В качестве подарка

На совете вампиров клана Вольтури кроме со-лидеров и помощников Аро присутствовал небольшой круг приглашенных лиц. Неизменный Деметрий и Феликс. Но на этот раз еще и Карлайл Кален. А за дверью томились в ожидании еще двое… Аро сцепил пальцы рук, дослушал доклад Маркуса и сделал вывод: — Значит, все стало несколько сложнее с той вашей первой встречи… Маркус не дрогнув выдержал удар. — Я уверен, что он справится, Аро. Я знаю, что тебя склоняют к более радикальному, — он скользнул взглядом по равнодушно отвернувшемуся Каю, — решению вопроса, но в данном случае это может навредить нам больше, чем появление десятка дампиров. Второй выразительный взгляд Маркуса зацепил почтительно внимавшего беседе Карлайла Калена. Тот вздрогнул и настороженно уставился на Маркуса. Тема единственного дампира юного возраста касалась сейчас только клана Калена. И была весьма болезненна. Почему в целом лояльный Маркус вдруг ткнул в эту крайне опасную тему именно сейчас? Сейчас, когда практически беззащитный Карлайл сидит на совете клана Вольтури, который лишь каким-то чудом не учинил расправу с Каленами всего несколько лет тому назад? Маркус ничего просто так не делает. В чем дело? Кай лишь поморщился. Нехитрая уловка Маркуса не произвела на него впечатления. Если бы он мог решать единолично, то уже давно избавился бы и от дампира Каленов и от этого мутного темного мага — Гарри Поттера. Но все дело в Аро. Что-то он там увидел с помощью своего дара. Что-то такое, что сдерживает его от привычных карающих мер. Что ж, дар еще ни разу не подводил Аро, а то Кай давно бы его… подвинул, но сейчас ему, Каю, остается участь наблюдателя. Подождем. Вечность терпит… — Хорошо. И что же ты предлагаешь? — У нас есть пара новообращенных вампиров. Конечно, их обращение нарушило все мыслимые и немыслимые законы, но они могут стать очень полезны. — Я понимаю тебя, Маркус. Твое сравнение с десятком дампиров позабавило меня, но в главном ты прав. Такое подспорье может склонить чашу весов на ту сторону, которая позволит нам спокойно жить, позволяя себе даже несколько больше, чем мы могли делать это раньше. Все помолчали. Каждый в меру своего понимания или не понимания происходящего. — Карлайл, — обратился Аро, — твой дампир потребуется нам для общего дела… — Сир… надеюсь это не… — Это будет для него совершенно безопасно, обещаю. Зато весьма поучительно. И в результате мы можем получить двойной положительный эффект. Аро замолчал и все почтительно ждали продолжения. — Во-первых мы решим проблему с магическим миром, а во-вторых, ваш дампир получит официальные права на существование, не зависящие от моего личного мнения, — Аро в свою очередь коротко взглянул на Кая. Тот лишь равнодушно кивнул головой. Его время еще не пришло. И он будет лоялен Аро. Большего и не требовалось. — Деметрий и Феликс, приведите этих… Неприметная боковая дверь распахнулась и в нее вступили двое. Один высокий и широкоплечий юноша в черном костюме и безукоризненно белой рубашке с накрахмаленным воротничком. На бледном лице его застыло выражение почтительного внимания. Редко вьющиеся локоны обрамляли скуластое лицо с волевым подбородком. Крупный синий камень в оправе, которая опоясывала его высокий лоб с могучими буграми у висков, дополняла образ молодого вампира. Рядом с ним в изящном брючном костюме того же цвета неторопливо ступала стройная блондинка с холодным внимательным взглядом и неопределенной улыбкой на губах. Платиновое колье с крупными голубыми камнями охватывало ее изящную шею. Аро жестом приказал юноше и девушке подойти ближе. Знаком показал протянуть руки и пальцы его легли на запястья приглашенных вампиров. Сначала одного, потом второго. Несколько минут царила тишина, потом Аро отпустил их руки и жестом отодвинул от себя. — Так вот, Карлайл, эти двое готовы. Деметрий и Феликс хорошо поработали с ними. Теперь твоя очередь. Забирай их и общение с дампиром очень быстро покажет нам, на правильном мы пути или нет! Карлайл поклонился всей троице со-лидеров клана Вольтури и поспешно вывел юношу и девушку из зала совета. — Меня зовут Карлайл Кален. Как мне обращаться к вам? — Рональд Уизли. — Лаванда Браун.

