🍓
Чонгук уже минут двадцать сидит в том самом кафе, за тем же самым столиком в ожидании Тэхёна. Написать он ему не может, потому что так и не взял номера, а страница в инстаграме не грузится из-за плохого интернета. На улице дождь, весенний, тёплый, но всё же дождь, из-за которого легко заболеть. Чонгук стучит пятками по полу, начиная нервничать, когда проходит уже полчаса с момента назначенного времени. Тэхёна всё ещё нет. Но омега появляется в кафе мокрый до нитки через сорок минут. В его руках зонт, который по каким-то причинам не смог спасти его от дождя. Тэхён сворачивает его и вешает на специальные крючки рядом со входом и направляется к Чонгуку, который встаёт, разглядывая обеспокоенным взглядом омегу, съёжившегося от неприятного чувства влаги. — Почему ты такой мокрый? Ты что, пешком сюда шёл? — Чонгук подходит ближе, чем нужно, разглядывая блестящее от дождя лицо с румяными щеками. Точно, бежал. — Да, пришлось. Такси вызвать не получилось, общественный транспорт забит, Намджун занят, а я неудачник, — смеётся Тэхён, взъерошивая свои влажные волосы. — Ты ведь простудиться так можешь. — Чонгук кладёт руку на плечо омеги, который начинает немного трястись от холода. Хоть на улице и тёплая весна, но промокнуть под дождём вечером не самое приятное, что может быть… — Я выпью витамины и буду в порядке, — стирая с лица упавшие с волос капли воды, говорит омега. В голову приходит одна мысль, которая так и просится быть озвученной. Но как примет её Тэхён? Чонгук об этом не узнает, если не рискнёт озвучить. — Тебе же нужно что-то сухое, ты весь промок, — осматривает беглым взглядом для пущей убедительности. — Я живу тут недалеко, на машине несколько минут всего, может, захочешь зайти и переодеться? Там и согреешься. — Чонгук говорит уверенно, чтобы не показать собственного лёгкого волнения. — Налью тебе горячего чая, пока мы будем заниматься. Что скажешь? Тэхён стоит, хлопает мокрыми ресницами, и не понимает, показалось ли ему то, что он сейчас услышал, или всё же это было правдой?.. Но ведь… приличные омеги не ходят к альфам, тем более к тем, с которыми их не связывают романтические отношения… Стоп! Что за глупости? Тэхён сам себе мысленно пощёчину дает: надумал же невесть что на самое обычное предложение помощи от Чонгука. — Тэхён? — Чонгук смотрит на омегу перед собой, который стоит и только хлопает глазами. Минутка мозгового штурма приходит к концу, и Тэхён всё же соглашается на предложение Чонгука. Омега садится на заднее сиденье, так как сидеть рядом с альфой очень смущающе, и старается думать о самых отстранённых вещах, чтобы не выйти из машины на дрожащих, негнущихся ногах. Это. Просто. Занятие. По. Литературе!!! — Проходи, — открывая дверь своей квартиры перед Тэхёном, Чонгук пропускает его вперёд, а сам заходит следом. — Подождёшь меня здесь? Я на минутку. — Альфа быстро скидывает кроссовки с ног и бежит в гостиную, оставляя озадаченного Тэхёна стоять у порога и медленно стягивать с мокрых ног такую же мокрую обувь. Чонгук собирает раскиданные по комнате вещи в охапку, ругаясь на себя за то, что не может своевременно убирать всё в шкаф, и с этой же охапкой вещей прошмыгивает мимо Тэхёна, который стоит и сдерживает смех, наблюдая за тем, как суетится альфа. Чонгук запихивает в шкаф все вещи со словами: «Уберу сегодня вечером!» — и выходит к Тэхёну, рукой указывая на гостиную, приведённую в приличный вид. — Я сегодня опаздывал, так что не успел убраться, — зачем-то оправдывается альфа, заметно нервничая. Вот, поправляет ровно лежащие диванные подушки, двигает носком ноги ковёр, который сдвинулся в сторону, а Тэхён, всё такой же мокрый до нитки мышонок, стоит у прохода в комнату и шмыганьем носа напоминает о себе. — Ох, я быстро! Сейчас принесу тебе одежду! — спохватывается Чонгук и идёт в спальню, где из аккуратно сложенных в сторонке вещей суетливо выбирает что-то поприличнее для омеги. Тэхён же, стоя в доме альфы, и до этого понимал, что ему придётся надеть что-то из его одежды, но сейчас эта мысль будоражит голову и чувства, заставляя пульс заходится быстрее. Здесь пахнет… Чонгуком. Всё, каждый уголок пропитан им, и в этом доме Тэхён чувствует себя, на удивление, спокойно. Здесь