Признай это трижды.

«Casa de pădure» приветливо оглашала вывеска, которая располагалась над массивными серыми воротами – въездом на территорию базы отдыха. Они величаво возрастали перед шатенкой, а вот забор, замыкающий турбазу в квадрат, выглядел уже менее устрашающим. Сквозь прочные, но тонкие прутья можно было разглядеть одно центральное здание, по всей видимости администрацию, и уйму маленьких домишек вокруг главного. Майерс ненароком пришла мысль о том, что если бы она приехала сюда ранним утром, то эта железная калитка нагло бы отражала солнечный свет ей в лицо, но сейчас, уже ближе к полудню, полчище хмурых облаков спрятало солнце за собой. Эмма устало подняла голубые глаза к небу, которое было уже на несколько тонов темнее них самих. Прощай солнечная Калифорния, мы вернулись в мрачноватую, но от этого не менее привлекательную, мистическую Румынию. Да здравствуйте рабочие будни и привычная в последнее время, пасмурная погода. Правда эти выходные должны были не слабо отличиться на фоне привычных дней. Все потому что паре неугомонных мальчишек было слишком скучно коротать последний месяц на студии и потому Джорджи с Перси решили организовать мега-уикэнд для главного актерского каста. Хотя «организовать» сказано, наверное, громковато. Для подстраховки успешности своей идеи, парни двинулись прямиком к Наоми и Джонне, а это уже такие дамы: расскажи им о любой планирующейся шумихе - девчонки мигом подхватят идею, так еще и сами порешают чуть ли не все вопросы. Они не то что вдвоем могут встать у руля твоего корабля – они к этому кораблю прикрутят колеса с реактивным двигателем и пустятся в путь по любым поверхностям, через любые препятствия. Одним словом, милый термоядерный дуэт. Вот так вышло и в этот раз: Джонна шепнула на ушко Бертону идею о необходимости пары выходных актерскому составу, пока Наоми в то же время уже прошуршала самые популярные сайты со списком лучших загородных отелей. В известность Эмму поставили одной из последних, ведь как раз в последние дни девушку на площадке было не найти. Так что ее застал врасплох телефонный звонок сегодняшним ранним утром, когда она как раз отсыпалась после длительного перелета… - Какого черта ты творишь, Наоми? – раздраженным голосом сопит в трубку Майерс, все еще валяясь на подушках. Она даже не открыла свои заспанные, уставшие глаза. – Я не представляю себе причины, почему ты звонишь мне в хреновы 4 утра и надеешься остаться живой. Тебя спасут только две вещи: либо ты собралась закапывать труп Хайнс-Уайта, либо делать предложение Джонне. По ту сторону кто-то хрипло подавился кофе. - Джонне? Хорошо, вредина, один – ноль в твою пользу. Подкол засчитан. А твои угрозы не убедительны: чисто теоретически я уже труп, раз играю вампира. Эмма не видела, но готова поклясться, что каждой частичкой своего естества почувствовала через экран ту самую «фирменную усмешку Йоко». - Ближе к делу, Дракула, - шатенка утомленно потерла пальцами переносицу. - Ты уже вернулась в Румынию? Или еще в самолете? - Конечно в самолете. Вон за окном ручной ястреб летит, сеть мне нормальную ловит. - А, точно. А ты не груби взрослым, совсем наглая проснулась, - тоном заботливой старшей сестры, усмирила ту Наоми. - Если бы ты позвонила мне на несколько часов позже, то я бы мило ответила тебе, что: «Да, я в Румынии». Но не сейчас. - Да что ты бурчишь с утра пораньше? Мне послать к тебе Дженну нервы успокаивать? Эмма побагровела и смущенно фыркнула. - Один – один. Где-то по ту сторону провода послышался искренний смешок и победоносный возглас. - Ладно, мы отошли от темы, - собравшись с мыслями, продолжила Наоми, пробуждая полуживую Майерс. – Мы тут с ребятами одну чертовщину интересную затеяли… Девушка выдержала интригующую паузу, ожидая хоть какой-то реакции с чужой стороны. - У меня есть выбор отказаться? - У тебя есть выбор только между: «Конечно я с вами» и «Определенно да». Эмма бессильно упала на мягкие подушки, сдавленно простонав. - О, Ортега работает на удивление кооперативно, уже на месте? - в очередной раз посмеялась самой себе Огава, вынуждая младшую краснеть все пуще. – Короче, на этих выходных ты вся наша, а мы все твои. Мы всей компанией выезжаем на турбазу. Тим дал нам три дня полного передыха, а потом ждет 9 отдохнувших огурчиков на площадке. Поэтому ты либо отдаешься в мои руки на эти выходные, либо катишь к мистеру Бертону и круглыми сутками отчитываешь в одиночестве монологи перед зеркалом. Твой ответ? Понятное дело, что Майерс согласилась. Во-первых, хоть идея большого скопления народа ее и не особо-то радовала, но вечно прятаться от общества нельзя и если уж выходить в свет, то лучше делать это в такой дружной и приглядной компании. Во-вторых, если бы даже она и отказалась, Эмма была более чем уверена, что посреди ночи к ней в квартиру завалились бы эти 8 сорвиголов и за пяты утащили бы ее в этот чертов отель или что они там выбрали. Девушка жадно вдохнула свежий дневной воздух полной грудью. Нет, Наоми и Джонне нужно было работать в паре тур-агентами или организаторами медовых месяцев. У них бы это получилось на удивление славно. Шатенка океаническим взором прошла по верхушкам высоченных, вечнозеленых деревьев. Еловый бор дышал хвоей и бодростью, а непроглядно-густые изумрудные ветви прятали базу отдыха в своих чащобах, отрезая ту совсем от шумного мира. Хорошее место выбрали девочки, не поспоришь. Бес бы их побрал с этой неожиданностью, но окрестности были сказочными. Эмма ладошкой поправила воротник своего черно-белого бомбера. Ее внимание привлекли те же массивные ворота въезда на территорию базы отдыха, которые измученно заскрипели, медленно отворяясь. По началу совсем неспешно, уступая жалобно плачущим петлям всего по миллиметру открытого пространства, но со временем все скорее набирали обороты. Слабоватая тень от зловещей стены стремительно сместилась. Майерс прищурилась, вглядываясь вдаль на встречающего. - Волчонок, а ты как всегда на удивление пунктуальна. Хвалю. - Джой! – радостно воскликнула шатенка, чуть дальше накидывая на плечо свою вместительную спортивную сумку. Девушка счастливо и прытко прыгнула в объятия темнокожей женщины, хоть сумка и делала ее слегка неповоротной и неуклюжей. Эмма крепко-крепко сжала подругу за плечи, нехотя выпуская ту из приветственных объятий. - Как ты успела так быстро