Соул Крокер изменил своим правилам и прибыл в Хогвартс.
Что же заставило главу отдела Тайн, уже пропасть лет не наносившего ни единого официального или частного визита, изменить своим правилам?
Как ни странно, причиной этому стал пятиминутный разговор по Сквозному зеркалу с Гавейном Робардсом. Крокер выслушал эксглаву авроров и голосом скрипучим и неприятным попросил разрешения немедленно прибыть в Хогвартс по выделенному каминному каналу. До глубины души удивленная Макгонагалл беспрекословно дала требуемое разрешение, и спустя четверть часа самый таинственный маг Британии стряхивал со своей мантии хлопья седого пепла, стоя у камина в кабинете директора Хогвартса.
После короткого обмена приветствиями, Крокер довольно бесцеремонно попросил Робардса и директрису оставить его наедине с портретами, с которыми по выражению Соула ему нужно было «немного поболтать».
Минерва довольно спокойно отнеслась к тому, что ее выставляют из ее собственного кабинета, а Гавейн возмущенно корчил рожи, давая понять окружающим, что к такому «пердимоноклю» он совершенно не готов. Тем не менее, под тяжелым взглядом Крокера, он вышел из кабинета вслед за директрисой и плотно прикрыл за собой дверь.
Глава невыразимцев пододвинул стул с убийственно прямой спинкой к портретам, неожиданно легко уселся в него и негромко приказал радостному Дамблдору:
— Брысь отсюда! Позови его самого.
И непринужденно откинулся на спинку, скрестив руки на груди. Спинка немедленно изогнулась самым причудливым образом, создав для сидящего наибольшие удобства.
— Здравствуй, Соул.
— Спасибо, Альбус. Не могу ответить тем же и в мои намерения не входило беспокоить тебя, но появилась очень серьезная тема для разговора.
Дамблдор кивнул головой и спокойно ответил:
— Я ждал, что ты придешь. Правда не ожидал, что это произойдет так скоро.
— Вот как? Тем лучше. Значит, нам не надо тратить время на предварительные выяснения. Это твоих рук дело?
— Нет, Соул. Это роковое стечение обстоятельств. Скорее уж это дело рук провидения. Все в этой истории вызывает удивление. И то, что Геллерт не уничтожил артефакт, но при этом сумел скрыть от меня этот факт. И неисповедимые пути, которыми он попал в руки мисс Грейнджер. И чрезвычайно несвоевременное вмешательство Люциуса Малфоя с этим пресловутым обучением темной магии. И уникальный опыт совместного проникновения в чужую запечатанную память двух магов, связанных сильнейшей душевной привязанностью…
— Тьфу, на тебя! — хлопнул себя по лбу Крокер. — Вот я дурак! Так они прошли инициализацию вдвоем? А я-то голову ломаю!
Дамблдор вежливо замолчал. Главный невыразимец вскочил со стула и заметался вдоль стены вертя за спиной пальцами рук. Все остальные портреты мгновенно опустели, словно получили команду удалиться.
— Альбус, а ведь такого в истории еще не было, — остановился он напротив Дамблдора, — это же просто черт знает что такое!
— Согласен, — Альбус сверлил собеседника взглядом.
— Раз их двое и нет никаких гарантий стабильности их… э-э-э-э… душевной связи, то мы имеем совершенно непредсказуемый и непрогнозируемый тандем двух темных магов, общая мощь которых равна твоей?
— Хуже, Соул. Мощь каждого из них может достичь той, что была у меня, если…
— Что?
— Если они ее разовьют. А это может произойти довольно быстро. Ты же знаешь, как это бывает во время войны.
— Вот! Вот именно! Во время войны, Альбус! Магический мир сейчас подвергается серьезнейшей опасности. Как ты прикажешь мне относиться к этим твоим… преемникам?
— Соул!
— Альбус!
Два возмущенных возгласа отразились от потолка кабинета и заглохли в напряженной тишине. Два мага, живой и мертвый, с негодованием уставились друг на друга.
— Крокер, даже думать не смей, — тихо произнес Дамблдор.
— Если решу, то тебя спрашивать не стану, ты меня знаешь, — в тон ему ответил Соул.
— Их смерть не даст тебе ничего. А вот их помощь может оказаться неоценимой!
