1
20:34 Людской гомон, вечерняя суббота, вывеска бара сверху — Октавия понятия не имела что именно её ожидало здесь, но уйти попросту не могла. Она уже согласилась на встречу, выхода нет. Всё началось буквально вчера, когда она умудрилась спонтанно познакомиться с милыми людьми. Однако, разглядывая в очередной раз недовольную грубиянку, не похожую на типичную фонтейновскую леди, язык не поворачивался назвать её милым словечком. Делая последний глоток кофе, девушка не подозревала о дальнейшем — стоило им выйти наружу, как Аманда, не сводившая изучающего взгляда во время беседы, отвела её в сторонку и сказала следующее: — Не сочти это за наглость, но я же вижу, что ты о чём-то недоговариваешь. «Хм? Уже на «ты»? Хотя… чем я лучше?», — отложив нудные формальности, она изобразила чистое недоумение, в глубине души понимая, к чему всё шло: — Все мы порой о чем-то недоговариваем. — Тут иное. Мой муж. Глядя на него, даже желание ругаться отпадает, не так ли? — Признаюсь, его манеры и доброта настолько производят впечатление, что хочется вести себя прилично. Пожалуй, ты права. — Ты прекрасно понимаешь, что всё это тебе приходилось строить из себя милую девушку? Впрочем, как и мне, всё это время храня молчание. — Я заметила. Особенно тот изучающий взгляд, которым меня одарили, — из-за недосказанности в спокойном голосе стали прорезаться нотки раздражения. — И к чему же вся болтовня? — Здесь неподалеку есть отличный бар, и, собственно говоря, если ты хочешь, если завтра будешь свободна… то приходи туда? — Предлагаешь выпить нечто покрепче? — само собой появилась хитрая улыбка. — Я смотрю, ты совсем не против спиртного, — улыбнулись в ответ. — Прозвучит странно, но в последнее время я о нём и думаю после всей херни. Главное, чтобы я потом не наделала… кхм, некоторых глупостей, — тут же промелькнул перед глазами яркий пример глупости, к которой пришли как раз из-за алкоголя. — Пф, не переживай, не наделаешь и не пропадешь! С тобой будет алкоголичка со стажем и никто больше, — уверила её в этом Аманда, намекнув на себя. — М-да, надеюсь, это случайно не привлечет внимание другого невыносимого человека… не важно. Ко сколько мне примерно подойти? — Давай в половину девятого… Это и не рано, и не поздно, — уж последнее запомнили лучше всего, перед тем как вернуться домой и провести время за любимым занятием — чтением научных книг или, вот, пожалуйста, элементарной готовкой. Чем угодно, только дайте выбросить эти белоснежные волосы, вечно озорной взгляд, скользнувший по телу, и жар страсти, что заставил щёки покраснеть, пока лезвие кухонного ножа неосознанно порезало большой палец левой руки, а не огурец. — Проклятье! — зашипев, отложила предмет в сторону и подбежала к шкафчику. Где-то должна лежать аптечка, а там спирт, бинты. Или лучше пластырь, если найдут. Рана неглубокая. — Ох, он меня даже в воспоминаниях бесит… Так или иначе, не найдя пластырь, рану пришлось забинтовать, чтобы потом каждый раз, когда взгляд случайно падал на неё, припоминать неосторожность и грозно хмуриться. Всё равно при встрече это заметят, возможно, спросят, как так вышло, поставив в неловкое положение. Если только… «Как вовремя я вспомнила про них!», — кожаные перчатки пригодились очень кстати. И наряд подчеркивали, и цветовую гамму, которая, признаться, мало изменилась. На ней была всё та же бордовая блузка с чёрным жабо, те же штаны. Разве что, каблуки были повыше, а поверх накинут чёрный пиджак. Для разнообразия к груди решили прикрепить брошку в виде красной розы, а снизу, подобно брелкам, свисали Пиро Глаз Бога и один потухший, что отныне будет вечно с ней. Внешний вид — самое то для женских посиделок в баре. «Кажется, или она опаздывает, или меня…». — Вот ты где! Ну здравствуй ещё раз, фух… — раздался напротив голос, который вспоминали пару секунд назад. Ничего удивительного, вспомнишь лучик — вот и солнце. — О как! А я начала думать, что