. — Буду через час, — смайлик со звездочками вместо глаз.»       — Ну и жизнь у тебя, Майер! — Надя театрально вздыхает, размахивая палочками и рискуя залететь ими в глаз Музе. Та с осторожностью убирает руку подруги от своего лица. — Я бы уже не выдержала, и сама бы прыгнула в постель к Зимнему Солдату!       — Мне больше по душе Ведьмак, — хмыкает Элизабет, угрюмо ковыряя палочками лапшу в картонной коробочке.       — Да ладно, нашу Лилибет покорил похабный Паркер! — Надя округляет глаза в выражении вселенского удивления, за что получает недовольный взгляд от подруги. — Ну а что, Инга тебе сама поручила тебе с ним хороводиться. Дерзай, моя рыжая бестия!       — Да у меня секса не было с вечеринки по случаю восемнадцатилетия. А Уик оказался хреновым партнером, — раздраженно дергает плечом Элизабет, сетуя на свою бедную личную жизнь.       — Могу посоветовать тебе парочку видео для взрослых, — подмигивает Надя, удобнее устраиваясь на стуле.       — Надя! — возмущенно восклицает Муза, до сих пор смущающаяся от непосредственности Спаркс. Надя смеется, откидывая волосы за спину.       Да уж, думает Элизабет, для Нади ничего бы не стоило затащить Паркера в постель. Отчего-то эта мысль отзывается уколом в районе солнечного сплетения, и Элизабет ерзает на стуле. Фантазировала ли она когда-нибудь о Паркере? Конечно да. В ее фантазиях он был и нежным, и грубым, и страстным. Рвал ее трусики, обжигал дыханием шею и кусал вставшие колом от возбуждения соски. Черт, да он наверняка, в отличие от нее самой, бог в постели!       Хочет ли она настолько сблизиться с Каем Паркером, героем ее эротических снов? Спрашиваете еще! Да хоть сейчас!       — Кстати, о наболевшем. Инга что-то говорила о начале операции? — тихо, чтобы не слышали окружающие, спрашивает Элизабет.       — Не-а, — пожимает плечами Надя. — Ходит, как в воду опущенная. Срывается на всех, будто у нее ПМС в самом разгаре. Видимо, бесится на Фьюри.       — Он и правда бесит, — передергивает плечами Элизабет. Ей надоело каждый день слать долбанные отчеты о времяпрепровождении агентов, будто она их мамочка с объяснительной, почему ее дети прогуляли урок в школе. Да и врать надоело. Элизабет понимает, что когда она сама раскроет правду, агенты явно не будут хлопать в ладоши.       И Кай... Похоже, остались считанные дни наслаждения обществом Паркера. Вряд ли он захочет знать Элизабет после ее чистосердечного. За вечным сарказмом и шутками Кая скрываются стойкие моральные принципы, категоричные убеждения по поводу добра и зла и полное непринятие лжи, о чем сам Паркер не раз упоминал. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь — вот его девиз по жизни, за который, скорее всего, больше всего уважает Кая Джеймс. А Сири или Лидия Свон — одна сплошная фикция, сотканная из фальшивых данных об ее прошлом, настоящем и будущем.       Кто она такая для Кая Паркера? Скромная соседка-студентка с вечно заедающим замком, одалживающая соль. Кто она для ЩИТа? Лидия Свон, поступившая на службу несколько месяцев назад как протеже одного из начальников второго отдела обеспечения безопасности и курирования особо важных операций. Конечно, к этому безупречному досье приложила свою руку Инга, завербовавшая Кирстан Ли — начальницу второго отдела — еще много лет назад. Кто такая Элизабет Майер? Приближенная Инги, с детства обучавшаяся и прошедшая путь становления идеального агента под чутким руководством беловолосой начальницы. Кто она для себя? Да просто сирота, которой посчастливилось вместе с Музой быть найденными Ингой Джонс — прожженной опытом агентом, русской по происхождению.       — Не унывай, подруга! — Надя ободряюще тормошит Элизабет по плечу. — Как говорит наша незабвенная начальница: и на нашей улице будет праздник!       И действительно, праздник не заставил себя долго ждать. Когда Элизабет шагает не совсем твердо от выпитого спиртного к входной двери многоквартирного дома, она встречает Джеймса и Паркера в уже заметно помявшихся классических костюмах. Мужчины веселы, даже Джеймс улыбается, хоть и не во все тридцать два.       — О, привет, сосед! — Кай привычным для него жестом весело машет ладонью. Джеймс искренне улыбается, молчаливо кивая. Такие разные, но все-таки друзья, что бы они сами не говорили о статусе их отношений. — Вижу, не одни мы сегодня веселились, — Кай широко улыбается, да так заразительно, что сама Элизабет Лидия растягивает губы в ответ.       Элизабет чуть было не отмечает, что они сегодня рано, но вовремя себя одергивает. Алкоголь путает мысли, но все-таки не настолько, чтобы испортить многомесячную операцию под прикрытием.       — Да, отмечали с подругами сданный зачет, — выдает первое, что приходит в голову. Сейчас середина ноября, какой зачет, Майер? Но мужчины, не особо осведомленные о бурной студенческой жизни, не придают значения такой огрехе.       — Ох уж это студенчество! — сочувственно вздыхает Паркер, пропуская вперед себя девушку в подъезд. Смотрит на растрепанные русые волосы на макушке, от которых едва веет приятным, нежным запахом духов.       Сама хозяйка такая нежная и невинная... Паркер тихо вздыхает. Эта двадцатилетняя девчонка больше походит на ровесницу его брата, а ему самому годится в младшие сестры. Но надо уже наконец признать самому себе, что Лидия ему нравится. Но из-за своих принципов он просто запрещает себе думать об этой малявке в ключе восемнадцать плюс.       Паркер привык сводить девушек с ума. Привык, что они сами прыгают к нему в кровать, готовые исполнить такие упражнения, которым позавидовали бы самые кассовые порнофильмы. До сих пор единственным вариантом общения с девушками в силу его плотного графика был секс. Он, откровенно говоря, трахался с разными девушками, не заботясь об отношениях. Чистое удовлетворение потребностей.       Но Лидия... С ней он бы предпочел спать в прямом смысле этого слова. Страдать всей этой ванильной херней, о котором так и грезят его частые пассии.       Кай махнул головой, отгоняя от себя назойливые мысли о возможности остепениться и стать на путь истинный. Не сегодня. Слишком много он еще не сделал для родины, чтобы отдаться во власть здоровых человеческих отношений.       — Да твою ж мать! — внезапное восклицание нежного, почти детского голоса, заставляет обоих мужчин удивленно обернуться и созерцать гневные попытки их соседки открыть замок.       — Я сейчас, — Джеймс скрывается в дверном проходе и возвращается с его любимым чемоданчиком с инструментами. — Пора уже его починить, — он мягким движением отодвигает Лидию от двери и присаживается на корточки.       Отчего-то Паркер начинает злиться. Смотрит, как его сосед улыбается Лидии, ловко звеня инструментами. Кай дает сам себе мысленный подзатыльник за то, что не догадался стать героем для этой милой девушки. Отчего-то? Да он натуральным образом ревнует!       — Готово, — Джеймс встает, поправляя съехавший галстук, знатно ему надоевший за вечер.       Лидия радостно хлопает в ладоши.       — Заходите на чай, люди добрые! — ее глаза светятся радостью от такой, казалось бы, мелочи. Она с надеждой смотрит то на Паркера, то на Барнса.       — И как у тебя только удается прочитать эти названия! — Кай хмурится, пытаясь прочесть злосчастный термин из учебника по биохимии. — Это ж как нужно вывернуть язык?!       Лидия хмыкает, доливая Паркеру уже вино. Чаем дело не ограничилось и они втроем сидели на полу в гостиной, забавляясь с университетским учебником. Впервые собственная квартира показалась Элизабет такой оживленной.       Близость плеча Кая греет кожу. Элизабет буквально вся покрывается мурашками от осознания, что предмет ее вожделения сидит настолько рядом. Майер осмеливается прижаться плечом к руке Паркера, якобы чтобы разъяснить транскрипцию интересующего Кая слова.       Паркер чувствует натяжение в районе паха. Черт возьми, его член встал моментально, будто он подросток пубертатного периода! Ее духи... Такие сладкие, что он готов вдохнуть их полной грудью.       