— Докажи! Не можешь? На чем зиждется твоя уверенность? Забыл, сколько ты сам накосячил, пока не оседлал эту пакость?
— Им легче, их двое и они любят друг друга, Соул.
— В моих глазах это не достоинство, а элемент нестабильности.
В глазах главы невыразимцев горел страшноватый огонек и Дамблдор пустил в ход последний аргумент.
— Ты забываешь о том, что они прошли инициализацию вместе, голова к голове, сердце к сердцу. Это важнейший фактор, который, в конечном счете, может вывести их на путь Гаранта.
Слово было сказано. Соул сдулся, как проткнутый воздушный шар и рухнул задом на стул, который зашипел словно от боли.
— Путь Гаранта… ты тоже шел им, да не дошел…
— Их двое.
— Да понял я. Что ты заладил: двое, двое. Лучше бы их совсем не было!
— Не факт, Соул, — вздохнул Дамблдор, — ты же сам говоришь: война, нападение, магический мир в опасности. Тебе не кажется, что все это следствие того, что Воландеморт не допустил того, чтобы я стал вашим Гарантом магического мира? Вы теперь стали слишком уязвимы, Крокер.
— Воландеморт мертв.
— Ну и что? Там, где погибает лев, тут же появляется стая гиен, чтобы поживиться, пока не появился новый хозяин вельда. А вы сейчас беззащитны, Соул. Ты можешь уничтожить темного мага, а защитить магический мир ты не сможешь. Ты и твои невыразимцы — не бойцы. Не воины. Вы — лишь элемент точечного воздействия и не годитесь в защитники магического социума. Именно поэтому, всё зная обо мне, ты никогда мне не мешал, хоть и следил за каждым моим шагом. Не знаю, как бы ты повел себя, если бы я стал Гарантом.
— Перекрестился бы на магловский манер и занялся бы, наконец, наукой вместо той херни, которой я сейчас занимаюсь! И рыбалкой, черт бы тебя побрал!
— Искренне желаю тебе дожить до этого счастливого времени. Но ты прекрасно понимаешь, что, как и сейчас, и сто, и тысячу лет тому назад магическому миру очень нужен Гарант!
— После твоей гибели, извини, конечно, я решил, что при моей жизни этого уже не произойдет. Но ты умудрился так намусорить темной магией…
Соул Крокер махнул рукой. Было видно, что он сдается. Он еще шипел, ворчал и испарялся, но главное сражение Дамблдор выиграл. Соул не будет активировать тайные возможности отдела Тайн для борьбы с темными магами. Но он будет пристально следить за ситуацией и если все пойдет наперекосяк, то вернется к этой мысли…
Как же запрячь его в одну упряжку с Поттером? С учетом дальнейших планов, это очень облегчило бы его задачу...
— Сейчас сложилась опасная ситуация, Крокер. Ближайшие друзья Гарри и Гермионы узнали об их темномагических занятиях и отказались от них. Поттер и Грейнджер в полной изоляции. Их магический потенциал неизмеримо вырос, но не имеет точки приложения, которая устраивала бы их самих! Они могут свернуть с пути. Этого допустить нельзя!
— Дамблдор! Ты наглец, каких мало! Уж не хочешь ли ты, чтобы я просветил этих молодых ребят, по поводу того, какая прекрасная вещь — темная магия? Ах, как жаль, что лишь единицы могут достичь вершин в овладении ею! Давайте мы им позавидуем и горько пожалеем о собственной неполноценности!
— Но ведь это так и есть…
— Ни слова больше! Ты не хуже меня знаешь, на что способна человеческая зависть. Люди простят любое уродство, которое сделает ближнего более неполноценным, чем они сами. Они его пожалеют и ему помогут. Но никогда. Слышишь? Никогда они не простят ближнему таланта, которого даже в принципе не может быть у них самих! Это тупик, Альбус! Темный маг — это уже и не человек, в полном смысле этого слова. Это уже не сапиенс магикус. Это уже суперсапиенс магикус! Извини за дикие термины.
— Сверхчеловек… не знаю, не знаю, Соул. Не уверен. Я не ощущал ничего подобного.
— Так-то ты… Ладно. Давай попробуем поработать с Поттером.
— С Грейнджер и Поттером. И будь готов, что вначале они пошлют тебя в задницу, Соул.
