***
— Сержант Барнс, а тебе идёт, — Ребекка стояла перед зеркалом, закрывая Баки вид на собственное отражение. Она любовалась новенькой формой брата, поправляя его погоны. — Родители бы тобой гордились. Их родители погибли, когда Баки было не больше двенадцати. Ребекка, как самая старшая, взвалила на себя ответственность за него и их младших брата и сестру. Бекки всегда поддерживала Баки. Он делился с ней всеми тайнами, проблемами и победами, которые с совсем маленьких переросли в огромные достижения. Как например повышение по службе до сержанта. — Как думаешь, скольких девчонок мне удастся подцепить, пока я ещё буду в городе? — Баки наконец поймал своё отражение, ослепительно ему улыбаясь. — Какой же ты самовлюбленный, — Ребекка дала ему подзатыльник, приподнимаясь на носочки. Она совсем не помнила, когда брат успел вырасти, оказываясь выше её. Казалось, ещё совсем недавно он доставал лишь до пояса и высоко поднимал голову, чтобы увидеть её глаза. Такие же голубые и бездонные как у матери, как и у него самого. Баки подхватил сестру за талию, поворачивая её лицом к зеркалу: — Ну как же здесь быть не самовлюблённым, когда моя сестра самая красивая женщина Бруклина. А мы с тобой похожи больше, чем, ты думаешь. Исходя из этого, я тот ещё красавчик. Она грустно улыбнулась, поправляя испортившуюся прическу. Уже много лет Бекки совсем не заботилась о себе, а поэтому всегда смущалась, когда её назвали красивой. Она ведь даже не красилась, как остальные девушки, не делала укладку, не надевала модные платья. — Ты несносен, Джеймс Бьюкен Барнс, — теперь на её устах заиграла лукавая улыбка. — Все девчонки до единого упадут к твоим ногам. А если кто-то не восхитится твоим очарованием, значит они выжили из ума или просто ослепли. Иди, а то танцы начнутся без тебя. Баки повеселел, порывисто обнял сестру и на пороге прокричал: — Я поищу тебе мужа среди своих офицеров, чтобы ты не грустила, милая Ребекка! — Вот же, несносный мальчишка! Удачи! — но Барнс уже скрылся за дверью, оставляя Ребекку одну.***
— Значит Канада? Недалеко они забрались от тебя. А кто там живет? — Наташа вела квинджет к семье Барнса, попутно расспрашивая Баки о родственниках. Барнс отодвинул воспоминания о сестре на задний план и включился в разговор. — Это мой внук. Вернее, внук моей сестры Ребекки. Вообще, их четверо, но этот самый интересный. Несколько лет назад он сменил свою фамилию на «Барнс». — А зовут его не Джеймс случайно? — пошутила Нат. — Нет, Джон. Этим он и привлек моё внимание. Может он простой фанатик, любит славу вокруг моего имени, а может он чтит наследие нашей семьи. Это я хочу выяснить. Наташа задумалась, понимая, что Барнса не просто так привлёк Джон. Он явно почувствовал нечто родное в том, что они носят одну фамилию. Невидимую связь. Надежду обрести семью. — У тебя была только сестра? — продолжала любопытствовать Нат. — Ещё брат и сестра — Бартоломью и Элизабет. Ребекка была старшей и заботилась о нас после смерти родителей. Позже, когда началась война, нас всех раскидало кого куда. Бартоломью, как самый младший, оставался с Бекки, но по достижению совершеннолетия ушёл на фронт. Я тогда уже «погиб». Барри был хорошим солдатом, но его смертельно ранили в бою. Младшую сестру постигла та же участь. Бетти была медсестрой, но умерла от лихорадки. Заразилась от пациента. Наташа внимательно слушала Барнса и думала о том, каково пришлось его семье. Каково пришлось Ребекки. Сначала она потеряла родителей, а после и братьев с сестрой. Она ведь даже и понятия не имела, что Баки остался жив. — И что произошло с Ребеккой после всего этого? — Через три года после смерти Бетти она вышла замуж. За героя войны. Её жизнь наладилась. У неё родилось двое детей. А после и у них. Вот откуда у меня теперь четверо внуков. Наташа покачала головой: — Бедная Ребекка. Хорошо, что у неё всё наладилось. Наладится и у тебя. Вдруг Джон окажется неплохим? — Может и так. Всё же странно будет с ним общаться. Я до сих пор не могу сопоставить Шерон Картер с её тётей Пегги. Думаю, и Джон будет чужаком. — Иногда и чужаки могут стать семьей. Моя сестра мне не родная, да и родители тоже. Красная комната создавала вымышленные семьи, чтобы легче было растить будущих Вдов. Мы все играли в семью на протяжении многих лет, а совсем недавно стали настоящей семьей. У нас нет кровной связи, а у тебя-то с Джоном есть. Вам точно будет проще сблизиться. Правда, если ты подпустишь его близко. Баки никогда не думал, что после всего сможет подпустить кого-то слишком близко. Кроме Стива разумеется. Но сейчас рядом с ним сидела Наталья, а значит его представления о жизни после Г.И.Д.Р.Ы совершенно не соответствовали действительности. Может и с Джоном будет всё иначе. Сейчас он не может должным образом представить их встречу, а ведь она может оказаться вполне себе неплохой.***
