xvii
И их вечер перетёк в тихую гавань. После принятия душа, девушки легли на кровать и принялись щёлкать каналы, пытаясь найти что-то расслабляющее, не напрягающее ум. Спустя несколько минут Рита остановилась на программе о жизни животных. — И всё-таки надо подарить тебе что-то более разноцветное и весёлое. Прям не гардероб, а пятьдесят оттенков чёрного, — Валя стояла напротив ритиного гардероба, пыталась подобрать себе хоть что-то, ибо принесённая футболка цвета «чуть темнее, чем серый и это, вообще, крутая футболка» — по мнению Риты — её не устроила. — Вот любишь ты бубнеть, — с улыбкой ответила Власова, расположившись удобно на кровати. «Вся в тебя, — с задором ответ. Да и вид был прекрасный: Антонова стояла в одном полотенце, мокрые волосы едва касались плеч, и это милое выражение лица. Ничто не может испортить такой идиллии. И Рита ценила момент, впитывала, как губка, каждую деталь. — Да куплю я тебе цветные вещи, повешу их вразброс своих вещей и будешь ты их носить в своё удовольствие. А пока: дают — бери. Вскоре она всё-таки приняла выбор Риты, надела на себя ту самую тёмно-серую футболку и легла рядом. Не то, чтобы ей безумно нравилась программа о животных, — но она внимательно следила за картинкой в экране. А ещё — краем глаза замечала на себе томные взгляды капитана. В основном её взгляды падали на оголённые части тела, в особенности — полностью оголённые ножки женщины. Но они обе делали вид, что очень увлечены жизнью панд. В воздухе витал запах влюблённости, на экране заботливые панды с семьями, и каждая думает о своём. И пока Рита была поглощена мыслями о том, что в данный момент творится что-то из разряда сказочного, Валя непринуждённо поменяла положение тела, — положила голову на живот капитана и чуть приобняла. — Так удобнее? — стараясь выглядеть уверенно, произнесла чуть хрипловато Рита. Она положила руку на спину любимой и осторожно провела вдоль. — Намного удобнее, — легко и просто ответила Валя. Ей нравилось то, что нет никаких условностей. Нет никаких «ты мне должна». Ей нравилось, что человек рядом — был за неё. — Ты не против? — Ещё бы я была против, — хмыкнула довольно да и продолжила гладить по спине. Какое-то время они лежали в таком положении, наслаждаясь обществом друг друга. Но заметив чрезвычайно задумчивое выражение лица Антоновой, Рита тут же спросила: — Умные мысли в голову полезли? — Да так, задумалась о том, что… всё это странно, — честно призналась Валя. — Мы с тобой — это странно. Я не говорю, что это неправильно. То, что между нами — это честные эмоции, и я бы хотела быть с тобой честна. Всегда. — Прости, Валюш, но я не улавливаю ход твоим мыслей, кроме того, что ты не считаешь наши отношения неправильными. Здесь я с тобой согласна безоговорочно, — Рита улыбнулась и решила, что нужно дать выговориться любимому человеку. А ей это было необходимо. По лицу поняла. — Если ты хочешь высказать всё, что у тебя на душе — я готова сейчас тебя выслушать. — Потому что ты меня хочешь? Чтобы добиться моего расположения? — осторожно спросила Валя. — Охуеть ты выводы сделала, — громко произнесла Рита. Она немного подрастроилась, ведь совсем недавно объяснила кажется, что для неё Валя — это отношения, а не про перепихон, а тут такие вопросы. Но немного поразмыслив, отложила наезд на беспокоившуюся женщину, которая и без того, услышав её слова, напугалась. — Ладно. Извини. Конечно, нет. Если бы это было так, я бы не остановилась, милая. Я бы тебя грубо отымела и слушать тебя бы не стала. Что она там хочет, не хочет… Так что, я тебя слушаю. И слушаю, потому что ты — человек, чей мир мне интересен. Чьи слова как бальзам на уши. Поверь, я тебе не в уши ссу. — Ты когда-нибудь прекратишь так грубо язвить? — Да не в жизнь, — для поднятия настроения задорно ответила Рита, кивнув головой, тем самым намекая: «Я жду». — Порой ты меня этим жутко раздражаешь, — уже с полуулыбкой начала Антонова. Она лёгким движением оголила живот Риты и стала водить по нему узоры, значение которых было известно только ей. — А с другой стороны — зато ты не врёшь. Как ты говоришь, не ссышь в уши. Нравится? Классно. Не нравится? В жопу. Пофиг. И я бы иногда хотела быть тобой. — Не надо быть мной, умоляю. Будь собой, милым, пушистым зайчиком, — покачала головой капитан и принялась дальше слушать. — Ай иди ты, — отмахнулась Антонова, продолжая рисовать крючковатые узоры на ритином животе. — Заяц, давай глаголь истину. Что у тебя в голове? — настаивала, желала по-настоящему окунуться в мир Антоновой. — Я говорю, что хочу быть с тобой честной. Потому что ты относишься так ко мне. Да, у тебя не всегда приятная манера общения, но это ты. И сейчас другого человека рядом с собой я не вижу. Да, я