светло, уютно и тепло. Сквозь полупрозрачные шторы в комнату попадает свет от уличного фонаря, который освещает угол, куда не просачивается свет от лампы. Мягкий большой диван серого цвета, объёмные подушки в плюшевой светлой обивке, яркий ковёр с этно-рисунками. А на немного пыльных полках лежат книги и маленькие кактусы, что служат украшением комнатки. Тэхён глубоко вдыхает и выдыхает несколько раз, и дрожь в коленях понемногу утихает. Спокойно, очень, но щёки переставать гореть ярким смущением упрямо не хотят. Чонгук же в своей комнате останавливается напротив зеркала и осматривает себя с ног до головы беглым взглядом, поправляет зачем-то волосы, пытаясь уложить их поровнее, но отросшая чёлка всё же выбивается из-за уха и снова лезет на глаза. Выдохнув и выйдя из спальни, Чонгук находит Тэхёна стоящим на том же месте и с любопытством рассматривающим комнату. — Нашёл. В ванной есть чистые полотенца, я сейчас покажу тебе их, — говорит альфа и направляется в сторону ванной комнаты, унося с собой сухую одежду. Стоп… Ванная?! — Я не буду принимать душ, просто переоденусь. — Омега умоляет свой голос не дрогнуть из-за вмиг накрывшего волнения и смотрит на альфу большими глазами-бусинами. — Душ и не нужно. Нужно принять горячую ванну, полежишь минут пять, и всё будет в порядке, — бодро говорит альфа, рукой подзывая его к ванной, дверь в которую только что открыл. Тэхён идёт зачем-то, хотя полностью уверен, что не будет пользоваться душевой Чонгука, ему ведь нужно только переодеться и всё… — Вот здесь полотенца, тапочки, если понадобятся, как включить горячую сам поймёшь? — показывает на всё перечисленное, а внутри чувства спутываются в один ком при виде растерянного омеги с блестящими глазами. — Я не… — Тэхён поднимает глаза на альфу. Это выше его сил. Он не сможет принять душ в его доме, трогать его вещи, пользоваться его гелем, он ведь рассыпается на мелкие кусочки и без того, а так ещё и растечётся лужицей от счастья по кафелю, фиг потом ототрёшь. — Проходи, а я пока поставлю чайник и приготовлю бутерброды. — Чонгук не оставляет выбора и быстро уходит на кухню, оставляя Тэхёна стоять у входа в ванную, а сам, только войдя в тёмную комнату, упирается вспотевшими ладонями в кухонный гарнитур и дышит глубоко-глубоко, уткнувшись взглядом в столешницу. «Чёрт, как же громко бьётся», — удивляется Чонгук тому, какие чувства в нём пробуждает этот омега. Закрывает глаза, а перед ним один лишь Тэхён, который смотрит доверчиво своими зелёными омутами в самую душу. Чёрт, как же сильно влюблён…🍓
Тэхён не помнит, как всё же принял ванну с горячей водой, как обтёрся полотенцем с лёгким ароматом кедра — им пахнет Чонгук. Может, именно от этого аромата, растекающегося по лёгким и застывающего на кончике носа, Тэхён чувствует себя так хорошо рядом с этим альфой. Рядом с Чонгуком в голову не лезут мысли о том, как бы так оттянуть кофту, чтобы та ненароком что-то не обтянула. А может, дело просто в том, что Тэхён просто-напросто настолько слепо влюблён в этого альфу, что интуитивно может довериться лишь ему? Тэхён не понимает. Ничего не хочет думать об этом всём. Он, стоя в одних трусах, которые чудом остались сухими, в ванной Чонгука берёт с высокой плетёной корзины одежду, которую ему вручили, и зачем-то сначала прикладывает к носу, снова втягивая аромат. Потеряться. Забыться. Не думать бы ни о чём. Омега натягивает на себя чёрные спортивные штаны альфы, которые ему приходится покрепче затянуть шнурками на поясе, чтобы те не спадали, и серую футболку, объёмную и скрывающую всё, как и любит Тэхён. Взъерошив мокрые волосы и посмотрев в зеркало, морщится слегка от мысли «выгляжу, как пугало» и нажимает на ручку двери. Выходит со своими вещами и направляется в сторону кухни, где отчётливо слышно копошение Чонгука. Альфа, увидев Тэхёна в проходе, застывает взглядом на мгновение, смотря на такого тёплого и домашнего омегу в его одежде, но спохватывается быстро, и продолжает раскладывать ветчину на ломтики хлеба, смазанного соусом. Удивляется, как человек может быть таким красивым сразу после душа, с мокрыми волосами и распаренным лицом, и выглядеть как чёртово произведение искусства? — Садись, — с лёгкой