Нас не стереть

      Лишь однажды Айзену доводилось побывать в районе аристократов. Он не видел для себя огромной надобности посещать место, которое кричало о пороках Общества душ. Столь яркий контраст в сравнении с тем, как жили души за стенами Серейтея. Но сейчас, вероятно, не нашлось ни одного равнодушного шинигами, кто бы не обратил внимание на Кизокугаи. Точнее, реацу, разорвавшуюся над несколькими кварталами чёрной непроглядной дымкой.       Простых шинигами за ворота квартала аристократов не пускали. Даже, наоборот, людей старались вывести как можно быстрее ради их же безопасности. Несмотря на отсутствие капитана у второго отряда, бойцы действовали организовано, и, к счастью, позволили Айзену пройти на территорию района.       Не сказать, что он хотел вмешиваться. Да и не вмешался бы до соответствующего распоряжения, но учитывая, что проблема образовалась вокруг Куроямы Фэн, он вызвался добровольцем. Что бы ни случилось с девушкой, парень желал убедиться, что она не станет камнем, который потащит его на дно.       – Капитан Кучики.       – М-м? Капитан Айзен… вы вовремя.       Отыскать шинигами не составило труда, они находились близ поместья Кучики, где также присутствовали люди из второго отряда. Видимо, ситуацию под контроль взял как-раз Гинрей. Пусть бегающих в панике людей практически не наблюдалось, однако подконтрольной ситуацию было назвать довольно сложно. Света от главных улиц и домов едва хватало, чтобы в должной мере рассмотреть чёрную дымку, нависшую тяжелым облаком над тремя кварталами. От аномалии так и веяло духовной энергией Куроямы Фэн.       – Это ведь…       – Да. Судя по описанию и реацу, банкай капитана Куроямы, – завершил за него мысль Гинрей, устремив хмурый взгляд вперёд.       – Есть понимание, что произошло? – уточнил Айзен.       – Пытаемся выяснить, – с этими словами мужчина красноречиво обернулся в сторону, к воротам, ведущим на территорию своего поместья, подле которых находилась стража.       Капитан пятого отряда проследил за его взглядом и быстро заприметил среди охраны и шинигами хрупкую девушку, сидящую прямо на земле. Обхватив голову руками, она смотрела перед собой в ужасе распахнутыми, игнорируя попытки лейтенанта Кучики Соджуна пойти на контакт.       – Это ведь… младшая сестра Куроямы Фэн, – учитывая невероятную схожесть сестёр, Айзен узнал её моментально. – Что с ней?       – Пытаемся выяснить. Её обнаружила охрана в нескольких метрах от нашего поместья. Точнее, мы отреагировали на её крик, после чего почти в тот же миг появилась эта дымка.       Всё любопытнее и любопытнее. Вполне очевидно, что на Фэн кто-то напал, но перебирая возможные варианты, Айзен приходил к заключению, что вряд ли это был тот, кого он знал. Значит, кто-то из врагов девушки. Не сказать, что успокаивало. Любое происшествие, затрагивающее капитана двенадцатого отряда, могло сказаться и на нём. Но в экспериментах ли дело? Тоже не факт. Напали в районе Кизокугаи, святая святых, где каждый метр находился под пристальным наблюдением стражи. Значит, нападавший не простолюдин и не чужак. Аристократ? Шинигами?       – Как здесь многолюдно стало, столько шума, просто невероятно.       Внимание большинства присутствующих привлёк голос, обладатель которого подкрался столь тихо и незаметно, что даже Айзен озадачился. Незваный наблюдатель скрывал свою реацу, и его прибытие не пришлось по душе даже Кучики Гинрею, который мрачно прищурился, однако сохранил голос ровным и невозмутимым:       – Цунаяширо-сан, что вы здесь делаете?       Молодой мужчина выглядел так, словно вышел на вечернюю прогулку полюбоваться звездным небом, только вот наличие катаны, сидящей у него в ножнах за поясом, вызывало вопросы.       – Такой переполох. Что же мне, дома сидеть? – небрежно пожал плечами Токинада. – К тому же как я могу находиться в стороне, если дело, похоже, коснулось моих подопечных? Там же дома семьи Курояма… и как посмотрю, младшая госпожа здесь явно не прогуливалась.       Это уже не подозрительно. Своим поведением Токинада словно пытался раздразнить и до того разъярённое животное. Лисья ухмылка, лукавый колючий взгляд, что змеёй оплетал шинигами и полз к Курояма Аске, будто кричали о том, что парень знал о происходящих событиях куда больше, чем хотел поведать.       – Раз мы так удачно встретились, может, избавить вас, достопочтимых шинигами, от заботы о юном создании? В конце концов, моя семья покровительствует Курояма. А вы займётесь настоящей проблемой.       