Канада. Провинция Онтарио. Город Барри. Это резануло слух Баки, когда Наташа объявила, что они приземлились. Его фамилия, имя младшего брата в названии города. Джон неплохо подготовился, будто бы ждал, что его найдут. — Мы подлетаем к ранчо Джона Барнса. Снять маскировку? — Оставь, не будем привлекать излишнее внимание. — Как только мы выйдем, уже привлечём внимание. Что-то мне подсказывает, что Джон прекрасно осведомлен о том, кто мы такие. Тебя он узнает прежде всего. Баки покачал головой в знак согласия: — И всё же, думаю людям вокруг будет интересно узнать чей же это квинджет приземлился в их краях. Соберётся народ, у всех будут эти странные сенсорные приборы, а там и до Росса дойдёт. Нат посмеялась на выражении «странные сенсорные приборы», но маскировку всё же оставила. Холодный воздух ударил в лицо, как только они коснулись травы. Наташа положила большой камень рядом с входом в невидимый квинджет, чтобы не потерять его среди одинаковой травы вокруг, и закрыла люк. Пространство ранчо было огромным и находилось далеко от самого города Барри, но входило в его состав. Вокруг было бескрайнее поле зелёной травы. Посреди него стоял большой двухэтажный белый дом, сарай и конюшни. Рядом с конюшнями находился плац для тренировки лошадей. Отчего-то Наташе вспомнился дом Клинта, который также стоял посреди огромного поля подальше от любопытных глаз. Обычно там всегда звучал смех детей, которых было слышно ещё издалека. Здесь же было совершенно тихо. Ни хозяина дома, ни лошадей, ни рабочих. А чтобы ухаживать за такой территорией уж точно нужны были рабочие. Абсолютная тишина. Они уже подошли к двери, как Баки замер на полпути, вглядываясь в дверь. — Ты не уверен, хочешь ли с ним видеться? Мы можем в любое время вернуться обратно. — Нет, я в порядке. Просто вспомнилось, что Бекки всегда мечтала о таком тихом уголке. Говорила, что заработает много денег и увезёт нас подальше от войны. Она любила лошадей. Баки казалось, что все здесь было пропитано Ребеккой. Всё, о чем она мечтала и так часто говорила. Могла ли она жить здесь когда-то? — Тогда прошу, — Наташа пропустила его к двери, чтобы он постучал. Барнс ещё какое-то время пялился на дверь, в нерешительности, а после занёс руку для стука. Никто так и не подошёл л к двери, поэтому Наташа нажала на дверной звонок, понимая, что Баки больше на это не решится. — А я его и не заметил. Дверь резко открылась и на пороге оказался мужчина лет сорока. Наташа узнала в нем черты Барнса. Скулы, нос, да и роста они были одного. На этом схожести заканчивались, ведь Джон, а это несомненно был он, оказался зеленоглазым блондином. — Чем могу… О, боже. Как же так? Неужели? — Барнс младший скатился вниз на пол, всё ещё держась за дверную ручку, которая не давала ему упасть на спину. — Вы… ты… я знал, что ты придёшь, знал, что встречу тебя когда-нибудь. — Ты — Джон Барнс, верно? — спросила Нат, чтобы знать наверняка, кто перед ними стоит. — Да, а вы Наташа Романофф. Вот вас я точно не ожидал увидеть, — Джон наконец-то поднялся, но его голос и руки дрожали. — Сам Джеймс Барнс. Сам легендарный Джеймс Бьюкенен Барнс. — Можно просто, кхм, Баки, — солдат не каждому позволял себя так называть. Этого звания были достойны только друзья, поэтому Нат удивилась, глядя на каменного Барнса. На его лице всё ещё не проскочило ни единой эмоции, а может всему виной была эта ужасная борода, что успела вырасти за время существования Тайных мстителей. Джон протянул ему дрожащую руку: — Можно просто Джон, хотя, меня ведь, итак, зовут Джон. Вы… ты наверняка заметил мою фамилию. Я поменял ее в тот день, когда узнал, что ты жив. Я знал, что ты неплохой, знал, что во всем виновата Г.И.Д.Р.