Консультант

Время перед отъездом пролетело незаметно. Суета, формальности… Нужно было изучить контракт, подписать его и выслать копию в продюсерскую компанию. Оформить загранпаспорт и визу по ускоренной процедуре для «своих», по каналам Николая. И хоть происходило это быстрее, чем для простых смертных, но тоже требовало времени, поездок в город и возни с документами. Официально его контракт начинался с даты подписания. Всеволоду выслали часть сценария. И какое-то соглашение о конфиденциальности; документ этот состоял из десятка страниц и здорово его позабавил. Сама-то по себе процедура казалось логичной и не вызывала никаких претензий. Но вот перечень всех тех страшных кар, которые падут на голову несчастного, если того угораздит хоть как-то заикнуться о любых деталях сценария или сюжета будущего фильма… Или рискнуть сфотографировать съемки для личного пользования. Поистине, этому несчастному было проще и дешевле сразу принять яд - cамоликвидироваться и избавить себя от мучений. Потому что ему бы всей жизни не хватило, чтобы выплатить компании предполагаемый ущерб. «Прямо гестапо какое-то. Одна оплошность – и ты пропал. Но ради такой зарплаты можно и рискнуть». Да, Всеволод сейчас не бедствовал, но деньги за эту работу ему действительно предлагали хорошие. И за предварительную коррекцию возможных исторических неточностей в сценарии, и за каждый съемочный день. И за сверхурочные часы, во время которых, как уверял Николай, особо-то делать будет нечего. Что ж, посмотрим. Всеволод попрощался с сыном, сообщил ему адрес и телефон своего отеля в Берлине. И отбыл в Москву. Там они провели вечер с Николаем: отметили и их встречу, и отъезд Всеволода. Вспоминали учебу, общих знакомых. Николай дал ему последние рекомендации по работе и какие-то практические советы по жизни в Берлине. «Ты, главное, не напрягайся. На съёмочной площадке ходи с умным видом, а так… это киношники, особый народ. Между делом будь проще – и народ к тебе потянется». Николай также взял с него торжественное обещание купить наконец мобильный телефон. Продемонстрировал свой Нокиа последней модели, стал рассказывать, какие у него были там, в Берлине, знакомые немки и русские девушки, дал какие-то адреса и номера телефонов. «Старик, тебе давно пора перестать страдать. Ну, развелся и развелся, а кто из нас там не был? И, вообще, хорошее дело браком не назовут. Пора уже переходить на новый уровень». Всеволод после очередной рюмки водки искренне с ним согласился. Из ресторана выходили далеко за полночь, обнимая друг друга за плечи и пытаясь петь «По Дону гуляет…» Всеволод переночевал у Николая, а утром на прикроватной тумбочке его ждали таблетка аспирина и кофе. Распрощавшись с Николаем и с его новой, кажется, третьей по счету, молодой женой, он заказал такси и поехал в аэропорт. Москва просыпалась: дороги уже были забиты машинами. И снова шел снег. К счастью, рейс не отложили, они задержались с вылетом всего минут на двадцать. Ерунда, если учитывать погодные условия. Всеволод не особенно волновался по этому поводу. Он толком не проснулся после вчерашних излияний, требовалось еще кофе, а лучше - два. И только когда самолет поднялся в воздух, и перестали гореть над сидениями красные индикаторы, а по проходу засновали стюардессы с напитками и едой, Всеволод, наконец, поверил: он действительно летит в Берлин. И впервые за долгое время вообще куда-то уезжает из дома. Да, придется привыкать заново, к новому месту, новым людям… Но это больше не пугало. Никакое похмелье не могло испортить приятное ощущения свободы и надежды на новое начало. Берлин встретил его неярким зимним солнцем и плюс 10-ю градусами по Цельсию. Но ни тебе снега, ни мороза… А в Москве было почти минус 20 этим утром. Всеволод хоть и предусмотрительно