Пять стадий принятия

      Последний вечер декабря. Последний день 2023 года. С улицы доносятся ликующие возгласы, а кое-где уже гремят салюты, чье число увеличится ближе к ночи.       В квартире Максима и Нели собрались практически все приглашенные гости, только Братишкин с Алиной обещали подтянуться позже. Шеф остается верен себе, действуя, как персона голубых кровей, которой принято опаздывать. Никто, однако, на это не возмущался, ребятам и без него есть чем заняться. По углам кучковались компании в два-три человека, ведущие будничные беседы. Обстановка по-домашнему расслабляла; пока друзья не начали застолье, шума и гогота слышно не было. Даже Стинт не порывался устраивать привычный балаган.       Одной из таких компаний было неизменное трои, в виде Антона, Дрейка и Мазеллова. Они приехали относительно недавно, на машине старшего.        – Бля, даже не верится, что скоро уезжать, – с ноткой досады, сказал блондин.        – Да ладно, скоро еще раз увидимся. Может мы приедем к тебе в Питер, м? Спонтанно как в тот раз, помнишь Илья? – Татыржа подбадривал товарища, накидывая заведомо провальные идеи, просто чтобы тот не унывал. Ненароком поднятый разговор о расставании с девушкой оставил свой, небольшой отпечаток вины, которую хотелось загладить.        – Это был пиздец, – посмеялся Коряков. – В натуре Дрейк, год только начинается, успеем еще надоесть друг другу.       Ему приходилось выдерживать нейтральную позицию, пока рядом находились лишние зрители. Из присутствующих только Андрей бросал неоднозначные взгляды на парочку стримеров, будучи осведомленным об их сердечных делах. В душе же музыкант хранил томящиеся чувства, раскрыть которые не позволяла обстановка, и от того еще сложнее. Быть рядом, но не вместе невыносимо.       Денис учтиво улыбнулся друзьям, и снова погрузился в раздумья. Здесь и сейчас он был счастлив, но через пару дней угрюмая действительность обязана поглотить эти приятные эмоции. Возращение в любимый город, с оставленными проблемами и триггерами, ощущается как красивая обертка с горькой конфетой внутри. За шестнадцать безумных, веселых дней юноша так и не подыскал новую квартиру, честно пытался, когда было время, но не смог. Из-за праздника жилье дорожало, вариантов практически не было. Мысли о том, что делать дальше и главное, что сказать Даниле наводили ужас. Его незримая тень до сих пор преследовала Коломийца, точно страшный сон, отгоняемый лишь лучезарным обликом Ильи – с ним жизнь казалась легкой и беззаботной. Особенно теперь; после примирения, их отношения пустились но совершенно иному, возвышенному кругу.       Крик Нели вырвал людей из диалогов. Она стояла около монитора, повернутая лицом к гостям.        – У нас тут стрим идет, так что давайте без бан-водров!       Стоящий поодаль от девушки Коряков расстроенно выдохнул, он не шибко приветствовал трансляции во время общих праздников, будь то Дни рождения или Новый год. Предпочитал в такие моменты держаться подальше от камеры, в своем мире, где можно обсудить любую тему без зазрения совести и что важнее – бана.              

