lyrical digression
К чему она готова? К тому, чтобы избавиться от жизни, в которой нет счастья, нет любви, — есть только уйма вопросов, а ответы — в сундуке, именованном «замалчивание». И призадумавшись, Валя понимает, что проблемы, комок катившиеся на неё и её нервную систему, становятся всё меньше и меньше, когда любимый человек рядом. А любимый ли? Как сказала бы Власова: «А хрен знает». Единственное, что осознаёт Антонова — нужно менять свою жизнь, исправлять ошибки, идти навстречу себе, а не общественным правилам и нормам. Не стоит шагать со знанием дела со стороны застоявшихся стереотипов, — есть что-то более глубинное и важное — чувства, мысли, повиновение самой себе в первую очередь. Пусть и не чувств Валя, что влюбилась по уши; что с Власовой и дальше всё будет прекрасно, но на момент сейчас — рядом с ней, она чувствует, что есть рядом человек, который пусть и ведёт себя порой, как заноза в заднице, но этот человек — желает ей только лучшего, и готов дарить любовь и… защиту. После внезапных поцелуев в морге, Антонова долго не могла собраться с мыслями и привести их в порядок. То тут, то там всплывали губы Риты; а как только она отгоняла мысли о женщине, они вновь посещали её голову, но уже более развратного характера. Раньше она думала о том, что было бы, если бы в её жизни появился бы кто-то другой — не муж. И что было бы, если бы она влюбилась в этого другого и начала утопать в необузданной страсти. Как бы она поступила с мужем, с которым уже столько всего пройдено. Мысли вертелись только вокруг другого, без мыслей об изменах. Новая любовь. А теперь, когда на глазах у Вали уже произошла измена, да ещё и не с её стороны… Она не собиралась прыгать в омут да и сразу в постель Власовой. Ей не интересна стратегия «перепехнулись-забыли». Даже и быть чему-то большему — то ни сейчас, ни через неделю или две. Ей интересно узнавать людей, влюбляться в их привычки, манеру. У неё было время, чтобы изучить вредную до ужаса, нагловатую Власову. Но только с рабочей стороны, и эта сторона была известна каждому. А вот со стороны была, со стороны её личных предпочтений, страхов, Власова — закрытая книга. Так и сидела Валя в морге, не зная, куда себя деть. Куда деть мысли о предложении Риты отправиться к ней. И как у неё просто вышло: «К хуям свалила всё на мужа и поехала ко мне, не?» С одной стороны, почему и не поступить так? С другой, она не привыкла так. Ей не свойственно скидывать на мужа какие-либо обязанности. Как истинная стереотипная женщина, хранительница очага, она выполняла свои обязанности беспрекословно. А что теперь? — появляется Рита со своими правилами, со своими манерными фразочками. И почему-то Валю затягивает, — ей нравится, что она считает, что можно иначе.xv
Валя вышла из машины и тут же направилась к дому, всё ещё собираясь с мыслями по дороге. «Дальше продолжаться подобное не может. Я знаю, к чему всё идёт и закрывать глаза на всё… уже нет сил и желания. Я поступаю правильно. И разберусь как-то потом с последствиями, и надеюсь, что ни одна». Переступив порог, смелости поубавилось, но она продолжала идти уверенной походкой. — Ты сегодня рано, — неожиданно произнес Степан, сидя за ноутбуком на кухне. Рядом с ним стояла его любимая керамическая кружка, наполненная холодной водой и небольшая тарелка с фруктами. — Работы было, слава богу, мало, — с тяжелым вздохом ответила сразу же Валя, направляясь к мужу. Сев напротив, она стала разглядывать его лицо. Каждую морщинку его лица. Раньше она бы с любовью всматривалась в его карие глаза, но теперь смотрела с лёгкой ненавистью и непониманием. Непринятием мысли — они всё потеряли в мгновение ока. — Степ, а почему мы ещё вместе? — Валь, извини, но это у тебя работа закончилась, а мне нужно проект к завтрашнему утру сдать. Вряд ли Владлен Петрович примет отмазку: «Извините, жена захотела поговорить по душам. Не успел спроектировать…», — но не успел и закончить Степан, как Валя взяла в руку стакан воды и вылила его на ноутбук. Всё заискрилось. Степан заорал как бешенный, не