улыбкой приглашает Чонгук, оставляя тарелку с тремя бутербродами перед Тэхёном, который откладывает свою одежду на соседний стул и садится, смотря на аппетитную еду. Из стакана, что альфа ставит рядом, чувствуется лёгкий аромат мяты и исходит лёгкий пар. Сердце Тэхёна сейчас стучит быстрее даже не от волнения перед Чонгуком, а от того, что его мольбы всем высшим силам о том, чтобы ему не пришлось есть сегодня вечером, были нагло проигнорированы. Желудок, вечный предатель, издаёт такой голодный вой, что слышен, наверное, на весь дом. Тэхён молчит. Поджимает губы от стыда и очень хочет разрыдаться. А Чонгук, будто и не услышав ничего, просто несёт к столу свою кружку с чаем и садится напротив. — Я голодный как волк. — И с этими словами откусывает первый кусок от бутерброда, забавно хмуря брови и быстро кивая головой от того, как вкусно. — Я… я не голоден. — Тэхён бы посмеялся над таким альфой, но его глаза сейчас на мокром месте, а руки, сцепленные между собой, мелко трясутся от подкатывающей истерики. — А бутерброды такие вкусные, с ума сойти вообще. — Чонгук продолжает с аппетитом есть, пока Тэхён испытывает сильнейший дискомфорт от происходящего. — Я не ем мучное. — Единственное, что приходит на ум омеге. — А чай? И у меня к нему где-то была шоколадка, сейчас достану. — Альфа кладёт бутерброд на тарелку и поднимается со стула, но дрогнувший голос Тэхёна его останавливает: — И шоколад я тоже не ем. И вот здесь пазлы, которые Чонгук в своей голове распределил по сторонам, в надежде собрать их в одну целую картинку, сами собой сходятся. Он смотрит на Тэхёна, который уводит взгляд куда-то на свои сжатые ладони. Стопы его подняты на носочки, а футболка натянута вперёд, почти на колени. Тэхён ведёт себя странно. — Могу я спросить, почему? — Чонгук садится обратно и отодвигает тарелку от себя. — Решил избавиться от вредных привычек, хочу питаться правильно. — Омега пытается говорить естественно, но с головой его сдаёт натянутая на бледноватые губы улыбка. — И как давно ты «правильно» питаешься? — Недели две? — Я так не думаю, — возражает Чонгук и хмурит брови, смотря на омегу, который сразу поднимает глаза на него. — Я столько наблюдал за тобой в столовой, но не видел, чтобы ты ел что-то кроме салата и кремовых булочек несколько раз. Всё никак не мог понять, что с тобой. Думал, тебе не нравится та еда, что готовят в столовой, может быть, аллергия или что-то ещё, но сейчас понял. Тэхён, не моргая, смотрит в ореховые глаза Чонгука, в немом страхе ожидая последующих слов. — Как давно ты гробишь своё здоровье этими голодовками? Сердце омеги сейчас вырвется из груди, а слёзы затопят пол этой квартиры. — Я не понимаю, о чём ты говоришь, — выдаёт омега слишком тихо и сдавленно. — Если это неприятная для тебя тема, то я перестану расспрашивать о подробностях, но если ты можешь об этом говорить, то ответь мне, пожалуйста, почему ты голодаешь? — Чонгук смотрит не в глаза, а будто в самую душу. Ковыряет все шрамы, но от них не больно совсем, от них Тэхёну хочется выдохнуть спокойно. В глазах собираются капельки слёз, которые стекают прозрачными дорожками по щекам, когда омега моргает, но взгляда своего он не уводит. — Я чувствую себя красивым, когда голоден. — Едва слышно вырывается из губ напротив, а Чонгуку хочется выть от этих слов. — Но ты и так очень красивый… — Нет, пожалуйста, не нужно меня успокаивать и врать, прошу тебя. Я ведь не слепой и не глупый. Зеркало, в котором я вижу отвратительную фигуру каждый божий день, врать не будет. — Тэхён перебивает альфу, выплёскивая капельку эмоций наружу, о чём жалеет сразу же. — Я сейчас вернусь. — Чонгук со скрипом отодвигает стул и быстро выходит из комнаты. Возвращается он уже через минуту и снова садится напротив. — Раз у нас вышел такой разговор, то я тоже хочу признаться кое в чём, — говорит альфа, немного сощурив глаза, и надевает очки, которые принёс с собой. Тэхён моргает, осоловело смотря на альфу с немым вопросом: «И что ты мне хотел этим сказать?» — Обычно я ношу линзы, но глаза быстро устают от них, неприятная штука, так что, вот… — Чонгук поправляет на переносице тонкую квадратную оправу и неловко улыбается, поджав губы. — Что «вот»? — не