соскучиться? - Ты – первый проблеск адекватности за мои последние пару дней. Сандей осмотрительно повела взглядом по аккуратной фигурке. - Твоя поездка прошла не особо гладко, да? - Даже не спрашивай, - томно выдохнула Майерс, следуя за Джой, которая уже вела ее к дальней четверти парка. – И поездка, и этот звонок от Наоми в четыре утра, как здрасте. - Да, наша девочка может, - усмехнулась Сандей, хотя и не была больно старше Огавы. Вообще эти две девушки, да Хантер, были единственными, кто в их компании немного перекидывал возрастную категорию «20-25 лет». Под забавным титулом «Ежесредника», связанным, понятное дело, с названием сериала, подразумевалось собрание молодой составляющей рабочего коллектива, что играли одни из основных ролей изгоев: сюда входят мальчишки – Джорджи, Перси, Хантер и Оливер; второстепенные персонажи – Джой, Наоми и Джонна, ну и центральная парочка сериала – Эмма и Дженна. Именно таким составом ребята и собирались провести ближайшие дни. - Так мы пока единственные, кто приехал? – задумчиво произнесла Эмма, оглядываясь по сторонам. - Обижаешь. Наоми уже полчаса спорит о чем-то с администраторами. - А Джонна ей валерьянку капает? Или ищет место, куда они будут трупы закапывать? Джой прыснула смехом, смахивая с уголка глаз выступившую слезу. - Ты на удивление близка к истине! Уж не знаю, чем эти двое там занимаются, но выедают мозги они бедному директору вместе. Майерс мягко покачала головой. Это было предсказуемо. Эмма уже успела заметить, что, на самом деле, турбаза была устроена очень даже умело и систематично. Сама собой база отдыха представляла огромную чистую территорию в форме квадрата, которая огорождена от цивилизации высоченным забором и, густым в любое время года, лесом. Она же, в свое время, была разделена на четыре, более маленьких, равных квадрата: каждый из них вмещал в себя пять отдельных домиков для отдыхающих, беседку и даже небольшую спортивную площадку. В центре, как уже упоминалось, нашла свое место трехэтажная башня персонала и администации. Пять домов с белоснежными стенами будто важно улыбались Майерс и Джой. Что интересно – каждый домишка на этой турбазе был совершенно одинаковым, но вот черепица была своего определенного цвета. Например, ребятам попалась комбинация домиков: оранжевый, синий, розовый, зеленый и красный. - Хей, нас же всего 9, да? Значит кто-то живет в домике отдельно. Если я с Наоми, Джонна с Оливером, а Фармер с Перси, то кто из вас, оставшихся счастливчиков, отхватил себе целую хату? Джой прочно стиснула зубы, громко процеживая сквозь них воздух. - Немного все сложнее, солнышко. По непредвиденным обстоятельствам пришлось слегка переставить фишки. Эмма недоуменно вскинула брови. - Непредвиденные обстоятельства? Фишки? - Видишь ли, - развела руками Джой, объясняя младшей все буквально на пальцах, - Оливер и Джонна разошлись. - Да ты прикалываешься, - недоверчиво поморщилась Эмма, но больше не от неверы, а от неожиданности поставленного перед ней факта. - Ну знаешь, это жизнь. Иногда такое случается и не нам разбираться во всех подробностях, - она неуютно повела плечами. - Соль в том, что пришлось всех чутка перемешать по домам. Оливер съедется с Дуэном, а Джонна отгребла себе Наоми. - Значит я… - многозначительно протянула шатенка, ожидая, что собеседница закончит фразу за нее. - Значит ты… Помещаешься в один домик с Ортегой! Эмма буквально сквозь белые кроссовки, самыми кончиками пальцев, почувствовала как земля утекает из-под ее ног. - Да ну, я не могу с ней жить, – неуверенно поежилась она. – Почему мы не можем съехаться с тобой, либо я не могу забрать отдельный домик? Замешательство на лице Сандей мигом сменилось на выражение, что явно передавало ожидание объяснений. - Джой, с меня бутылка вина! Та коротко помахала головой, хитро прищуриваясь. - Три бутылки! Нет, ящик! И снова тот же уверенный жест. - Мисс Сандей, это откровенный грабеж! Сколько вина я должна еще накинуть сверху? - Да за кого ты меня держишь, родная? Милочка, я не алкоголичка и не нужно мне твое вино! Одиночный домик мой и точка. - Да брось! Ну будь ты человеком! - Цыц, - шикнула на актрису темнокожая, прикладывая палец к чужим губам. – Еще одно слово, и я тебя блин в угол поставлю. Я не понимаю почему ты так категорично настроена против Дженны. Вы ведь хорошо ладите. Даже слишком, я бы сказала. - Да, но… - Что «но», Эмма? Но вы тоже расстались, как и те двое? Эмма вымученно закатила глаза, обиженно буркнув: - Нет. - Вы поссорились и готовы рвать волосы друг у друга? - Нет, - тем же насупленным тоном ответила Майерс. - Вы до ужаса влюблены, что вас, как мартовских котов, в одном помещении оставить нельзя? - Нет! – вспыхнула Эмма, ощущая, как заметным жаром заливаются ее щеки. - Ну тогда в чем проблема, дорогуша? Майерс на автомате хотела выпалить что-то еще, но любые придирки и токсичные фразочки в тот же час покинули ее голову. Девушка пораженно склонила темноволосую макушку. - Нокаут. - То-то-же, - самодовольно, хоть и без издевательских ноток, фыркнула Джой. Откуда-то внезапно заиграла музыка, приглушенная, но популярная мелодия легко и просто была опознана Эммой. - Katy Perry – «Bon appetit»? - Ага. походу мальчики с твоей кареглазой проблемой приехали. Майерс оскалилась, ядовито передразнивая старшую: - «Твоя кареглазая проблема», бла-бла-бла. Джой только увела насмешливый взгляд в сторону, сняв трубку мобильного. Пара коротких фраз в стиле: «Да?», «Вы уже на месте?» и «Сейчас иду», дали шатенке понять, что подозрения подруги подтвердились. - Я пойду открою нашим ворота, - бросила напоследок Джой, взяв курс на главный вход. - Эй, Джой! – последний раз окликнула ее Майерс. - Даже не мечтай, малышка, - твердо отрезала Сандей, через плечо наделив коллегу суровым взглядом. Эмма болезненно взвыла, что есть силы ударив по боку своей спортивной сумки. - Ты меня не любишь. Джой смерила темноволосую колючим взглядом. - Грязно играешь, дорогая. Но, о! Какая радость для тебя, что любит кто-то другой. Ты, Ортега, вон тот дом, - короткостриженная пальцем указала на одноэтажный домик с синей черепицей, а потом бросила Эмме небольшую связку ключей. Которую Майерс успешно уронила себе под ноги, попутно обматерив его и всю вселенную. – Да, и можешь пока не переодеваться, так как в ближайшие 10 минут тебя может случайно