Кайл в цепях

      Обычно я ненавижу утро понедельника, но в этот раз у меня хорошее предчувствие. К тому времени, как я закончил принимать душ, меня уже ожидало сообщение в телефоне. Улыбаюсь, когда вижу, что оно от Картмана, но немного смущён тем, что в нём написано:       «ОСТОРОЖНО. ГОЛОЛЁД НА ТРОТУАРАХ СЁДНЯ — ЭК».       С каких это пор Картман предупреждает меня о погоде? Иногда он может быть и правда странным. Он может быть и многим другим. Думаю, это просто часть его… уникального обаяния.       После долгих раздумий я решаю надеть чёрные джинсы и золотисто-коричневую рубашку со змеиным принтом. Это может показаться немного нарядным для школьного дня, но я знаю точно, что моя задница выглядит потрясающе в этих джинсах. А золотой — любимый цвет Картмана.       Я постепенно добираюсь до школы, и мне приходится идти в смехотворно медленном темпе. Картман был прав насчёт льда — сегодня здесь жесть как опасно. На тротуаре даже несколько пятен крови, где люди упали! Картману бы это понравилось. Он обожает всякого рода комедии — смотреть, как люди падают, натыкаются на вещи и тому подобное. Это его просто услада для его глаз. Я удивляюсь, что он не прогуливает школу, чтобы провести день, сидя на лужайке перед домом с пивом и смеясь над тем, как прохожие падают на лёд.       Как обычно, я встречаю Стэна и Кенни у школьных ворот. Венди обычно тоже здесь, но сегодня утром у неё собрание команды по дебатам. Мы с Картманом тоже когда-то были в команде дебатов, пока Венди не подала прошение о том, чтобы нас исключили за наши непрекращающиеся споры. Поправьте меня, если я ошибаюсь, но разве «дебаты» — это не просто модный способ сказать «спорить»? Картман предположил, что она просто завидует его умению вести массовые дебаты.       Я бы согласился. Я бы с удовольствием поспорил с Картманом в любое время…       — Привет, чуваки.       Стэн машет рукой, а Кенни практически прыгает на меня, когда я подхожу, ухмыляясь как сумасшедший.       — Ну, привет! Это же Капитан Джек Дэниелс! И как ты сегодня утром, мой пьяненький Джузи?       Вот блин. Я почти забыл, что сегодня я должен был повесить голову от стыда после моего недолгого пьяного буйства в субботу вечером.       — Перестань, Кенни, — мягко ругает Стэн. Ты тоже всегда раньше выставлял себя на всеобщее обозрение в нетрезвом состоянии.       Это заставило Кенни замолчать. Он натворил больше дерьма, когда был пьян, под кайфом или даже трезв, чем кто-либо из моих знакомых. Я смотрю на часы. Уже почти восемь утра. Картман обычно уже здесь. Мне кажется, или все мысли, которые приходили мне в голову этим утром, почему-то оказывались о Картмане? Странно. Наверное, я просто очень хочу его увидеть.       Голым.       Блин, я должен взять свои гормоны под контроль! Я просто перестану пока думать о нём. Начну разговор с ребятами, чтобы отвлечься от него.       — Эй, кто-нибудь ещё получал смс от Картмана сегодня утром?       Вот тебе и светлая идея. Кенни качает головой. Стэн проверяет свой телефон и даёт тот же ответ.       — Нет, а что?       Я удивлён. Картман не мог отправить это сообщение только мне. Какой в этом был бы смысл?       — Доброе утро, засранцы.       Моё сердце подпрыгивает в горле, когда я слышу позади себя характерный голос Картмана.       — Привет, жиртрест, — подхватывают Стэн и Кенни.       Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него, и не могу отделаться от мысли, что в последний раз, когда мы виделись, он прижимал меня к груди, когда я дарил ему долгий крепкий поцелуй на ночь. Когда мы встретились взглядами, я слегка вздрогнул, и во рту у меня внезапно пересохло. Он не выглядит ошеломлённым, увидев меня, хотя в его глазах определённо есть что-то, чего обычно не бывает. Я не могу определить, что это — что-то вроде искорки. Думаю, это тот же блеск, который я видел в своих глазах сегодня утром, когда смотрелся в зеркало.       — Привет, Картман, — говорю я как можно более обычным тоном.       Он кивает в знак признания моего приветствия.       — Еврей. Ну что, кому-нибудь понравилась та пидорская вечеринка прошлой ночью?       Пока Кенни начинает энергично защищать честь этой вечеринки, я украдкой бросаю несколько взглядов на Картмана. На нём красная куртка, поразительно похожая на ту, что он носил, когда мы были детьми. Конечно, сейчас она выглядит на нём в сто раз лучше, чем тогда. Джинсы на нем мешковатые, а материал джинсов — прекрасный тёмно-синий. Его стандартный повседневный образ — и всё же я думаю только о том, чтобы сорвать эту одежду с его тела и провести руками по его коже. Его каштановые волосы взъерошены, как обычно. Наверняка я мог бы сделать их ещё более взъерошенными…       Картман ловит мой взгляд, поэтому я быстро отворачиваю лицо и пытаюсь сосредоточиться на разговоре. Крейг и те парни присоединились к нам, жестикулируют и смеются. Думаю, они обсуждают мои пьяные выходки. Неважно. Я обращаю своё внимание на ближайшую стену, обычную скучную старую стену… и всё, чего я хочу, это чтобы Картман прижал меня к ней и трахнул прямо сейчас.       Мне нужна помощь…       Вдруг звонкий смех Картмана выводит меня из возбуждённого оцепенения.       — Да, Кайл был жесть как пьян! Он облевался по дороге домой! Это было охуеть как смешно!       Я хмурюсь, пока Картман продолжает смеяться.       — Да, а ещё смешнее то, что я блеванул на тебя, жиртрест. Надеюсь, тебе понравилось отчищать мою блевотину со своей драгоценной куртки.       Раздаётся хор смеха, а Картман смотрит на меня.       — Да, счёт за химчистку тебе по почте пришлют, жидяра.       — Можешь засунуть свой счёт себе в задницу! Это ты виноват, что меня вообще вырвало!       — Эй! Какого хрена я виноват в том, что ты не можешь направить свою блевотину на землю? Это общеизвестный факт, что у евреев нет восприятия глубины.       — Завали ебало и перестань пиздеть о евреях, дебил!       — Не называй меня дебилом, сукин ты рыжий сын!       Школьный звонок прерывает меня, прежде чем я успеваю ответить. Я слышу, как Стэн и Кенни вздыхают с облегчением, когда мы поворачиваемся и начинаем идти к главному входу. Я практически слышу, как кровь бурлит в моих венах, словно электричество. Нет ничего лучше, чем хороший спор, чтобы начать свой день. Когда мы входим в здание школы, я чувствую, как чья-то рука осторожно касается моей задницы. Я поворачиваю голову и вижу Картмана, ухмыляющегося позади меня. Он дразняще подмигивает мне, и мне приходится улыбнуться в ответ.       Мне нравится эта игра.       Хотя я уверен, что это никак не связано с тем, что я еврей, я от природы хорошо разбираюсь в цифрах, и именно поэтому мне так чертовски скучно считать. Я закончил этот сраный тест пять минут назад, в то время как все остальные идиоты в моём классе всё ещё пытаются написать свои имена в начале листа. Я бросаю взгляд на часы, висящие над столом учителя — осталось тридцать пять минут! Господи Иисусе… Думаю, если я хочу убить время, я всегда могу подумать о Картмане.       Я немного возбуждён от нашего спора, но больше от того, что он так незаметно лапал меня. Стэн и Кенни были рядом со мной, когда он это делал, но они даже не заметили. Никто не заметил. Все думают, что мы ненавидим друг друга, и, возможно, так оно и есть. Но никто никогда не узнает о вкусных плодах этой ненависти. Никто не знает, что происходит за закрытыми дверями. Из всех людей в мире только мы двое знаем наш маленький грязный секрет. И это, на мой взгляд, делает то, что мы делаем, ещё более манящим.       Вдруг в кармане моих джинсов завибрировал мобильный телефон. Это меня пугает, но никто, кажется, не замечает. Я незаметно достаю телефон из кармана. Это сообщение от Картмана. Думаю, он сейчас на уроке землеведения, но это неважно.       «ТВОЯ ЗАДНИЦА ВЫГЛЯДИТ ОХРЕНИТЕЛЬНО В ЭТИХ ДЖИНСАХ — ЭК».       Я прикрываю рот рукой, чтобы никто не видел, как широко я улыбаюсь. Я отвечаю, как всегда, честно.       «СПАСИБО. МОЙ СЕКРЕТ В ТОМ, ЧТОБЫ ХОДИТЬ В «КОММАНДОС» — ЧТОБЫ НЕ БЫЛО ЛИНИИ НИЖНЕГО БЕЛЬЯ, КОТОРАЯ ПОРТИТ ВИД — КБ».       Хотел бы я посмотреть на Картмана, когда он получит это сообщение. Выражение ужаса на его лице бесценно всякий раз, когда я с ним флиртую, как будто он просто не ожидает такого поведения от заносчивого доброго еврея. Мой телефон снова вибрирует.       «МУЖСКОЙ ТУАЛЕТ НА 3 ЭТАЖЕ. СЕЙЧАС! — ЭК».       Мне удаётся подавить смех. Похоже, я здесь не единственный сексуальный фрик. Как бы меня это ни убивало, я жду добрых десять минут, прежде чем сдать свою контрольную и подойти ко входу в класс.       — Мисс Коупленд? Я закончил свою работу. Могу ли я пойти в библиотеку и почитать?       Мисс Коупленд приветливо смотрит на меня.       — Конечно, Кайл, дорогой.       Быть любимчиком учителя — это круто. Я мило улыбаюсь и бодро выхожу из класса. Как только за мной закрывается дверь, моя улыбка становится дьявольской. Я не спеша, неторопливо поднимаюсь по лестнице на третий этаж. Картман должен быть на взводе, когда я до него доберусь.       Я вхожу в туалет, где пахнет сосновым освежителем и отбеливателем. Всё, что я слышу, это капающий кран, а всё, что я вижу, это три пустые кабинки. Где он, мать его?       Только я начинаю шагать по полу туалета, как меня сзади втаскивают в крайнюю кабинку. Дверь захлопывается позади, и, прежде чем я вижу его лицо, губы Картмана оказываются на моих. Его руки — в моих волосах, его нижняя половина прижимается к моей, когда он теснит меня к стене. Я благодарно стону ему в рот, а мои руки скользят по его плечам, вниз по торсу и под рубашку.       Наши языки яростно сражаются, мы целуемся сильнее и с большим энтузиазмом, и я чувствую, как наши члены твердеют даже сквозь ткань джинсов. Картман резко разрывает поцелуй, берёт мои запястья в свои руки и прижимает меня спиной к стене. Тяжело дыша, мы смотрим друг на друга в течение мгновения, прежде чем Картман заговорил.       — Ты опоздал. Ебаная дразнилка.       Я ухмыляюсь.       — Это всего-то дразнилка. Как насчёт того, чтобы искупить свою вину?       Я прошу Картмана отпустить меня и закрываю крышку сиденья унитаза. Я сажусь перед ним, игриво подмигивая, когда расстёгиваю верхнюю пуговицу и ширинку на его джинсах. К моему удивлению, он выглядит более нервным, чем я, и жуёт нижнюю губу, наблюдая за мной. Хотя это может быть просто предвкушение. Что бы это ни было, это не мешает ему стонать, когда я начинаю сосать его твёрдый член без всяких колебаний.       Горячая гладкая кожа такая приятная. Картман начинает стонать, его пальцы вцепились в мои волосы, побуждая меня взять его глубже. Задним умом я понимаю, что мы в школе и кто-то может в любой момент зайти в туалет и узнать, чем мы занимаемся, но мне всё равно. На самом деле это только усиливает моё возбуждение. Я не тороплюсь со своей восхитительной задачей, чередуя сосание и облизывание члена Картмана, а также лаская его яйца между пальцами.       Внезапно Картман отрывается от моего рта и поднимает меня на ноги. Я жадно принимаю его поцелуй, обхватываю руками его шею, а он тянется вниз и начинает расстёгивать мои джинсы.       — Мне снилось, как я трахал тебя прошлой ночью, — пробормотал он мне на ухо.       Я думаю, что это самая прекрасная вещь, которую мне когда-либо говорили. Я рычу от удовольствия, когда пальцы Картмана обвиваются вокруг моего члена.       Внезапно раздаётся звонок, возвещающий об окончании первого урока и начале перемены перед вторым. Мы оба замираем, молча стоим в объятиях друг друга и слушаем, как люди суетятся в коридоре снаружи. Несколько человек заходят в туалет, болтая и громко смеясь. Мы с Картманом оба стонем от разочарования. Что за отвращение — спонтанный секс — это здорово, но, похоже, мы не подумали о том, что нас могут прервать. Картман рассеянно гладит меня по волосам и на мгновение задумывается. Когда шум снаружи стихает, он смотрит на меня и дарит мне одну из своих самых очаровательных улыбок.       — Не хочешь прогулять второй урок?       Я никогда раньше не пропускал уроки, но это всего лишь английская литература. Я и так уже лучше всех успеваю по большинству предметов, так что одно отсутствие не испортит мой послужной список. Я быстро следую за Картманом, когда мы пробираемся за территорию школы в густую кучу деревьев рядом со школой. Я никогда не был здесь раньше, так что у меня нет ни малейшего представления о том, куда мы идём. Картман продолжает углубляться в лес, а я иду позади, как потерявшийся щенок, спотыкаясь о камни и упавшие ветки через каждые несколько шагов. Картман не споткнулся ни разу — наверное, он часто здесь бывает.       Наш путь обрывается, когда мы входим на небольшую поляну. Она площадью всего около десяти футов, хорошо скрыта густым кустарником. Верхушки деревьев над нами не позволили выпасть снегу, поэтому на земле есть участки зелёной травы. По окружности поляны проложена небольшая грунтовая дорожка, что лишний раз указывает на то, что Картман бывал здесь не один раз. Это место настолько идеально, что кажется романтичным. Честно говоря, я немного напуган. Я смотрю на Картмана и ухмыляюсь.       — Знаешь, было время, когда ты привёл бы меня в такое место с намерением убить.       Картман громко смеётся, подходя ко мне.       — О, как времена меняются…       Он прижимает меня к ближайшему дереву, и мы продолжаем целоваться. Похоже, о прелюдии не может быть и речи, так как руки Картмана начинают возиться с моими джинсами. Я не жалуюсь, так как поспешно расстёгиваю джинсы Картмана. Когда они сняты, мы начинаем хвататься за застёжки на куртках друг друга. Я вытряхиваю плечи из своего и улыбаюсь про себя, когда пальцы Картмана скользят по материалу моей рубашки. Он разрывает поцелуй и снимает свою куртку, бросает её на землю, а затем с силой пихает меня на неё. Прежде чем я успеваю пошевелиться, Картман переворачивает меня на спину и скользит по мне, прижимая свой член к моему, когда наши губы снова встречаются.       Мы пока оба в рубашках, и я думаю, что так всё и останется. Я чувствую, как толстые пальцы Картмана скользят внутри меня и растягивают, пока я дрочу его член. Он втискивает что-то в мою свободную руку — презерватив.       — Будь полезным, — говорит он.       Я осторожно разрываю маленькую упаковку, пока Картман смазывает пальцы слюной и заканчивает готовить меня. Он облизывает губы, когда я надеваю презерватив на его член, и без дальнейших колебаний вводит его в меня. Мы оба громко стонем, и этот звук, кажется, эхом разносится по всей поляне. Картман закидывает мои ноги себе на плечи, чтобы глубже войти в меня. Я откидываю голову назад на ледяную землю, зажмуриваю глаза и кричу от восторга. Картман входит и выходит быстрее, чем я успеваю за ним, и даже тянется вниз, чтобы погладить мой член в ритм своим толчкам.       — Посмотри на меня, Кайл.       Мои глаза распахиваются и встречаются с глазами Картмана. В этот момент невероятная волна страсти захлёстывает меня, и я чувствую, что моё сердце вот-вот переполнится. Я отцепляю ноги от его плеч и тянусь вверх, чтобы взять его затылок в руки. Он удивлён до такой степени, что прекращает толчки, когда я притягиваю его лицо к своему и крепко целую. Через несколько секунд он отвечает, и мы лежим так, кажется, целую вечность, просто лихорадочно целуясь — эрегированный член Картмана внутри меня, его руки в моих волосах, а мои ногти впиваются в его плечи.       В конце концов, наши губы разъединяются, и наши глаза снова встречаются. Мы оба улыбаемся друг другу, когда Картман снова начинает входить в меня. Еще несколько толчков под хорошим углом — всё, что нужно, чтобы я взорвался криком блаженства. Картман быстро следует за мной и со стоном падает на меня сверху. Мне удаётся украсть ещё один поцелуй, прежде чем он скатывается с меня и устраивается рядом со мной на нашем импровизированном одеяле.       — Это было потрясающе! — Картман задыхается.       Я безропотно киваю в знак согласия. Мы лежим молча, позволяя нашему пульсу замедлиться до нормальной скорости. Я начинаю дрожать, когда до меня доходит, что я лежу полуголый на холодной ледяной земле. Это, должно быть, поразило и Картмана, так как он встаёт, подхватывает наши джинсы и бросает мои мне. Мы оба быстро приводим себя в порядок и снова ложимся на куртки. На этот раз я ничуть не удивляюсь, когда Картман обхватывает меня за талию и притягивает к себе.       — Так что же это такое? — спрашивает он.       — О чём ты?       — О тебе. Почему ты вдруг так хочешь, чтобы я оттрахал тебя в задницу? Ты гей? Би? Запутался? Отчаялся? Разгорячился? Свихнулся? Что?       Как много вариантов для выбора. К счастью, мне нужно поставить галочки только в двух пунктах.       — Ну, я точно гей…       Я прервался, когда Картман выжидающе посмотрел на меня. Я не уверен, что хочу рассказывать ему эту часть, потому что знаю, как он на это отреагирует. Но, думаю, после того, что произошло за последние несколько дней, это и так очевидно, так что какой от этого может быть вред?       — И у меня… определённо встает на тебя.       Моё сердце замирает в груди, когда эти слова вылетают из моего рта. Я скривился от самодовольного выражения, озарившего лицо Картмана. Я ненавижу, когда он так смотрит. Независимо от того, насколько он мне симпатичен, я бы с удовольствием выбил ему зубы прямо сейчас. Мои щёки похожи на два светящихся пунцовых маяка. В таком виде я мог бы вести сани Санты.       — Меня? — Картман разинул рот в насмешливом изумлении. — Ты хочешь сказать, что ты — всемогущий еврей — сексуально одержим мной — ничтожным жиртрестом? Но как же ты, о чванливый чистоплюй с такими высокими этическими стандартами, мог так увлечься таким коварным моральным дегенератом, как я?       — Да-да, понял, — рычу я, закатывая глаза. — Не помню, чтобы ты жаловался, когда я позволяю тебе трахать меня. В чём дело?       Всё ещё ухмыляясь, Картман вздыхает и смотрит на небо. На мгновение он замолкает и намеренно не смотрит на меня, пока даёт ответ:       — Слушай, ты раздражающий нытик и умник, маленький еврей-крыса, и я тебя за это ненавижу. Но в тебе есть что-то такое, что заставляет меня хотеть трахнуть тебя каждый раз, когда я смотрю на тебя. Я думаю, что это совместное времяпрепровождение — это просто охуенно, и я знаю, что ты чувствуешь то же самое. И поскольку мы оба одиноки и возбуждены, я предлагаю продолжать дурачиться вместе. Просто ради интереса, конечно. Ты получаешь своё, я получаю своё?       Я не мог надеяться на более идеальный ответ. Я возвращаю внимание Картмана к себе, наклоняюсь и легонько целую его в губы.       — Без всяких условий. Это может быть нашим маленьким секретом.       — Да…       Картман задумчиво смотрит на меня секунду, а затем снова целует меня, на этот раз раздвигая мои губы своим языком. Мы агрессивно исследуем рот друг друга, наши тёплые тела, прижатые друг к другу, борются с холодом. Когда мы отстраняемся, Картман ухмыляется.       — Ты так хорошо трахаешься. Для еврея.       Я закатываю глаза.       — Да ну? А со сколькими евреями ты спал?       — Только с одним.       — А со сколькими людьми ты спал, если уж на то пошло?       Картман колеблется перед ответом.       — Смотри предыдущий ответ.       Ого. Значит, для нас обоих это был первый раз. Не знаю, почему я думал, что Картман уже был с кем-то в этом смысле. Я имею в виду, он довольно хорошо выглядит сейчас, когда он стал старше, но он до сих пор засранец. Он никому не нравится, так что, не думаю, кто захочет быть с ним в таком смысле. Кроме меня, то есть.       — Так ты тоже потерял девственность со мной?       — Не-а, не технически.       Я моргнул, смущённый.       — Чувак, ты только что сказал, что был только со мной.       — Да, но ты не лишил меня невинности так, как я лишил тебя.       Я вскидываю бровь.       — Значит, по твоему определению, гей может потерять девственность только тогда, когда его впервые трахнут в задницу?       — Да, конечно. Поэтому я всё ещё чист и непорочен.       Я смеюсь вслух над этим.       — Тогда как насчёт того, чтобы я как-нибудь лишил тебя невинности?       Картман фыркает.       — Сначала тебе придётся убить меня, еврей. Я — верх, ты — низ. Это роли, которые мы были рождены играть.       — Это несправедливо!       — Жизнь несправедлива!       Я собираюсь ответить, но меня отвлекают пальцы Картмана, перебирающие мои волосы. Он долго смотрит на меня голодным взглядом. Я начинаю немного нервничать. Как раз в тот момент, когда я собираюсь спросить его, всё ли в порядке, он говорит:       — Может быть.       — А? Что может быть?       Он вздыхает.       — Может быть… в смысле, может быть, я подумаю о том, чтобы позволить тебе… забрать мою невинность как-нибудь.       Ни хрена себе, блин! Прежде чем я успеваю что-то сказать, Картман быстро прижимает свои губы к моим.       — Но сначала тебе придётся вести себя пиздец как хорошо.       Я ухмыляюсь.       — Договорились.       Мы пожимаем друг другу руки, прежде чем, наконец, встать. Здесь становится всё холоднее, и последнее, что нам нужно, это чтобы мы оба чем-то заболели. Хотя идея провести несколько дней в постели вместе, чтобы друг другу стало лучше, очень привлекательна. Я следую за Картманом обратно через кусты, чуть не поскользнувшись на льду. Это напомнило мне…       — Кстати, что это было за сообщение сегодня утром?       Картман оглядывается через плечо и пожимает плечами.       — Твоя задница сегодня хорошо выглядит. У тебя проблемы с комплиментами или что?       Я качаю головой.       — Нет, я имел в виду сообщение о гололёде.       Он замолкает на мгновение.       — Людям нравится знать о погоде.       — Каким людям? Я точно знаю, что ты не посылал это Стэну и Кенни. Я спросил их.       Опять долгое молчание.       — К чему ты клонишь, еврей?       Я вздыхаю, начиная расстраиваться.       — Я просто не понимаю, зачем тебе предупреждать меня, вот и всё. Я думал, тебе бы понравилось, если бы ты увидел, как я прихожу в школу, мокрый и в синяках после падения на…       Взволнованно хрюкнув, Картман внезапно разворачивается, заключает меня в объятия и крепко целует в губы. Я не ожидал этого, поэтому задыхаюсь и чуть не падаю на спину, когда он отстраняется. Он смеётся, его сильные толстые руки держат меня, когда он притягивает моё лицо к своему.       — Ты думаешь, я хочу, чтобы ты причинил себе боль? Не будь глупым, Кайл. В конце концов, я не могу допустить, чтобы моя новая игрушка сломалась.       Он отпускает меня и продолжает бодро шагать через деревья, а я продолжаю спотыкаться на каждом шагу. Нам остаётся пройти ещё несколько ярдов, и в поле зрения появляется здание школы. Не говоря друг другу ни слова, мы быстро бежим обратно на территорию школы, как раз к обеду. Когда мы входим в столовую, я слышу, как Картман бормочет:       — Ко мне после школы?       — Конечно, — отвечаю я, когда Стэн машет нам рукой из-за нашего обычного столика. Я машу в ответ, и в тот момент, когда я делаю шаг вперёд, Картман умышленно проталкивается мимо меня и выбивает меня из равновесия. Я падаю на ближайший столик и приземляюсь прямо на колени Крейга.       — Чувак! — кричит Крейг. — Какого хрена?       — Может, он собирается тебя поцеловать, — хихикает Токен.       — О-о-о! Осторожно, мальчики! Кайл опять за своё! — кричит Картман.       Все в округе смеются, когда Крейг спихивает меня со своих колен. Этот ебаный жиртрест! Картман оборачивается, чтобы посмотреть на мою раздражённую реакцию, и ухмыляется, произнося слова: «Увидимся позже, еврей».       Я обиженно хмурюсь, когда он уходит, чтобы присоединиться к очереди за обедом, но где-то внутри я всё ещё лучезарно улыбаюсь.       — До встречи, жиртрест.