В качестве подарка

Гермиона и Гарри, держась за руки, вошли в Ритуальный зал. Обе Чаши ждали их, приветственно распахнув свои зевы. — Люси спит надежно? — не глядя на жену, спросил Поттер. — Надежно, — кивнула Гермиона. Она тоже избегала смотреть на мужа, боясь потерять решимость. — Уверена? — не отставал Гарри. — Она слишком могучий темный маг, чтобы замечать такие мелочи, как магловское снотворное, подмешанное в тыквенный сок. Тыквенный сок. Тыквенный пирог. Памкинпай, мать его за ногу! Горло у Гарри перехватило от нахлынувших воспоминаний. Но он мысленно свирепо затоптал их. Поздно пить тыквенный сок детства, когда перед тобой корячится зев, в котором ждет миледи Смерть с косой. Он уже знал от Снейпа, что их ждет ТАМ. Но уста его были скованны тяжелой клятвой Проклятия, которой он удостоится, если проговорится о своем знании кому-то из смертных. Существование, лишенное тела... Ну а тело не допело чуть-чуть, ну а телу недодали любви... странное дело... Откуда это? Флюиды, проникающие через завесу и несущие знания тех, кто чувствовал приближение этой миледи с косой? Странное дело. — Ну что? Начнем? — с усилием сбросив ностальгию, спросил Поттер. — Ты лучше меня разбираешься в этой чертовой процедуре перемещения. Командуй! Гермиона выпала из своих переживаний, которые плюс/минус повторяли мысли Гарри. Задуманное надо выполнить. Другого варианта просто нет! Завтра утром Люси проснется единственным темным магом по своей магической сути во всем магическом мире. У нее будет крепкий и надежный советник — Северус Снейп. У нее будет завещание родителей, которое она не сможет нарушить, даже если бы захотела. У нее в кармане будет весь магический и немагический мир, безраздельным Гарантом которого она теперь станет. У нее будет все. Когда-то к ней придет любовь. Сложное и необъективное чувство! Но спорить с ним бесполезно. Ее родители создали на века магическую установку, которая гарантирует, что она сделает правильный выбор и ее избранник будет достоин ее. И в этом родительском заклятии нет ни капли насилия над ее свободой воли! Магические силы, вложенные в заклятие таковы, что пусть ее избранник окажется хоть сутенером из Лютного переулка, даже в этом случае он неминуемо реально превратится в мужчину ее идеала со всеми достойными моральными принципами, даже не заметив этого, и забыв про свои прошлые "подвиги". У них было необходимое время чтобы обдумать все, что только можно, и они сделали все возможное и даже невозможное для своего ребенка, которого им предстояло оставить... Гермиона невообразимым усилием воли привела свои мысли в порядок. — Садимся, Гарри. Каждый перед своим Омутом. Заклятие Перемещения невербальное. Если не помнишь его — возьми этот листок. — Не нужно. Помню. — мрачно отозвался Гарри, усаживаясь перед Омутом Гриндевальда. Гермиона расположилась напротив него с Омутом Дамблдора. Они встретились взглядами. Гарри мгновенно вспотел от осознания ужаса того, что они задумали. Добровольная смерть! Самоубийство ради жизни своей дочери, которая по умственному развитию уже почти сравнялась с родителями, по магическому — превзошла, а по физическому развитию похожа на первокурсника Хогвартса! Сколько мыслей и животных эмоций было задавлено, пока они готовили все это! Сколько слез пролила Гермиона и сколько изгрызенных подушек со следами зубов спрятали и уничтожили объятые ужасом эльфы! Сколько Гарри и Герми уговаривали друг друга и сами себя! Это превратилось в ежедневную пытку, и им уже казалось, что лучше ужасный конец, чем ужас без конца! И вот они сидят перед зевами Омутов, готовых поглотить темных магов, вторгнувшихся в магический мир без разрешения. И плоть бунтует против своей безвременной смерти. Подумать только! Им еще всего лишь двадцать лет! Плоть бунтует... но разум требует смирения и покорности. И ничего с этим поделать нельзя. Даже Снейп, уж на что крепкий орешек, и тот отказался провожать их в последний путь. Сказал, что ценит их приглашение, но хочет оставить себе хоть немного разума, уцелевшего после двух некротических преобразований. Гермиона, с трудом преодолев спазм в горле, тихо предложила: — Начинаем? Гарри молча кивнул. Немного помедлив, они склонились над своими Омутами Памяти. Их губы почти синхронно шевелились, повторяя про себя заклятие Перемещения. Оно было длинным, и дымка начала окутывать их тела еще задолго до окончания. Она становилась все гуще и плотнее. Из нее показались дымчатые струи, который начали оплетать Гарри и Гермиону, как паутиной. Заклинание заканчивалось, и паутина становилась все плотнее, закрывая их друг от друга. Осталась последняя фраза заклинания. Ее нужно было произнести вслух. Гарри, с трудом рассмотрев в дымчатых струях силуэт и черты родного лица Гермионы, кивнул ей и они синхронно завершили заклинание Перемещения: — Сигиллум Тенебрис! Мощная вспышка света ослепила бы любого наблюдателя. Но таковых не было. В Ритуальном зале напротив друг друга сиротливо стояли два пустых кресла. Гарри и Гермиона, а так же Омуты Памяти бесследно исчезли...