застукать голой горячая латиноамериканка. Хотя здесь уже все зависит исключительно от твоих предпочтений. Эмма бы может и кинула в затылок Джой свою поездную подушечку, если бы не была уверена, что та, после успешного хэдшота, упадет в грязь. Подушку жалко. В Сандей можно было бы кинуть камень, но ту спасла угроза увольнения Майерс в случае летального исхода. Миниатюрный ключ с щелчком повернулся в золотом замке, открывая пред актрисой вид на огромный коридор. Да он был, наверное, по сумме квадратных метров не меньше, чем комната на ее съемной квартире! Майерс скинула кроссовки и заглянула в двери далее. Вернее… Как двери. В дверные проемы, ведь самих дверей тут не было и в помине: на косяках даже не наблюдалось следов от петлей. Это означало, что, стоя в коридоре, можно было преспокойно наблюдать за любой частью дома, кроме ванной комнаты. Хоть душ принять можно спокойно, уже что-то. Эмма кинула сумку возле входа, а сама пустилась в свое исследование дальше. Комната встретила ее такими же чистыми, белоснежными стенами, какие она уже видела в коридоре, а ноги приятно скользили по продолжению черного махрового ковра оттуда же. В дальнем углу свое место занимал длинный темно-синий шкаф, а рядом с ним, ближе ко входу, стену обрамляла роскошная, ровненькая плазма. То, что надо. Но не это все стоило внимания; самым интересным элементом интерьера приходилась огромная, мать ее, двуспальная кровать. - Они смеются надо мной, - на одном дыхании пролепетала шатенка, затупив глаза на этой новенькой, аккуратно выстеленной постели. – Я убью ее. Девушка пальцами зарылась в каштановые пряди, больно хватаясь за собственные корни. Так, хорошо, план мести этой недо-сирене по роли, она успеет придумать немного позже. А вот от этого неудобства в виде кровати уже никуда не деться. Эмма никогда раньше не думала о том, как за одну секунду можно воспылать такой ненавистью к какому-то чертовому куску дерева. Ладно. Что нас не убивает, делает только сильнее, да? Она ведь не умрет ночью от остановки сердца из-за каких-то случайных контактов с брюнеткой? Вроде ученые о возможности таких случаев еще никогда не рассказывали. Значит это либо должно послужить для нее успокоением, либо мотивацией стать первой. Эмма потерла свои виски и бессильно упала на край ложа. Над кроватью висела какая-то из картин Пабло Пикасо, она это точно понимала, но название, хоть убей, никак не шло в голову. Зато вместо этого, ей докучали другие, такие важные для нее, хоть и такие отвратительно надоевшие переживания. Невольно вспоминалась и милейшая Натали Ортега, и легкомысленный Льюис, и перчатки со второй ночи, которые Майерс так бережно упаковала в сумку и даже взяла с собой в эту поездку. На ум пришел и пропавший сценарий со списком актеров, и экран блокировки, и, самое главное, ее последний звонок Изабель вчерашним вечером. Эмма тряхнула головой, прогоняя от себя усталость. Так. Взять и забыть. Взять и забыть, взять и забыть… Забыть, но!.. Только до вечера. Майерс не может позволить себе навалиться на Ортегу с порога, тыкая в нос всеми, добытыми за это время, доказательствами. Которых было недостаточно, чтобы самостоятельно сложить все в целенькую картинку, но их весьма-весьма хватало на то, чтобы заставить эту девушку заговорить и выдать всю правду. Исход разговора мог быть любым. Начиная с того, что разными могли быть теории по поводу мистических исчезновений, заканчивая тем, что отличаться могла и реакция Дженны на весь этот разговор. Майерс убила половину этой ночи, то и дело ворочаясь в постели, перебирая в голове тысячу и один вариант случившегося и того, что еще только может произойти. Именно поэтому, взвесив все за и против, Эмма решила дать своим нервам отгул. Никаких расследований, никаких назойливых идей весь день. Сегодня у нее обычный выходной с друзьями. Ей жизненно необходимо отдохнуть и не портить себе хотя бы один день. Разговор принято отложить на вечер. Когда все разойдутся спать. Так что тут факт того, что они с Дженной помещены в один домик, был, наоборот, как нельзя кстати. Эмма задумчиво провела большим пальцем по своим губам. Как долго вообще Джой будет встречать этих непосед, сколько свободного времени есть у нее до прибытия этой темноволосой бестии? Чисто теоретически, если у нее и Сандей на весь путь ушло около минут пятнадцати, то этой тройке, чтобы вылезти из машины и распаковать все вещи, понадобится времени куда больше. Шатенка поднялась с кровати, подходя к широкому окну, которое занимало почти всю дальнюю стену. Одним движением она раскрыла шторы из плотного черного материала, озаряя комнату холодным светом. Через стекло открывался чудесный вид как на дома ребят, так и на другие, прилежащие к их корпусу, привилегии. «Хм… Что из коридора все хорошо видно в доме, что из окна видно всю площадку. Архитектор явно преследовал какую-то определенную цель». Ребят пока и близко не видно. Выходит, что, хотя бы лишние пять минут на переодеться у нее-таки есть. Спортивная сумка с грохотом упала подле кровати, Эмма приволокла ее из коридора, видимо, не особо переживая за сохранность хрупких вещей внутри. Змейка коротко звякнула, открыв девушке обзор на вещи. Сегодня было на удивление тепло, значит можно одеть что-то полегче. Тем более, что дом неплохо так отапливался и помещал в себе настенный кондиционер. Майерс скинула с плеч бомбер, открывая сильные плечи, обтянутые красной клетчатой рубашкой. Тонкие пальцы судорожно принялись расстегивать пуговицы, хоть это и давалось им с трудом. Чертова дрожь в руках. Не ясно как давно и откуда появилась эта бесючая черта, но в последнее время Эмма все чаще стала замечать за собой это. Может началось из-за стресса и суетливости, может от чего-то еще. Одна за одной, пуговицы нехотя поддавались напору холодных ладоней. Сначала оголяя острые ключицы, затем открывая вид на синий бюстгальтер и плоский живот. Эмма откинула рубашку на кровать, садясь тем временем на противоположную ее часть, напротив окна. Спину обдало приятной прохладой, пробуждая и возвращая мыслями к холодной, отрезвляющей реальности. Приятно. Девушка лениво потянулась и, облокотившись на руки, запрокинула голову назад. - Не хочу мешать твоему умиротворению, но… Привет, - буквально полушепотом, раздался сзади мягкий женский голос. Эмма нервно улыбнулась, даже не оборачиваясь. Этот