Не можешь иначе?

      Антонова, не раздумывая и минуты, ринулась из дома. В её голове было много мыслей по поводу сложившейся ситуации, много всякого повылезало в момент, когда она решилась на серьёзный разговор, — на окончательное раскрытие карт. Но возле машина она остановилась, сделала тяжёлый выдох и прикрывала глаза.       Куда несётся? Навстречу к каким ветрам? Её действительно ждут и… любят? Путаница за путаницей и нет чётких ответов. Но так и хочется броситься с головой в новые ощущения, и Валя немедля уже ни минуты — садиться в автомобиль и прокладывает маршрут до дома Риты.       «Ты как? Всё хорошо?» — пришло сообщение от Риты, на которое ей последовал короткий, понятный ответ: «Я еду».

xvi

      Перешагнув порог Ритиной квартиры, Антонова сделала выводы — хозяйка квартиры готовилась к её приходу. В прошлый раз всё не сверкало чистотой, не пахло розами и не воодушевляло разум. Но на этот раз — всё иначе; и Власова ведёт себя иначе. Учтиво, почти покорно.       — Как я понимаю, ты всё-таки решилась на то, чтобы свалить всё на мужа? — с ухмылкой произнесла Рита, разглядывая гостью.       — Допустим, — с такой же ухмылкой ответила Валя, снимая обувь в прихожей. — Как твоя рука?       — Слушай, да до свадьбы доживёт. Не переживай особо, — махнула рукой. — Проходи на кухню. Не голодная случаем? А то я… что-то словила вдохновение и наварила всякого.       — Ты? Наварила? Сон ли это? — съязвила Валя, идя за Ритой на кухню. Уж от кого — от кого, а от Власовой это заявление казалось сродни абсурду. По меркам Вали всё, на что была способна женщина — сделать сэндвич.       — Договоришься — и останешься голодная, — фыркнула Рита. Пригласила присесть за стол гостью, а сама принялась за сервировку стола. — Так что, будешь же? Я ещё сама не ужинала.       — Раз мне пала такая честь, я не смею и слова против молвить, — отозвалась Валя, наблюдая за хозяйкой квартиры. Она отличалась от той женщины, что изводила её своими дурацкими шуточками. Сейчас в ней не было издёвки, очередного состояния «я хочу довести тебя до трясучки». В ней была лёгкость, отсутствие напряжения — полноценная гармония.       — Вот и правильно. Не обещаю королевский ужин, но обещаю накормить досыта, — проговорила Власова, разливая ещё горячий борщ по тарелкам. — На первое у нас борщ, на второе пюрешка с котлетами, а на десерт я и компот, — не без улыбки добавила она.       — Не при вперёд паровоза, капитан Власова, — рассмеялась Валя.       — Поняла — не дура, — кивнула головой Рита и поставила тарелку с супом перед гостьей. — На правах твоей новоиспечённой подруги могу я поинтересоваться насчёт твоего…       — Мужа? — перебила её Антонова. — Всё ясно и понятно. Развод, — громогласно заявила женщина, уплетая борщ за обе щеки. — Мы ещё толком не разобрались в ситуации. Так сказать, только начали диалог, но исход обоим понятен.       — О как, — едва слышимо ответила Власова, садясь напротив, и тоже принялась за ужин.       Минут двадцать на кухне царила тишина. Женщины ужинали и думали каждая о своём. Валя о том, что назад дороги нет: с мужем покончено, проблемы потихонечку начинают рассасываться и в жизни появляется новый человек, которому есть до неё дело. Пусть этот человек и порой ведёт себя, как самый холодный кубик льда, но чаще — этот кубик вызывает интерес. Хочется растопить его. Хотя в последнее время она сама себя топила, показывала свои светлые стороны, о наличии которых раньше было неизвестно простому люду.       А Рита думала о том, что судьба подставляет ей подножку в виде этого ангела. Да, они начинают общаться, между ними есть небольшие искры, но к чему всё ведёт? Откровенно непонятно. И это томило. Это создавало уйму вопросов в голове капитана. Ей не нравилось то, что приходится подстраиваться под ситуацию, быть другой. Ведь она и забыть забыла, что такое быть нежной наедине с кем-то. Дарить уют и теплоту. Находясь рядом с Антоновой, у неё было в мыслях быть милой и радушной, но чертовски хотелось задеть её, припугнуть и ласково заглаживать тут же вину за испуг. В её характере было быть отпетой стервой с сорванной крышей. Ей необходима агрессия и манипуляции в отношениях. Или… была раньше необходима?       