меня ловко обвели вокруг пальца. Только не говори, что тебя отпускать не хотели, в жизни не поверю, — посмеиваясь, девушка была весьма рада, что сегодня она пропустит по бокальчику вина не одна. Пусть они и познакомились вчера… Ничто не помешает узнать друг друга получше в последующие дни. Так обычно устроена зарождающаяся дружба. — Правильно делаешь, что не веришь. Боюсь, что тут мой косяк… Я слукавлю, если скажу о «блестящей пунктуальности». — Наверняка, не могла выбрать подходящий наряд, — впрочем, на ней не было ни платья, ни юбки. Лишь белая рубашка, поверх которой был чёрный жилет, и узкие чёрные штаны. Крио Глаз Бога в мондштадтской рамке был на прежнем месте. — Чего же мы тут стоим? Пойдём скорее внутрь. Уверена, тебе понравится здешняя выпивка, — схватив за запястье, не стала ждать подходящего момента и повела в бар, ради которого они и встретились.2
Поднявшись на второй этаж, они нашли свободный столик, что как раз рядом с окном, чему были несказанно рады. — Не понимаю только зачем ты в перчатках и пиджаке… Скоро может стать жарковато, это та ещё проблемка, несмотря на окно рядом. — Скоро эта жара станет знаком о том, что нам пора прогуляться на свежем воздухе, — подмигнув, без особого труда пояснила Октавия и принялась изучать меню. — Ох уж это изобилие изысканных напитков, даже не знаю, что выбрать… Хотя, тут вино есть. — Вино? А я уж подумала, что ты коньяк возьмешь. — Да, но он гораздо крепче, и я должна… — Нормально добраться до дома? Доберешься, не одна же будешь. К тому же, я говорила, что… — Спиртное тебе не помеха. Вот и проверим, правда это или нет, — ответила следом и в предвкушении растянула губы в улыбке. — А вот и официант, — наконец-то женщина заказала им желанные напитки. Большего не надо. — Готово. Через несколько минут алкоголь будет тут как тут! — Кажется, ты здесь частенько бываешь, раз уж официанты тебя знают. — Верно сказано, дорогуша, но не настолько часто, чтобы они знали, что я прибуду не одна и что закажу на сей раз. — М-м… понятно, — чтобы не возникало неловкости, девушка решила пройтись взглядом по второму этажу и изучить здешние детали, начиная от мебели и заканчивая посетителями. Снизу доносилась приятная, живая музыка, что приносила заведению атмосферу уюта и спокойствия. Каждый улавливал в ней что-то своё, и Октавия тому не исключение. Прислушавшись к мелодии и уставившись в окно, она вообразила себя леди, что пытается спрятаться от разъедающих органы чувств и для начала пытается отвлечься, запивая противоречия обжигающим вином. Хотя бы приятной беседой с новой знакомой, которая сидела напротив. Положив локти на стол в ожидании и опершись подбородком на сплетённые пальцы, серые глаза тоже устремились в сторону окна. Столь незначительная поза и взгляд стали небольшим открытием — рядом с ней далеко не ровесница, а женщина со своей тяжелой ношей. Вернее сказать… прошлым? «А как она Крио Глаз Бога получила? Я наслышана о том, что у них истории весьма печальные…», — переместила взгляд на голубой артефакт, тем самым выдав вспыхнувшее любопытство. — Гадаешь о том, как же мне это досталось? — прищурившись, прямо спросила и не прогадала — та мигом выпрямилась. — Я вот насчет твоего Пиро элемента тоже задумалась, когда впервые заметила. Чего уж говорить про потухший… — Это… личное, — отозвалась насчет последнего девушка, заметно помрачнев. — Личное — не публичное, а воспоминания всё еще свежие, — далее к ним подошел официант с заказом. Теперь столик не пустовал — на нём стояли бокал вина и стакан коньяка. — О, главную причину прекрасного вечера принесли. Так… за странную встречу? — Это точно, встреч страннее у меня не было, — взяв бокал, сделала пару небольших глотков и поморщилась. Вкус был другой, но это не означало, что вино пришлось не по душе. — Хорошее, скажи? Хотя, ты толком не распробовала. Не нужно спешить, делать большие глотки… — Угу, — кивнула на это и