— Гавейн, не зевайте, черт!
— Все. Расслабьтесь. Поттер ушел. Красиво ушел, паршивец!
Робардс откинулся на спинку стула. Побледневший Сэвидж вытирал взмокший лоб. А Соул Крокер опустил палочку, направленную на трехмерное изображение подземного квартала гоблинов. Его помощники – Август Руквуд и Эйвери, генерировавшие это изображение, изрядно взмокли от напряжения и вопросительно поглядывали на шефа.
Соул правильно интерпретировал их невысказанную просьбу, но был непреклонен.
— Держите муляж! Еще ничего не закончилось! — рявкнул он им и обратился к Робардсу. – Что будем делать? Разрешим Праудфуту подставить Поттера?
— Ни в коем случае!
— Но тогда мы выдадим себя, и Праудфут все поймет. Для него не составит большого труда освободиться от нашего наблюдения. Мы можем потерять возможность влиять на события. Да и возможности сбора информации резко сократятся.
— Я все это понимаю, Соул. Но ты сам видишь, что Поттер сейчас остался единственной реальной силой, которая может действовать, так сказать, в поле. Если Праудфут натравит на него гоблинов – это будет катастрофа!
— Черт бы тебя побрал, Гавейн! Ты рассуждаешь, как аврор, но ведь есть еще интересы фундаментальной и прикладной науки! Нельзя же все подчинять злобе дня.
— Сейчас – можно и нужно! Я прошу тебя, Крокер!
— Ладно, ладно, — недовольно проворчал глава невыразимцев и повернулся к трехмерному информационному муляжу.
Это было объемное изображение, со всеми подробностями отображавшее в реальном времени события, происходящие в квартале гоблинов. Сейчас там была видна группа авроров во главе с Праудфутом, медленно приходящая в себя после эффектного бегства Поттера.
— Все колдокамеры уничтожим или нашу оставим?
— Уничтожай все. Лучше не рисковать. Вдруг ее обнаружат? Да и в этом квартале никто из гоблинов в ближайшие сто лет не поселится.
— Хорошо. Тотал Окулюс Эффодиам!
Колдокамера в руках Праудфута вспыхнула ослепительной магниевой вспышкой и рассыпалась серым пеплом. Одновременно несколько подобных вспышек произошло на стенах и потолке пещеры. Было видно, как главный аврор министерства трясет обожженными руками, бешено оглядываясь по сторонам.
— Сейчас он сообразит, — сморщился Крокер.
— Робардс и Крокер! Вы поплатитесь за это! Вы перешли черту! Я вас уничтожу!!!
Вопль походил на рев разъяренного носорога, промахнувшегося мимо жертвы.
— Погасите муляж, — холодно приказал глава невыразимцев, — давайте обсудим ситуацию.
Руквуд и Эйвери с облегчением отдернули палочки, потирая затекшие от напряжения кисти рук. Муляж мигнул и исчез. Еще пару секунд были слышны злобные крики, но вот затихли и они.
Все участники придвинулись обратно к столу совещаний, который служил временным основанием для муляжа.
— Давайте сведем воедино события этой ночи, — сплел пальцы Соул Крокер.
— Начиная с вечера, — добавил Робардс. — А лучше с момента штурма аврорами офиса фонда.
— Хорошо. Итак, что мы знаем. Поттер проник в Мунго и выкрал Лонгботтома. Судя по всему, у него был один или несколько помощников. Потом тело Лонгботтома обнаружили на крыше с колотой раной шеи. Колдомедики признали эту рану причиной смерти, потому что клинок, которым она была нанесена, вонзился в шейный отдел позвоночника и причинил молодому человеку травму несовместимую с жизнью. Смущают сведения о том, что одновременно был похищен еще некто, кого министерские работники в обстановке секретности доставили в клинику и поместили в палату к Лонгботтому. Кстати, в это же время там видели небезызвестного Струпьяра. Егерь держался с видом начальника и командовал колдомедиками, как прислугой. После похищения Лонгботтома он впал в ярость и заставил обыскивать все здание. Собственно, благодаря этому и обнаружили тело Лонгботтома.
— Кто вас информирует, Соул?