оделся по-осеннему, но все равно сразу так жарко из-за разницы температур. Весна настоящая, хоть и февраль. Кое-где уже деревья расцветают. Красота! Его ждали в аэропорту: девушка, немка лет двадцати с небольшим, с короткой модной стрижкой, трехцветной и яркой, как небо на закате. Спортивная, бойкая, она сразу же увидела Всеволода и бодро замахала плакатом с его именем. А через четверть часа они уже сидели в машине продюсерской компании и ехали из Тегеля* в центр города. Всеволод смотрел по сторонам с большим интересом: когда-то он приезжал сюда с отцом, но видел лишь Восточный Берлин. Западная же часть города оставалась закрытой и недоступной. Этой немецкой девочки тогда еще и на свете не было. А сам Всеволод не предполагал, что однажды вернется в Берлин, вот так, запросто. И окажется по ту сторону Стены. Без каких-либо дипломатических паспортов, просто открыв обычную рабочую визу. И так же будет ехать по Западному Берлину. Разговаривать со здешними немцами. Не анализировать каждое свое слово: достаточно ли это политкорректно. Или только что сказанное может создать какие-то проблемы ему или его отцу. Ведь именно так отец и лишился своей работы в дипломатическом корпусе, и они были вынужден вернуться назад, в Советский Союз. Потому что кто-то из них двоих что-то сказал, в обычном разговоре с местными или с нашими. Уже и не упомнишь, в чем была их оплошность. И кто тогда мог на них донести.

***

Отель оказался хоть не и пятизвездочным, но довольно приличным. Располагался он в центре, недалеко от Тиргартена*. Студия, где предстояло работать ближайшие подготовительные дни и где проходили первые недели съемок, находилась за городом, в Бабельсберге. Транспортом туда неудобно добираться. Но Лора (девушка, встретившая его в аэропорту) заверила Всеволода, что каждое утро ему будет с кем туда доехать, вообще не проблема. В отеле будут жить русские актеры и кое-кто из съемочной группы. Всех их будут забирать утром и привозить вечером. А если что – можно заказать такси, все расходы возместят. Всеволод порадовался, что не стал заморачиваться и не приехал из России на своей машине. Здесь он в центре города, парк рядом. Он планировал побольше гулять пешком и возобновить утренние пробежки. И вообще стоит привести себя в форму. Тут и спортзал есть, прямо в отеле. Очень удобно. А если что - на выходные всегда можно арендовать машину и покататься по окрестностям. «И попробую бросить курить. Ну, хотя бы попробую». Была суббота, время прошло незаметно. Он немного отдохнул, потом прогулялся по городу. Купил ноутбук - Лора подсказала ближайший магазин оргтехники. Теперь можно было без проблем работать в номере. Всеволод планировал закончить переводы, которые ему прислали перед отъездом. И поработать над материалом для книги в свободное время. Словом, жизнь на новом месте потихоньку налаживалась. В воскресенье он гулял по городу допоздна. К сожалению, погода была не очень: только по музеям походить можно. Увидеть удалось не так и много, но Всеволод надеялся наверстать упущенное в следующие выходные. А в понедельник с утра они поехали на студию. Смотрели костюмы, реквизит, помещение. Снова проверяли сценарий. Всеволод отчитывался перед Барбарой Крайн – первой ассистенткой режиссера. Она не всегда была на месте и обычно ненадолго появлялась с утра или к концу дня. Особых проблем с ней не было. Резковатая, но понятливая, она быстро схватывала суть и сразу же либо соглашалась, либо говорила: «Нет, это слишком. Другие варианты у вас есть?» Если она и выражала свое недовольство чем-то, то в этом ничего личного не чувствовалось. Работать с Барбарой было несложно. Да, с юмором у нее не очень: всегда предельно серьезна, в отличии от других членов команды. Те легко шутили и подначивали друг друга и