Это уже красноречиво говорило о недобрых намерениях, Токинада будто и не пытался скрыть этого. Ему ситуация доставляла определенное наслаждение.       – Эта девушка – вероятный свидетель, – сдержано ответил Гинрей, не сводя с аристократа пугающий в своём спокойствии взгляд. – Она находится в шоковом состоянии, поэтому целесообразно дождаться медиков. А вам лучше покинуть этот район, Цунаяширо-сан. Здесь небезопасно.       – Понимаю, – снисходительно улыбнулся Токинада. – Тогда, не смею больше вам мешать.       И к чему весь этот фарс? Айзен молчаливо наблюдал, не имел желания и надобности встревать в разговор, чтобы прийти к недоброму заключению. Видимо, Токинада так или иначе может знать, что произошло в поместье Курояма, к тому же он пришёл с оружием. Но это если подстроить факты под определённую теорию. Он вполне мог вооружиться и набрести на шинигами, заинтересовавшись происходящим, а вёл себя столь фамильярно лишь в меру своего характера.       Не суть.       Довольно вовремя к себе привлекли внимание члены тайной полиции, тенями появившиеся на узкой улице перед своим командиром. Лейтенант Омаэда не сдержал усталый тяжкий вздох, направившись к подчиненным.       – Ну наконец-то! Почему так долго? И где остальные?!       – Лейтенант, просим прощение. Но остальные… так и не вернулись.       – В смысле?       – Никто не вышел из чёрной дымки. Отследить их по реацу также не представляется возможным.       – Подождите, – рискнул подключиться к разговору Айзен, выказав максимальную тревогу из-за поднятой темы разговора, – лейтенант Омаэда, вы направили людей на территорию, охваченную банкаем Куроямы-сан? Вам же известно, что чёрный туман полностью лишает человека ориентации в пространстве и не даёт отслеживать духовную энергию?       – И что прикажете? Ждать, когда из-за не пойми каких обстоятельств обычных людей поубивают? Капитан же не стала бы им вред причинять.       – Думаете, враг воспользовался чёрным туманом, чтобы ликвидировать наших людей? – предположил Айзен.       – Да. Ну, либо они сами потерялись…       Недосказанность так и висела в воздухе, Айзен прекрасно понимал, что на уме у каждого из присутствующих здесь шинигами. Вполне вероятно, что причиной бедствия могла стать и сама Фэн, и разведчики второго отряда не выбрались из зоны отчуждения лишь по её злому намерению.       Что бы там ни случилось, будет лучше, если он доберётся до неё первым. Учитывая странное поведение Токинады, ничего хорошего не стоило ожидать. Если аристократ подстроил всё так, чтобы Фэн воспользовалась банкаем посреди жилого района, случилось что-то серьёзное. Простым шинигами не дано знать, что её занпакто – точнее, занпакто Хиромасы – способен паразитировать в живых организмах. Капитан пятого отряда не сомневался, что жертвами этой способности пали люди второго отряда. Вероятно, зацепило и местных жителей.       При таком раскладе Фэн могут обвинить в причинении вреда простым смертным. К тому же аристократам. Банальным выговором вряд ли она отделается, в лучшем случае девушку просто лишат чина, но вполне ожидаемо, что могут и посадить под замок. И тогда… станет ли она молчать о незаконных экспериментах?       «Нельзя допустить такой риск», – мрачно подметил Айзен.       – Капитан Кучики, знаю, что вы взяли ситуацию под свой контроль, поэтому прошу разрешить мне направиться в эпицентр чёрного тумана, чтобы отыскать капитана Курояму.       – Хотите туда пойти? – с настороженностью переспросил Гинрей, вероятно, найдя просьбу безрассудной.       – Капитан, это очень опасно, – будто соглашаясь с мыслями старшего шинигами, осторожно подметил лейтенант второго отряда. – Вы капитан, нельзя так рисковать.       – Думаю, как раз поэтому я и должен пойти, – со спокойной уверенностью отметил Айзен, переведя взгляд на чёрное облако, накрывшее близлежащие кварталы. – Моей духовной энергии хватит, чтобы защититься от влияния тумана. Полагаю, он также может влиять как-то на восприятие из-за того, что люди вдыхают его частицы. И если капитан Курояма пребывает не в себе, то у меня больше шансов достучаться до неё, что повысит вероятность решить проблему без дополнительной грубой силы.       Никто, к счастью, не стал уточнять, почему у него вдруг больше шансов достучаться до девушки. Хоть в чём-то непотребное поведение Фэн сыграло ему на руку, но судя по тактично отведённым взглядам, репутация «святой невинности» слегка пошатнулась.       – Капитан, позвольте мне пойти с вами.       В первый миг Айзен подумал, что обращались к нему, но стоило обернуться и обнаружить подошедшего к ним Соджуна Кучики, ситуация прояснилась – тот обращался к Гинрею. И последний, признаться, напрягся от просьбы своего сына, одарив его сомневающимся взглядом. Но сказать ничего не успел, парень сразу же опередил его:       – Знаю, что вы скажете, капитан, но всё же вынужден настаивать. Рядовые шинигами не вернулись, но они всё ещё могут быть живы, как и попавшие в ловушку мирные жители. – Лейтенант говорил с невероятным спокойствием и уверенностью, которые никак не сочетались с мрачным настроем собеседника. Но парень будто и не замечал этого, обернулся к Айзену и сказал: – Капитан Айзен, вам наверняка потребуется поддержка хотя бы для того, чтобы вывести людей или добраться до капитана Куроямы, если кто-то захочет вас остановить.       – Ты уверен, что осилишь это, Соджун?       – Я ведь ваш лейтенант, – обернувшись к отцу с тёплой улыбкой, воодушевлённо подметил Соджун. – К тому же в том квартале проживают мои друзья. Я должен убедиться, что с ними всё в порядке.       «Наивный глупец», – невольно подумал Айзен, наблюдая за полной душевного спокойствия улыбкой парня. Ему прекрасно была известна причина, по которой Гинрей не хотел отпускать своего сына – тот не отличался крепким здоровьем. Прикинув положение дел, Айзену не составило трудно прийти к выводу, что если Фэн будет вести себя агрессивно к каждому, кто ступит на её территорию, Соджун умрёт.       – Думаю, мне не помешает помощь, – сдержанно кивнул капитан пятого отряда, – капитан Кучики, за вами последнее слово. Я бы предпочёл не тратить время и направиться к туману сейчас.       – Хорошо, – мрачно нахмурившись, всё же уступил Гинрей. – Но будьте предельно осторожны.       Айзен кивнул, являясь образом спокойствия и сосредоточенности, но в душе едва не скривился. Ему претила сложившаяся ситуация, то как быстро аристократы расставили точки над «и», выстроив картину. Они уже видели Фэн виновницей и злодейкой, хотя активация банкая вполне могла быть и мерой обороны, удержания агрессора. Не меньшую брезгливость вызывала и праведность Кучики Соджуна, святое желание помочь неким друзьям и сослуживцам, угодившим в капкан.       Так лицемерно, учитывая, что вероятная причина всех бед повиляла хвостом перед их носом и ушла неспешным шагом. Прямых доказательств не было, но Токинада чересчур карикатурно вёл себя, особенно в просьбе передать ему младшую сестру Фэн.       «Тем не менее, если Курояме действительно грозит тюрьма из-за чего бы то ни было…» – то стоило задуматься о возможности устранить её, обыграв последствия расправы иллюзией. Но почему-то от мысли об убийстве этой девушки накатывало уныние. Нежелание идти на столь кардинальный шаг. Фэн была ему полезна. Из всех его так называемых союзников только она обладала внушительной властью, пусть и не без его помощи. Потерять её – довольно неприятный исход.       Чёрная дымка тумана уже на подходе обжигала удушающей духовной энергией, что заставило Айзена моментально покрыть себя тонким слоем реацу. После того, как Гин понаблюдал за банкаем Фэн во время сдерживания Урахары Кискэ, парень сделал определённые выводы. Его маленький подопечный не знал, что происходило внутри, зато определенно точно стало понятно, что туман являлся чернильным паразитом. Вероятно, надышавшись им, Урахара и попался в ловушку. В противном случае никакие стены не сдержали бы его.       «Ещё Гин сказал, что банкай Куроямы не выходил за пределы коридоров. Есть вероятность, что она контролировала степень его распространения, однако ей пришлось пленить и Тессая. Но только лишь потому, что он мог сбежать? Нет. Он бы попытался освободить Урахару, пробив стену… Хлынул бы её банкай через дыру или же имел статичное действие? Ограничивался ли стенами при первом высвобождении без дальнейшего распространения?» – рассуждал Айзен. – «Если банкай имеет ограничение в распространении из-за обычных физических объектов… то здесь Курояма либо пребывала на улице, либо разрушила свой дом при высвобождении. Значит, вложила в банкай огромное количество реацу. Действовала наверняка. Но… обдуманно ли? Больше похоже на безрассудный отчаянный поступок. Такое могло произойти лишь по одной причине».       