последовала мини-совету, чтобы больше не возникло вопросов. С чувством, с толком, с расстановкой. — Другое дело. Здесь важно получить удовольствие от аромата, вкуса, а не стремительного опьянения и веселого настроения. — Я так понимаю, коньяк ты правильно пить тоже научилась… — покрутив полупустой бокал в руке, лениво протянула она. — Конечно научилась. Одиннадцать лет пролетели так быстро, что я забыла, каково это — делать в жизни серьезные ошибки на пьяную голову. — Одиннадцать лет?! — само вырвалось удивление. — Как я и предполагала… Ты ещё совсем юная в отличие от меня, тридцатилетней женщины, — будто ответив на её вопрос, горделиво улыбнулась Аманда. — Целых тридцать… Я думала, что тебе хотя бы двадцать пять! — Милый комплимент, но от правды не убежишь. Мда уж… — взгляд переменился, стал задумчивым и даже лукавым. — А с одуванчиковым вином всё ещё ничто не сравнится. — Одуванчиковое вино? — Фирменное блюдо Мондштадта. Такое сладковатое, освежающее… Помню, как оно давало мне ощущение свободы куда сильнее, чем регион, — она загадочно улыбнулась, подняла свой бокал и сделала очередной глоток коньяка. — Хочешь сказать, что скучаешь по вину больше, чем по местности? — Почему же? Местность, дивные пейзажи, вечная весна тоже заслуживают отдельного места в памяти. Моя печаль может нести в себе другое. — У каждого имеется своя боль, — с пониманием отнеслась ко сказанному, параллельно ощущая жар в груди. — Я одного не пойму… Что именно заставило тебя обратить на меня внимание и спонтанно пригласить сюда? — Даже не знаю, — с хитрой улыбкой протянула она. — Быть может это такой же пылкий темперамент с набором «приятных» словечек. Я была заинтересована твоей ответной грубостью. Это вам не спешные извинения, которые бросают здешние леди и потом, сделав пару шагов, осыпают проклятьями. — Так похоже на них, — не могла не согласиться с этим Октавия. Атмосфера становилась все более… душевной, открытой для иных разговоров. — Сочувствую твоему мужу! Наверняка, миллион раз приходится бросать извинения за тебя. — А то! Филиппу не впервой это делать, — следом разразилась смехом. — Жаль, при детях приходится сдерживаться. — Естественно, а то начнётся всякое. «Какой ты подаешь пример детям, непутёвая мамаша!», «Ни стыда, ни совести!», — охотно добавила Октавия, не обращая внимание на время и высказывая всё, что в голову взбредёт. — Согласись, вроде бы Фонтейн неплохое местечко, но в нём есть свои минусы. — И-и-и? — Странный архонт, экологические проблемы, пророчество и… я терпеть не могу законы! — Хах, какое дерзкое откровение! Ты говоришь как преступник, — неправильно поняли, чему были не рады. Особенно тому, к кому возвращаются пьяные мысли. — Пойми меня правильно… Когда твоя мамаша в детстве вместо сказок на ночь читала перечень законов, то тут становится не до шуток. Тут плакать надо! — сквозь нарастающую волну нервного смеха пояснила девушка, без лишних раздумий наливая себе ещё вина. И поверь, я этим не горжусь, не хвастаюсь. Судебные дела — это не моё. Не хочу наблюдать за судебным представлением и видеть самодовольное лицо Гидро Архонта! — о, с какой ядовитой неприязнью процедили эти слова… Воспоминания собственного позора обожгли нутро, как только что выпитое вино, что ни черта не помогало. — Фокалорс? Да уж, нечасто его увидишь. Хотя я своего Архонта толком не видела и, честно говоря, никогда не являлась фанатиком. Смысл пропал, когда я нуждалась в свободе больше всего. Пришлось самой воевать за неё. — Но если это случится, и ты заметишь слишком нарядного чувака в синей шляпе и белыми волосами, то всё, это пиздец, беги от него. Да он ходячий шут! — внезапно стукнула кулаками по столу, отчего бокал едва не полетел на пол, а собеседница искренне рассмеялась. — Кому-то довелось пережить подобное, ха-ха, не могу! — спрятав лицо в ладонях, не могла остановиться. — Ах, тебе смешно стало?! Я бы посмотрела на тебя в