— Альбус, мне кажется, что это я сейчас пошлю тебя в задницу, не дожидаясь Поттера. И почему ты поставил Грейнджер впереди Поттера?
— Потому что юноши в психологическом плане взрослеют позже девушек. А уж Грейнджер точно повзрослела раньше своих легкомысленных подруг года на три-четыре. Она просто не понимала пропасти между своим почти взрослым мышлением и полудетским мышлением сверстниц. Она даже считала это своим уродством! Она комплексовала! Вроде как, она не такая как все. Я боялся нарушить равновесие в трио друзей Поттера и не пытался ей помочь, о чем теперь сожалею. И я готов поклясться, что в некоторых отношениях Гарри пока еще не догнал свою избранницу, и неизвестно, когда догонит!
— Хм… учту, спасибо.
Они немного помолчали. Потом Дамблдор, негромко кашлянув, поинтересовался.
— Ты вычислил нападающих?
— Я знаю кто. Но не знаю — как.
— У Грейнджер и Поттера могут быть сведения и наблюдения, которых нет у тебя, Соул.
— Я тебя умоляю, Альбус! Я так и знал, что ты сейчас же начнешь мне сватать эту парочку в качестве главных помощников.
— Но это так и есть!
— Не уверен! — отрезал Крокер. — И не учи меня жить, если не можешь помочь магически!
Дамблдор добродушно рассмеялся. Соул немного оттаял и самодовольно усмехнулся.
— Пусть пока побегают на длинном поводке. Потом я решу, что можно им доверить.
— Не будет Гарри бегать на твоем поводке, а Гермиона и подавно! Смотри, Соул, не сделай ошибки.
Дамблдор повернулся и направился за багет. Там раздался хлопок, каким обычно обмениваются при дружеском приветствии. Можно было легко представить, как Дамблдор хлопает по ладони своего двойника-клоуна, разрешая тому продолжать травить окружающим байки о дуэли с Гриндевальдом.
***
Минерва Макгонагал пригласила в класс Робардса.
Их встретили двадцать пар настороженных глаз. Весь возрожденный отряд армии Дамблдора собрался здесь, чтобы выслушать бывшего главного аврора министерства магии.
Гавейн с неудовольствием принял на себя роль лектора. Тема темной магии была для него всегда неприятна. Но Крокер был настолько настойчив и категоричен, что отказаться не было ни какой возможности.
— Вы пришли, чтобы убедить нас в том, что темная магия — это хорошо?
Вопрос задала черноволосая девушка со строгим и решительным выражением лица.
— Нет.
— Вы расскажете, как нам защищаться от темных магов?
Теперь блондинка с мертвенно-белыми волосами и отсутствующим выражением лица.
— Нет.
— Тогда интересно, — подытожил молодой крепко сбитый парень.
Кажется, он играл в одной из профессиональных квиддичных команд.
Тут Минерва опомнилась и строго сказала:
— Мистер Робардс — аврор с огромным стажем. Прошу вас слушать внимательно и не мешать лекции.
— Подождите, миссис Макгонагал, — шагнул вперед Гавейн.
Он понял, что вся тщательно подготовленная лекция окажется сейчас бесполезной. Перед ним аудитория молодых магов, которые уже кое-что повидали во время второй войны. Им нужно не диктовать, а объяснять.
— Лекции не будет. Я буду отвечать на ваши вопросы. Не обещаю, что смогу ответить на все вопросы. Но обещаю поделиться с вами тем, что знаю и в чем я сам уверен.
Молодые люди сдержанно зашумели. Они смотрели уже не настороженно, а скорее одобрительно. Откровенность пожилого аврора им понравилась.
Макгонагалл с откровенным недоумением пожала плечами, направилась было к выходу, но передумала и устроилась на первом ряду с самого края у двери.
— Ну? Кто начнет?
Поднялась та самая с пепельными волосами.
— Скажите, почему закон запрещает темную магию? Чем опасны темные маги для обычных граждан магической Британии?
«Ну, началось! — подумал про себя эксаврор. — Если это такое начало, то представляю себе, каков будет конец!»
— Постараюсь ответить. В меру своего понимания, конечно. Понятие темной магии сформировалось лишь за последние двести лет. В более ранних законодательных уложениях такого понятия не было. Магический мир в то время отказался от многих обычаев старых времен, и это неизбежно привело к тому, что магические обыватели включили в список запретов всю ту магию, которой они не владели или не понимали.
