2022 год, 22 декабря.
Ночная поездка по заснеженной и обледенелой трассе, наконец, завершилась. Водитель и организатор этого путешествия – Антон, вымотался больше всех. Быть сосредоточенным на дороге, пока на соседней полосе горит грузовик, а на встречу едет фура, довольно сложно. Пятеро человек оказались в Санкт-Петербурге, в квартире одного из них. Проведя ночь без сна и особого комфорта в стесненном пространстве, измотанные ребята устроились кто где. Места для такого количества народа хватало с трудом, но жаловаться никто не стал. Большую часть светового дня компания успешно проспала. Силы немного восстановились, однако рассеянность еще присутствовала. Сегодня придется менять место дислокации на отель. Все-таки жилье Дениса слишком мало для пятерых.***
Комнаты поделили между Ильей с Татыржей и Барагоззерами. Самому молодому стримеру досталась отдельная, на чердаке, с окном ведущим прямиком на крышу. Но находиться там ему не нравилось из-за жары и одиночества, поэтому он благополучно отсиживался у главного музыканта этой недели, который и снял юноше номер на последнем этаже. – Дрейк, а что за розы у тебя стояли? – вдруг поинтересовался синеволосый. Он заприметил чахлый букет практически с порога и сразу же захотел узнать, откуда он, но в суматохе не успел. – Это подарок. Правда они завяли, пока я в Москве был. Антон уже спал, отвернувшись к окну. Сумрачные разговоры разделяли только эти двое. – Поклонница появилась? – Конечно, – съязвил блондин. – Это от ДК. – Без задней мысли он выдал правду, не подумав, что это ничего толком не объясняет. Мазеллов недоверчиво посмотрел в ответ: – Реально, в честь чего? Просто я заметил две щетки в ванной, подумал что, – он соединил указательные пальцы и поочередно задвигал ими, играя бровями, – ну, появился кто может. Или это тоже Даня? – пошутил в конце парень. Коломиец растеряно зыркнул. Даже когда он пытался врать, всегда непременно честные реакции изобличали неумелую ложь. Вот и сейчас, на лице его отображалось немое согласие. Певец попал в самую суть и, поняв это, оторопел пуще прежнего. «Он же при любом раскладе домой едет, а не ночует у других. Что за хуйня?», – размышлял Коряков. – Н-ну просто остался один раз. Что такого… – смущаясь, промямлил студент. – Что ты так смотришь? – Да ничего, я просто немного в ахуе. Извилины в мозгу активно зашевелились. В голове начали вспыхивать воспоминания; отдельные крупицы на полотне сплетались как паутина в единую, логическую цепочку. Странное поведение Дрейка, бесчисленные упоминания Кашина, их совместные прогулки, эти цветы и, в конце концов, не свойственная рыжеволосому ночевка вне дома… Пазл полностью сложился. Илья ужаснулся от своих же умозаключений: «Не может же это быть правдой? Хотя… Звучит вроде логично». Денис следил за бурными мимическими изменениями соседа, ему было интересно, что творится внутри этой черепной коробки. – Ты чего? – наконец спросил он. – Да-а забей, странная мысль пришла, – поначалу замялся стример, а затем все же решил высказать предположение. – А вообще нет… Дрейк, сейчас без шуток, я серьезно, между тобой и Даней что-то есть? Типа… Блять, ну ты понял. Произносить это было более неловко, чем представлять. Собеседник побледнел и ничего не ответ. Музыкант поспешил оправдаться за казалось бы, глупость, ведь гнетущая тишина капала на нервы. – Понимаю как это звучит, я это… Короче блять! Просто все выглядит именно так. Блондин принял сидячее положение и аккуратно наклонился к спящему приятелю, проверяя, не проснулся ли тот. Ему совсем не хотелось объясняться еще и перед Татыржей. Ситуация и так выходила из-под контроля; этот разговор не должен был начинаться без инициативы Дениса. И ведь вовсе не за свою репутацию волнуется, а за личную жизнь и тайны Данилы, который отмашки на разглашение не давал. Парень одновременно хотел рассказать правду, поделиться ею хоть с кем-нибудь, чтобы не таить все в себе, и одновременно жутко боялся ответной реакции. Именно реакция Ильи пугала больше всего. Но, тем не менее, врать близкому другу было неприятно. Как-то бесчестно и подло. – Не ори, Тоха сейчас проснется и пизда. Насчет Дани… Ну в общем, эм… – Коломиец сжался в клубок, язык не поворачивался продолжить, – так и есть. Илюх, только умоляю никому, не хочу, чтобы кто-то еще знал, – попросил он шепотом. Крохотная, неизведанная частица Мазеллова до последнего надеялась, что это не в серьез, что вот-вот он проснется от