Именно. Что-то случилось с Хиромасой. Хотя… как, что-то? Будь он ранен или лишён чувств, Фэн бы попыталась спасти его. Если же кто-то убил парня, да ещё у неё на глазах…       Никогда бы Айзен не подумал, что почувствует лёгкие мурашки, пробежавшие вдоль позвоночника. Он с иронией усмехнулся своим мыслям. И очень сильно напрягся. Ведь если Хиромасу убили, да ещё на глазах у Фэн, то эти умники буквально подорвали склад с пиротехникой. В отчаянии и боли девушка будет бить по всем, невзирая на последствия, следуя девизу «нечего терять».       А вот ему – было что.       – Готовы, лейтенант?       – Да, – уверенно кивнул Соджун, – я точно за вами.       Айзен не боялся Фэн. Но мысль о том, что даже Урахаре не удалось побороть её банкай, заставляла нервничать. Пусть бывший капитан двенадцатого отряда не сразу догадался, в чём заключалась основная сила Сумиё, но и Фэн не вкладывала в банкай всю мощь. Сейчас такого не скажешь.       Погрузившись в туман, Айзен словно окунулся в глубокие холодные воды. Чёрная дымка возвышалась над кварталом на двадцать метров, не меньше, в ширь раскинулась не менее чем на пару сотен. А внутри не было ни звуков, ни света, абсолютно ничего, кроме тьмы, которую едва разгонял свет энергетических сфер, которым они с лейтенантом освещали себе путь. Или пытались освещать.       – Ничего не видно… – нахмурился Соджун. – Вы что-нибудь чувствуете?       – Нет. Только реацу капитана Куроямы. Будьте начеку.       Фэн наверняка почувствовала, что они ступили на её территорию. Всё же опасный у неё банкай, не отличал друзей от врагов, в этом Айзен убедился, наблюдая, как частицы чёрной дымки липли к тонкому щиту из реацу, словно клещи, пытаясь въесться под кожу. Приходилось их разгонять, чтобы… смотреть в непроглядную мглу. Окружение тоже трудно воспринималось, они едва прошли десять метров, как чуть не врезались в забор. Их силуэты утопали во тьме, с которой переставали справляться сферы света.       – Вы слышите?       Слышал. Рваные тихие вздохи, разлетающиеся эхом вокруг. Словно кто-то пытался подавить тихие всхлипы. Присутствие Соджуна помогало, он знал, куда идти, проходя эти улицы множество раз. Но чем ближе они становились к поместью Курояма, тем плотнее сгущалась дымка и давила реацу.       В стороне послышался шум мягких быстрых шагов, он разлетелся эхом, предупреждая о чьём-то приближении. Шинигами сразу же схватились за рукояти мечей, но не спешили обнажать их, памятуя, что здесь находились гражданские. Но гражданские или нет, несколько человек набросилось на них, вынырнуло из кромешной тьмы. Словно дикие звери, крича в приступе ярости, они прыгнули на них и оказались тут же отброшены слабым бакудо.       – Это ведь… местные жители, – по одежде определил их статус лейтенант шестого отряда, – они напуганы?       Нет. Они заражены. Надышались отравленной влагой в воздухе.       И мгновением позже в этом убедился Соджун, защищаясь катаной от вынырнувших из мглы шинигами, отправленных на разведку некоторым временем ранее. Привести в чувство товарищей по оружию парень просто не смог, он едва поспевал отражать их удары. Напоминая тени, заражённые бойцы появлялись чересчур неожиданно, всё плотнее зажимая лейтенанта в кольцо. Айзена они тоже не обходили стороной… первое время.       «Она узнала мою реацу?» – невольно задался вопросом парень, проформы ради придя Соджуну на помощь. Почему-то он испытал лёгкую радость, удовлетворение. Что бы ни случилось с Фэн, она не окончательно потеряла голову, либо действовала на рефлекторном уровне. Ведь заражённые не то что не пытались атаковать Айзена, они с куда большей яростью бросались на Соджуна.       Попытки оглушить людей не срабатывали, в особенности это касалось лишённых рассудка шинигами. С ними пришлось поводиться, причём довольно долго – из-за реацу Фэн они казались единым целым с туманом, а полная темнота не помогала делу.       Сколько ещё на них накинется людей, Айзен не знал, однако с первой линией обороны они управились. Было неприятно, но ничего чересчур сложного – для него.       – Вы в порядке? – оглянувшись на лейтенанта, капитан отметил, что его дыхание сбилось. Из-за стерильного света духовных частиц лицо его выглядело бледным, на лбу проступили капли пота. И это только начало.       – Да, всё хорошо, – тем не менее Соджун быстро пришёл в норму, восстановив вокруг себя тонкий барьер из реацу. – Давайте идти дальше. Вон туда, затем повернём через тридцать метров налево, пройдем еще до первого поворота и направо. Дальше вновь по прямой.       Если бы не польза Соджуна от ориентации на местности, Айзен ни за что бы не потащил его с собой. Как бы так не вышло, что лейтенант помрёт здесь. Огромный риск. Причём, он стал свидетелем нападения заражённых, сложил два и два. А если Фэн взбредёт что-то в голову выболтать об экспериментах в его присутствии, то придётся избавиться от Кучики. И свалить вину на девушку.       Странно, что от этой мысли Айзену стало печально. Тем не менее он понимал причину своей реакции, отрицать бессмысленно, что он увидел в Фэн неплохого союзника. Она не была ослеплена порочностью этого мира, как тот же Канаме Тоусен, однако тянула за собой огромный груз в лице Нишимуры Хиромасы. Что бы она ни говорила, Айзен склонялся оправдать её чрезмерную заботу о парне одержимостью его занпакто. Может, он и ошибался, однако со стороны Фэн вела себя как настоящий занпакто, бросающийся на амбразуру ради хозяина. Может, она и не была клинком по имени Сумиё, но в каком-то смысле стала занпакто.       Это… вызывало зависть. Воистину, шинигами могли положиться только на свои клинки, также и Айзен доверял лишь Кьёка Суйгетсу. Потому что занпакто – это он сам. Но у мальчишки был меч, чья способность даровала ему верного союзника и защитника – случайно то было или нет. Он объединил две личности в одном теле, сделал из дерзкой заносчивой аристократки своего цепного пса. Такому грех не позавидовать. Глядя на них, Айзен невольно ловил себя на мысли, что также бы хотел иметь под рукой того, кто смотрел бы на него с тем же обожанием и преданностью, кто был бы на его стороне, несмотря ни на что. Чтобы не приходилось постоянно напоминать себе, что в этом мире никому нельзя открываться.       Смотреть на эту парочку было тошно. Быть может, поэтому он согласился на глупый уговор Фэн заняться с ней сексом. Будто проверяя – в какой-то степени надеясь, – что она могла влюбиться в него и потерять тем самым свою привязанность к Хиромасе. Но нет. Для неё это действительно оказалась забава.       Вот только какого чёрта его это так раздражало? Хотя, Айзен уже ответил на этот вопрос. У Фэн было то, чего нет у него, точнее, это было у Хиромасы. Фэн являлась олицетворением слепой преданности, которую ни одно существо не способно подарить ему.       – Капитан!       Рефлекторно подняв катану и защитившись от двух метательных ножей, Айзен отпрыгнул и моментально упёрся спиной в стену, которую не приметил. Раздражённо скривившись, в последний миг уклонился от атаки незнакомца, пробившим неслабой волной реацу каменный забор.       Соджун подоспел на помощь, моментально замахиваясь на человека, в котором капитан пятого отряда – судя по тактике боя – признал члена второго отряда. Но ему хватило выигранных мгновений, чтобы отбросить эту мысль, как и раздражение из-за собственной задумчивости. Человек, возникший у них на пути, носил просторные повседневные одежды, выдающие в нём выходца из знатной, но не особо влиятельной семьи. Возможно, был телохранителем.       Перехватив катану удобнее, Айзен атаковал противника. Свет сфер постоянно мелькал, из-за полос чёрного тумана в глазах рябело, но этого хватило, чтобы обратить внимание на две вещи – следы крови на одеждах и руках незнакомца, а также его лицо.       Капитан посмеялся бы злой шутке, сказав, что от зависти и злости ему уже везде мерещилась Курояма Фэн. Однако атаковавших их парень действительно обладал схожими чертами, а растрепанные длинные волосы, выбившиеся из хвоста, лишь сильнее усиливали сходство. Помнится, не раз многие люди упоминали непутёвого старшего сына семьи Курояма. Это он?       «Наверняка. А учитывая, что его руки в крови…» – теперь, судя по всему, показалась и основная причина творящегося здесь хаоса.       Мог ли Курояма Юкимура убить Хиромасу и после быть обращённым монстром Фэн? Да обращён ли он? Двигался чересчур осознанно, а из-за тумана вообще не разобрать, есть ли огонёк жизни в его взгляде.       – Капитан, оставьте его на меня, – сжав рукоять катаны, с пугающей решительностью обратился к нему Соджун. – Найдите поскорее капитана Курояму, чтобы она сняла действие банкая.       Айзен недоверчиво глянул на парня, присмотрелся к тому, как он прятал тяжелое дыхание, хмурился и побледнел. А затем обернулся к противнику, застывшему на крыше каменного забора в ожидании – сидел на корточках, сжимая в руках ножи, напоминая пуму.       «Учитывая преимущество Куроямы… Кучики его не одолеет. Он выдыхается, слаб здоровьем и теряет контроль над защитой реацу от частиц тумана. Вероятно. Уже дышит им. Использование шикая его ослабит. В таком состоянии даже текущий противник ему не по зубам», – без определённых эмоций заключил Айзен.       – Прошу, продержитесь до моего возвращения, – придав голосу нотку беспокойства, капитан пятого отряда напряженно вздохнул. – Если почувствуете слабость, прошу, уходите как можно скорее.       – Чтобы капитан меня потом порицал этим… – с горькой улыбкой подметил Соджун, но в следующий миг сделался серьёзным. – Я справлюсь. Отыщите капитана Курояму.       Айзен лишь кивнул, не став уговаривать лейтенанта. Он вполне должен был осознавать, на что шёл, отправляясь в логово зверя. Это их работа как шинигами.       Соджун не позволил Юкимуре напасть на Айзена, перехватил атаку и отбил боевым кидо, бросившись с повторным нападением. До дома Куроямы оставалось совсем немного, капитану не пришлось даже прикладывать усилий, он моментально ощутил источник злобной холодной энергии, исходящий с территории, окружённой разрушенным забором.       Стояла пугающая тишина. Если ещё несколько минут назад он изредка слышал голос, разносящийся эхом, то сейчас – ничего. Пришлось идти медленно, потому что земля оказалась усыпана досками и камнями. Фэн находилась где-то неподалёку. Даже интересно, подействовал бы на неё абсолютный гипноз Кьёка Суйгетсу в таких реалиях? Туман являлся непосредственным продолжением девушки, так можно ли обмануть то, что не имело ни зрения, ни слуха? Чёрные частицы реагировали автономно.       Поиски не заняли много времени. Пришлось усилить ток духовной энергии к сфере, чтобы лучше осветить пространство. Парень отпустил шар, дав ему зависнуть в воздухе – если придётся сражаться, лучше иметь две свободные руки.       Девушку он заприметил довольно быстро. Хотя, назвать девушкой создание, которое сидело в окружении вязкой дымки, проблематично. Большую часть тела Фэн покрывали чернила, казалось, будто волосы обратились чёрной жидкостью и теперь стекали по лицу, рукам и плечам. Она сидела на коленях, а рядом находилось чьё-то изувеченное тело.       «Значит, действительно умер», – заключил Айзен. Но довольно странно. Если хозяин погиб, то как Сумиё оставалась жива? Как Фэн могла пользоваться её силой?       – Курояма?       Она никак не отреагировала на звук своего имени. Сохраняя бдительность, Айзен сделал шаг вперед, и тут же увяз в чернилах, которые, словно живой организм, моментально обратились насекомыми и бросились на него. Отпрыгнув, парень замахнулся мечом и спустил с него волну реацу, отбиваясь от паразитов, однако в спину ему уже летели чернильные иглы.       Отбиваясь от насекомых, которые теснили его всё дальше, капитан пятого отряда попытался обмануть их иллюзией. И действительно, большая часть многоножек бросалась на его копию, однако своим присутствием он так или иначе оставался раздражителем для чёрного тумана – банкай помогал Фэн определять его местоположение.       В этом Айзен убедился, когда на интуитивном уровне, обернувшись, защитил себя бакудо от прямой атаки Фэн. От удара его отбросило прочь к каменному забору, но он удержался на ногах, блокируя повторную атаку девушки. Она двигалась чересчур прытко, сливалась с туманом – в буквальном смысле. Замахиваясь мечом, Айзен разрезал лишь чёрную дымку, хотя Фэн находилась там мгновение назад.       – Курояма! Это я! Прекрати сейчас же.       Без толку. Она бросалась на него, словно обезумивший зверь. Обычные атаки кидо на неё не действовали, банально не задевали, пролетая насквозь. Пока она сосредоточена на нём, то не перестанет бесноваться. С ней нужно было что-то делать. И быстро.       К сожалению, человек, который мог вразумить Фэн, уже мёртв. И тем не менее… в этом крылся и ответ на вопрос.       Активировав шикай, но продолжая сражение, Айзен постарался выдержать расстояние, ожидая новой атаки. Фэн исчезла в тумане, и секундой позже появилась позади него.       – Фэн, остановись!       И она остановилась. Дёрнулась в испуге и, резко обернувшись, увидела то, что так хотела увидеть, что надеялся показать ей Айзен – живого и здорового Нишимуру Хиромасу.       – Остановись. Фэн… не нужно больше сражаться.       