голос она узнает где угодно. - Привет. Интересно, как дорого будет нанять киллера для Джой? С какой только стороны она их повела, если даже в окно не было видно этих чудиков? Майерс глубоко выдохнула, снимая с себя нарастающее напряжение, и повернулась к Ортеге. На устах заиграла спокойная, ласковая улыбка. Забавно было вернутся через несколько дней и видеть ее в том же черном худи и любимых наушниках, стянутыми на шею. Она стоит, облакотившись о дверной косяк так, будто они и расстались в последний раз каких-то три минуты назад на съемочной площадке. Карие глаза оценивающе прошли по каждому беззащитному сантиметру чужой кожи, не спеша подняться выше. Дженна делала это открыто и без зазрений совести: если бы та собиралась только понаблюдать, то сделала бы это незаметно из коридора, но нет. Она хотела, чтобы Майерс ее заметила и даже не старалась скрываться. Эмма знала, что брюнетка сделала это специально, расставляя акценты и приоритеты. А Дженна знала, что шатенка ее поймет. Эмма чувствовала этот требовательный, собственнический взгляд всем телом: она буквально физически ощущала от него покалывание на лопатках и центральной линии спины, на плечах, шее, талии. Ее буквально поедали глазами, хищным, но… удивительно, совершенно не опасным взглядом. Ситуацию, которая должна была стать как минимум неловкой или, будь они просто подругами, наоборот – шутливой, они восприняли как что-то привычное и обычное. Майерс склонила голову на бок, позволяя темным прядям ниспасть на ее плечи, при этом лучше открыв ключицы. Дженна только благодаря этому движению вышла из транса, вспоминая о реалистичности существовавшего перед ней человека. Она спешно проморгалась, уводя смущенный взгляд в сторону и нервно потерла ладонью смуглую шею. Эмма довольно прищурилась, прикусив нижнюю губу. Как бы ей хотелось сказать сейчас что-то сильное и откровенное, но, кажется две пары их глаз передали все гораздо красноречивее любой фразы, что она могла подобрать. - Я скучала. Пропала, даже не предупредив меня, - эхом пронеслось твердое замечание со стороны брюнетки. Она подняла взгляд на коллегу, которая-таки приняла, самое верное на данный момент, решение одеть на себя однотонную оранжевую футболку. Майерс хитро сверкнула глазами, подавив желание растянуть на губах улыбку. - Я тоже успела соскучиться, - сказала она, понимая, что губы оказались лишь посредником, что передает слова, рвущиеся из сердца. Дженна слабо кивнула, поджав алые губы. Они просто смотрели друг на друга, не находя нужных слов, чтобы начать диалог. Хотя были ли они сейчас нужны? Тишина, зачастую, становится злым врагом людям, которые еще не доросли до того уровня взаимоотношений, чтобы уметь делить ее между собой. Если вам неловко от тишины, то, выходит, тишины у вас две – у каждого своя, оттого и неловкость, ведь каждый находится в своей личной камере неудобства. Но если человек напротив - ваш, то тишина между вами одна. Способная стать красной нитью, соединяющей чувства двух людей между собой, а не наоборот отдалить их. Тогда вы чувствуете друг друга куда ближе, даже чем во время обычного разговора. - Перси брось, кому сказал! – звонко и отчаянно донесся до них чей-то возглас, подавленный стеклом, которое разделяло дом и улицу. Девушки удивленно обменялись взглядами, синхронно развернувшись в сторону окна. Пронзительные крики Джорджи было слышно, наверное, даже в начале турбазы, не говоря уже о соседних четырех домишках. - Сорванцы, вы там вообще в своем уме? – раздраженно выкрикнул Хантер, который как раз высунулся из окна своего номера. Только последующих фраз не было слышно, ведь рыжий был настолько ошеломлен открывшейся перед ним картиной, что потерял дар речи. Следом, навалившись на спину сожителя, в окно заглянул и Оливер, тотчас заливаясь громким смехом. - Я ставлю сто баксов на жеребца Хайн-Уайта! – голосом какого-то спортивного коментатора затараторил длинноволосый, хлопнув Дуэна по плечу. На гул подтянулась и Джой с Эммой и Дженной, тоже вываливаясь из своих открытых окон. А посмотреть было на что. Перси в одних только пляжных шортах и одном носке несся по газону, а за ним, сверкая пятками и потеряв по дороге тапочки, мчался Фармер в таком же наряде, но даже без единственного жалкого носка. - Любовнички, семейные разборки будете у себя дома устраивать! – сквозь смех и слезы пропела Джой со своего окна, вызвав еще больший приступ истерики со стороны остальных наблюдателей. - А я бы поспорил по поводу любовничков, - не переставая бежать, кричит Перси, еле находя на это воздух, - у нашего красавчика есть уже кто-то другой! - Не может быть, он тебе изменяет? – ядовитой улыбкой заметила Дженна. - Не то слово! Эй, Джорджи, чего вы молчали раньше? Перси оминул беседку, почти снеся по дороге несколько стульев и наконец добрался до спортивной площадки. Его взгляд зацепился за высокий турник, с которого свисал прочный веревочный канат. Его губами овладела коварная и до жути глуповатая улыбка. Фармер отставал метров так на десять, поэтому, не теряя ни секунды драгоценного времени, русый забрался по канату на самый верх, спасаясь от «горе-любовника». Он успешно устроился на верхней перекладине, по возможности задрав ноги и, о чудо, успел подтянуть веревку к себе прежде, чем Джорджи успел за нее ухватиться. Шатен на всей скорости влетел в деревянную стенку за турником, раздосадовано вмазав по ней кулаком. - Лошара! – пропел Перси откуда-то сверху, смакуя победу в этом раунде. - А по какой причине мы только что стали свидетелями этого марафона? – поинтересовалась Дженна, запрыгивая на свой подоконник, чтобы лучше видеть мальчишек. Она протянула руку Эмме, помогая той сделать тоже самое. Перси довольно улыбнулся, медленно размахивая у себя над головой каким-то небольшим прямоугольным предметом. - Ты у него бумажник стащил или что? – скучающе спросил Хантер, подперев подбородок рукой. Все-таки Оливер, который до сих пор лежал на его спине, был не таким уж и легким. - Это не бумажник! – ответил ему Перси, балансируя на тонкой перекладине. - Мы только что с Джорджи переодевались дома, а потом я зашел в комнату и увидел у него на тумбочке разблокированный телефон с недописанным сообщением… - Хайнс-Уайт, заткнись или я заткну тебя насильно! – странно низким для себя голосом, процедил Джорджи, съехав спиной по стене, усаживаясь