в процессе работы, и в перерывах. Но когда Барбара появлялась рядом, шутки сразу смолкали, посторонние разговоры - тоже. Казалось, все свою серьезность она распространяет на окружающих даже в перерывах. При этом тираном она не была, никого не выделяла и ни к кому не питала неприязни. Именно после ее настойчивых рекомендаций Всеволод, наконец, завел себе мобильный телефон. Телефон же самой Барбары не смолкал. Ей также часто приходили текстовые сообщения, которые она читала с непроницаемо спокойным выражением лица. А потом, чуть помедлив и сосредоточенно нахмурив лоб, начинала бойко писать ответ. Иногда она казалась Всеволоду просто каким-то суперроботом, а не живой женщиной. Но Гельмут, второй ассистент режиссера, со смехом заверил его, что Барбара вполне себе живая. Просто Всеволод ее видел лишь в рабочем контексте. И многозначительно подмигнул ему при этом. За эти две недели перед съемками Всеволод успел перезнакомиться с многими из команды, а с русскими актерами встретился за пару дней до сьемок. Их поселили в тот же отель, что и Всеволода. Пообщаться долго не успели, но взяли с него слово приходить к ним в гости почаще, по вечерам. И вообще как-нибудь посидеть вместе, отметить знакомство. «Нормально, по-нашему. Зададим этим немцам жару, а?» Всеволод согласился, что отметить знакомство надо. Но лучше не накануне съемок. А чуть погодя и ближе к выходным. Единственный, кого он еще не видел – это самого режиссера фильма. Знал лишь его имя – Вальтер Шелленберг. А познакомиться было интересно: до этого Всеволод общался лишь с московскими режиссерами-документалистами. Те, в общем-то, были похожи на его бывших коллег – преподавателей исторического факультета. Младше его или его возраста. Режиссер же будущего фильма почему-то виделся ему эдакими солидным, представительным мужчиной. С бородой или усами - вроде Никиты Михалкова или Стивена Спилберга. Это ощущение усиливалось, если Барбара стояла рядом и отвечала на звонки своего непосредственного начальника. Она сразу же как-то подбиралась, вытягивалась в струнку - точно солдат на плацу. И докладывала энергично, без запинки: - Да, Вальтер. Хорошо, Вальтер. Конечно, немедленно вышлю! Да, я лично прослежу. Поняла, все сделаю. Да, все успеем, я проверила. Положив трубку, она сразу выдыхала, немного расслаблялась. И часто шла пить кофе. А образ солидного, строгого мужчины в очках и старше его самого, снова оживал в воображении Всеволода. И прочно там укреплялся.

***

Ночью накануне начала сьемок Всеволод заснул не сразу. Он еще раз мысленно прошелся по сценам, по всем деталям; не упустил ли он чего? Вздыхал. Ворочался с боку на бок. Но в конце концов уснул. И едва не проспал. Быстро собрался, оделся: ради такого случая он даже галстук приготовил, хотя последнее время особо не заморачивался. Киношники, независимо от возраста, предпочитали небрежный стиль. Только Барбара всегда была одета с иголочки и причесана-накрашена, как бизнес-леди из преуспевающей конторы. Не успев выпить кофе, Всеволод поторопился вниз, где его ждала машина с Лорой и еще парой человек из съемочной группы. Те, конечно же, не преминули прокомментировать его костюм и галстук. И поинтересовались: не идет ли он сегодня с Барбарой на свидание? Всеволод отшутился тем, что это, мол, информация конфиденциальная и разглашению не подлежит. Когда они приехали на студию, там в основном находились только техники: разгружали машины, устанавливали оборудование. Всеволод прошелся пару раз по коридору, посмотрел на реквизит. Выпил кофе в уголке, немного поболтал с Лорой. Кто-то из операторской команды сказал ему, что они провозятся еще час как минимум: что-то там не ладилось со светом. Актеров тоже не было видно на площадке. Всеволода попросили помочь с настройкой кадра. Он