А. Я знал, что ты будешь среди Мстителей. Ты ведь со Мстителями? Не зря же передо мной Чёрная вдова, — он быстро повернулся к Наташе. — Могу я поцеловать вашу руку? Нат протянула руку для поцелуя, улыбаясь тому, насколько Джон оказался смешным. Она представляла его таким же каменным и грозным, как Барнса. Да и вообще, Наташа даже не могла представить на его месте молодого ловеласа, весельчака, каким Стив описывал старого Баки. Она не ожидала увидеть такого несуразного мужчину, ничем не похожего на своего предка. — Что же вы стоите? Заходите в дом, я ждал вашего прихода долгое время. Внутри дом оказался таким же просторным и большим, как снаружи. На первом этаже был светлый холл, переходящий в коридор, увешанный картинами. — Это наш музей. Музей Барнсов, — на стенах висели старые фотографии. Молодой Баки в офицерской форме стоит рядом со своей сестрой. Глаза блестят, а на устах искренняя светлая улыбка, которую Нат ещё ни разу не видела на лице Барнса. Далее фотографии Бекки, Баки, Барри и Бетти в разные периоды жизни. Фотографии Барнса с Ревущей командой и Стивом. На одной из них Стив был очень смешным. Маленьким и тоненьким, ниже Баки на две головы. — Бабушка Ребекка хранила эти фотографии долгое время. Гордилась достижениями Джеймса. Считала его настоящим героем. Здесь даже есть ваши медали. — У меня не было медалей, — угрюмо произнёс Баки. — Были. Их выдали посмертно. Сначала они попали к Стиву Роджерсу, а после к бабушке. Здесь есть и медаль вашего брата Бартоломью. Ему она также выдалась посмертно. — Так, Бекки жила здесь какое-то время? — Барнс остановился у фотографии Ребекки на фоне ранчо. Рядом ее муж и двое детей. Она выглядела счастливой. Бекки прожила отличную жизнь, хорошо, что она недолго грустила по своим братьям и сестре. — Да. Она создала этот музей. Хотела открыть его официально, чтобы все знали подвиги её братьев и сестры. Но подумала, что ранчо должно оставаться идеальным тихим местом. Убежищем от всех бед. Настоящим домом. Как жаль, что бабушка так и не узнала о том, что ты жив. Баки помолчал несколько минут, оглядывая стену, а после произнёс: — Хорошо, что она не узнала, что я жив. Тогда бы Бекки умерла с чувством вины. За то, что не стала меня искать. Она ведь умерла счастливой, так? — Так, — Джон погрустнел. — Бабушка всегда была счастливой. На одной из стен висело письмо. Баки сразу же узнал его. Узнал свой почерк. Как же всё-таки Ребекка скучала по ним, раз создала нечто подобное. Почему жизнь так с ней обошлась? Почему Барри и Бетти не остались живы? «Дорогая Бекки, Пишу тебе между сражениями, зная, что ты ждёшь от меня письма каждый день. Сейчас мы остановились передохнуть и поспать где-то посреди леса. Я остался сидеть на стреме, поэтому смог выкроить минутку на пару строк. Что нового в Бруклине? У вас всё спокойно, танцы до сих пор проходят по выходным? Думаю, что вряд ли там остались хорошие кавалеры. Знаю, ты не любишь ходить на подобные веселья, но кажется тебе давно пора искать себе мужа. Лучше уж не офицера. Ещё и за него придется переживать, как ты переживаешь за меня. Да и погибнуть он может в любую минуту. Лучше уж и правда выбирать из тех, кто остался. Не смотри на внешность. Вон Стив, он ведь мог не пройти в армию, а хороший, добрый малый. Наверняка все такие и остались. Лучше уж такой, чем мертвый. Мы почти все здесь мертвецы. Ни минуту не чувствуем себя в безопасности, ведь враг может напасть в любое время. Я видел столько смертей вокруг, что смирился со своей участью. Умирать не хочется, но всякое может произойти. К тому же, Ревущая команда всегда в гуще самых опасных событий. Вокруг нас ещё больше смертей. Я работаю со Стивом. Так странно, что он стал таким юношей. Ещё вчера его запросто могли отлупить в подворотне, а сегодня одного только взгляда на него хватит, чтобы убежать прочь от испуга. Так непривычно обращаться к нему и видеть не того маленького мальчишку с большим внутренним миром, а героя, каких ещё поискать. Стив далеко пойдёт. Ещё и нас всех переживёт в этой войне. Да и не один вернётся, а с женой. С красавицей Пегги Картер, лучшей девушкой нашей команды. А вот я так и останусь один. Вокруг меня всегда столько девушек, но ни одной достойной. Все достойные западают на таких скромников, как Роджерс. А как там малышня? Барри скоро станет