***
На пробный экзамен по обществознанию Петя приходит чуть ли не окрыленный, чем сильно удивляет своих друзей: откровенно заебанные Марк и Глеб смотрят косо. Лутфуллин спешит поинтересоваться: — Ты что курил? — Неправильная постановка вопроса, — замечает Марк, — где взял и почему не поделился? Гуменник лишь фыркает и ничего не говорит в ответ, про себя отмечая, что Женей делиться он не намерен. Пробник он пишет чуть быстрее выделенного времени и по ощущениям, хорошо — как никак, столько сил было вложено. Выходит из кабинета, сверяется с расписанием — писавшим настоятельно рекомендовали прийти на последний урок. Петя прикидывает, что еще успевает на него, но, махнув рукой, идет в комнату (общение с суетологами дает свои плоды). Гуменник возвращается к себе, с легкой душой размещаясь на кровати и включая вебинар по рекурсии, который все откладывал из-за подготовки. Когда красный бегунок пересекает половину, ему приходит уведомление. Евгений Семененко Ты закончил? 13:32Пётр Гуменник
Угу
13:32
Сижу, лежу у себя
13:32
Евгений Семененко Все прошло нормально? 13:33Пётр Гуменник
По ощущениям — да
13:33
Проходит какое-то время, в течение которого Гуменник возвращается к лекции, прежде чем ему вновь приходит сообщение: Евгений Семененко Какие у тебя планы на Новый год? 13:40Пётр Гуменник
Ничего особенного — дома, либо «праздничный визит»
13:41
Евгений Семененко Я хотел спросить. Не хочешь отпраздновать с нами? 13:41 Я имею ввиду со мной и моей семьей, у нас дома. 13:41 Петя долго смотрит на буквы, перечитывая сообщение. После мучительной паузы он отправляет ответ, одновременно с еще одним Жениным сообщением. Евгений Семененко Я пойму, если ты откажешься. Я просто предложил, и если ты не хочешь или не можешь, то ничего страшного 13:45Пётр Гуменник
Я согласен
13:45
Евгений Семененко Правда? 13:45Пётр Гуменник
Угу
13:46
Я только у родителей отпрошусь
13:46
***
Разговор с отцом он катастрофически оттягивает, поэтому приходится действовать обходными путями: он пишет сначала с просьбой маме, которая идею воспринимает даже с некоторой радостью, что ее сын может провести время как подобает обычному подростку, и обещает поговорить с главой семейства. Короткого: «Папа разрешил», Петя, несомненно ждал и тут же пишет Жене, который, он уверен, тоже ждал чужого вердикта. За окном зима укореняется — холодно, сугробы по колено, а младшие классы так вообще тонут в них с головой. До Нового Года чуть больше недели, самые сложные контрольные точки позади, можно наконец выдохнуть. Администрация любезно разрешила им две вещи: организовать праздничную вечеринку перед отъездом, а еще раньше организованно отвести некоторых особо отличившихся в город — за подарками и прочей мишурой. Петя, естественно, в это число попал, как и все его друзья, что радует. Этакое… приключение, чтоль? Петя заходит в транспорт один из первых, занимает место и машет рукой Жене, предлагая сесть рядом. Но Женя не садится, лишь скомкано машет головой, что-то шепчет и садится рядом со своей одноклассницей — Аней Щербаковой. Гуменник удивлен и расстроен, внутри желчью разлетается неизвестное ему чувство, но он старается унять его и затопить разумом: мало ли зачем им вместе сидеть, да? Может, биологию обсудить или какие-то дела класса? Да и вообще, Женя не его собственность, он волен делать что ему хочется. Место рядом занимает Андрей, с которым они неплохо общаются, так что это далеко не худший вариант. На соседнем ряду сидят Марк с Сашей с колонкой, перед ними — Глеб и Матвей с картами. Дорога обещает быть веселой.***
— Я слышал, что ты к Жене на Новый Год поедешь? Андрей идет рядом, потирая замерзшие руки. Они только приехали к какому-то одному из многочисленных Питерских торговых центров, высадившись за несколько сотен метров до него. — Угу, — Петя кивает, кутаясь в воротник пальто. Надо бы посмотреть шарф и шапку, раз есть возможность. — Он меня тоже звал, — пожимает плечами Мозалев, — но я не захотел. Андрей говорит это как бы невзначай, таким неважным тоном, будто это пустяк, а у Пети пазл в голове с треском соединяется — получается, Женя звал не только его? Взгляд невольно падает на Семененко, идущего рядом с Аней. Они о