садился за столом или вставал рядом, а на него направляли камеру. И что-то бурно обсуждали между собой. Хотя обсуждение шло на немецком, Всеволод ничего не понял. Какая-то тарабарщина, технический жаргон, совершенно недоступный для непосвященных. Поскольку дальше делать было пока нечего, Всеволод решил выйти на улицу и покурить. Он с утра не курил и считал, что заслужил, наконец, одну сигарету. Хотя и было бы здорово бросить сразу, но все эти новые впечатления, волнения… Его первый съемочный день, в конце концов. Пусть он и не снимает, не играет, но тоже участвует во всем этом процессе. И тоже несет за него ответственность. Да, нужно покурить! Снаружи было прохладно, но иногда солнце выглядывало из-за низких, стального цвета, туч. Площадка перед павильоном была вся забита машинами и оборудованием. И людьми. Сгружали ящики, разматывали провода. Сновали ассистенты, быстро пробежала мимо гримерша, вся обвешанная какими-то сумками. Усталая, с утра пораньше. Тоже, наверное, не выспалась. Но мужественно держалась на ногах. И, кажется, ее здорово позабавило предложение Всеволода помочь ей что-нибудь донести. "О, не волнуйтесь, я привыкла. Это же моя работа". Словом, среди кажущегося хаоса, каждый был занят какой-то своей задачей, имел серьезный и озабоченный вид. И был готов немедленно переключиться на другую задачу, как только выполнит эту. Утренний хаос постепенно рассеивался, и все становилось на свои места. «Вот молодцы немцы! Умеют организовать работу – ничего не скажешь». Хотя, по правде сказать, Всеволоду не с чем было сравнивать. До этого он на больших киностудиях не был. И не видел закулисье проектов подобного масштаба. Хотелось посмотреть на сам процесс съемок, как они это организовывают, как все происходит. День обещал быть долгим, но интересным. А пока что он курил и продолжал наблюдать за происходящим вокруг. Как ни странно, здешняя суета успокаивала нервы, вводила почти в медитативное состояние. Всеволод даже пожалел, что раньше не нашел такую работу в России. Первое впечатление, конечно, и еще рано о чем-то говорить. Но идея хорошая. А он действительно засиделся дома… Давно пора было выходить в люди. - Вижу, вы сильно заняты. Просто горите на работе. Погруженный в свои размышления, Всеволод не сразу ответил подошедшему к нему мужчине. Этот не суетился и, похоже, не сильно спешил. Худощавый, на вид лет тридцати с небольшим, в пиджаке нараспашку и джинсах. Хоть стиль одежды и небрежный, но сидела она на нем прекрасно. Как на манекене. А лицо было очень живое, с выразительными серыми глазами и приветливой улыбкой. Приятной, располагающей к себе. Раньше Всеволод его не видел; наверное, чей-то ассистент. Те тоже так вот незаметно к тебе подкрадываются. И любезно улыбаются при этом. - К вашему сведению: не мешать работать другим – это тоже работа, – назидательно изрек Всеволод. И тоже улыбнулся своему собеседнику. Мужчина с любопытством смотрел на него секунду - другую. А потом махнул рукой. - Пожалуй, соглашусь. Не путаться под ногами - тоже полезный навык. Вы швейцарец? Акцент у вас какой-то интересный… - Ну, акцент у меня скорее странный, чем интересный. Смесь швейцарского и классического немецкого, помноженного на годы отсутствия практики. Хотите? —и он протянул мужчине открытую сигаретную пачку. Но тот мотнул головой. - Благодарю, но я курю только «Кэмел». Всеволод запихнул пачку назад, в карман пиджака. Скажите, пожалуйста, какие сложности. Ну, не хочешь – как хочешь, была бы честь предложена. Меж тем мужчина достал сигарету из своей пачки, зажигалку и поморщился: дул ветер, закурить удалось не сразу. Всеволод невольно обратил внимание на его руки: длинные, красивые пальцы. Такие бывают у музыкантов. Движения, с которым он подносил сигарету ко рту, показались