совершеннолетним. Знаю, что это неизбежно, и он пойдет на войну, как и я, но мне так бы не хотелось, чтобы этот сорванец видел все эти ужасы. Да и жалко паренька. Может, потому что родная кровь, хотя мы и не были с ним очень близки. А как там Бетти? Вот от нее лучше отгоняй всех женихов. Рано ей еще. Вот пусть выучится, станет медсестрой, как и планировала, а после можно и о браке задуматься. Молодая ещё девчонка, молодая. Белого света ещё не видела. Ты не пугайся, Ребекка. Я в порядке и не ранен смертельно. Просто пишу это всё, все эти наставления, на всякий случай. Вот как получу увольнительную, сам всё им расскажу, дам наставления. А после и проконтролирую, чтобы всё случилось так, как я описал. Всё же пора бы уже принять роль главы дома, как старший сын. А то я все гуляю, да на танцы хожу. Пора остепениться. Да, война всё-таки меняет людей, надеюсь, что меня в лучшую сторону. Передай мой пламенный привет Элизабет и Бартоломью. Писать письма им отдельно, времени нет, да и не всегда бумаги. Пусть не обижаются. Просто читай им это письмо вслух. Так будет правильнее. А мне уже пора. Скоро моя смена закончится и нужно будет отоспаться, поэтому, до новых встреч, Бекки. Не грусти по мне, скоро увидимся С любовью, Баки.» Жаль, что они больше не увиделись. Наташа подошла к Барнсу сзади, читая письмо, а после положила свою руку на его плечо в знак поддержки и сочувствия. Он тут же отошёл от неё, легонько сбрасывая ладонь Нат и стал разглядывать остальное в музее Барнсов. На лестнице на второй этаж послышались шаги, кто-то быстро спускался вниз. — Я думал, ты живёшь здесь один, — обратился Баки к Джону. Вдруг в его поле зрения показалась молодая девушка. Нет, всего лишь подросток. Ей было от силы семнадцать лет, но кое-что другое привлекло Барнса больше, чем все эти фотографии, письма и медали. Эта девочка выглядела в точности как Ребекка в юношестве. Лишь зелёные глаза отличали эту молодую особу от сестры Баки. — Жил один, — начал Джон. — Недавно я, то есть мы, потеряли свою мать. Это моя младшая сестра Ребекка. Я взял опекунство над нею. Ребекка. Новая Ребекка похожая на его старую. Очень странное чувство поселилось внутри Барнса. Ему хотелось тотчас же вернуться на квинджет и лететь куда подальше отсюда, не оглядываясь. Чувство, будто старые раны вновь стали кровоточить, но сильнее, чем прежде. — Рикки Бейнс, — произнесла девушка. — Не люблю имя Ребекка или Бекки, но бабушка посчитала, что я больше всех похожа на неё, поэтому дала мне своё имя. Насколько же нужно быть самовлюблённым, чтобы дать свое имя другому человеку. А вы, видимо мой двоюродный дедушка. Вам лучше знать, похожа я на неё или нет. — Только внешностью. Характер так себе, — ответил Баки, поворачиваясь к Наташе. — Думаю, нам пора. — Ну что ты, останьтесь на ужин. Я бы многое хотел у тебя узнать, — засуетился Джон. — Нам правда пора… — начал Баки, но Нат его перебила. — Мы никуда не торопимся, думаю ужин был бы кстати. Мы давно не ели нормальной еды. — А я тороплюсь. Пойдем, Наталья, я больше не хочу здесь оставаться. Он быстрым шагом направился к выходу, пока никто не успел его остановить. — Вот кретин, Джон хотел увидеться с ним всю свою жизнь, а он вот так уходит. Вот что я тебе говорила, зачем ты поменял фамилию? — запричитала Рикки, так и стоя на лестнице, облокотившись на перила. — Простите его, — поспешила сгладить ситуацию Наташа. — Ему наверняка больно находиться здесь. Да и ты, выглядишь в точности как любимая старшая сестра, что вырастила его. Слишком много негативных эмоций за день, которые он не умеет проявлять. — Бабушка описывала его весельчаком. Куда все это делось? — не унималась Ребекка. — Ответ в этом письме, война меняет людей и многих совсем не в лучшую сторону. Его она сломала, и Барнс смог вырваться только недавно. Мне очень жаль, что так случилось. До свидания. Нат также направилась к выходу, видя через открытую дверь, как Баки уже входит на квинджет. — Ничего, ничего. Я рад, что он смог навестить нас и повидать дом Барнсов, — произнёс Джон, улыбаясь. — Моя мечта сбылась, и я познакомился со своим кумиром. Ребекка закатила глаза и наконец спустилась по лестнице, скрываясь в одной из комнат. — Ещё раз спасибо. Надеюсь, ещё увидимся, — Нат пожала ему руку и поспешила к квинджету.