такой ситуации, тоже бы от всей души посмеялась! — совсем раскраснелась от подступающей злости и продолжала терять остатки трезвости, рвать и метать, в то время как Аманда подозвала официанта и оплатила заказ. Ситуация становилась всё более захватывающей, а в помещении витала духота — знак того, что пора бы погулять. Да, и кстати, народ то уже разошелся… Сколько же они здесь пробыли, и сколько спиртного невзначай выпила юная собутыльница? — Который час… Почти половина двенадцатого? Вот это мы засиделись с тобой… До скорого! — кинув привычное прощание официантам, она поспешила вывести её на улицу, держа под руку. Такие несвойственными эмоции и откровения хорошо демонстрируют ту или иную степень нетрезвости.3
— Не стоило мне рекомендовать тебе это вино, — в какой-то момент женщину кольнуло чувство вины. — Порядок, я на ногах всё ещё стою. Вот только мне… очень жарко, — пунцовые щёки свидетельствовали о том, насколько той жарко и послужили предлогом для прогулки. — Голова ох как… кружится. — Давай я провожу тебя до дома что ли… — Говоришь, как какой-то ухажер после успешной свиданки! Мой дом находится недалеко от этого заведения. Давай лучше мы пойдем в сторону твоего, и я заодно… запомню дорогу. — Что-то мне подсказывает, что в таком состоянии ты хер что запомнишь… но не буду спорить с твоей дурацкой уверенностью, — может показаться, что для неё это пустяк, но на деле в мыслях Аманда прикидывала различные варианты развития событий, начиная от иного пути и заканчивая «случайным» предложением ночёвки. — И почему в только такие моменты свежий воздух катастрофически необходим? — спустя пару минут молчания лениво задалась вопросом Октавия, смотря больше на небо, чем под ноги. Вся оставшаяся концентрация распалась на мелкие осколки и рассеялась в пространстве. — Кто-то просто перепил. Вот и вся горькая суть! Вид собеседницы подбил на воспоминания о собственной неопытности в подобном деле и веселой компании. В этом нет ничего такого, так что злиться на девушку совершенно не стоит. Лучше, давайте-ка, посмотрим, о чем и о ком она заговорит теперь. — Такая же горькая, как и моя жизнь после убийства отца, — без тени иронии, не спеша, начала Октавия и освободила свою руку, чтобы обнять себя и остановиться посреди дороги. Поджатые губы, поникший взгляд — предвещание новой истории. — Вроде бы… вспомнила о мечте и стараюсь стать лучше. Запросто могу погрузиться в любимую работу и заняться прочими делами, но… как я могу вот так выбросить из головы события месяца, начиная ядовитой местью, методом и заканчивая позорным поступком, м? — резко обратила внимание на подругу. Уже подругу? — Немного не понимаю, о чём ты хочешь рассказать, — держа дистанцию, призналась Аманда, только и всего. — Только мне понятно. Что же… как ты поняла по моему тону голоса, нашим богом справедливости я ни капельки не восторгаюсь. Спасибо на том Гидро Архонту, который образумил меня, ведь это дело нелёгкое. Я была настолько поглощена желанием убить виновника, что никого не слышала и очнулась только тогда, когда меня, чёрт возьми, поцеловали. Методы отрезвления нынче странные пошли! Однако… зачем делать акцент на кошмаре, когда на следующий день настоящие приключения только-только начались? — спиртное сделало своё дело, она принялась пересказывать всё, через что пришлось пройти. Невыносимое присутствие, отчаянные поиски, болезненная правда, Пиро Глаз Бога и долгожданная справедливость — всё это придется женщине заново прокрутить в голове перед сном грядущим. «Сколько же всего пережила эта девушка…», — даже сравнивать со своими годами не хотелось, а говорить — тем более. — Отныне тебе известно то, как я умудрилась получить Глаз Бога и… не поверишь, мне есть напоследок о чём рассказать, — пришла очередь брать под руку, тем самым призывая к продолжению прогулки. — Вчера ты бросила свое предположение о моей рассеянности. Помнишь такой моментик? — Если