понимает Тэхён. — В очках меня видели только Хосок с Юнги, — выдаёт как на духу. — Надеть и показаться кому-то в них для меня было чем-то непостижимым, потому что они жуть как мне не идут. Тэхёну хочется стукнуть его по губам за такие слова. «Жуть как не идут?!» Да Чонгук выглядит в них, как айдол или актёр, о котором мечтают миллионы омег по всему миру, а он говорит такие слова?! — Но, ведь… тебе очень идёт. — Тэхён очень старается как-то скрыть сердечки в своих глазах, но всё тщетно. В нём эти чувства, эмоции беснуются, словно океан во время бури, и он этими чувствами задыхается. Омега переполнен настолько, что воздух вот-вот прекратит поступать в лёгкие, заставив всё же задохнуться ими. Как же много хочется сказать Чонгуку, но наружу проскакивает лишь тихое и надломленное: — Очень… Чонгук в ответ смотрит так, будто читает все эмоции в глазах. Смотрит сквозь прозрачные стёкла своих очков на самого невозможного омегу. На самого красивого человека, который себя считает отвратительным, и ему хочется кричать об обратном. Чонгук свои слабости раскрыл перед Тэхёном только для того, чтобы показать, что в своих глазах человек никогда не будет идеален. Всегда будет искать изъяны, минусы, недостатки, но… иногда нужен лишь один взгляд со стороны, чтобы убедиться в том, что все загоны — это всего лишь надуманное нами самими. Иногда нужен один лишь человек, чтобы тот вылечил сердце и душу своей любовью и показал, что такое настоящие, искренние чувства. — Ты очень красивый, Тэхён. Омеге кажется, что он эти слова сам додумал, вообразил их себе, лишь бы утешить, но губы Чонгука двигаются, чётко повторяя каждую буковку, которую он хочет отпечатать в сознании Тэхёна. — Нравишься, очень. Чонгук даже не жалеет, что сказал эти слова в не самый подходящий момент. Собирался ведь, думал, как признаться, как подойти, а сейчас, когда всё пошло совсем не по плану, просто растерялся, чувствуя, что должен сказать об этом без промедления. В голове омеги сотни мыслей. Его загоны и комплексы встали прочной стеной на пути к тому, чтобы отпустить себя и хотя бы немного открыться альфе. Он в каждом слове «красивый» видит фальшь, простое желание утешить, но Чонгуку так сильно хочется верить. Ведь именно для Чонгука так рьяно хочется быть красивым. Но всё не может быть так просто… — Я хочу пойти домой, — говорит Тэхён надломанно, неожиданно даже для себя, встаёт и уже собирается идти к выходу. — Ливень на улице, может, подождёшь немного? — Чонгук встаёт следом за омегой, который хватает свои мокрые вещи в охапку и идёт к двери. — Стой! — просит. — Спасибо за сухую одежду. Я верну тебе её чистой. — Тэхён не слышит его слова и тянется к своим кроссовкам. — Подожди, что случилось? — Чонгук обходит Тэхёна, который поворачивается спиной к нему, пряча лицо, и молчит. — Тэхён, что я сказал? — Ничего. Спасибо за всё и прости, но занятий больше не будет, — отрезает коротко и нажимает на ручку двери, чтобы выйти. — Я не выпущу тебя, пока не услышу ответа. — Альфа решительно встаёт спереди и одёргивает его руку от двери. Тэхён тут же поворачивается к нему, а его щёки блестят от слёз. Он плачет без единого всхлипа и звука, молчаливо роняя горькие слёзы на румяные щёки. — Да что произошло? — Чонгук волнуется чертовски, ведь не понимает ничего абсолютно. — Это было на спор? — сиплым голосом спрашивает омега. — Что? — Чонгук замирает от этих слов. — Ты из-за спора с кем-то позвал меня на встречу? Что ты должен был сделать? Поцеловать уродца, переспать? — Тэхён плачет уже навзрыд, не пряча слёз, и безуспешно пытается оттолкнуть альфу. Чонгук хватает его за плечи, останавливает, хочет заглянуть в глаза. — Стой, дай мне понять тебя, Тэхён! — Что ты хочешь понять?! — Омега выдыхает, понимая, что дальнейшего разговора своими слезами и побегом ему не избежать, и перестаёт отбиваться. Он просто смотрит на Чонгука с такой бешеной обидой во влажных от собравшихся слёз глазах, что альфе становится страшно за его состояние. — О чём ты говоришь? Какой спор? — Ты думаешь, я бы поверил, что нравлюсь тебе? Тебе, Чон Чонгуку, которого себе в парни пытается заполучить половина университета, нравлюсь я, забитый своими комплексами, невзрачный… пустышка?