на свежий газон. - Ты спер у него телефон? Зачем? – Сандей недоуменно выгнула бровь. - Я не спер! Ну позаимствовал на время. Но там такие страсти! Джорджи, мы ведь все уже стали достаточно близкими друзьями. Почти семьей! – воодушевленно декларирует Перси, выдавливая из своего голоса как можно больше важности. – А от семьи нельзя иметь какие-то большие секреты! Может расскажешь нам про свои тайные страсти на съемочной площадке или мне почитать заманчивые переписки вслух? Несколько пар ошарашенных глаз с разных домов, поочередно переглянулись между собой. - На съемочной площадке? Фармер, к кому ты уже успел подкатить? – уже куда более заинтересованно задалась вопросом Джой, также, как и девочки, запрыгивая на свой подоконник. - Причем, видимо, достаточно успешно, - подметил Хантер многозначительно улыбаясь зелеными глазами. - Перси, закрой рот! Ни с кем я не встречаюсь, вы правда слушаете этого идиота? – отчаянно кричит им Джорджи, бессильно ударяясь затылком о стену. - Да ладно? Эх, Джорджи, у тебя была возможность рассказать друзьям об этом самому, - Перси пожал плечами, важно выпрямляя спину. Он вытянул руку с телефоном перед собой и с деловитым видом, чуть ли не королевского доносчика, принялся читать, - Цитирую: «Доброе утро, солнышко! Как тебе спалось?»; «Неплохо, сам как?»; «Сносно, но!.. Я успел соскучиться за те пару дней, что не видел тебя!..» Прежняя улыбка на губах Эммы пропала так быстро и бесследно, будто ее и вовсе никогда там не было. Не говоря уже о том, что какую-то минуту назад она сидела спокойно облакотившись головой на хрупкое плечо Ортеги. Теперь Майерс невольно выгнулась, напрягая мышцы, и сосредоточенно слушала коллегу, все больше и больше закипая до точки невозврата. Эту перемену в чужом лице не могла не заметить и Дженна, озадаченно положив ладонь на бедро Эммы, оказывая немую поддержку и переживание за чужое состояние. А Перси тем временем все продолжал: - «Брось, Джорджи, времени прошло всего-ничего»; «Всего ничего? Не знаю как для тебя, но для меня даже один день без твоего присутствия на площадке ощущается очень отчетливо. Без тебя совсем не та атмосфера на работе». - Ты придурок, Уайт! Угомонись уже! – в очередной раз попытался словестно заткнуть его Джорджи, до последнего надеясь, что хоть капля благоразумия в этой пустой голове найдется. - Перси, какого хрена ты решил, что можешь лезть в чужую личную жизнь? – сказать это нужно было громко, чтобы Эмму услышали и на десять метров впереди, но голос издевательски казился из-за наступившей нервозности. Тем не менее, Перси и другим актерам этого тона все равно хватило, чтобы услышать колкое замечание шатенки. Уголки губ Перси поползли еще дальше, делаю улыбку еще шире. Дженна невольно отметила для себя, что так неприятно и бесчеловечно этот придурок еще не улыбался ни разу. Не когда случайно оскорблял кого-то на площадке, не когда пошло или грязно шутил. Никогда не было так противно смотреть на его ребячество, как сейчас, когда он так нагло делал больно этой девушке. - О, еще одна героиня нашего романа заговорила. Да, Эмма? – прогорланил Хайн-Уайт в очередной раз пуская стрелу на поражение сразу троим людям в своем окружении. Бедному ухажеру, Майерс и ее «ангелу-хранителю». - Что? А Эмма-то тут при чем? – искренне не понимая задал вопрос Оливер, получив в ответ два тяжелых вздоха от более сообразительных старших. - Ромео мы сразу поняли кто, а это Джульетта нарисовалась. Там есть переписки и поинтереснее, чем я зачитал! - Перси, ты правда не имел права это делать, - разочарованно упрекнул того Хантер, отходя от своего окна. – Ты перешел черту, друг. Оливер в последний раз высунулся из рамы, оглядев хмурое, недовольное лицо Хайнс-Уайта и последовал примеру Дуэна. - Еще поговорим, Эмма, - предостерегла Майерс темнокожая, помахав той на прощание ладошкой. Ненавязчиво, она понимала, что не стоит сейчас ее трогать. А после перевела яростный взгляд на Перси. – Ты повел себя как придурок. Иди домой и вымаливай прощения перед Фармером, чтобы тот не зарезал тебя этой ночью. Мою девочку пока не трогай. Разговор окончен. Сандей закрыла окно на проветривание и очень скоро скрылась в глубине дома. Эмма сердито захлопнула окно, насильно провернув бедный замочек, что тот жалобно взвизгнул. - Тихо ты, ручку оторвешь, - возмущенно шикнула на нее Дженна, проследив за тем, как яростно отошла Майерс от окна, падая на кровать. Эмма разъяренно ударила кулаками по матрасу, зарываясь лицом в подушки. Брюнетка оградила ее опасливым, беспокойным взглядом. Она на момент замешкалась, прикинув какова вероятность того, что если она подойдет ближе, то ее удушат этой же новенькой подушкой. Звучит как плохая идея. Но придется попытать судьбу. - Эмма? Девушка не откликнулась. Она лежала неподвижно, совершенно не реагируя на присутствие коллеги. Ортега недовольно закатила глаза, садясь на кровати рядом с подругой. Снова же: никакого шевеления. Только кисти рук сжали белоснежное покрывало так сильно, что костяшки стремительно начали белеть. Дженна провела рукой по еле заметно содрогающейся спине. Потом еще раз еще, медленно поглаживая ее через тонкую оранжевую ткань. Она осторожно, будто боясь спугнуть девушку, поправила непослушные коричневые пряди, открывая вид на бледную шею. Прошло время и Эмма постепенно разжала кулаки, истощенная, оставив свои ладони спокойно покоиться расслабленными на подушках, а рукам Дженны не мешая и дальше блуждать меж ее лопаток. Темноволосая могла воспринимать это как зеленый свет. - Ну хочешь мы пойдем и отлупим Перси ремнем? – задумчиво произнесла Дженна, наматывая на палец густые волосы шатенки. Эмма промолчала, только нехотя помахав головой в знак протеста. - Ну хочешь мы найдем кого-то из его контактов, кто сольет его глупые детские или подростковые фотки в интернет? По любому у большинства его знакомых есть какой-то подходящий компромат. Майер молчала, совершенно не реагируя на последнее предложение. Дженна лениво оглядела подругу, думая над своими дальнейшими действиями. - Хочешь я пойду и подстригу его налысо? Эмма сразу встрепенулась, и брюнетка почувствовала под своей ладонью неуверенное шевеление. Майерс перевернулась на бок, лицом к брюнетке. Рука Ортеги сместилась на чужую талию, большим пальцем слегка поглаживая нежную кожу под футболкой. - Хочу, - просияла