ты хочешь услышать извинения… — Ты оказалась права. Ночка выдалась у меня крайне… увлекательной! — рассмеялась над опасным откровением. — Поэтому я так разозлилась! О, как жаль, что в тот момент рядом со мной был невыносимый придурок, а не кто-то другой… Да кто угодно! — Погоди-погоди, ты хочешь сказать… Твою ж мать… — в целом, Аманду трудно удивить, даже если ты скажешь, что видел всех Архонтов вживую или прибыл не из того мира, но такой факт не смогли пропустить мимо ушей. Таким не разбрасываются направо и налево, если только ты не получил доверие… так быстро? — Даже у меня в свои двадцать жизнь настолько насыщенной не была! Ебануться… — К сожалению, такое так просто не выбросишь из головы, как бы сильно этого не хотелось. Я продолжаю заставлять себя отвлечься, так как знаю, что меня больше не потревожат, — шокированное личико как никогда развеселило. — В случившемся я сама виновата. Не стоило мне так много пить. Нет, не так выразилась… При нём точно не следует! — Тебе вообще не следует пить с такими мыслями. А то вдруг, на одни и те же грабли наступишь. — Исключено! Я же сказала, что являться ко мне больше нет смысла. — Или… ты можешь начать воображать то, как к тебе волшебным образом придут, — выдвинула предположение женщина, обратив внимание на то, куда они забрели. — Ох, мы чуть не прошли мимо дома. Вот он, кстати говоря, справа, — указала рукой на ничем не примечательный дом. — Раз уж мы умудрились найти общий язык, то ты, если что, заходи как-нибудь в гости. Не удивлюсь, если ты проходила мимо него сто раз. — Есть такое… кажется? — попытка вспомнить случай на пьяную голову не увенчалась особым успехом, поэтому девушка с глупой улыбкой пожала плечами. Лицо напротив удивленно вытянулось, глаза посмотрели куда-то за её спину. По спине прошелся неприятный холодок, предвещающий ничего хорошего. — Что-то не так? — Святая Селестия… — глядя на приложенный к губам указательный палец и узнав описанный образ, женщине не хотелось, чтобы в следующие секунды Октавия стала вновь эмоциональной и злой, но против неизвестного смирения одержать победу не удалось. — Ты только не кричи, ладно? — С чего бы я должна кри- — А вот и наша загулявшаяся мстительная особа! До чего же сложное дитя, раз приходится ловить таким образом… Этот голос. Она узнала его из тысячи и свирепо оскалила зубы, готовая прорычать: — ДА КАКОГО ХРЕНА ТУТ ПРОИСХ- — Как громко… — не убирая победной улыбки, смело заткнул ее рот рукой, и то ненадолго. Осознав бессилие, девушка поникла, а головокружение усилилось. — Успокоилась? Славно. Чао! — Октавии показалось, что скоро она окончательно свихнётся — особенно от того, как её подхватили с земли, закинули на плечо и покинули тихий район, чувствуя провожающий спокойный взгляд. — Ха, а я и забыла, что он на клоуна похож! — всё это, откровенно говоря, не произвело яркого впечатления, только смех вызвало. Будто бы каждый день такое происходит и твою новую подружку «ворует» обычный безумец в шляпе, а не бог справедливости. — Главное, чтобы никакого шума не навели… — входная дверь дома отворилась и из дома вышел обеспокоенный высокий брюнет, вдобавок и её муж. — Аманда, наконец-то ты вернулась! Я уже подумывал отправиться за тобой… Ах, кстати, что это за крик был? — Извиняюсь, мистер тревожность, у меня тут забавное зрелище было. А крик принадлежал Октавии, — как ни в чем не бывало, объяснила та. — До дома точно доберётся. А вот в каком смысле у нее события развиваться будут — остаётся гадать! К слову, не переживай, всё путём. Её же как раз Фокалорс утащил. — Сам Гидро Архонт?! — послышалось позади удивление, а Аманда, непринужденно в обитель входя, довольно улыбалась, подмечая, что вечер удался и капельку надеясь на то, чтобы юная девица не совершила повторную ошибку. «Особенно если учитывать то, куда могут занести впечатления и что могут вызвать», — в мыслях это прозвучало неутешительнее, чем на