by your side

Скомканная под головой сумка неприятно давила ремешками в затылок. Чанбин уже давно оставил все попытки улечься на ней удобнее, потому что понял, что это точно не получится в ближайшее время. Луна, проглядывающая сквозь стройный ряд деревьев, мягко мерцала, освещая едва дрожащую зелень кроны. Легкая прохлада мягким туманом стелилась по земле, впитываясь в открытую кожу мелкой моросью. Со шумно вздыхал, пытаясь унять разогнавшуюся тревожность, а свежесть ночного воздуха приятно усыпляла. Постепенно стало появляться желание свернуться в калачик и забыться крепким сном. Но его боковое зрение ловит взгляд Чана. Остальные уже преспокойно спали. Братья Ли обустроились чуть поодаль, покинув свое прежнее насиженное место, предпочитая чужую компанию. Хенджин дремал около тлеющего костра — на удивление, принц оказался тем еще мерзляком, несмотря на то, откуда родом. Хан же тихо сопел по правый от Чанбина бок, слегка причмокивая губами. — Как думаешь, — Бан Чан едва шептал, устало ворочая языком. — Они уже добрались до ближайшего города? — Не знаю, — от своего же ответа сердце неприятно кольнуло. Чанбин с огромным трудом расстался со своими родными, а думать об их безопасности сейчас было еще сложнее. Да, они в надежных руках, с ними есть их с Чаном отцы, одни из самых сильных и опытных магов в деревне, но… — Я просто хочу, чтобы они не дожидались нас и сразу двинулись дальше, — Чан согласно кивает в ответ, отворачивая голову к ночному небу. — Будем надеяться, что они оставили для нас хоть какое-то послание. — Они не могут не, — хмыкает Бин, закидывая руку за голову. — Только не Джейхи. Она почти разревелась, когда я крикнул ей идти с родителями. Но в тот момент я только и мог что думать об их безопасности. — Она тебя очень любит, — согласно кивает Чан, мягко улыбаясь. — И родители. Больше всего мне стыдно за то, что они переживают больше нашего. Только представь, — голос едва заметно срывается, будто парень сдерживает болезненные спазмы в горле, так и норовящие выдавить слезы. — Что твои дети принимают на себя первый удар со стороны врага. Моя мама не могла прийти в себя от раны Джисона, а тут за нами целая погоня. — Мы сами это выбрали, — Чанбин недовольно хмурится, но не от того, что огорчен их решением. Только из-за того, что слишком много всего пришлось взвалить на своих близких, которым и так забот по горло. — Я знаю, — Чан вздыхает. — Но я бы сделал это еще раз. Меня редко подводит чутье, ты же в курсе, хах, — Бин согласно хмыкает в ответ. — Просто… Мне страшно? Я не знаю, что я чувствую. Да, я был инициатором так отчаянно броситься неизвестно куда, но тогда у меня в голове была единственная мысль, что это хоть как-то сможет приблизить нас к помощи Джисону. Я делаю выбор за выбором, в котором я до конца не уверен. Меня пугает сама мысль о том, что моя неуверенность может привести нас… — Чан, — Со находит его ладонь своей, крепко сжимая чужую дрожь в пальцах. — Давай вернемся к мыслям о чутье и оставим это, м? Не ты один в этом всем не уверен. Еще неделю назад я даже не представлял, что буду вот так вот лежать на голой земле и ловить приступы паники от неизвестности. Об этом легче не думать совсем, как по мне. Давай просто… Просто дойдем до Северного Племени Воды и узнаем, как помочь Хану? А побочные проблемы решатся сами собой. — Да, — Бан Чан робко сжимает руку Бина в ответ. — Пожалуй, ты прав. Они так и засыпают. Будит их уже порядком бодрый Джисон, излишне громко кричащий их имена прямо в уши. Чанбин собирался начать ворчать, но резкое осознание, что в друге проклюнулась прежняя гиперактивная белка, приятным теплом ложится на сердце, вызывая улыбку. Чан тоже улыбается, будто проснулся не под чужие визги, а под едва слышное щебетание птиц. Завтракают они скудно, и им стоит поторопиться, если они хотят добраться до ближайшего города до того, как закончатся их припасы. Всю дорогу до полудня Бин ловит беглые взгляды Хенджина. Тот так и не извинился перед ним, а сейчас времени на это особо не было. Со уже и не злился от слова совсем, даже находил это забавным, но только не в момент произошедшего, когда из него будто бесов изгоняли. Да, такое иногда случалось, но очень редко. Да и мало кто попадался под его горячую руку. В этом плане Хвану повезло, что он не перешел грань, опасно балансируя на непрочной веревке. Хан оживленно болтал, выпытывая подробности буквально обо всем. Например о том, как парни перебирались через посты, потому что на тот момент они почти пропали из виду караулящего их Джи. Его особенно приводит в шок информация о том, что их уже тогда чуть было не подпалили одни из лучших магов Огня, что вежливо дополняют Ли. — Мы учились с Хисыном вместе с самого детства, — Минхо вертит в руках какую-то шишку, отрывая от нее пестрые семена. — Он был куда более способнее меня самого. Некоторые говорят, что он внебрачный сын нашего отца, чему я бы вообще не удивился, — закатанные глаза весьма четко высказывают позицию парня, и Хана это даже немного смешит. — Как бы ты к нему не относился, — неуверенно бормочет