веря в то, что его Валя поступила так с его проектом, над которым он работал последнюю неделю не покладая рук. В какой-то момент он уже поднял руку и хотел ударить рядом стоящую женщину, но только бросив короткий злобный взгляд на неё, он понял — заслужил. Даже если она сейчас сожжет все его документы, даже если она сотрёт все его проекты, — Степан не сможет ударить ту, что любила его всем сердцем все эти годы. Она была рядом, смотрела с обожанием и старалась быть той самой. А получила пощечину в виде измены, да и какой. — Ну, давай. Бей, — проговорила сквозь зубы Валя, не замечая как по щекам начали катиться слёзы. — Чего ждёшь? Кого? Бей, тупая ты скотина! Но мужчина стоял напротив и ничего не делал. Лишь отвёл взгляд в сторону, тяжело вздохнул и принялся убирать воду со стола, пола. — Какой же ты… подонок, — прошептала Антонова, смотря на мужа. — Ты ничего мне сказать не хочешь? Или так и будешь бегать от меня? От правды? Не надоело прятаться? — Я не понимаю, о чём ты, — серьёзно проговорил Степан, взяв в руки ноутбук. Он собрался уже уйти в комнату, но в его спину полетели обоснованные обвинения. — Да о том, что ты сосёшься в нашем доме с каким-то мужиком. А не твой ли это Владлен… Петрович, да? И мир Степана перевернулся. Он вспоминает тот самый день, когда ему показалось, что жена вернулась пораньше. Как он услышал скрип двери, но не обратил внимание, так как был занят более важным делом. Как Валя начала приходить ещё позже. Как стала общаться с ним холодно. Всё началось с того самого дня, когда он впервые пустил в их дом любовника. — Сказать нечего? Или будут хоть какие-то никчёмные оправдания? — с горькой ухмылкой произнесла Валя. Она стояла, оперившись на столешницу, и ждала, выжидала внятного ответа. Ей безумно хотелось видеть, как он будет ткать клубок лжи. Как начнёт изворачиваться. Но вместо изворотливых фраз, Степан с вздохом ответил: — Я давно хотел тебе обо всём рассказать. — Да что ты? Так хотел, что даже пригласил своего хахаля в нашу кровать? Может, вы ещё и на тройничок меня хотели пригласить? — заводилась Антонова. — Я никого никуда не приглашал. В плане… я не спал ни с кем в нашей кровати. — Заткнись, а, — грубо прервала его Валя, начиная беситься ещё больше: — Мне плевать, понятно? Мне уже совсем плевать, с кем ты спишь, а с кем нет. Да хоть с половиной Малиновска переспи. Твоё дело, потому что в пятницу я пойду подавать на развод. И делай, что твоей душе угодно. — Слушай, я не хотел так. Так получилось, завертелось, — начал оправдываться Степан, чуть подходя к Вале. — Верти ты кого хочешь, умоляю тебя, — отмахнулась Валя и сложила руки на груди. — Извини, что так получилось и… что я тебе сразу не сказал об этом… инциденте, — продолжил Степан, смотря в глаза супруге. — Извини? Здорово ты, конечно, извиняешься после измены. Да уже и не важно, да, — вздохнула Антонова. Злость подутихла. Желание расчленить преобразовалось в желание просто игнорировать. Дальше их ждут разные пути — это и пугает, и радует. Ведь теперь положено начало к новой, более полноценной жизни. А началось всё разногласие уже давным-давно, — ещё в те самые времена, когда Галя предложила ей место патологоанатома в ФЭС. Странная ревность к работе, к коллегам выводила Валю. Но каждый раз она думала: «Это потому что он меня любит». Любит и держит взаперти. В момент — Степан смирился с работой супруги, перестал названивать и требовать, чтобы она вернулась. И словно камень с души Вали свалился в этот миг. А муж в тот момент уже начал увлекаться переписками и мимолётными встречами с мужчинами. Как так произошло он и сам не понял, затянуло — закружило. И чувства объяснению не поддаются. — Да, уже не важно, — откликнулся Степан, кивая головой. — Нам нужно отпустить друг друга. Так будет лучше. Ты права… — Я знаю. — И это не мой начальник, — вздохнул тяжело мужчина. — Он не имеет отношения к работе. Мы познакомились в интернете. Тут он был лишь один раз. Видимо, когда ты нас застала. — Так, давай без подробностей, — поморщилась Валя, смотря на