ему несколько манерными, плавными и выверенными. Как будто бы он позировал для фотографии. Или для рекламы сигарет. «Актёр, что ли? Хотя и странно, я читал план сегодняшних сцен, там всех уже знаю, наши ребята из отеля». - Так вы жили в Швейцарии? – мужчина, наконец, сделал первую затяжку и зажмурился с выражением нескрываемого удовольствия. Похоже, не один Всеволод тут пытается бросить курить. - Да, в детстве. И в Восточной Германии тоже жил. Давно, еще при Союзе. Но вообще-то я из Санкт-Петербурга. Отец был дипломатом. - Аааа, так это вы наш консультант из России? Ну, и что скажете, господин эксперт? Справляются немцы с достоверным образом русских времен Второй Мировой? За эти две недели Всеволод уже привык к шуткам по поводу и русских, и немцев. Почти каждый на новой работе, услышав о его должности и национальности, считал своим долгом что-нибудь по этому поводу сказать. Вот и этот красавец тоже решил поумничать, поделиться своими мыслями. Хотя сам наверняка в России не был. Дай бог, если прочел хоть одну книгу кого-то из русских классиков. И посмотрел какой-нибудь голливудский фильм со злыми русскими, помышляющими выпустить весь свой ядерный арсенал на мирный, демократический Запад. Их, конечно, победили храбрые и умные американские парни. И всех спасли. Всеволод усмехнулся: - Ну, пока еще рано выносить окончательный вердикт, знаете ли. Но думаю, что справляются. Насколько это вообще возможно для немцев, когда дело касается русских. - То есть вы думаете, что полностью нам загадочную русскую душу не понять? – быстро спросил мужчина. Хотя тон его оставался шутливым и как будто бы беспечным. Но теперь он смотрел на Всеволода очень внимательно. Взгляд цепкий, пытливый. Как будто разбирал его на части. На мелкие детали. - Однако, вы строги к нам, бедным немцам, господин эксперт. «Так, кажется, я его разозлил. И дернул же черт за язык вступать в эти дискуссии с утра пораньше». Чтобы спаси положение, Всеволод попытался перевести все в шутку. И он повторил то, что уже слышал от кого-то из сценарной группы. - Ну, не думаю, что мы тут все собрались ради раскрытия загадочной русской души. - Гмм, и ради чего же мы собрались? Как думаете? - Чтобы заработать денег, конечно. И развлечь зрителя: показать ему то, что он хочет видеть. Только и всего. Мужчина больше не улыбался. А его серые глаза сузились и приобрели холодный стальной оттенок. От былой игривости и следа не осталось: он теперь буквально сверлил Всеволода недобрым, пристальным взглядом. - А вы думаете, что это так просто – снять фильм, который бы развлек людей? – он внезапно потушил недокуренную сигарету о металлические перила лестницы. - Действительно развлек, а не заставил заснуть на половине? Или вообще выйти из зала в самом начале? - Вы правы, любое дело, конечно, требует труда и времени. Но мы ведь не о шедеврах мирового искусства речь вели, тут совершенно другой уровень и другие це… - Ах да, я забыл вам представиться, господин консультант, – Всеволода резко оборвали на полуслове. - Вальтер Шелленберг, режиссер этого фильма! «Нет, нет, только не это… Черт, как же по-дурацки все получилось…» Этот молодой красавец-мужчина и есть режиссер? А он-то себе представлял… Машинально, как во сне, Всеволод пожал протянутую ему руку. - Очень приятно… Всеволод Владимиров. - И мне тоже очень приятно с вами познакомиться, Все-во-лод Владимиров. Очень приятно! – мужчина склонил голову в насмешливом поклоне. А потом добавил тоном, не терпящим возражений. - Господин консультант, ваш перекур закончен! Приступайте уже к работе. А то мы без вашего ценного мнения такого натворим, на нашем-то уровне! И Вальтер Шелленберг стремительно удалился, хлопнув дверью студии прямо перед носом Всеволода. Вот тебе и будь проще – народ потянется…