Чем чаще она начала находиться с Антоновой один на один, тем чаще в голову залетало: «А почему я не могу просто начать жить в спокойствии и гармонии? Почему мне вечно за кем-то нужно бежать?» Она привыкла — привыкла бегать, дергать за косички, избивать словами. Ей нравилось, что она такая. Опять же — до появления в жизни Власовой этого белокурого ангела. Поначалу и с ней хотелось быть той ещё занозой, и это славно получалось. Так сказать, всё совершалось, чтобы и себя удовлетворить, и другим смех и радость доставить своего рода. Но вот между ними образовывается более надёжная нить, их соединяет не только работа, и во Власовой просыпается женщина, которая хочет покоя. Без тяжб, без боли. Она хочет находиться рядом с предметом обожания. Хочет просыпаться вместе, завтракать. Совершать обыденные ритуалы вместе. Хочется обнимать, когда Вале страшно или одиноко. Хочется, чтобы любимая оставляла поцелуи на её теле. Хочется тонуть в любви, а не бежать сломя голову за пустотой.       И когда уже был допит компот, Антонова тяжело вздохнула и, посмотрев в глаза Рите, произнесла:       — Знаешь, а я совсем запуталась в хитросплетениях судьбы. Ведь кое-кто ещё совсем недавно язвил и жалил, а теперь меня вкусностями всякими кормит да намекает на всякое... интересное. То на сообщение едва отвечает, то просит, чтобы пришла...       — Ты хочешь, чтобы я сказала тебе почему так? — в ответ кивок, но Рита усмехается и отвечает: — Без понятия. Я не знаю, что в моей голове переклинило. Просто когда Рогозина сказала, что поставит нас в разные смены, я поняла, что не смогу. Помню, когда ты ушла в отпуск в апреле. Мне было не по себе... Да, я не самый любвеобильный человек, не умею выказывать должного внимания правильно. Но я рада, что мы сейчас находимся в таких отношения.       — В каких таких? — тяжело вздыхая, спросила Антонова, продолжив смотреть на влюблённого капитана.       — Ну, мы... доверяем друг другу. Нет?       — Это не ответ, товарищ капитан, — ухмыльнулась Антонова и, встав со стула, направилась к раковине, по пути забрав у Риты пустую тарелку.       — Я сама! Ты же гостья! — воскликнула Рита, тут же встав со стула.       — Боже, успокойся. Мне не трудно. И вообще, считай, что это благодарность за вкусный ужин, — настояла на своём Антонова. — И да, ты не ответила.       Они стояли рядом. Валя мыла посуду, а Рита с озадаченным выражением лица смотрела, как её гостья с усмешкой занимается сием делом.       — Мы с тобой... дружим? Ну, однозначно, мы больше, чем просто коллеги, — начала отвечать Рита, немного уходя от ответа. Но чем дольше она погружалась в момент, тем больше понимала — какие к черту друзья? — Или нет. Дружить с тобою я не буду. Пусть дружит с тобой Рогозина, а я хочу более интимных отношений.       — Да что ты говоришь, — Валя повернулась лицом к Рите и щёлкнула ту по носу, оставляя на нём немного пены. Обе стояли, словно вкопанные и не знали, куда себя деть. И как сделать так, чтобы внезапное приятное напряжение перетекло в нечто большее, чем просто милый момент. Власова опустила взгляд на губы Антоновой и подалась вперёд.       — Могу?..       — Давно уже должна была... — короткий ответ, который перевернул всё, что было раньше. Их губы встречаются и никто уже не в силах остановится. Жизнь даёт шанс залатать раны на сердце обеих и лучше воспользоваться, чем потом плакать в подушку от осознания того, что могло бы быть.       В их случае, всё будет. И они в конечном итоге сталкиваются лбами, ловят дыхания друг друга и понимают, — дальше их ждёт новый этап. В голове Вали проносятся годы жития-бытия с мужем, как она была очарована им, как гасила любой свет ради него. Но раз за разом в голове всплывали мысли о том, чтобы уйти. Ни раз — ни два. Но они были вместе. Он первый нарушил идиллию, он первый поставил в их отношениях первую точку. И теперь, когда Антонова знает обо всём и видит перед собой свет, который озаряет не только это комнату, но и всю её планету — хочется слиться с этим светом. А тот, кто был раньше ближе всех — кажется невероятно далёким и... ненужным.       Вот и для Власовой очередное препятствие. Много всяческих подножек будет, много осуждения и много опасений. Но она готова на всё, чтобы стать поистине счастливой. Её сердце давно так не трепетало при виде другого человека. Она прежде отметала любой вариант, лишь бы не изранить себя больше. Но здесь — грех не попробовать. Грех не стать причиной Валиных недосыпов.       — Антонова, если я для тебя какой-то чудаковатый эксперимент, лучше сразу скажи. Не стоит играть моими чувствами, — громко произнесла Рита. Грубо. Как она умеет, но лжи дальше она не потянет.       — Боже, Рита, какой эксперимент? Иди ты к чёрту с такими заявлениями, — возмутилась Валя, собираясь сделать шаг назад, но крепкие руки капитана удерживают её рядом и прижимают к себе.       — Ой, это ты в гости любезно приглашаешь? — Антонова бьёт в грудь негодяйку и смешно морщит нос, а сама негодяйка вновь целует.