чем-то говорят, но не расслышать. Да и вряд ли это нужно, когда картинка почти сложилась. Петя стискивает зубы и кулаки. Надо успокоиться и не портить настроение себе и друзьям. Он знает, что отложенные мысли все равно нахлынут на него, но пусть это будет потом. Им дают три часа, и группа разделяется на еще более мелкие подгруппы, в зависимости от компании и места, куда-кому надо. Петя ходит с суетологами и Андреем (у него язык не повернется причислить спокойного Мозалева к этой категории), первый час бездумно шатаясь по этажам и больше смеясь с Марка и Глеба. Потом они начинают расходовать время более рационально: Саша вспомнила про цель визита и приходится разъединиться. Гуменник, прикинув в голове, сколько подарков нужно купить и сколько из них он продумал, решает просить помощи у Андрея. Мозалёв любезно соглашается. Андрей действительно оказался не только приятным собеседником, но еще и полезным советчиком: он знает ребят дольше, с Женей живет в одной комнате и даже подсказывает, что стоит купить чего-нибудь символического для Жениных родителей, если Петя поедет к ним. К концу похода они уставшие, нагруженные покупками, но ужасно довольные и счастливые. Лишь Петю гложет изнутри. Аню и Женю он не видел до самого автобуса.***
Оставаться наедине со своими мыслями неприятно, Петя знает это хорошо, как и то, что долго бегать от одиночества не получится. В комнату он возвращается намного позднее обычного — после поездки он уходит к Марку и Глебу разбирать покупки, где просиживает до самого отбоя, рискуя перебежками по коридорам попасться взрослым, но это кажется ему нестрашным. Когда скрываться от себя больше нет возможности, Петя зарывается лицом в ладони и ерошит волосы. Почему его задело, что Женя сел не с ним, а с Аней? И что такого, что они общаются? Что плохого в том, что Женя позвал Андрея или еще кого-то? Петя не знает, не знает названия этого чувства, заполонившего его и сейчас съедающее по кусочкам. Наверное, если бы он знал, он бы не стал копать себя дальше и глубже, ложечкой выедая. А если он все придумал? Додумал, дорисовал, и Женя просто относится к нему как к другу? Если он так общается со всеми, а Петя просто себе построил воздушные замки, но на самом деле ничего из этого нет? Он не знает, обычная ли это любезность со стороны Семененко, или что-то большее. Он правда не разбирается, никогда не разбирался и вряд ли начнет. Но ему искренне не хочется, чтобы это все было просто любезностью. Петя засыпает, вымотанный собственными мыслями.***
С каждым днем новогодняя атмосфера все больше заражала учащихся. Это было странно, по школе едва ли развешена советская потрепанная мишура, на окна кое-где приклеены криво вырезанные из бумаги снежинки, а погода становится все хуже и хуже, но настроение все равно было… праздничным. Наверное, когда люди вокруг тебя это излучают, невольно поддаешься. Петю, норовящего утонуть в пучине собственных неприятных мыслей, за шкирку, как котенка, вытягивают друзья, не позволяя погрязнуть окончательно. Женя тоже. Чужое поникшее состояние, причиной которого он неосознанно стал, сложно не заметить, и он искренне пытался хоть что-то с этим сделать, понять, что не так. Гуменник позволяет быть рядом, позволяет помочь и не потерять тот достигнутый уровень отношений, но лишнего не говорит, как и о причинах — червь внутри слишком больно кусается. Предпоследний день четверти объявляют не учебным: младшие классы сгоняют на «ёлку», старшие классы сгоняются сами в «сарай». Петя вместе с Глебом и Марком совершают вылазку туда в самый разгар вечера — за едой и, признаться, парой бутылок слабоалкогольного. Остальная часть компании украшает чердак. Когда они возвращаются, помещение встречает их не привычным мягким желтым светом, а приятным мраком, рассекаемым редкими разноцветными огоньками с гирлянд. Празднично. Пете девочки выдают мишуру, вместо костюма, которую он наматывает наподобие шарфа. К уже присутствующим приходит Дима, оказывается, ключ от чердака Марку когда-то выдал именно он. Весело. Петя сидит на подоконнике, обложенный подушками, чтобы не застудиться. В руках почти нетронутый стаканчик с шампанским, который он вертит, с задумчивым видом