***
Память оказалась, мягко говоря, хорошей. Скамандор теперь может в голове пролистывать каждый уголок леса, с ума сойти. К тому же он может мысленно открыть карту всего леса и проследить, есть ли кто-то в нём. Такими полномочиями его обеспечила должность владыки леса. И, как оказалось, разговаривать он может со всеми животными. Которые, кстати, надеялись на него. Он ощутил всю ответственность, что легла на его плечи. И хотя оленем быть классно, человеком всё равно тоже хочется. Но есть одна проблема. Зверям в принципе всё равно, прикрываешься ты тряпками или нет. А людям нет. Перед ними не стоит разгуливать в чём мать родила. Даже если учитывать, что никакая мать его не родила. И Скамандору было бы плевать на мнение людей, не будь он Скамандором. Люди вызывают лишь снисхождение, а чаще раздражение. Потому что чуть ли не каждая группа оставляет после себя столько мусора, сколько приходится разгребать лишь с помощью лисы. Видели когда-нибудь, как лиса сминает лапками пустые бутылки? В лесу Скамандора каждый день. А что творится в майские праздники... Но он всё равно не может забить на них, потому что они манят. Чем именно – не понятно. Нужна была хоть какая-то одежда. Лисица стала его правой рукой и лучшей подругой, потому чувствовала настроения владыки. В один из дней она притащила ему рваную одежду. Где она её взяла, она долго отказывалась отвечать, а потом сдалась. — Подожди... Ты предлагаешь мне надеть одежду мужчины, которого маньяк зарезал у обочины дороги? — А у тебя есть альтернатива? – последовал вполне справедливый вопрос. — Ну... нет, – согласно промямлил парень, критично оглядывая одежду в грязи и кое-где в крови. Похоже, сначала этого бедолагу избавили от одежды, а уж потом... – ладно. Спасибо. Очень, очень плохо он выглядел в этой одежде. Она висела мешком и в какой-то момент стала нуждаться в стирке, но Скамандор не мог позволить себе такой роскоши. Сам он мог спокойно не мыться, в этом природа неготиумов, рассчитанная на пожизненное пребывание в дали от цивилизации, а вот одежда магией не обладала. Но ему было особо плевать, в чём отчитывать непутёвых путешественников. Одни такие ещё не успели уйти, как уже наследили в радиусе нескольких метров. Вот как им это удаётся? К ребёнку привязывают мусорный мешок и пускают носиться, что ли? — Молодые люди, я прошу прощения, а куда это вы складываете мусор? – он объявился настолько неожиданно, что одна женщина чуть не запустила в него бутылкой, – кажется, у вас нет мусорных мешков. — Здесь так было до того, как мы приехали. Пара бутылок от нас ничего не изменит. Скамандор мысленно закатил глаза, на деле кивнул и чуть отошёл. Тогда он заметил на себе ошеломлённый взгляд ребёнка. Ах, да. Дети способны распознавать членов веселья. Скамандор решил не упускать такую возможность и посмотрел прямо в детские глаза, полные пугливого интереса. Глаза владыки побагровели. Одними губами он прошептал «venit ad sensus». Взрослые, заметив, что странный незнакомец уже слишком долго стоит рядом, обернулись. Подозрительности ему знатно подбавило то, что он смотрел на их ребёнка. — Эй! — Всё, всё, – он поднял руки и попятился. Взгляд ребёнка уже изменился. Скамандор уходил, но слышал, как ребёнок отчитывает своих родителей за то, что они мусорят. А те так смешно оправдывались перед ним.***
— О, какая прелесть, – Грейвс состроила полное умиления лицо и помахала на себя рукой, будто отгоняя слёзы. Но глаза сверкали лукавством. — Это ужасно мило! – Голди же была искренне впечатлённой, – может, ребёнок на них подействовал. Что за люди вообще? — Да, ужасно – правильное слово. — И не говори, Голди, – парень выделил обращение, не смотря в сторону рыжеволосой. Он выжидающе посмотрел на подруг, но они, как назло, молчали. — Вас что, серьёзно никого не смутил тот факт, что я ходил в одежде убитого человека?