Эмма, кончиками пальцев касаясь закрытых век. Дженна безотчетно заулыбалась, потрепав чужие мягкие копна. - Только ты взамен тоже окажешь мне услугу, - предприимчиво осведомила ту Дженна. Эмма внимательным взглядом проплыла по лицу брюнетки. То было совершенно непоколебимо. Но не для Майерс. Ей приходилось видеть знаменитую «маску Уэнсдей Аддамс» чаще, чем кому-либо, поэтому она давно наловчилась сквозь непроницаемость Ортеги подмечать все, еле уловимые по ее чертам, реакции. Незаметно дрогнувшие губы или эти красноречивые глаза при минимуме эмоций дарили Майерс максимум понимания своего партнера. Вот и сейчас эта невозмутимость сквозила долей волнения и суровости. Дженна странно молчала, попутно подбирая правильные слова. Эмма уже было хотела сдерзить что-то об отсутствии у нее экстрасенсорных способностей, но ее вовремя прервали. - Что между тобой и Фармером? Майерс удивленно выгнула бровь. Всего-то? - Ничего, - глухо ответила она. Ортега недовольно поморщила нос, угрожающе сверкнув глазами. Эмма непроизвольно поежилась, вжимаясь в светлые простыни. - Говори мне правду, Эмма, черт возьми, Майерс, - критично и даже жутко, предупредила ее Дженна, скрестив руки у себя на груди. - Я уже сказала тебе правду! – возмущенно ответила Эмма, принимая сидячее положение на постели. Почему она ей не верит? - Ничего? - Да, мы просто друзья! Дженна опять подозрительно скривилась. В глазах заиграло заметное отвращение к последнему произнесенному слову. - Друзья? – она нервно изогнула бровь, собираясь с мыслями. - Если мне не изменяет память, то у меня нет друзей, которые меня называют солнышком, флиртуют, а я в ответ мило отписываю им любовные сообщения. - Что значит нет? А как же я? – невольно усмехнулась Эмма и только после того, как произнесла шутку в слух, поняла, как неуместна была эта шутка. Дженна раздраженно пробуравила ее взглядом. Последний раз не нее так открыто смотрели как на идиотку в классе так девятом. Причем даже на онлайн-уроке, а не в жизни, поэтому чертов отвратительный осадок от карих глаз остался сейчас куда более неприятным. - Ты – другое, - бесстрастно ответила Дженна, будто объясняла ей что-то такое же очевидное, как «два плюс два – четыре» или теорему Пифагора. - Почему? - Ну как же, - Дженна уверенно выпрямила плечи, сохраняя убийственное спокойствие. - Мне видимо не повезло иметь такого конкурента как Фармер. Со мной же ты еще не переспала. - Я не сплю с Фармером! Уголок чужих губ незаметно дрогнул в гримасе. Ортега молчала, но безмолвность с ее стороны порой была куда более болезненной и громкой, чем крики и истерики. Эта черта пугала. - Да. Я ему нравлюсь, - констатировала факт Майерс. Твердо, но после этого почувствовала как в горле начал скапливаться убийственный ком. – Я ему нравлюсь, но он в гребанной френдзоне, потому что у меня уже давно есть человек, с которым я хочу быть вместе! – ее голос отчаянно дрожал, пока девушка из последних сил старалась держать себя в узде. «Ты же сама все видишь. Ты видишь, я знаю, что видишь! Зачем ты тогда это все делаешь,» - назойливо ворчали в голове чувства и эмоции, перебивая собой самообладание и здравый смысл. Брюнетка встала, не обронив ни слова. Дженна обогнула кровать, положила свои ладони на чужие плечи и… поцеловала Эмму в висок. «Что?..» - Хорошо. Я тебе верю. Пойду приму душ. Ортега вышла из комнаты, оставив Майерс на едине с собой и тишиной, которая гудела ее мыслями. * * * - Кру-ти! Кру-ти! Кру-ти! Кру-ти! – в унисон командовали Перси и Оливер, когда Наоми, устало закатив глаза, таки взяла в руки пустую бутылку из-под вина. Она лишь на мгновение бездвижно остановила кисть на столе, после этого умело закрутив ту на высшей скорости. Вот он, видимо, – самый опытный игрок в «Бутылочку». Зеленая бутылка стремительно завертелась вокруг своей оси, каждую секунду указывая своим концом на одного из девяти разгоряченного члена компании. Теплый, желтоватый свет от люстры освещал комнату, оставляя мягкие тени на молодых лицах. Джонна и Наоми милостиво согласились отдать свой, между прочим самый большой среди них, дом под сегодняшнее собрание «клуба НЕ анонимных алкоголиков», как уже успел предварительно пошутить Оливер. Тот как раз в расслабленной позе развалился на красивом кожаном диване, довольно качая ногой в такт песне: Джой предусмотрительно включила на колонке свой плейлист еще в самом начале вечера, дабы настроить ребят на правильную атмосферу. На ногах Уотсона оказался не против раскинутся Джорджи, а у изголовья дивана устроился анти-герой этого дня – Перси Хайнс-Уайт. Где-то на пленке в его телефоне сейчас покоится видео, где он, стоя на коленях перед Эммой вымаливает у той прощения, а за его спиной в то же время находится явно недовольная Наоми со сковородкой в правой руке. На против мальчиков, более компактно, на таком же диване расположились Наоми, Джонна, да Джой. Хантер безмятежно лежал поперек кресла, которое находилось между вышеупомянутыми ложами, а с другой стороны между собой делили кресло Эмма и, удобно устроившаяся на подлокотнике, Ортега. Пустая бутылка неосторожно зашаталась, когда скорость заметно стала спадать. - Итак, горлышко указывается на Фармера, на красавчика Оливера, на избитого Уайта… - серьезным, выдавленным голосом диктора, забормотал Уотсон, получив в ответ на свои приколы подушку в голову от однофамилицы. Тот совсем по-детски показал ей язык, возвращая свое внимание к главному элементу игры. – И-и-и… Первый поцелуй этого вечера разделят между собой… Какая неожиданность! Молодожены Эмма и Джорджи! Парочка бегло обменялась неуверенными взглядами. Что за день-то такой. Дженна вытянула шею, подальше заглядывая на кофейный столик. - А как ты решил, что именно они, а не, например, я с Джорджи? Мы с Эммой сидим рядом. Оливер кисло поморщился. - Дженна, не разбивай семьи. Мне кажется, что Эмме будет куда проще поцеловать своего парня, чем если мы будем тебя заставлять это делать. Начнем с лайта, а там уже, по ходу вечера, может и тебе придется это сделать, кто знает. - Мы не встречаемся, - раздраженно, в один голос сказали Фармер и Эмма. Девушка нервно потерла переносицу, а Джорджи безнадежно откинул голову назад. Ортега же опасно сверкнула глазами, просверлив взглядом несчастного комментатора. «Надо скорее расправиться с этим и идти дальше», - уверенно решила для