считая пузырьки. К нему подсаживается Саша, изящно откидывая рыжие волосы и откидываясь на подушки: — Ты чего тут? Петя не отвечает, лишь пожимает плечами и случайно, но красноречиво смотрит на Женю, опять о чем-то болтающего с Аней. Саша прослеживает его взгляд и говорит: — Долго вы еще будете на одном месте топтаться? Нет, чтоб поговорить, вы бегаете друг от друга. — Так заметно? — Если знать, куда смотреть. Петя вновь молчит, утыкаясь обратно в стакан. — Сделай уже первый шаг, — и прежде чем встать и уйти добавляет, — У Ани, кстати, парень есть. Гуменник резко поднимает голову, смотря вслед Саше, а после снова на Женю и Аню. Теперь их общение приобретает другую окраску. Не замутненное его личным восприятием, оно кажется обычным, так общаются друзья, одноклассники, хорошие приятели. Вот и все. На душе становится легко. Петя улыбается, спрыгивает с подоконника и уходит к остальным, праздновать. Как никак, завтра разъезжаться.***
Утро выходит скомканным. Проспав от силы пару часов, Петя искренне пожалел, что не собрал вещи к отъезду заранее. На помутненную голову этот пазл совершенно не складывался — если с собственными вещами он еще справился, то впихнуть подарки казалось невыполнимой задачей. А уезжающие каждые полчаса-час ребята лишь способствовали этому — каждый что-то дарил, строго-настрого запретив вскрывать до новогодней ночи. Ему, конечно, приятно, но рюкзак-то не застегивается. Наконец, проводив всех и кое-как утрамбовав вещи, он выходит из комнаты. Стучась в Женину дверь, Петя ловит себя на мысли, что за все время их знакомства не был тут ни разу. Обычно они встречались у него, так как Гуменник жил один. Это удобней и логичней. Но сейчас Андрей уехал, да и деваться уже некуда. Дверь открывается и показывается Женя. Растрепанный из-за суматохи и сборов, капюшон толстовки лежит набекрень, а лицо выглядит совсем сонным и помятым, он, при виде Пети, ярко и искренне улыбается, пропуская к себе. Они перекидываются парой дежурных фраз, интересуясь чужим состоянием и тут же сетуют на то, что стоило разойтись пораньше и все же выспаться перед дорогой. Больше ворчат, чем думают на самом деле — прошедший вечер выдался поистине веселым и запоминающимся. Гуменник садится на заправленную кровать, стараясь не задеть аккуратно сложенные стопки вещей и принимается разглядывать комнату, в которой он находится. Над Андреевой кроватью какие-то плакаты и неоновая лента, над Жениной — множество-множество шпаргалок по биологии и прочая учебная бумага, среди которых, если приглядеться, можно найти редкие фотографии. Это выглядит уютно, и Петя тут же вспоминает свою серую и безликую школьную спальню. — Ты в этой комнате все время живешь? — Да, нам с Андреем повезло, что нас ни разу не переселяли, — говорит Женя, складывая одежду в сумки. Петя не отвечает, лишь вглядывается в картинки и думает, что он никогда ничего не менял в своих школьных жилищах. Наверное, потому что не видел смысла, для него каждая новая комната была временной передержкой, полной серости и тоски. Сейчас ему хочется все исправить, сделать свою нынешнюю спальню более красочной. И это никак не зависит от школы, в которой ему осталось учиться всего полгода. Просто в его жизни появились люди, которые эти самые краски добавляют. Все-таки восприятие места ужасно зависит от людей вокруг. Семененко заканчивает и они спешат на выход из здания, куда уже должен был приехать отец Жени. Петя вновь получает осуждающий взгляд, когда выскакивает на улицу без шапки, но Женя ничего не успевает сказать — их тут же загоняют в машину на заднее сидение. Петя нервничает, но старается сильно этого не показывать. Лишь часто-часто перебирает пальцы на руках и теребит подол пальто. Он спокойным тоном общается с Жениным отцом, но сам Женя прекрасно видит чужие переживания. В попытке успокоить он украдкой дотягивается рукой до чужих, накрывает и коротко сжимает пальцы. Петю это как будто ни капли не успокоило, лишь еще больше выбило из колеи. — Что с тобой? — спрашивает Женя, когда его отец вышел из машины на заправке. Петя переводит дыхание, будто готовясь к прыжку и никак не решается ответить на вопрос. Ему его же опасения кажутся нелепыми, но он никак не может от них избавиться. Семененко словно понимает, что у него внутри и говорит сам: — Они рады тебя видеть, правда. И у нас дома ждут. И не загоняйся, ты едешь к нам не как «сын министра», а как мой друг. Гуменник переваривает сказанное, кивает то ли Жене, то ли каким-то своим бушующим мыслям и после небольшой паузы задает решающий, очень важный для его маленького монстра внутри вопрос: — Кто-то еще будет? У тебя? — Нет. Пете становится легче. Оставшуюся часть пути они едут в заметно разбавленной обстановке.***