Хиромаса протянул ей руку. Словно укротитель тигров, не боящийся взбешенного запуганного зверя. Девушка вела себя настороженно, с опаской смотрела в направлении иллюзии, однако скептицизм в ней проигрывал слепой вере.       – Хиро…       – Всё хорошо. Иди ко мне.       Её рука неуверенно потянулась ему навстречу, дрогнула. Насколько же она была ослеплена преданностью и любовью к Хиромасе, что не замечала очевидного подвоха? Ответ на вопрос Айзен предпочёл не искать. Уж слишком раздражительным и отталкивающим ему казался ответ. Поэтому, не смея поддаваться слабости, презирая ту слабость, которую себе позволила Фэн, капитан вонзил в спину девушки катану.       По лезвию прошла мощная волна реацу, Айзену требовалось не просто ослабить Фэн, но и заставить её отменить банкай. Опустив голову, будто не веря в произошедшее, девушка попыталась дёрнуться, но парень, обхватив её за плечи, удержал подле себя. От резкого движения и боли Фэн болезненно воскликнула.       – Прекрати. Ты проиграла. Отменяй банкай.       Его слова – всё равно что холодные острые стрелы. Айзен понимал, что лучше всего для него будет убить Курояму Фэн, похоронить вместе с ней и секреты о себе. Его рука крепко держала рукоять, и стоило её провернуть, выпустить ещё больше реацу, и сердце Фэн разорвёт в клочья. Минус одна помеха. Минус один риск.       Время шло. Чёрный туман становился всё менее густым и плотным, но Айзен почему-то не спешил притворять замысел в реальность. Чем больше проходило секунд, тем крепче сжимались пальцы на рукояти катаны. Да и только.       – Чего не убиваешь-то? – цепляясь за его руку, перепачканную чернилами, чтобы и вовсе не свалиться на ослабших ногах, тихо прошептала Фэн. – Жалеешь?       – Нет.       – Действительно… – добавила она, – оставить меня в живых – это не жалость… это наказание. Жестокий ты человек.       Жестокий? Скорее уж злорадный. Потому что Айзен не хотел её убивать, не хотел дарить покой и освобождение. Он хотел оставить её себе, как трофей, потому что, лишившись единственного дорогого человека, лишившись в последствии должности и свободы, Фэн останется абсолютно одна. Без статуса, без поддержки. Но как и Айзен, будет знать, что у неё есть только он.       Сдаст ли она его? Вот уж вряд ли. Пусть Айзен и опасался подобного варианта, однако Фэн не глупа. Ведь по факту её обожаемого хозяина и друга убило Общество душ и безнаказанность аристократии. И только он, скромный капитан пятого отряда, останется её надеждой на то, чтобы вершить правосудие.       На то, чтобы свершить столь желанную месть.              

***

             Обездвиженная, лишённая возможности использовать реацу, марионетка, выставленная на показ. Из всех прав Фэн оставили право слушать гневные речи членов Совета 46-ти. Глаза её закрывала повязка, к губам плотно прилегала ткань из тянущегося материала, словно намордник. Её тело напоминало куколку шелкопряда. Обмотали и затянули узлы на сдерживающей ткани артефакта так, что и пальцем не пошевелить.       – За убийство шестнадцати офицеров, включая лейтенанта двенадцатого и шестого отрядов, а также убийство членов семьи Курояма, Курояма Фэн приговаривается к заточению на нижнем уровне тюрьмы на срок двух тысяч лет. Также преступнице выдвигаются обвинения в сотрудничестве с беглым преступником Урахарой Кискэ и незаконной подпольной деятельности, что добавляет к сроку ещё две тысячи лет. Также…       Фэн их слушала в пол уха. Судьи решили отыграться на ней по полной программе, записывая на её счёт до боли абсурдные преступления. Саботаж, сотрудничества с Урахарой, хотя она подставила его, а не пособничала. Слова летели, как град острых камней, только боли от их прикосновений девушка не чувствовала. В сравнении с тяготящим ужасом и отчаянием, осознанием того, что самый близкий для неё человек погиб – никакой приговор не способен её напугать.       Они обвинили её даже в смерти Хиромасы. Это, пожалуй, было наиболее оскорбительно. Фэн прекрасно помнила, как по завершении озвученного приговора засмеялась. Даже несмотря на то, что ко рту плотно прилегал намордник, смешки вырывались пугающим хрипом. Хотя трудно сказать, действительно ли она смеялась или всё-таки рыдала? Слёз не помнила, значит, смеялась.       