себя Майерс, не желая растягивать эту неприятную ситуация. - Ладно, нам ли не привыкать, - легко и беззаботно ответила Эмма, хоть эти слова и дались ей титаническим трудом. Она не спеша подошла к Джорджи, обогнув стороной низкий стеклянный столик со злорадной бутылкой на ней. Девушка положила ладонь на его щеку, заставляя того выпрямиться и пойти ей на встречу. Темные глаза парня сверкнули неприкрытым удовольствием, а на устах заиграла дружелюбная улыбка. В его-то решительности она ни на секунду не сомневалась. Она аккуратно взяла его за подбородок, почувствовав, как чужая рука бережно легла на ее талию. Парень трепетно утянул ее в поверхностный поцелуй. Хлопок входной двери. Эмма удивленно отпрянула от Джорджи, выбираясь из его теплого полуобъятия. Их кресло осталось пустым, а ребята непонятливо глядели друг на друга, надеясь, что хоть кто-то найдет правильные слова, чтобы заговорить первым. - Она?.. – ошеломленно начала Майерс, но не смогла правильно сформулировать свой вопрос. - Только что вылетела пулей отсюда, громко хлопнув дверью. Странно, мелодрамы вроде не совсем ее жанр, - Наоми мирно склонила голову на бок, но осеклась, почувствовав, как Джонна больно ущипнула ее за ногу. – Клыки пущу, мелкая. Эмма мучительно взвыла, сжимая руки в кулаках. Да о чем только думает Дженна? Еще один хлопок входной двери. - Женатики, - только и фыркнула напоследок Джонна, когда шатенка вылетела из дома вслед за Ортегой. Луна вежливо освещала парк, помогая Эмме сразу найти на одной из тропинок свою цель. Брюнетка гневно пнула кроссовкой какой-то невинный камень, отправив его путешествовать в неизвестном направлении. - Какого черта Дженна?! – негодующе взъелась на нее Майерс, подбегая сзади к темноволосой. – Что это только что было? - Если я это увижу, то с вероятностью 99,9% меня стошнит на мою новую футболку. Очень жаль, хорошая вещь, - броско ответила та, судорожно разбирая свою связку ключей и подходя к нужной двери – их дому. - Да брось! Это всего-то поцелуй! Ты уже видела нас целующимися во время съемок. - Видеть ваших персонажей, потому что это ваша работа, и видеть тебя с Джорджи, а не тупоголовым горгоной – это абсолютно разное. - Это всего лишь игра! Дженна гневно ударила кулаком по двери, так, что та, казалось, едва не слетела с петель. Эмма с неприкрытым страхом и беспокойством смотрела теперь на свою тайную возлюбленную. С третьего раза Ортеге все-таки удалось засунуть ключ в замочную скважину. - Он любит тебя, - с омерзением кинула актриса. - Он мечтает затащить тебя в постель, а ты, хоть и говоришь, что он во френдзоне, совсем не против лишний раз подарить ему поцелуй. - Да, - твердо ответила ей Эмма, закрывая за собой дверь. Впервые за все это время Дженна повернулась к ней. Майерс раздраженно стиснула зубы. На нее смотрели гневно, но злились даже не на нее толком. Сложно сказать: эта животная ненависть сейчас относилась ко всему живому: и этому придурку Перси, который предложил сыграть в эту тупую игру, и ребятам, которые легкомысленно на это согласились, и в первую очередь к Фармеру. Потому что он позарился на ее девушку. Возможно в первый раз в жизни Ортега честно призналась себе в этом, хотя чувствовала это уже кошмарно давно. Эмма провернула ключ в замке, намертво закрывая вход. Или сейчас, или никогда. - Да. Да, мне не сложно было его поцеловать. Потому что мне задали не отсосать ему, а только поцеловать. Я уже неоднократно делала это на съемочной площадке и мне не составит труда сделать это еще раз. - Потому что ты сама не против, - презрительно сказала Дженна. - Потому что он для меня ничего не значит. И это просто-напросто глупая детская игра. Брюнетка лихорадочно металась между мягкими чертами лица девушки, ища в ее словах, действиях и глазах скрытый смысл. Хотя, в отличии от некоторых, она уже давно ничего не скрывала. - Ты ревнуешь? – открыто спросила Эмма, упав на стул, который она еще днем принесла из их кухни. Ортега бросила свои ключи на тумбочку и упала на белоснежную кровать, скрестив руки на своих коленях. - А что если и так? - Ладно, - спокойно ответила Майерс, понемногу возвращая себе, и Дженне в том числе, контроль над эмоциями. - Я хотела сделать это в более непринужденной ситуации, но видимо придется сделать это прямо сейчас. - Что? О чем ты? – брюнетка недоверчиво поморщилась. - Год назад. Мы встречались с тобой три ночи к ряду, а потом ты неожиданно пропала. - Твою мать, опять ты заводишь эту старую шарманку, - истерично проскулила Дженна, закрывая лицо руками. – Мы обсуждали это миллион раз, ты ошиблась, Эмма! Ясно? Просто ошиблась! - Ты хочешь сказать, что я год назад встретила точную твою копию, с таким же именем? - Черты лица могли за год позабыться, а из-за похожего на мое имя, ты подумала, что я могу оказаться именно тем человеком, которого ты ищешь. - Ты смеешься надо мной? - Нет. Глупо рассчитывать только на свою память и пытаться доказывать мне небылицы. У тебя ведь нет нашей совместной фотографии, например? Эмма поджала губы и, не произнося ни слова, потянулась за телефоном в заднем кармане джинс. - Ты прикалываешься? Не может такого быть. - Заткнись, - грубо перебила ее Эмма, продолжая искать что-то у себя в телефоне. - Да ты меня дуришь, у тебя не может быть нашей совместной фотографии год назад! - Дьявола ради! Да закрой рот или мне придется заткнуть его самой. Между ними прошло глухое, моментное молчание. - Каким образом закроешь, девочка моя? Своими губами? – криво улыбнулась Дженна, ядовито шутя. - Нет блин. Дам тебе кляп. Эмма нажала на кнопку вызова и включила громкую связь: это было понятно по надоедливым гудкам, которые исходили от устройства, разбиваясь о гладкие, светлые стены комнаты. Майерс пальцем подозвала Дженну к себе поближе, а та, подначиваемая природным интересом, была не в силах противостоять. Ортега опустилась перед ней на колени, заглянув на экран телефона. Контакт не возвещал об имени звонившего, показывая только блеклую надпись: «моя малая». - Привет? – неуверенно начал юный, девичий голос, что исходил из динамика чужого телефона. - Твоя сестра? – неуверенно спросила Дженна, сразу получив в ответ от Майерс удовлетворительный кивок. - О Господи. Не говори мне, что это Дженна, - изумленно пронесся эхом по комнате молодой голос. - Именно она. Ты же понимаешь да, зачем я тебе звоню? – аккуратно