Напряжение и неловкость Пети постепенно спадают, когда он понимает, что семья Жени не пытается делать вид, что им без разницы на его статус, не играют заранее придуманные роли. Просто, так и есть. Они действительно такие: настоящие, живые, относящееся к нему лишь как к другу их сына. Они не пытаются выставить себя в лучшем свете, но именно это и делает их лучшими. Женя, заметив, как наконец расслабляется и раскрывается Гуменник искренне радуется. Но, несмотря на это, в новогоднюю ночь Петя все равно держится ближе к Жене — прибывшие родственники незнакомы, а некоторые смотрят довольно косо и красноречиво. Семененко прекрасно это понимает — на своей шкуре прочувствовал, что не все присутствующие белые и пушистые. Поэтому в разгар пьяного спора о политике он берет под руку Петю и уводит к себе в комнату. — Ты не обращай внимания, — говорит Женя, закрывая за ними дверь, — они шумные, но безобидные. — Ножами кидаться не будут? — фыркает Петя, с ногами забираясь на Женину кровать. — Разве что после курантов. Гуменник прыскает, откидываясь на стенку, но только Женя садится рядом, тут же отталкивается назад, чтобы с верхней полки двухъярусной кровати достать рюкзак. — Я тут приготовил кое-что, — начинает он, выуживая из сумки аккуратно запакованный в оберточную бумагу сверток, — ничего страшного, что до курантов? Женя принимает вещь, мычит что-то похожее на «ничего» и вертит в руках подарок, обдумывая, с какой стороны к нему подступиться. Петя преданно ждет, с интересом и едва различимым волнением наблюдая, как под чужими пальцами рвется бумага. — Я не спец в подарках, — неловко говорит он, смотря за чужой реакцией, — но мне по секрету рассказали, что ты за этой кофтой по всем интернет-магазинам охотился, и все никак не получалось. Он замолкает, смотря, как Женя замер с этой самой кофтой в руках. Прежде чем он успевает сказать еще что-то, Семененко резко поворачивается: — Ты где ее взял? Я все обшарил, она только втридорога в каких-то перекупах. Она же бешеных денег стоит, ну ты зачем? — тараторит он, хватаясь за чужие плечи, усиленно тряся то ли от эмоций, то ли в попытке вытрясти таким образом ответ, а потом вспоминает, что даже не поблагодарил и спешно добавляет многочисленные «спасибо». Гуменник ничего не говорит, лишь приглушенно смеется на чужую реакцию и тепло улыбается, смотря на Женю. Женя чужой взгляд ловит, щеки едва-едва покрываются румянцем, а губы непроизвольно растягиваются в ответ. — Подожди тут. Семененко вскакивает с кровати, уходя из комнаты ненадолго, чтобы вернуться с пакетом, который вручает Пете: — Я долго думал, что подарить человеку, у которого все есть, — говорит он, пока Гуменник аккуратно заглядывает в пакет, — потом я вспомнил, что у этого самого человека нет шапки и шарфа и он рискует заработать менингит. Петя переводит взгляд с содержимого на Женю и обратно, решаясь достать оттуда вещи. Это самые обычные шарф и шапка, это абсолютно примитивный и даже немного банальный подарок. Но ему он кажется самым дорогим, из тех бесчисленных по количеству и сумме, что он получал за свою жизнь. Потому что в этой дурацкой фразе «нет шапки и шарфа» слишком много всего: заботы, внимания и чего-то еще, что нельзя описать словами. Женя многое для него делает. Слишком многое. Он чувствует что должен и хочет выразить это чувство, но попросту не может подобрать слов, они кажутся неправильными и недостаточными. — Спасибо, — он собирает одну короткую фразу, стараясь вложить в нее всю искренность его эмоций, — за все. Я не знаю, как тебя благодарить. — Знаешь. — Что? И смотрит на Женю. Петя видит, как в чужих глазах плещется едва различимая