кошмарного сна, который никогда не воплотится в жизнь. Но чем дольше он пытался найти подтверждение своим грезам в голубых глазах, тем стремительней они угасали. – Чего блять? Это шутка? Я же чисто случайно ткнул в самую бредовую версию. Нет, мы конечно одобряем такое, но если честно я в полнейшем ауте. Ебать, мои друзья геи… Ужас… Ну, то есть не ужас конечно, блять, это круто, только неожиданно. Погоди, а с Ариной что? Вы поэтому расстались? – мужчина тараторил быстро. Он заметно нервничал, не следил за словами и не мог угомониться. Даже стандартные шутки отошли на второй план. – Илья! Давай не здесь это обсуждать. И нет, с Ариной мы расстались раньше. Она не знает, только ты, но и то, потому что сам догадался… Ты ведь никому не расскажешь? – Нет конечно, я умею хранить секреты. Окей Дрейк, не здесь так не здесь, ради бога, но знаешь, если я догадался, другие тоже допрут со временем. – Ни в коем случае! Надеюсь на это, по крайней мере. Мы еще нихуя не обсуждали с Даней, все только недавно завертелось-закрутилось. Не знаю, как он отреагирует на то, что я рассказал тебе… Обстановка после откровения изменилась: строить дальнейший диалог стало мучительно сложно. Денис не был готов вот так внезапно открывать свой секрет, но почему-то выдал его синеволосому без малейшего сопротивления. Обдумывая причину этого поступка, он находил больше вопросов, чем ответов. Светловолосый не стыдился своей бисексуальности, будучи человеком открытых взглядов, он давно принял себя и спокойно жил с этим фактом. С другими правда не делился, не считал нужным, однако думал – откройся он друзьям, ничего страшного не случится. Но тут, рядом с Коряковым, он полностью потерялся. Нет и намека на осуждение или неприязнь, а внутри все равно что-то гложет. Словно юноша шел по проторенной дороге, смотря лишь под ноги, и когда поднял глаза, увидел стену. Тупик, в который уткнулся. Природа этого чувства пока что мало ясна, с ним только предстояло разобраться в ближайшем будущем. От нарастающего дискомфорта захотелось скрыться с глаз долой. Что и сделал стример: заявляя другу о желании поспать, он поспешил удалиться к себе в номер. Илья проводил того взглядом, все еще не сознавая сказанное ранее. Чувства его смешались не меньше, чем у ушедшего товарища. Привычный мир потихоньку разрушался, и даже не потому, что Коломиец состоит в отношениях с мужчиной, нет, причина куда более иронична и жестока. Пребывая в глубоких раздумьях, он не смог нормально отдохнуть этой ночью. И, к сожалению, подвешенное состоянии не проходило и после. Диалог оставил непроходящее ощущение неправильности у обоих. Но никто из ребят не понял почему. Запутавшиеся души не нашли иного решения, кроме как запрятать возникшее недопонимание подальше. К теме разговора они больше не возвращались, приняв случившееся как данность. Но именно эта ошибка стала фатальной, ибо, чем упорнее парни игнорировали проблему, тем больше отдалялись друг от друга.***
Коряков выходит из транса только когда его, держащего под руки, несильно бьют по щекам. – Илюх! Илья!!! Живой хоть? – голосит Андрей, держа лицо друга в ладонях. Тот кивает, не понимая, что происходит. – Фух, напугал нас пиздец, я даже протрезвел. Мы уже подумали: ты сейчас откинешься в обморок. – Что было? – Мы оделись, пошли такие значит к выходу, ждать такси. Ты где-то за мной плелся, и я думал все нормально, а потом смотрю, ты уже развернулся, пошел назад и начал таку-ую хуйню нести, – зажмуривая глаза при конце, поведал шатен. – Что и кому я говорил? – Дрейку с ДК естественно. Сказал мол, какие они пидорасы и предатели, и как неприятно их видеть вместе. Мы подошли тебя успокоить, но тебе видимо захуевило и ты начал падать. Услышав это, парень жалобно простонал, присев на ступеньки перед баром. Его все еще штормило, а после истории Ромашина так и вовсе стало омерзительно тошно. Он помнил только как надел куртку, посмотрел на Дениса и рядом лежащие цветы Лиды, а затем пустота. Коряков хотел извиниться перед петербуржцами за свое поведение, да не смог. Уж слишком плохо и стыдно было сейчас, чтобы выдавать хоть какой-то конструктив. Просидев на улице пару минут, ребята все же дождались машину и уехали в отель. «Испортил все что мог… Теперь мы никогда не поговорим, даже если встретимся», – только и мог сокрушаться брюнет, лежа в номере. Завтра он будет дома, где кроме домашнего питомца его ничего не ждет. Те же стены, та же тоска и безнадежное будущее.