не перечеркну всех воспоминаний с тобой, которые делали мне больно. Эти глупые издёвки, манипуляции… — Прости меня за это, — Рита переместила руку на волосы любимой, начала гладить их, показывая тем самым, что ей действительно стыдно. Ей хотелось действовать иначе, но иначе — значит не быть той, кем являешься. — Да я простила уже. Давно. Ещё тогда, когда поняла, что все наши перепалки — это путь к тому, что мы имеем сейчас. Извилистый, не без разбитых коленок. Но он такой, какой есть. Я долго шла к тому, чтобы принять себя и свои мысли. Чтобы принять тот факт, что я имею право быть… с тобой не просто коллегами. Ты ворвалась в мой мир и перевернула его с ног на голову. И я пока не знаю точно, что это, как это и… выйдет ли из этого толк, но верю, что мы можем попытаться. Потому что я… люблю тебя, язва, — выговорилась Антонова и одарила ритин живот коротким поцелуем. На что последовало молчание. В голове всё смешалось и перевернулось. О чём она разговаривает в Валей? Что она сделала в конце своего монолога? И почему так жарко? Вот в этот самый момент, Власова поняла, что такое спуститься с небес на землю да только в обратном направлении. Признание. Взаимное чувство, где не нужно наносить удар. Где не хочется лжи, фальши. Хочется умиротворения и покоя. Честным разговоров по вечерам, тёплых поцелуев. Хочется уничтожить прежний мир и построить новый заново — вместе, рука об руку. И ничто не может им помешать. Они лежали молча. Принимали реальность таковой и делали свои выводы насчёт будущего. Рита — гладила волосы любимой, а Валя — ждала, когда на её слова последует ответная реакция. — Я пиз… — Рита сдержалась, прикрыла глаза и продолжила: — Капец, как боялась этого момента. — Это значит, что мне уйти? — приподнялась Валя, села на кровати. — Это значит, что если я сейчас тебя отпущу, я буду полнейшей дурой, — громко произнесла в ответ Рита. — Я не умею говорить так же красиво и полно, как ты. Так что, коротко и по делу: я хочу с тобой — спать, просыпаться, укладывать тебя в постель. Кормить, холить и лелеять. Набивать морды тупым ублюдкам, которые к тебе могут подкатывать. Ещё… ещё я готова на подвиги. И всегда отдавать большую часть себя. Бла-бла-бла, и эти… трудные слова. — Какие такие трудные слова?.. — вопросительно посмотрела. — Ну эти самые, — Рита взяла руку Вали и поднесла к губам. — Люблю я тебя, вот. — Ах эти слова, — и в этот самый момент они сольются в глубоком, чувственном поцелуе в доказательство своих слов. Инициатором стала до жути радостная Валя. Как только она услышала слово «люблю», вся нервозность куда-то испарилась. Захотелось быть в плену чувств и ощущений, не заходя за грань. Ловко она переместилась на Риту, сев ей на бёдра. Одарив поцелуем губы, она быстро переместилась на открытую шею. — Госпожа Антонова, ну вы и шалунья, — донесся до Вали озорной голос Власовой, которая уже успела расположить руки на упругих ягодицах любимой. — Давай спать, а то подобные игры могут закончиться очень быстро. И Валя соглашается. Целует в последний раз в ключицу и скатывается на левый бок. Радостная и окрылённая. — Спать — так спать, — коротко ответила Валя, сняла с себя футболку и спряталась под одеяло. И Власова не может не рассмеяться. Эта блондинка — медленно, но верно сведёт её с ума. Да она и не против, лишь бы была рядом. Так она узнаёт, что Вале нравится спать только в трусиках, чтоб тело дышало. Антонова заснула быстро, одаривая теплом Риту. А у той и сна в глазу нет, ведь один секрет она должна открыть своей любимой, жить с подобным — уже просто невозможно.FLASHBACK
Как-то после смены Рита задержалась на парковке, сидя в машине. Она нервно курила и смотрела на выходящих из ФЭС. В какой-то момент к конторе подъехала знакомая машина, но сначала до неё не доходило — чья эта Toyota, но лишь до того момента, пока из неё не вышел муж Антоновой. Она видела его лишь несколько раз, когда тот заезжал за женой. И ни с кем спутать она его не могла. Да только Валя уехала на такси полчаса назад. Всё походило на странное стечение обстоятельств, будто Степан ждал жену с работы. Ждал, когда она выйдет из конторы, и они вместе направляться в сторону счастливой семейной жизни. И так думала Рита, пока из ФЭС не вышел один из лаборантов. Перекинувшись парой слов, он сел в машину Антоновых, загадочно улыбнулся Степану и они уехали в неизвестном направлении. Казалось бы, может, они знакомы, дружат. Но такая ситуация повторилась и на следующий день, только уже Степан взял лаборанта за руку... Так в голове Риты появилась мысль. Нехорошая. Путанная. Абсурдная. Но с тех пор она не покидала её — Степан изменяет Вале, и делает он это, скорее всего, ни с кем иным, как фэсовским лаборантом. Ёпрст...