Признай это трижды.

      Эмма приоткрыла веки, желая осмотреться. В таком ограниченном пространстве это сделать было не сложно: по сторонам давили те же лиловые деревянные доски, впереди тянулись две пары стройных ног, а на ней – мирно посапывающая девушка. Глаза уже давно привыкли к темноте, которую разбавлял только малый свет, что пробивался сквозь где-нигде имеющиеся щели, да маленькую замочную скважину. В таких обстоятельствах сложно сказать сколько времени прошло пока они здесь лежали, но ей казалось, что уже не менее двух часов. Что же, по крайней мере это уже половина от обещанного времени. Да и Эмму вполне устраивало то положение, в котором она сейчас находилась, как бы ее не пугала прерогатива этого уединения с самого начала.       Дженна что-то тихо промычала, отчего Эмма задержала дыхание, наблюдая за брюнеткой. «Проснулась?»       Но та только суетливо повернулась на бок, руками обхватывая Майерс за талию. Губы шатенки охватила глуповатая улыбка. Тонкими пальцами та провела по темным копнам, слегка зарываясь пальцами в ее волосы. Смуглое лицо было тихим и безобидным, совсем как у маленького невинного ребенка. Джорджи бы с этим определением явно не согласился, но Майерс нравилось наблюдать за этой ее стороной, которую Ортега показывала далеко не всем. Она невероятно ценила это доверие.       Дженна как-то упоминала, что подолгу не может заснуть, если рядом находится какой-то посторонний человек. Ясное дело, что семья под это определение явно не подходит. Ну или также сюда не относятся ситуации, когда приходится спать в компании. Например во время долгих поездок на автобусе. Но во все остальные случаи ей достаточно сложно уснуть: голову постоянно донимают какие-то построение мысли.       Но сейчас Дженна уснула как-то даже слишком быстро. Может на это повлиял исключительно плотный и жёсткий рабочий график, но Майерс льстило предположение, что Дженна просто может расслабиться и положиться на нее. Как иронично, но в данной ситуации это имеет как переносный, так и прямой смысл.       Эмма тыльной стороной указательного пальца провела вдоль смуглых скул. Ортега промурлыкала себе под нос очередную неразборчивую фразу, тем самым вызывая на лице шатенки ещё более широкую улыбку, от которой появлялись неестественные ямочки. Может это уже мышцы трескались от такого напряжения, кто знает. «Господи, мурчит совсем как котенок. Черный и гиперактивный маленький котенок», – Майерс сильнее прижала ее к себе правой рукой. Второй же она неуверенно скользнула ниже, вдоль гибкой линии талии, до бедер. Неожиданно подушечками пальцев Эмма нащупала в кармане чужих спортивных штанов какой-то твердый, продолговатый предмет.       Рука тут же отдернулась, а Майерс сразу вытянула шею, чтобы посмотреть на загадочный объект.       «А, фух. Телефон,» – не будем уделять внимания странным догадкам Эммы по поводу этого предмета, но сейчас она облегченно выдохнула. «Хоть время посмотреть смогу».       Она аккуратно отодвинула черную кофту Дженны, открывая себе вид на карман. Ой, оказывается под кофтой вовсе ничего и нет больше... Вместе с краем штанов обнажилась еще и часть ее хрупкой талии.       Дыхание перехватило, а мысли пошли кругом. «Это всего лишь ничтожная часть кожи», – Эмма сжала ладонь в кулак, пока костяшки не побелели от напряжения.       Рука Майерс так и осталась висеть в воздухе. На ее коленях лежит Дженна с задранной почти до груди кофтой, положив руки на ее талию. Если бы кофта поднялась буквально на пару сантиметров выше, то можно было бы вполне заметить топик или кружевной лиф. Эмма готова поставить себя на то, что черного цвета.       Нет, к этому виду она бы не привыкла никогда, но как же... Черт. Хотелось увидеть ее такой ещё хоть раз. Потому что сегодняшняя возможность, на 99% была первой и последней.       Шатенка приложила титанические усилия и подавила в себе желание коснуться теплого тела. Вместо этого ухватилась за уголок мобильного устройства, осторожно потянув на себя. Сначала из-под серой ткани спортивок показалась фронтальная камера, потом и другой бок с клавишами громкости, а потом…       Дженна неразборчиво прокряхтела то ли какую-то фразу, то ли чье-то имя, лицом сильнее зарываясь в белый свитер шатенки.       – Эмма! – неразборчиво, еле слышно прошептала брюнетка, но этого хватило, чтобы душа Майерс моментально не то, что канула в пятки, а вообще к чертям покинула ее тело. От неожиданности актриса так резко дернула рукой, что одним махов вытянула чужой телефон.       – Да? Я чисто время посмотреть, – перепуганно пробормотала Майерс, понимая что таким тоном ее оправдание таковым совсем не звучит.       Прошла секунда, две, но ответа не проследовало.       Эмма зажмурилась, возвращая свое дыхание в тонус.       «Мне правда стоит ходить на работу с личным кардиологом.» Девушка даже всерьез прикинула во сколько ей это обойдется. Шатенка тряхнула головой, отогнав такие бредовые мысли. Вообще уже мозги плавятся.       Она сделала глубокий вдох и спокойно обняла за плечи девушку на своей груди. Этой бестии удается пугать ее до чертиков даже во сне.       