самом деле. На самом деле — где-то там, почти добравшись до дома глупой и крикливой блондинки, которая мечтала нырнуть в теплую постель, позабыв обо всём на свете… но не сейчас, когда голова трещала от навязчивых вопросов, ответы на которые вряд ли получишь. — Куда же я положила свои ключи… — первое, о чем вспомнили, когда ноги коснулись земли. Ключи, как оказалось, находились в левом кармане пиджака. Она только вставила их в замочную скважину, несколько раз повернула, открывая дверь и предвкушая дальнейший покой. Ох, если бы. — Надеюсь, этого больше не повторится. Однако было весело! — Я не просила возиться с собой, как с маленькой! — не находя себе места от новой волны злости, девушка развернулась к объекту раздражения и в тотчас пожалела, что взгляды встретились. Сразу вспомнились поспешно вбитые правила — не пить много спиртного и не смотреть ему в глаза при (не)возможной встрече, чтобы не окунуться в несмываемый позор и лицезреть красочные картины перед глазами — такие обжигающие, как собственный элемент и алкоголь. Чтобы потом сердито не кусать губы, прожигая дыру внизу, не показывать красное лицо, уши и постараться не умереть из-за его присутствия и загадочной улыбки. — Ты что, реально следил за мной?! — О, так получилось совершенно случайно во время ночной прогулки, — как бы правдиво это не звучало — Октавия всё равно не поверит и будет сгорать от злобы. — Небось по крышам гуляешь ещё, да котиков гладишь? Чушь какая-то… — Как знаешь. В ночном времени есть свои плюсы, — стоило ему подумать о том, чтобы уйти восвояси — без того напряженная и затихшая девушка, смотря прямо, задала то, о чем успела поразмышлять сотню раз: — Почему ты не остановил меня тогда? Так бы было- — Правильней? У меня насчет этого своя точка зрения и к тому же… Забавно наблюдать за тем, какую жгучую неловкость ты испытываешь передо мной! — Тебе лишь бы повеселиться… Понятно. Такой ответ я тоже представляла, — закрывая дверь на замок, стало нечего говорить после такого, но тогда объясните ей на милость, почему в глубине души стало неприятно? Почему она думает, что совершила иной грех? — Как иронично! Как иронично — посчитала и засмеялась в пустоту, откуда не последует ответов. Она утешала себя тем, что абсолютно всем подвластны чувства и ошибки. Не было ничего такого в том, чтобы пропустить по бокалу вина и обрести нового друга. И на этот раз оставшись без красочного сна, она ожидала под утро неприятность в виде головной боли. Подобно наковальне, она нещадно ударила по ней, требуя соблюдения правил. — Чёрт бы всех побрал… — мельком глянув на календарь, девушка возрадовалась выходному, как никогда прежде. Ещё будет время привести себя в надлежащее состояние и заняться поистине полезными делами, не заострять внимание на уколе разочарования. Она отчаянно не заостряла, раз за разом возвращаясь к ночному сценарию и вопросу. Душа и тело не изнывали от неизвестного желания, требуя распутать большой клубок сомнений. И дивная мелодия из соседнего окна стала единственным приятным моментом в пакостной цепочке. «Фортепиано… Давно не слышала его», — несмотря на прохладное дуновение ветра, девушка отдала внимание музыке, откинувшись на диване и сцепив пальцы в замок. Мелодия влекла за собой, гоня прочь внутренних демонов. Прикрывая веки от накатившего чувства умиротворения, хотелось раствориться в звуке и стать его частью. Вбирать в себя каждую ноту и, того не заметив, забыться сном, который можно легко спутать с реальностью…4