***

             К одиннадцати вечера Семенюк обрадовал всех своим появлением. Теперь все в сборе. Они с девушкой застали большую часть нетрезвых ребят ведущих эфир. Стример поздоровался с теми, кого увидел и присоединился к трансляции, с ходу начав повествовать о случае на пути к Шабанову.       На кухне в это время беседовали трое парней. До них донесся шум из другой комнаты.        – Вова приехал, кажется, значит, они скоро оффнут. Пойду, посвечу лицом напоследок, – вставая из-за стола, говорил Женя, – вы тоже приходите.        – Ага, сейчас идем, – ответил уходящему мужчине студент.        – Стой, – опередил Коряков, – Дрейк, так что там у тебя с хатой? Нашел?       Наконец-то они вдвоем. Надо успеть спросить о важном за эти пару минут.        – Нихуя не нашел, – удрученно произнес младший.        – Ты поэтому такой грустный? Не тильтуй, поживи у родителей или давай я займу тебе. – Парень хотел поддержать, помочь, сделать хоть что-нибудь.       Лицо собеседника искривилось критически настроенной гримасой: – Вообще не вариант. Батек не знал как я жил, и типа вернуться к ним… Куча вопросов будет. И у тебя денег я не возьму, сам живешь на последние.        – Да бля! За меня волноваться не надо, о себе подумай.        – Все нормально, что-нибудь придумаю, – заверил Денис, хотя сам не был уверен ни в чем.        – Боже, ты такой упертый! Ладно, только скажи мне, как решишь. – В слова юноши он слабо верил. И уже придумал идею, как найти квартиру, только пока она в стадии разработки, потому прибережена до воплощения.       Блондин кивнул. Считая, что диалог окончен, он позвал друга присоединиться к остальным. Время уже позднее, стоит поторопиться, пока о них совсем не забыли.       Не доходя до шумной компании трех шагов, музыкант внезапно остановился, словно вспомнил что-то. Развернув Коломийца на себя, он отчеканил с серьезным видом: – Мне надо сказать тебе кое-что важное. Не уезжай раньше времени, окей?       А после как ни в чем не бывало пошел дальше. Согласия не требовалось, просьба рассмотрению не подлежит. Юноша посмотрел озадаченно: не нравятся ему интриги, тем более брошенные наотмашь.        – Боже мой! Только посмотрите, кто пришел! Это же Мазеллов! – нарочито громко, раззадоривал аудиторию поддатый Максим. Пока у некоторых происходили душевные разговоры на кухне, гости и хозяева квартиры развлекали возросшее количество человек, смотрящих эфир. Люди пришли поглазеть на отмечающий праздник сквад и услышать от них поздравления.       Обязанный другу за грандиозное представление, Коряков неуверенно поплелся к нему. Он отвык быть в центре внимания, принимать лавры. За путь, пройденный в роли отшельника, все здешнее, окружающее превратилось в нечто инородное. Но, тем не менее, желание вернуться на Твич вынашивалось уже пару месяцев, так почему бы не сделать это прямо сейчас.        – Ку, ку, ку. Привет всем. Я живой ребят, как вы тут? – смущенно начал певец. Чат взорвался ликующими сообщениями. Странно вернуться после долгого перерыва: непривычно, но захватывающе.        – Илья, ты гандон, – возмутился откуда-то слева Братишкин. – Что не поздоровался даже?        – Ой, прости, Вов, – промямлил брюнет. Он попросту не заметил друга; за разношерстной толпой невысокий силуэт легко притаился, не разглядеть. Мужчины быстро обнялись. Счастливые улыбки озарили их лица, они оба скучали, не контактировавшие нормально без малого полгода.        – Чат, – обратился Владимир. – Я считаю Илюша Мазеллов ахуел не стримить. Надо кикнуть. – Говорил он не всерьез, скорее, ради реакции зрителей.        – Ну не надо, шеф. С января начинаю стримить! – отдав честь, заявил музыкант. Не смотря на заевшее чувство вины перед товарищами и подписчиками, он старался вести себя непринужденно.       Сообщения вновь полетели большим потоком разной информации: кто-кто радовался возвращению, кто-то просил не исключать любимого участника сквада, кто-то просто смеялся. Гости, облепившие центрового героя дня, так же поощрительно чествовали его аплодисментами и объятиями. Стало неловко от такого свалившегося внимания, пусть и на потеху.        – Ладно, шеф сегодня добрый, никого кикать не буду, – усмехнулся Семенюк. – Короче, все, всех с Новым годом еще раз. Мы пошли бухать.       Остальные под стать ему тоже подтянулись сказать последние слова напутствия и попрощаться. Веселая, добрая атмосфера ночи затмевала негативные эмоции Корякова, постепенно стирая их в прах. Он ощущал себя нерадивым сыном, отрекшимся от своей семьи. Сомневался, стоит ли показываться на празднике, а приехав – отсиживался на кухне или в кругу приближенных. Выходит напрасно. Никто не собирался ругать за отрешенность, гневаться или обижаться. В груди прорастает бутон благодарности. Собравшиеся – действительно хорошие друзья, к которым к счастью, удалось вернуться из забытья. Среди них есть только один человек, больше чем друг; незаконченное дело.       Всеобщий настрой подселяет частичку пылкой решимости будущим действиям Ильи. Мысли молниеносно проносятся, точно обезумевшие. Дерзкие, но отнюдь не плохие. Он обязательно вернет все, что утратил, и если получится – преумножит. Надо только дождаться сокровенного разговора, и все станет на места. Отпущенные поводья снова лягут в руки владельца, вернув ему контроль над жизнью.