***

Гарри возлежал на груде подушек и размышлял о величии. Величии как таковом. Безотносительно его собственной персоны. Хотя сама тема размышлений была навеяна не единожды прозвучавшим словосочетанием «Путь Гаранта». Именно вот так, с большой буквы Путь и с не менее большой — Гаранта. Сколько Поттер не ломал голову над возможными значениями этих слов, ничего путного из этого не получалось. Гарант — это нечто монументальное, надежное и постоянное, как скала… как гора. Вечная и непоколебимая… Некстати вспомнилось о землетрясениях и извержениях, которые стирали в пыль любые горы, но надо отметить, что они же и создавали на месте старых гор новые — еще более величественные… Звучит красиво… завораживающе. Но непонятно. Кому нахрен нужна эта гора? Кого и от чего она защищает? И защищает ли? Тпр-р-ру-у-у! Не туда заехал. Гарант — в первую очередь обеспечивает что? Стабильность? Стабильность чего? Развития? Или стабильность достигнутого результата? И так может быть и этак… Нет. С этой стороны клубочек тоже не разматывается. Тогда зайдем со стороны Пути. Путь подразумевает движение… э-э-э… или направление? А может быть и то, и другое? И тот, кто встал на этот путь, тот двигается, значит, в правильном направлении. Ага, правильной дорогой идете, товарищи! «Ну, допустим я — Гарант, то есть непоколебимая гора, которая зачем-то ползет в нужном направлении. Крыша у нее что ли поехала? У кого? У горы, конечно, вот она и поползла… надежно и монументально. Тьфу ты, Мерлин кривой! Пяти минут не прошло, а уже нагородил полную жопу белиберды… монументальной. Исходной информации маловато. На недомолвках покойного старикана и невнятных поступках бывшей девушки много не на умствуешь!» Тут Гарри кольнула горькая мысль: «А ведь я остался в этом мире совсем один…» И действительно. Родителей своих он видел только на колдографиях и в мороках Дамблдора. Крестный успел влюбить его в себя, но тут же погиб. Даже тела для похорон не осталось. Джинни его легко и просто предала. Главное — быстро, не пришлось долго мучиться. Друг его единственный тоже избрал «часть благую», как ему тогда казалось, а теперь вампирскими клыками щелкает в кампании школьной подружки-поблядушки. Ну и в качестве главного подарка: его собственная девушка, фактически невеста, решила использовать своего жениха для триумфального внедрения в бомонд магического сообщества, а потом и вовсе предала и на чужбину сбежала. Вот тебе и Гарант, у которого все Путем! Гарри с легким страдальческим стоном повернулся на другой бок, краем глаза уловив движение в зеркале напротив. Сначала он даже не понял, что это зеркало, потому что отпечатавшееся на сетчатке изображение больше напоминало картину эпохи Возрождения. Обнаженная натура, блин! Поэтому он спокойно перевернулся на другой бок и только через несколько мгновений до него дошло, что он увидел нечто нереальное, можно даже сказать трансцендентное. Голая натура в главном зале его замка? Да Грейнджер бы ему весь мозг выела, доказывая, что подобным изображениям не место в столь официальном зале. «Почудилось…» — успокоено подумал Гарри, — «откуда тут голая натура. Это, наверное, не у Драко, это, наверное, у меня спермотоксикоз начинается. Как-никак три месяца без секса. Порукоблудить и то было некогда. Кстати… а почему бы сейчас и не сбросить напряжение старым добрым способом?» Гарри завозился, устраиваясь поудобнее и подбираясь правой рукой к подолу своей мантии, но вдруг вскинулся и впился взглядом в зеркало на стене. Никакая это не картина эпохи Возрождения, это зеркало! И отражается в нем дверной проем и в нем обнаженная девичья фигурка. Весьма привлекательная, между прочим! Поттер подпрыгнул, как спринг-мина, и вытаращился на незнакомку. — Кто вы и что здесь делаете? — ничего умнее ему в голову не пришло. Девушка качнулась и шагнула в залу. Свет упал на ее лицо. — Луна?! — Поттер был почти уверен, что спит или бредит. Девушка улыбнулась ему своей обычной отрешенной и мечтательной улыбкой и просто сказала: — Здравствуй, Гарри. Поттер медленно осознавал происходящее. Он не стал себя зверски щипать или надавливать большим пальцем на глазные яблоки, чтобы убедиться, что перед ним не привидение. Его органы чувств были уже достаточно изощрены занятиями темной магией, чтобы безошибочно подсказать ему, что перед ним живой человек из плоти и крови. И более того, он уже точно знал, что это именно Луна Лавгуд, а не кто-либо иной под Маскировочными или простыми Оборотными чарами. Ему оставалась самая малость — понять, что с этим знанием делать и как себя дальше вести. — Проходи, — сделал он приглашающий жест, делая вид, что не замечает отсутствия