Первое, что попалось на глаза — собственное отражение в широком зеркале, что было украшено золотой рамкой. Лицо напротив выразило немалое удивление — вместо привычных штанов, блузки и пиджака на ней было асимметричное платье с корсетом, открывающее вид на ключицы. Вверх был бордового оттенка, а вот пышный подол — чёрного. Вместо рукавов — кружевные перчатки до локтей. Сапоги заменили туфлями и чересчур соблазнительными чулками. Вишенкой на торте стали шляпа с алой розой сбоку и соответствующий яркий макияж, которому ни капли не обрадовались. — Артисткой себя назвать язык не поворачивается… — раздался противный скрип двери, а сквозь темноту пробился свет — огни фонарей, подзывающие к себе. Незамедлительно покинув помещение, она очутилась в эпицентре странного праздника — кругом всё украшено, тишину заполняли голоса и от обстоящей атмосферы даже в голову не пришло, как это всё могло идеально сочетаться. «Не хватает только музыки для полного счастья», — отсутствие главного элемента праздника не сразу почувствовали и двинулись дальше, сталкиваясь со знакомыми людьми, такими же нарядными. Где-то промелькнула мать, где-то Аманда, привычно подхватив под руку и о чём-то говоря, наоборот повела её от шума подальше. — Опять в бар хочешь? — непринужденно спросила Октавия и с улыбкой закатила глаза. — Спешу огорчить, там свободных мест не будет. — Бар? — отстранившись, удивилась она. — Сегодня никакого бара с такой-то толпой… От неё у меня голова трещит! — В твоих словах есть резон. Праздник праздником, но внутренний покой по расписанию, — и правда — они прошли пару кварталов, а уже стало тише. Люди мелькали не так часто, а на них красовались маски, что было странным. — Вроде бы не бал маскарад… Чудно! — О чём ты? — Не суть. А почему ты одна? — Лучше бы ты за себя переживала, — обстановка становилась всё более чудной с такими-то словами… — Что за чепуху ты… — повернулась в её сторону и помотала головой — женщина пропала. — …несёшь. Это ещё что за шутки такие?! — липкая тревожность появилась также незаметно, как и тень позади, и музыка с лёгкой грустинкой. Стало не важно, откуда доносится звук — позади появился силуэт и в мгновение ока развернул к себе, не отпуская правую руку и позволяя заговорить. — Ты?! — задыхалась от недоразумения Октавия и отводить взгляда не стала. Чудовищную неловкость как рукой сняло, из груди вырвался то ли стон, то ли тяжелый вздох. — Ты когда-нибудь оставишь меня в покое?.. — Какой занятный вопрос! Ответ на него так просто не сыщешь, — никаких излишних выходок — только галантный поцелуй тыльной стороны ладони, вызвавший бурю противоречий. — Как-то всё… неправильно обстоит… — бинго — взгляд отведен, щек коснулся румянец, а непослушное сердцебиение никак не унять. Вместо того, чтобы сбежать от странностей, она постепенно окунулась в здешнюю обстановку и вслушалась в мелодию, призывающую к танцу. «Неужели это было приглашение?», — ох, против такого она не могла бороться и, рукой коснувшись чужого предплечья, забыла, кого следовало сторониться. Суть не в том, умели танцевать или нет — с самого начала был упущен нюанс, сосредоточенность распалась на части, отдавшись слишком вежливой улыбке и слишком тёплому взгляду. Слишком легко она стала жертвой собственных чувств. — Тебя не волнует то, что здесь люди? — набралась смелости, чтобы задать очевидное. — А кто сказал, что мы снаружи? — кружа её в танце, невольно ответил он. — В смысле? — эхом прозвучал голос. Секунда — огни ночного города, праздничная атмосфера, толпа, всё размылось. Луна обрела насыщенный бордовый цвет, освещая нечто похожее на замок с высоким потолком, хрустальной люстрой и широкими окнами. Замок, в котором играли роли похищенной девы и её мучителя. Секунду назад она подумала, что всё выглядит чересчур сказочно. Люди, фразы, непредсказуемость, приглашение и неправильные действия бога, разбудившие то, что следовало бы непременно и глубоко закопать под гнилую землю, скрепя надёжным замком. — Жаль, что это нереально, — это новый сон, состоящий из осколков воспоминаний и желаний. Это также и кошмар, от которого хуже не станет, если ты не прирождённая королева драмы. Октавия далеко не из этих. Она поступила с умом, стараясь вернуться в реальность, и со смущенной улыбкой позволила танцу закончится, перед тем, как проснуться окончательно.