неуверенность, когда Семененко твердо повторяет: «знаешь». Гуменник прослеживает невольный взгляд, так красноречиво падающий на его губы и невольно думает, не кажется ли ему. Но Женя близко, чертовски непозволительно близко, и в голове тут же проносятся Сашины слова. Он делает этот шаг. Наклоняется вперед, прижимаясь губами к горячей щеке, отстраняясь, чтобы проверить чужую реакцию, убедиться, что он понял правильно и не допустил ошибку. Женя не сбегает и не бросается в него проклятиями, лишь краснеет сильно-сильно и грудь его вздымается чаще, когда он едва заметно наклоняется вперед. Петя бросается в омут с головой. У Жени мягкие губы. Целовать его приятно. Приятно поначалу неловко и нервно прижиматься ртами, потом, осмелев, сминать то верхнюю, то нижнюю. Приятно наблюдать, как подрагивают длинные ресницы прикрытых зеленых глаз. Приятно крепко-крепко переплетать ладони и выводить большим пальцем узоры. Они не знают, сколько времени прошло, перед тем как Женя отстраняется, роняя голову на Петино плечо и смущенно утыкаясь носом в ворот футболки. Гуменник глупо улыбается, свободную от Жениной ладони руку укладывая на спину, обнимая. Ему хочется сказать что-то, что-то невероятно важное, объясниться и выразиться в чувствах, но в голове ни одной мысли, лишь Женя-Женя-Женя. — Мне понравилось, — шепчет, не поднимая головы, Семененко. — Мне тоже. — И ты мне нравишься, — продолжает Женя, еще тише, — очень-очень. Гуменник улыбается еще сильнее. Семененко чувствует, как гулко и сильно бьется Петино сердце и ответа ему не нужно. Он лишь поднимает голову, чтобы вновь ощутить тепло чужих губ. Петя все же спрашивает, задает вопросы, которые мучали — оказывается, Аня помогала выбрать подарок, потому что Семененко в этом ничего не понимает, а Андрея подговорили сказать о том, что его пригласили, потому что Женя переживал, что Пете будет некомфортно. Сердце больше не изнывает в тисках недосказанностей и страха. Петя счастлив сейчас, сидя в этой комнате, целуя и прижимая к себе Женю, теряя счет времени, пока в дверь не постучится мама Жени, приглашая к столу, встретить Новый год. Под бой курантов Петя умудряется незаметно клюнуть Семененко в губы. Женя возмущенно хмурится, но тут же под столом переплетает их пальцы.***
— Косой! — Сам такой! Я вообще-то выигрываю 2:0! Петя приглушенно смеется, наблюдая за игрой. Они сидят в гостиной Жениной квартиры, удобно устроившись на диване. Игорь и Женя, с каким-то яростным азартом, рубятся в фифу. Петя остается в стороне: во-первых, он не умеет, во-вторых, так веселей: — Ты команду выбрал сильнее, это уже нечестно. — Чего? Ты ж все настраивал. Петя, сидящий сбоку от Жени, рукой перебирает его футболку. Семененко соглашается на еще одну игру с братом, и пока Игорь настраивал все для на этот раз честной игры, поворачивается к Гуменнику. Петя склоняет голову, смотрит в ответ выжидающе и Женя быстро целует в подставленную щеку, тут же с довольной улыбкой отворачиваясь. За окном крупными хлопьями падает снег. Гуменник не верит в приметы, но невольно вспоминает: «как Новый год встретишь, так его и проведешь». Этот год он встретил с Женей, впервые вдали от дома, не в привычной надоевшей обстановке. Ему хочется верить, что так и будет, что в его жизнь вместе с Семененко придут долгожданные перемены.***
НОВЫЕ ПРИОРИТЕТЫ. СЫН ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА НЕ ПОСЕТИЛ ОФИЦИАЛЬНЫЙ ПРИЕМ.
Пётр Гуменник отсутствовал на новогоднем приеме президента. Олег Гуменник сообщил, что сын Новый Год встретил в компании друзей. «Петя не прибыл на сегодняшнее мероприятие, так как принял решение отметить праздник вместе с новым школьным другом. Мы с женой с радостью поддержали его» Ежегодный прием у президента — неформальная встреча будущих претендентов на этот пост. Согласно комментариям должностных лиц, присутствие на приеме способствует выбору приемника. Пётр Гуменник не пропускал ни одного. КОММЕНТАРИИ. ЛУЧШЕЕ. Mamkin_spletnik2.0 Не в первый раз Петька пьянку выбирает, не в первый раз. Ответ: QWERTY А что такого? Парню восемнадцати нет, пусть погуляет пацан. Ответ: Mamkin_spletnik2.0 А страну на кого оставить? Он этот крест взял, пусть несет достойно!