И класс взорвался возгласами удивления и негодования…
…
… выполз из класса мокрый как мышь.
— Наконец-то я узнаю тебя, Гавейн.
Это Минерва. Вроде улыбается, а глаза покрасневшие. И смотрит снизу вверх.
— Странно, что они не разорвали меня на сотню маленьких Робардсов!
— Ты был великолепен! — покачала головой директриса. — Я не ожидала от тебя такого красноречия. Чем-то ты напомнил мне знаменитую речь Дамблдора в защиту оборотней. Я, помнится, тогда тоже прослезилась.
— К-хм, — немного самодовольно отозвался тот, — есть еще порох в пороховницах.
— В тебе погиб великий педагог, Гавейн, — с грустной ностальгией констатировала Минерва и тут же с настойчивой обеспокоенностью спросила, — ты что-то подкашливаешь. Давай-ка, я напою тебя чаем с малиной.
— Это снова надо идти в тот жуткий кабинет с мертвецами на портретах и серебряными свистульками в шкафах? — с притворным ужасом поинтересовался Робардс.
— Ну, зачем же, — в некотором замешательстве пожала плечами Макгонагалл. — Можно пройти в мою спальню, если такое предложение не покажется тебе слишком смелым. Не думаешь же ты, что я сплю в кресле директора? Так ты идешь?
Робардс оценил масштаб смятения Минервы и не стал комментировать то, что он думает на самом деле. Сердце его слегка увеличило частоту ударов, и внезапно охрипшим голосом он напыщенно изрек:
— Почту за честь!
Макгонагалл слегка зарделась и жестом пригласила бравого аврора следовать за собой…
***
— Робби! Что с тобой?
Домовик выглядел предосудительно. Голова его была перевязана тряпкой с красными пятнами. Нос и губы безобразно деформировались, хотя они и раньше не блистали красотой. По бокам его поддерживали два гвардейца.
— Ваше приказание выполнено, ваше высочество! Контакт с гоблинами установлен.
Гермиона подскочила к домовику и с тревогой начала его ощупывать.
— Ой-ёй-ёй-ёй! — заверещал тот.
Девушка отдернула руки.
— Ну-ка повернись боком! — вдруг приказал Гарри.
Домовик, делать нечего, нехотя повиновался.
— Великий Мордред! — прокомментировал Поттер, рассматривая рукоятку ножа, торчащую у эльфа из ягодицы. — Вот это контакт! Дипломатические приемы гоблинов внушают некоторые опасения. А ну-ка, ложись братец на живот.
— Но ваше высочество!
— Выполнять приказание!
Робби плюхнулся ничком.
— У тебя есть идеи? — с тревогой спросила девушка. — В этом месте обычно много кровеносных сосудов, которые очень важны…
— В том числе и для эрекции! — важно кивнул Гарри.
— Ты так разбираешься в этом вопросе? — удивилась Гермиона.
— Ну что касается эрекции, почитал кое-что.
— Да ну тебя! Маньяк! Что делать-то будем?
— Надо попробовать перевести нож в статус предмета, находящегося во взаимонепересечении с телом. Дай-ка я попробую.
Гарри протянул ладони над задницей эльфа и замер. Нож задрожал, а потом с чмокающим звуком выскочил из раны. Проколотая кожа мгновенно сомкнулась, не оставив от раны и следа.
— Молодец, — прошептала Гермиона, — кажется, я поняла, как ты это сделал.
— Темная магия на службе гуманизма и взаимной помощи магических рас! — Поттер расслабленно тряс кистями, морщась от неприятного покалывания в кончиках пальцев.
— Да здравствует принц Гарри! — рявкнули гвардейцы.
— Так что ты там о гоблинах, Робби?
Тот неуверенно улыбаясь и потирая чудесно исцеленную задницу, торопливо ответил:
— Старший гоблин кварталов Лондона доставлен для беседы с вашим высочеством!
— И где же он? — удивился Поттер.
Четверо гвардейцев вынесли из-за спины Робби большой джутовый мешок и вытряхнули из него связанного носатого карлика, сверкающего на Поттера злобными красными глазками…