зашла к тебе Эмма, до боли в пальцах, сжимая свой телефон в руке. Где-то по ту сторону телефонной линии послышался приглушенный, утомленный вздох. - Дженна, прекрати ломать комедию. Я знаю, что вы с Эммой встречались в метро год назад. Мы говорили по телефону. Дважды. В том числе и по видеочату. Я видела твои фотографии. Ты ведь не настолько глупа, чтобы теперь сразу нам двоим доказывать обратное? Мы тебе не верим. Эмма не верила с самого начала. Ты чуть не свела мою сестру с ума! Майерс неуютно сжалась, свободной рукой обхватывая собственные плечи. - У Эммы столько доказательств, что кому не покажи из ваших актеров – все подтвердят, что ты неопровержимо лжешь, - сухо продолжала младшая. Каждая из них троих понимала, что девочка говорит сущую правду. - Или сейчас. Или никогда, - вполголоса, борясь с внутренней болью, сказала наконец Эмма. - Видит Бог, я соберу свои вещи и уеду навсегда. Ты больше никогда меня не увидишь, как, видимо, и рассчитывала изначально. Ты же этого добиваешься, верно? Тиму я пришлю письмо, а никакие штрафы меня не напугают. Будешь уже сама потом объяснять ему и всей команде почему вы меня потеряли. Дженна все больше и больше хмурилась и мрачнела, переводя глухой, раздраженный, но при этом и заметно испуганный взгляд, то на шатенку, то на телефон. - Какие доказательства? Например? – вызывающе спросила она, затупив взгляд в белый потолок. - Начнем с меня, - ответила младшая Майерс во звонке. - Сам факт нереальности существования двух Дженн, - поддержала сестру Эмма. - Экран блокировки. Ты же поставила Эмму на заставку, почти ее не зная. Причем фотографию, которая могла появиться у тебя только до вашего «официального» знакомства, - продолжила, не унимаясь младшая. - Дженна, ты разве не понимаешь, что тебя загнали в угол? Ты же не дура, сколько можно! - Да замолчи уже, Изабель, это наше дело! Ты-то тут при вообще при чем? Почему мы с Эммой не можем разобраться с этим вдвоем? – вспылила Дженна, вскакивая с места. Она что есть силы въехала ногой в угол кровати, зарываясь пальцами в свои темные волосы. Но никто ничего не сказал ей в ответ. Прошло мгновение, минута, но комната звенела оглушающей тишиной. Дженна повернулась обратно, лицом к Майерс и только когда увидела на ее лице удивление, смешанное с немым восторгом, поняла какую отвратительную ошибку только что совершила. - Изабель? – переспросила Эмма, будто это не имя, а какое-то тайное заклинание по призыву Сатаны. - Нет, стой, молчи, - Дженна трясущейся ладонью указала на Эмму, вынуждая ту остановится, но было уже слишком поздно. - Мы ни разу не упоминали мое имя во время разговора, - наконец поняла суть всего происходящего Иса, очевидно настолько же довольная исходом диалога, как и сестра. – Тебя поймали, дух полуночного метро. Я отключаюсь. Комнату заполонили три, протяжные, давящие на нервы гудка. А затем полная тишина. - Я никогда и словом не обмолвилась на площадке о моей семье, - подвела черту Эмма, откладывая телефон в сторону. Это была ее победа. - Ты совсем потерялась в своем вранье, Дженна Мари Ортега. Хотя я даже не уверена в том, что тебя зовут именно так. - Конечно меня зовут именно так, о чем ты вообще говоришь? - Что случилось хренов год назад? Говори. Красные, искусанные губы Дженны тряслись, а рукой она твердо опиралась о белую стену, будто боялась потерять сознание. - Я не могу сказать тебе, - только и выдавила из себя брюнетка, когда два сердца одновременно пошли трещинами. - Не можешь сказать? Почему? – голос Эммы безбожно содрогнулся. Его приглушили болезненные всхлипы и рыдания, которые рвались глубоко изнутри грудной клетки, выталкивая друг друга из бронх. Слишком долго они томились внутри, обжигая внутренности, став узниками вопросов и обстоятельств, но железная стена терпения с грохотом обрушилась на бедное, чувствительное сердце, в щент раскрошив его. Довольно лжи, довольно притворства, она не может более жить этим сомнением. С нее хватит. - Почему, отвечай! – не сдерживаясь кричит Эмма, надрывно жестикулируя. - Да потому что я люблю тебя! – лихорадка и головная боль с головой накрыла Ортегу, когда даже она сдалась и перешла на крик. Плевать, что это может услышать кто-то еще. Она кричала, путая слова, дав волю эмоциям, и готова была кричать так громко, как только это потребуется, только бы эта, дорогая сердцу, шатенка наконец услышала ее. Майерс выпрямилась и направила пустой взгляд на испуганные карие. Раньше Дженна разжигала внутри этих светлых глаз пламя, а сейчас пусть довольствуется черными, обгоревшими углями, что прятались в пучине синих, бесконечных вод. - Почему? – укоризненно бросает Эмма, выплевывая каждое, осточертевшее ей, слово. – Если ты правда… Любишь меня, - голос Майерс дрогнул. «Люблю» она произнесла броско, почти брезгливо, явно не желая задерживать это отвратительное слово на устах. Это раньше она хотела умереть за него, не сейчас. – Если ты любишь меня, то расскажи правду обо всей этой истории, ну же! Почему ты продолжаешь ломать комедию, которая уже давно стала до смехотворного глупой?! Дженна сохраняла молчание и, что самое отвратительное, ни один мускул на ее лице не дрогнул. Оно было совершенно бесстрастным, не живым. Глаза абсолютно пусты. - Весь мир – это театр, только труппа никуда не годится, - выдохнула свой последний вердикт Майерс, направляясь ко входной двери. Она остановилась, чтобы разобраться с замком и, когда тот наконец поддался, кинула через плечо последнее признание: - Эти два дня я провела в Калифорнии. Никто и понятия не имеет о существовании такой девушки, как «Дженна Ортега». - Погоди, что ты сделала?! Дверь с грохотом закрылась, а Дженна даже не сдвинулась с места. Эмма шла вперед не обращая внимания на пугающие лесные окрестности. Холод сковывал ее в ледяные объятия, играя беззащитным телом. Она ежилась под его морозной хваткой, вздрагивая от прикосновений ладоней поздней осени. Но продолжала идти. Сердце больно кололо в ответ на каждый сделанный шаг, словно Ариэль из известной сказки Андерсена. Единственное отличие было в том, что говорить она могла. Но у нее уже не было сил кричать или плакать. Майерс продолжала ступать вперед: с каждым шагом приходило все большее осознание того, как она любит эту чертовку, что оставила за спиной, как привязана к ней и как дорожит. Она ненавидела себя за это.