Главный невыразимец сделал вид, что не слышал вопроса Робардса.
— К сожалению, в Мунго не оказалось ни одной нашей колдокамеры, расположенной в нужном месте, поэтому достоверность и подробность информации не на высоте. Далее. Поттер обнаружился в баре «Дырявый котел», где довольно долго общался с владельцем Томом. Содержание разговора позволяет сделать вывод, что Поттер не убивал Лонгботтома, а это сделал некто иной, воспользовавшийся для этого гоблинским ножом.
— А не проще назвать этого «некто» просто гоблином? – спросил Сэвидж. – Мы же прекрасно осведомлены о невозможности использования гоблинского оружия другими магическими расами…
— Не проще, — неуступчиво мотнул головой Крокер, — сильное магическое воздействие способно на изменение природы гоблинских металлов. Достаточно вспомнить меч Гриффиндора.
— Дак то Гриффиндора…
— Не перебивайте, Сэвидж! Далее. На этот раз наша колдокамера зафиксировала весь разговор. Теперь внимание! Синхронизация этой колдокамеры с колдокамерами из Лютного переулка показывает, что нападение группы неизвестных на гоблинский квартал началось минут через десять-двенадцать после того, как в пабе прозвучало намерение Поттера наказать кое-кого.
— Что-то уж слишком оперативно. Хотя, если они были наготове… Все может быть. Но почему вы называете их неизвестными? Разве непонятно, что это были гоблины?
— Это весьма вероятно, но… не доказано. Камера нам показала лишь плащи, капюшоны, плотные маски и ножи в руках. А руки в перчатках! Вы когда-нибудь видели гоблина в перчатках, Робардс?
Все несколько мгновений помолчали, обдумывая информацию.
— Но кто это мог быть? Да еще в таком количестве? Не домовые эльфы же?
— О домовых эльфах мы еще поговорим отдельно, — пообещал Крокер, — а сразу после окончания совещания я попрошу мистера Руквуда и мистера Эйвери заняться биоморфическим анализом записи с моментом нападения на квартал гоблинов. Далее! На записи внутренних камер видно, что нападающие действуют по заранее разработанному плану, начиная убийства с окраинных домов к центру. Гоблины, успевшие выскочить из домов, не могут вырваться из кольца окружения. Их убивают и затаскивают обратно в дома. Вся акция занимает не более двадцати минут. К тому времени, как Поттер и бармен входят в Лютный переулок – все уже кончено.
— Кстати, группа оборванцев в переулке, по всей видимости, должна была задержать Поттера?
— Скорее всего – именно так. Но не только. По ходу движения в переулке было еще несколько таких групп, но все они разбежались, как только Поттер вызвал подкрепление. Из этого я заключаю, что это явилось неожиданностью для Праудфута и его людей. Они не были готовы к этому, и вся провокация могла сорваться, но наш юный герой сам им подыграл. Он полез именно туда, куда они хотели, да еще в сопровождении целого отряда вооруженного холодным оружием!
— Погодите! Вы хотите сказать, что не будь этого отряда, и не было бы провокации?
— Была бы. Но с другими действующими лицами. Я думаю, что компанию Поттеру составили бы именно эти группы оборванцев, которые, должны были сделать вид, что поддерживают возмущение нашего воскресшего героя. Именно они должны были ворваться в гоблинский квартал вместе с Поттером…
— И что?
— И все. Потом наш герой получил бы Оглушающее заклинание в затылок и очнулся бы в залитом кровью квартале, с окровавленной палочкой в одной руке и ножиком, убившем Лонгботтома, в другой. В окружении репортеров и авроров, расследующих кошмарное преступление.
— Версия довольно убедительная, — кивнул Робардс, — но есть одно «но».
— Какое же?
— У Праудфута ни ума, ни сообразительности не хватило бы на такую игру, поэтому…
— Поэтому ясно, что затеял и организовал все это кто-то гораздо более умный, сообразительный, а главное – гораздо более злой, чем он.
— Струпьяр?
Соул Крокер поморщился.
— Нет. Не думаю. Мы имеем дело с врагом более крупного калибра. С кем-то, кто по масштабам зла не уступает покойному Тому Реддлу. Вот только точка приложения этого зла теперь иная. Реддл боролся за власть и бессмертие, а в основе побуждений нашего нового скрытого врага я вижу только алчность!