гардероба у поздней визитерки, — как добралась? — Спасибо, хорошо, — безмятежно отозвалась девушка, проходя в залу и совершенно не стесняясь своего, мягко выражаясь, фривольного вида. — Присаживайся, — вежливо предложил Гарри, указывая на довольно узкое кресло, в котором нагота его школьной знакомой не настолько бросалась бы в глаза. — Я лучше сюда, — с детской непосредственностью Луна забралась на высокий диван, подогнула под себя одну ногу, а другую непринужденно отставила в сторону. Поттер мысленно закрыл глаза, а на самом деле постарался сфокусировать взгляд где-то за спиной девушки… ну, за бедрами, если честно. Только плохо это у него получилось. Неубедительно. И штаны стали как-то тесноваты… Чувствуя острую необходимость отвлечься, он решил затеять непринужденную беседу. — Хочешь поужинать? Ты не замерзла? Может быть распорядиться принести глинтвейн или жаровню? От ужина Луна отказалась, но согласилась выпить чаю. С пудингом. — Робби! — крикнул Гарри и тут же сообразил, какая картина предстанет перед его скромным домовиком. Но было уже поздно. — У-у-опс! Робби слушает хозяина, — язык домовика слегка заплетался. — Чаю подай! — не глядя на Робби, но прекрасно представляя его багровеющую мордашку, приказал Поттер. — И пудинг принеси. Рисовый. — Да-да, — радостно улыбнулась Луна, слегка привстав на диване, — рисовый это мой любимый! С растерянным хлопком домовик ретировался, а потом умудрился сервировать стол даже не появляясь в зале. Впрочем, Поттеру от этого было не легче. Он уже всю голову себе сломал, пытаясь понять причины столь странного визита. Как она попала в охраняемый периметр замка? Не говоря уж об ее наряде. Точнее, об его отсутствии. Гарри решил разматывать клубок с конца. И начал крайне прямолинейно. — А, где твоя одежда, Луна? — небрежно спросил он, как бы, между прочим. — Она там, — махнула рукой Лавгуд в сторону двери, — у входа. — Ты принесла ее с собой? — Зачем с собой? Нет. На себе, — Луна уже впилась зубами в пудинг и говорила немного невнятно. — Как это? — Ну, я пришла в одежде, а перед входом сняла ее. — Зачем? — Гарри начал подозревать, что имеет дело с умалишенной. — Я подумала, что в таком виде больше понравлюсь тебе, Гарри, и мы сразу станем ближе друг другу, перескочив, таким образом, несколько необязательных этапов общения. Теперь Поттер заподозрил, что это у него самого не все дома. Лавгуд говорила как всегда безмятежно, уверенно и спокойно с осознанием своей внутренней правоты. При прочих равных соображениях, такой нетривиальный подход действительно мог бы помочь «перескочить» общению юноши и девушки через множество ступеней и способствовать тому, чтобы расстояние между их молодыми телами стало величиной в некотором смысле отрицательной. Вот только Гарри к такому повороту событий был решительно не готов. Несмотря на многомесячный мужской пост и сексуальную привлекательность собеседницы, он решительно не мог представить себя с ней в одной постели. Хотя брюки становились все теснее и теснее… Впрочем, Луна была очень мила и покладиста. Она с аппетитом ела пудинг, пила чай, рассказывала какие-то пустяки и мило улыбалась. После чая она безропотно позволила проводить себя до спальни, ласково улыбаясь, пожелала Поттеру хорошей ночи и упорхнула за дверь. Гарри просидел еще добрый час, обдумывая варианты цели появления Луны в его замке. Когда этих вариантов набралось больше десятка, он плюнул и пошел спать, решив, что утро вечера мудренее. И вот тут он оказался абсолютно прав! И дело было не в том, что утро действительно мудренее вечера, а в том, что вечер оказался гораздо дурнее утра. Потому что вскоре после того, как он провалился в легкий сон, в его ощущения вторглись приятные прикосновения ласковых рук и губ, а когда он стряхнул с себя остатки сна, все его мужское естество уже находилось в сладком и тягучем плену девичей ласки, отказаться от которой было уже не в его силах… — Что? Чего? Зачем? М-м-м-м-м… Луна, ты такая… Луна… что ж ты делаешь со мной… Впрочем, вопреки обычному поведению девушка времени на словесные объяснения не тратила. Ее умопомрачительная грудь уже сминалась об решетку живота Поттера, ласковые руки и губы делали все как он хотел, словно предугадывая малейшую вибрацию желания юноши. Ноги оплетали его торс, а ласковые и нежные пальчики направляли сами-знаете-что сами-знаете-куда. Уф! Поттер весь взмок еще на первом витке близости. Он еще не знал, что темперамент девушки не выпустит его из своих чар, пока он не выжмет в нее все свое естество досуха… И случилось это намного раньше, чем наступило растреклятое утро, которому на этот раз не удалось стать мудренее вечера…