Джеймс давно заметил напряжение между этими двоими. Поэтому сидит напротив, не мешая их близости. Да, их соседка вполне симпатична, но отношение к ней Джеймса лишь приятельское. Барнс уже давно забыл, что такое влюбленность. Подобно Паркеру, он только проводил ночь в компании с девушками — на большее не хватало широты его эмоций.       — Я пойду, — неожиданно встает Джеймс, словив на себе удивленные взгляды двух пар глаз. — Устал.       — В своем репертуаре, — хмыкает Паркер вслед удаляющемуся Джеймсу. Ну и что теперь ему делать? Джеймс хоть как-то напоминал Каю о трезвости ума. — Не обижайся на здоровяка, ему по душе твоя компания.       — Сегодня я не вправе на него злиться, он ведь спас меня от ночевки на улице, — хихикает Лидия, предпринимая попытку встать и убрать бокал Джеймса. Но кружащаяся голова не позволяет этого сделать.       — Так-так, не только мой младший братец не умеет пить, — Кай мягко улыбается и придерживает девушку за плечо. Они так близко...       Элизабет ловит взгляд Кая на своих губах. Кай почти невесомо прикасается ладонью к коже на ее ключице, задевая пальцем тонкую золотую цепочку ожерелья. Элизабет не может вздохнуть: легкие будто зажало в тисках, они горят от необходимости желанного глотка воздуха. Кожу щеки обжигает горячим дыханием Кая. Мужчина дышит так же неслышно, как и сама девушка, нервно сглатывая. Все вокруг будто замирает в ожидании прикосновения его губ, наверняка, горячих и требовательных.       Элизабет буквально чувствует, как воздух между ними заметно электризуется. Или это лишь наваждение? Его губы так близко, его пальцы поглаживают кожу, обжигая как раскаленное железо, от него пахнет выпитым алкоголем, но этот запах не отталкивает, а будто манит прикоснуться к его губам.       Острые углы его мужественного лица, растрепанные от постоянного взъерошивания волосы, давно уже развязанный галстук... Как выразилась бы Надя, от него просто разит сексом.       И сейчас он перед ней. С таким же, как у нее, сбившимся, рваным дыханием. С бешено бьющимся о ребра сердцем, вторящим ее собственному сердцебиению. Такой желанный и так близко, несколько сантиметров и вот он — поцелуй двух сгорающих от желания губ...       — Билирубин, — хрипло выдыхает Элизабет, почти проигравшая желанию остаться без одежды в самой развратной позе перед этим мужчиной.       — Что? — едва слышно от пересохшего горла спрашивает Кай, неохотно отрываясь от созерцания губ Лидии.       — Это слово... — Элизабет рвано выдыхает. — ...из учебника.       Ну что она за трусиха! Ну вот какого, спрашивается, хрена она решила брякнуть это. Билирубин! Дура ты, Майер, медаль тебе за тупость!       Кай отстраняется, сперва не осознав сказанного девушкой. Его губы растягиваются в улыбке, и он смеется громко, искренне и по-детски, отчего сама Элизабет слабо улыбается. Натуральная идиотка! Ну что ты наделала?! Надя бы убила на месте за такой мазохизм.       Кай встает на ноги, утягивая смущенную и раскрасневшуюся от накатившего возбуждения девушку за собой. Она стоит перед ним, по росту едва доходящая ему только до груди, стоит потупившись, опустив взгляд в пол. Такая маленькая и невинная. Да он бы себе просто не позволил сделать с ней все то, что делал до этого с проходящими девушками.       Паркер пальцем мягко поднимает подбородок девушки и внимательно смотрит ей в глаза, улыбаясь одним уголком губ. Эта его улыбка сводит Элизабет с ума. Его зеленые глаза смотрят на нее так внимательно, что хочется опять зарыть голову в песок.       — Доброй ночи, сосед, — Кай медленно опускает голову и мягко прикасается теплыми, шершавыми губами к щеке девушки. Элизабет прошибает током от такого почти не ощутимого прикосновения. Она хочет прильнуть к нему, почувствовать животом его твердый член за грубой тканью брюк, провести языком по контуру его пухлой нижней губы...       Но Кай благоразумно уходит, оставив Элизабет, по ее собственной вине, наедине с мыслями об этом мужчине-мечте.