— Выходит, все-таки гоблины? – уточнил Сэвидж.
Соул Крокер промолчал. Робардс Гавейн смотрел на старого друга с беспокойством, потом в его глазах появилось понимание.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что это…
— Тс-с-с! – перебил его Крокер. – Spater!
— К-хм, — осекся Робардс, и неловко спросил, — так что ты предлагаешь?
— Сейчас пришло время установить прямой контакт с Поттером. Это надо сделать до того, пока он полезет в очередную авантюру. Боюсь, сегодняшний урок лишь ненадолго остудит пыл нашего юного героя.
— И где мы будем его искать?
— Осталось последнее место, которое хорошо знакомо ему, и еще не было втянуто в последние события, — задумчиво произнес Крокер.
— Хогвартс?
— Да.
***
Минерва Макгонагал дождалась, пока необычный гость выберется из камина, и немедленно вновь заблокировала каминную сеть.
— Весьма удивлена и рада вас видеть. После последних чисток в министерстве я была уверена, что вас отправили в отставку, мистер Робардс.
Эта встреча была ей, не то чтобы неприятна, но будила некоторые воспоминания, которые Минерва не желала поднимать из тайников своей души. Поэтому тон был избран и радушный и официальный одновременно.
В свою очередь Гавейн почувствовал этот вежливый холодок, но решил не обращать на него внимания.
— Можно и так сказать, уважаемая миссис Макгонагал. Точнее, меня пытались пустить на удобрения. Очевидно, в магическом мире не хватает драконьего дерьма!
— К-хм, — поперхнулась директриса Хогвартса.
— Извини, Минерва. Мы с тобой давно не виделись. По-моему с самого суда над Малфоями.
— По крайней мере, я успела отвыкнуть от твоей манеры вести беседу, Гавейн.
— Ну вот, уже лучше, — усмехнулся он, — а то вдруг «мистер Робардс».
Минерва слегка зарделась.
— Садись и рассказывай, что случилось и чем я могу быть тебе полезна.
— Ого! Как все по-деловому! Говори и выметайся?
— Мне казалось, что это твой стиль. Ты приходишь только тогда, когда тебе что-то надо, — подпустила шпильку Минерва.
— К-хм, — смутился Робардс, — может быть, ты и права, или точнее, может быть, это так и выглядит со стороны, хотя право жаль, что у тебя сложилось обо мне такое мнение. Ты же знаешь, сколько времени у меня отнимает эта чертова работа.
— Моя работа тоже отнимает у меня немало времени, так что я слушаю тебя.
— Ну хорошо, хорошо. Тебя не переспоришь. Я попросил о встрече, потому что обеспокоен вопросом безопасности Хогвартса.
— Вот как? И какая же опасность ему угрожает? – тон у директрисы был обманчиво благодушным
— Рождественские каникулы.
— Ты шутишь, Гавейн?
— Нет, Минерва, я не шучу. Каникулы угрожают здоровью учеников и профессоров школы. Надо придумать что-то, чтобы никого не отпускать из школы. Например, объявить карантин.
— Да что за ерунда такая? – пожала плечами директриса. – Тут старший эльф нашей общины домовиков тоже приходил и что-то плел насчет карантина на продукты. И тоже просил меня не отпускать учеников в Хогсмит. Теперь ты явился. За пределами школы бушует эпидемия? Но я посылала запрос в Мунго. Там ответили, что никаких проблем нет.
— Минерва, я тебя знаю полсотни лет и не сомневаюсь в твоей порядочности. Ты можешь просто поверить мне на слово?
— Извини, Гавейн, но действовать вслепую я не буду. Или рассказывай все, или на мое содействие не рассчитывай.
— Кто бы сомневался, — пробурчал Робардс, — как была поперечной бороздой, так ею и осталась. Непрошибаемая гриффиндорка!
— Хитрозадый слизеринец!
Они замолчали, с неудовольствием глядя друг на друга. Потом Робардс вздохнул, сдаваясь.