У Фэн имелась возможность потянуть за собой и Айзена. В какой-то момент она поймала себя на мысли, что от отчаяния подставит парня, но когда ей замотали рот и глаза, стало понятно – никто не собирался её выслушивать. Совет, представители аристократии, уже давно искали повод от неё избавиться. Если Цунаяширо Токинада использовал Юкимуру в качестве искры, брошенной на поле, залитое горючим веществом, а не ради банальной забавы, то у Фэн в принципе не оставалось шансов.       От тёмных пятен на репутации избавляются, скрывают, прячут от чужих глаз. Юкимура желал смерти Хиромасе, веря в искажённую правду, и наверняка Токинада годами усиливал в нём негативные чувства. Представляла ли Фэн для аристократии настоящую угрозу? Нет, вовсе нет. Она лишь стала олицетворением того, что против системы можно пойти даже тому, кто с рождения не имел выбора. Когда бедняк добивается высот – это заслуга его труда и силы воли, быть может, удачи, но у него изначально были развязаны руки. Но что если та, кто с рождения имел закреплённый статус, вдруг начала возвышаться над остальными?       Вот они и доказали, что система умеет подавлять бунт самыми грязными способами. Фэн действительно хотела отчаяться, но когда какой-то старикашка обвинил её в убийстве Хиромасы, в ней поднялась буря. Её списали со счетов, скинули с игральной доски… но в игре остался игрок куда сильнее её. Тот, кому удастся разрушить эту чёртову систему – в этом Фэн не сомневалась.       Поэтому и смеялась. Айзен при желании сможет уничтожить их всех. Затратит на это десять лет или сотню – не важно. Фэн даже не знала, намеренно ли он оставил её в живых. Быть может, хотел убить? Может, и хотел… Но что-то его остановило. И не только остановило от убийства. За время суда девушка ни разу не услышала упоминание Сумиё и её особых способностей. Значит, Айзен ничего не рассказал…       «Хотя, если бы он рассказал, уже к нему появились бы вопросы», – рассудила Фэн.       И вот её окружила всепоглощающая звенящая тишина. Ловушка, захлопнувшийся капкан. Ей оставили на глазах повязку, однако рот открыли, полагая, что из жалости к себе она вполне могла начать разговаривать с собой. Четыре тысячи лет полнейшего одиночества – так решили судьи.       Но не взяли во внимание две вещи. Что удивительно, учитывая тот факт, что Цунаяширо Токинада вполне был осведомлён об этом. Хотел поиграть? Понаблюдать за очередным спектаклем? Пусть так, Фэн же проще. Даже если её заточили на подземном уровне Мукена, то на свободе осталась невинная улыбчивая девчушка, над которой хлопотали медики. Считали, что от шока бедняжка тронулась умом, но как только отворачивались, взгляд Куроямы Аски наполнялся осознанностью и пренебрежением… а также грустью и печалью. Пусть она и не Фэн, но Сумиё также проливала слёзы о погибшем хозяине через её глаза.       – Сколько бы печатей вы не поставили, я всё равно буду чувствовать её… себя… – зашептала Фэн и ехидно улыбнулась.       Воспоминания о Хиромасе ударили по сердцу острым ножом, сквозь плотно прилегающие к глазам лоскуты пробивались слёзы. Но этим цепям не удержать её. Айзен оставил ей подарок, который поможет ей в один прекрасный день если не сбежать, то как минимум скрасить своё пребывание. Он оставил при ней её же секрет. Поэтому, прокусывая губу до крови и ощущая, как тёплые капли срывались вниз… Фэн просто ждала.       Ждала день, другой. Неделю. Месяц. Ждала, окружённая тьмой и тишиной, когда капель окажется достаточно, чтобы чернила в луже крови сформировали маленькую извивающуюся многоножку.       Фэн её не видела, но прекрасно чувствовала. Чувствовала, как часть себя, и, терпя жжение в губе, довольно улыбнулась.       – Вот мы и остались вдвоём, – тихо произнесла девушка, облизав губы и почувствовав, как чернильный паразит, перебирая лапками, начал взбираться по ней. Маленькое, но такое опасное создание. Даже если здесь и стояли печати, щелей в каменной породе было достаточно, чтобы насекомое нашло путь наружу. – Теперь остались только мы вдвоём… хм.       Хмыкнув, Фэн помолчала. Все мосты сожжены, и нет никаких целей и стремлений, вся её жизнь потеряла смысл и рухнула, словно замок из сухого песка. Чего ради ей жизнь? Непонятно. Ради отмщения, помощи Айзену? Всё одно. Она лишь занпакто, оставленный без хозяина. Просто девушка, чьё сердце и чувства растоптали в грязи. Злодейка без цели, но с болью, которую, пожалуй, уже ничто не успокоит. И как не посмотри, но в таком случае ей остаётся только одно:       – Раз серьёзных целей у нас нет… то давай как следует повеселимся, Сумиё.