Эмма большим пальцем нажала на кнопку включения смартфона. Но твою ж мать, лучше бы она пожалела себя и не делала этого.       – Мать моя Китайская провинция, – хрипло слетело с ее губ, прежде чем она успела подумать про спящего на ней «ребенка». Удостоверившись, что та так же беспечно посапывает, она тяжело сглотнула.       На чужом экране блокировки стояла ее фотография. Ничего необычного: просто шатенка сидит со стаканчиком кофе в уличном кафе и мило улыбается, смотря в камеру. Сердце Эммы пропустило удар, второй, а потом как-то само неожиданно вернулось в прежний режим. Майерс растаяла. Она с должным вниманием и любовью заглянула в очаровательное лицо спящей брюнетки, отрешенно фыркнула.       «Да, я права. Прошло уже два часа и… Минут двадцать сверху», – сделала вывод Эмма, обратив свое внимание на время. А потом невольно начала исследовать взглядом фотографию.       На самом деле этот кадр ей не особо нравился. Как-то глуповато и по-ребячьи она смотрелась на ней. Именно поэтому фотография продержалась в ее инстаграме около месяца, а потом была безжалостно удалена…       Стоп. Удалена…       Мускулы напряглись, а брови мрачно сдвинулись к переносице. Эмма хмуро смотрела в экран телефона. «Откуда у нее вообще эта фотография?» Она удалила этот пост в тот день, когда приехала в Румынию. Прямо в такси, перед тем как пересесть к Хантеру. Больше этой фотографии нигде нет, значит Ортега могла поставить ее на обои только в тот день. Или раньше.       – Агх, – Эмма раздраженно прорычала, выключая ее телефон.       Кто ставит на обои совершенно незнакомого тебе человека? Они «по-настоящему познакомились» позже, чем эта фотография была удалена. Дженна, чтоб тебя, Ортега, если ты действительно ничего не помнишь, тогда почему ставишь на обои неизвестную тебе девушку? Просто зная, что вот, да, она будет со мной работать. Ага, красивая, можно на обои, чего бы и нет? Все ведь так делают, да? Это обыденность!       Казалось бы такая простая деталь, но какой взбалмошный диссонанс она может вызвать. «Только попробуй проснуться, Ортега.» Эмма безжалостно сжала пальцами свои каштановые пряди, ударившись головой о стену.       Где-то снаружи послышались глухие, но частые удары по каменному полу. И чем больше они приближались, тем отчётливее было слышно, что это звуки приближающихся шагов. Судя по всему двух пар ног. Эта догадка полностью подтвердилась, когда в след за топотом прогремел хлопок входной двери и радостные возгласы знакомых голосов:       – Девочки, ваши герои снова с вами! – счастливо пролепетал Перси, тут же шумно запихивая миниатюрный ключ в скважину.       – Тише, гений. Дженна спит, – прошипела Эмма через пока ещё запертую дверь.       – Скажи малышке, что тихий час окончен, опять пора батрачить, – Майерс не видела человека, что это произнес, но буквально шестым чувством ощущала на себе легкомысленную усмешку Фармера.       Она в последний раз закрыла глаза, собираясь с мыслями. Ей предстоит долгий разговор с этой "малышкой".       Эмма бережно потрепала Дженну за плечо.       – Вставай, милая, пора, – она осторожно убрала черную челку с горячего лба.       Ортега сначала долго и протестно промычала, но потом нашла в себе силы привстать на локтях.       – Не думала, что услышу эту фразу от кого-то до свадьбы, – заспанным голосом протянула брюнетка, нависая над ней.       – Все легко исправляется. С тебя всего-навсего требуется предложение руки и сердца.       Дженна хотела было съязвить что-то в ответ, но ее застал врасплох яркий дневной свет, который по всей видимости очень соскучился за все это время.       – Перси, ты выбрал место на кладбище?       – Какое забавное совпадение. Ты же в курсе, что через час будешь рыть... Ну то есть Уэнсдей будет раскапывать могилу? – выгнул бровь Хайнс-Уайт, лукаво улыбаясь.       Сонный мозг Ортеги заработал в экстренном порядке, предоставляя воспоминания о необходимых ей сегодня сценариях.       – Ох, точно... Стой. Через час?! – Дженна резко подскочила, но успешно сделать ей это не дало переплетение ее ног с чужими и она больно упала обратно на Эмму.       – Ауч!.. Давай мы выберем другое время, чтобы вновь поваляться вместе, но уже не сейчас, – Эмма поморщилась, но помогла подруге встать на ноги.       – Через час. Твой визажист тебя уже ждёт, – кивнул Джорджи в сторону выхода из гардеробной.       Дженна озадаченно перевела взволнованный взгляд с одного парня на второго, а после раздражённо выдохнула.       – Я закопаю тебя в этой яме после съёмки, Перси! – она тот час же рванула к выходу.       Эмма задумчиво посмотрела ей в след. И внезапно опомнилась:       – Дженна, стой!       Та резко затормозила в дверном проёме.       – Да?       Эмма замялась, почувствовав на себе выжидающий взгляд сразу трёх пар глаз. Она не станет назначать той какой-то серьезный разговор при мальчиках. Нет, это должно остаться исключительно между ними.       – Твой телефон, – она показательно подняла руку над головой, слегка помахав мобильным устройством.       – Прибереги его у себя, я заберу после съёмки! – кинула Дженна, стремительно удаляясь по длинному-длинному коридору замка...