— Ладно, раз не хочешь поверить на слово, то поверь хоть моему рассказу…
В этот момент заскрипело Сквозное зеркало на столе директрисы.
— Извини, я должна ответить. Что там у вас, мистер Макмиллан?
Сквозное зеркало задрожало от раскатов юного баритона.
— Обнаружили эту отраву еще у двух торговцев. Сожгли на месте.
— Кого? – испугалась Макгонагал.
— Пудинги, конечно, а не торговцев. Торговцам подправили память и отправили их портключом подальше от нас. Считаю, что на сегодня в Хогсмите все чисто. Но проверять будем каждый день.
— Спасибо, мистер Макмиллан. Передайте мою благодарность всему вашему отряду.
Зеркало проскрипело отбой.
До Робардса медленно доходил смысл услышанного. Ну, Минерва, развела его как мальчишку!
— Что еще за отряд? – резко спросил он.
— Отряд Дамблдора. Он сегодня приступил к обеспечению строгого карантина школы Хогвартс и ее окрестностей. Но ты давай, рассказывай. У тебя должно быть больше информации, чем у этих ребят. И мне действительно надо придумать серьезную причину, чтобы не отпустить на каникулы ни детей, ни педагогов!
***
— Ну что же, подведем итоги, — Гермиона прищурила покрасневшие глаза. – Невилл убит. Все ребята из ОД ушли в Хогвартс, потому что не хотят иметь дело с темной колдуньей Грейнджер. Министерство узнало, что Гарри Поттер жив. А сам Гарри Поттер ждет визита разъяренных гоблинов! Тебе это ничего не напоминает?
— Полная жопа, по всем направлениям, — хмуро отозвался Гарри, полулежащий в кресле с ледяным компрессом на лбу.
— Молчи уж, пьяница!
— То спрашивает, то молчи, — обиженно буркнул Поттер и отвернулся.
Девушка присела рядом с ним и взяла за руку. Гарри с готовностью повернулся к ней и уткнулся носом в ямочку над ключицей. Так они и сидели, остро ощущая, как стремительно и грозно изменился мир вокруг них.
Еще пару дней тому назад все было иначе, и все опасности были где-то далеко или, казалось, что они все держат под контролем. Невнятная угроза магическому миру требовала не столько военных действий, сколько обычного расследования, в результате которого удачливые сыщики, вооруженные темной магией вытащили бы за уши ловких гадов, как фокусник вынимает зайца из цилиндра. А магическая общественность, исцелившись от опасного отравления, должна была спеть осанну и многую лету своим спасителям.
И друзья их были совсем рядом и готовы были подставить плечо. Оставалось лишь придумать, как преподнести им воскрешение Поттера так, чтобы они не обиделись.
И собственное будущее казалось ясным и понятным. Два влюбленных друг в друга человека, имеющие неограниченные возможности для любого времяпровождения. Перед их ногами лежал весь мир…
И все изменилось.
За исключением стен замка, эльфийской гвардии и пары союзников весь внешний мир стал враждебен. И желал отомстить им, ограбить их, разорить, изгнать, отторгнуть от себя, лишить родины и прошлого.
Устоят ли они и их любовь против всего света?
Такие, примерно такие, а может быть и совсем не такие, но все равно мрачные мысли бродили в их головах. Им даже, казалось, а может быть и не казалось, что они слышат мысли друг друга.
Первому это пришло в голову Гарри и со свойственной ему импульсивностью он тут же решил проверить.
«Дамблдор», — подумал он про себя.
— Как ты думаешь? – встрепенулась Гермиона. – Дамблдору было так же одиноко и тяжело среди светлых магов?
«Смотри-ка, работает», — удивился Поттер и задумался над ее вопросом
— Не знаю. Думаю, что ему было тяжелее. Он был один. А у меня есть ты.
— А у меня – ты…
Их губы встретились. Это не было поцелуем разгорающейся страсти, призывом к торжеству плоти или прелюдией перед любовной игрой. Это был поцелуй, которым во все времена женщины провожали своих мужей на войну, а мужья оставляли себе право на надежду вернуться к своей любимой. Все менялось в их жизни, но сейчас они были вместе, и это оставляло им право на надежду.
Право на надежду…