☆☆☆

      Эмма в который раз безрезультатно ввела в поисковую строку браузера одно и то же имя. Пальцы быстро набрали заученную комбинацию букв. "Дженна Ортега". И так же быстро стёрли. Она бросила телефон на стол и откинулась на спинку переносного кресла, что стояло в ее гримерке. Ничего. Совершенно. Ни толкового аккаунта ни в одной из соцсетей, ни информации в интернете, за исключением каких-то редких фоточек со съемок "Крика" и пары других проектов. Совершенно пусто.       Она невольно вернулась мыслями к тому самому дню в самолёте. По пути в Румынию она, заскучав, открыла свой ноутбук, желая хотя бы косвенно просмотреть информацию о своих будущих коллегах в интернете. В первую очередь девушка проверила имеющиеся материалы по кучке актеров, чьи имена ненароком слышала во время кастинга и пары личных разговоров с режиссером. А потом она бросилась глянуть официальный и полный список актеров, что ей как раз отослали на почту, но вот там-то и случился главный прикол. Она явно помнила, что добавила письмо в избранное, чтобы не потерять, но в соответствующей папке ничего не оказалось. Бросилась перепроверять все последние входящие, но и там оказалось пусто. Письмо просто бесследно исчезло. Будто какая-то потусторонняя сила охраняла имя и конфиденциальность этой чертовки.       Майерс бдительно осмотрела свое отражение в зеркале. Медленно прошла вдоль бледных щек к подбородку. Спустилась ниже, к сильной шее и остановилась на своем белоснежном свитере. Подобный был и на Дженне в одну из тех самых старых ночей.       Нет, помимо всей неправдоподобности оправданий брюнетки, она ещё и так глупо спалилась с заставкой на экране блокировки. Сколько бы Дженна не отрицала факт их раннего знакомства, но что-то во всей этой ситуации здесь явно не сходится.       Так, пройдемся по всем возможным на данный момент версиям. Если Дженна врёт, то здесь не так много вариантов. Во-первых, она просто не хочет вспоминать те ночи по той или иной причине. Вникать в возможные истоки Эмма даже не собиралась, потому что угадать какие мысли копошатся в этой чудной головушке она все равно не сможет. Здесь какие-то личные и суто эмоциональные причины.       Но если Дженна не врёт, то... То что?.. Единственный вариант, что не давал покоя Майерс и казался ей наиболее правдоподобным – потеря памяти. Тогда становиться понятно и то, почему Ортега так странно себя ведёт, и то, почему она в принципе не хочет касаться этой темы. Ведь в подобных ситуациях людям не особо хочется разглашаться о таких серьезных своих проблемах. Иногда проще соврать, чем общаться с человеком, который о тебе может знает все, а ты о нем – ничего. Всегда будут ожидать от тебя действий и реакций, что у них ассоциируются с тобой "прежним", но ты новый можешь и не оправдать этих ожиданий. Либо чувствовать себя не в своей тарелке. Не стоит упоминать даже о том, что может произойти, если подобная информация о начинающей, но уже достаточно успешной, актрисе канет в прессу.       Эмма угрюмо поднялась со стула и молчаливо прошла по гримерке до выхода. Мелко дрожащая рука надавила на дверную ручку и актриса ловко скользнула в проем.       – Мистер Бертон! – уверенно позвала Майерс, удостоверившись, что Дженны поблизости не наблюдается. Серьезный, озабоченный тон мгновенно привлек к себе внимание режиссера и он наделил ее обеспокоенным взглядом.       Стук сердца работал в унисон с пульсацией в висках, овладевая над ней своей замысловатой волнующей симфонией. Вдох – выдох. Вдох и выдох. Вдох... Выдох... Пора действовать, что уже ходить вокруг да около.       – Мистер Бертон, у вас ведь есть домашний адрес Дженны?