Феликс. — Он все равно тебя очень уважает. — Вы совсем не похожи, — резко бросает Чан и даже останавливается, чтобы посмотреть на чужие лица. Те на пару мгновений болезненно кривятся, и это, наверное, было от неожиданно брошенной бестактности. — У нас разные матери, — Минхо вскидывает подбородок на уже надоевшую недоверчивость. Казалось, что он готов зарычать от усталости. — Моя сбежала и… Не важно. — Теперь уже важно, — Чанбин прищуривается. — Сказал «а», говори и «б». — Она украла и нашего брата, — пожимает плечами младший Ли и спешит объясниться, когда на лицах всех вокруг проглядывается полная обескураженность. — Не родного! Двоюродного. — В любом случае, эта информация ничего вам не даст, — Минхо кидает на тропинку свою общипанную шишку и идет дальше, слегка задевая Бина плечом. — Причины никто толком не объяснял. Так что вы теперь знаете ровно столько же, сколько и мы. Чан удовлетворенно кивает и идет за Минхо. За ними же быстрым шагом пытаются поспеть Хан с Феликсом, держась друг от друга подальше, как и было оговорено в самом начале. Не хотелось бы тратить такое драгоценное сейчас лекарство из-за глупой неосторожности и надежды на то, что все обойдется. Хенджин мнется, и когда ребят отходят достаточно, чтобы его не было слышно, начинает говорить: — Извин- — Забей, — Бин перебивает и расслабленно кивает головой, приглашая иди с ним вместе. — Я тоже погорячился. Какое-то время они идут молча, изредка сверяясь с солнцем, яростно напекающим им макушки. Промежуточные сезоны всегда были особенно жестоки со своими перепадами, и Хван очевидно не был к ним готов. Со лба струился пот, а губы до того побледнели, что почти сравнялись с кожей цветом. Чанбин заметил это поздно, как раз когда тот споткнулся о торчащий корень какого-то дерева. Успев схватить чужой локоть, он помог Хенджину крепче встать на ноги. — Ты чего? — Бин неуверенно машет перед мутными зрачками. — Перегрелся что ли? — Не знаю, — Хван отмахивается и жадно ловит ртом сухой воздух. — Голова трещит. — А-а, — Со невольно вспоминает размеры валуна, треснувшего принца тогда в тоннеле, и даже присвистывает от осознания. — А чего сразу не сказал? Еще и в шубе своей этой… Эй! — он громко кричит в сторону успевших отойти ребят. — Давайте передохнем немного. — Ну вот зачем… — Чтобы тушу твою потом не таскать, вот зачем, — Бин хмыкает на закатывающиеся глаза и перекидывает руку Хенджина через свою шею. — Пойдем, тебе нужно охладиться. Остальные даже не протестуют. Видимо, им тоже было достаточно тяжело справляться с палящим солнцем. Скрывшись в тени деревьев, парни развалились на пожухлой траве, устало обмахиваясь всем, что под руку попадало. Только Хенджину не становилось лучше. Да тот же Хан выглядел живее и задорнее, чем все время до. Чанбин не понимает, чем было вызвано неожиданное желание помочь парню. Еще пару дней назад он его переваривать не мог, а тут… Может, это все потому, что видеть уставшую физиономию принца было куда более противно, чем повседневную? Или спустя пару моментов, когда их жизни были на грани, тот успел стать кем-то большим, чем просто знакомым? Но и другом Бин бы его не назвал — слишком мало он о нем самом знает. Но у него же не возникает подобного желания в сторону братьев? Например, Минхо тоже его раздражал, но как-то по-другому. Что касается Феликса, то он все еще выглядел как ребенок, не удивительно, что тут возникает какое-то желание позаботиться. Со даже нервно губу прикусывает от того, как много и сильно думает в один момент, что не ускользает и от остальных. Скорее всего, для других картина является куда более очевидной, чем эти двое на то рассчитывают и осознают. Чан рыщет что-то в сумке, а потом прислушивается, опуская ладонь на сухую землю. — Недалеко есть что-то, — он встает и отряхивает руки о штаны. — Если немного пройдемся и поплаваем, то дальше будет легче. Сейчас главное переждать жару и не навредить организму. Нам всем нужны силы на случай чего, — он выразительно смотрит на Хвана, который, такое ощущение, вообще все прослушал. Однако он же первый и подрывается, двигаясь в сторону воды с завидной уверенностью, хоть и шаткой походкой. Остальные тут же к нему подключаются и уже спустя пару минут бегут к берегу озера. Тихие волны жадно лижут песочный берег, усыпанный мелкими камнями. Феликс быстро разувается и довольно стонет, окуная ступни в спасительный холод. Вслед летит вся остальная одежда, и парень в одних штанах уверенно идет в глубь. Минхо же остается на берегу — мочит ноги и закатывает рукава темной рубашки, позже умывая лицо. Джисон в паре метров от него удивленно замирает: — А ты чего… плавать не будешь что ли? — Неа, — Хо нервно дергает плечом и почти не смотрит в его сторону. — Я… не умею. — А, — Хан понятливо кивает. — А я уж было подумал, что ты безбашенно принципиальный маг Огня с ненавистью к воде, — и пусть звучит это скорее не как шутка, а больше как очередное предубеждение Джи, Минхо все равно смеется, мягко улыбаясь в ответ. — Я раньше тоже не умел, но Чан меня научил. В этом нет ничего сложного! Я бы даже мог тебя… А… — Ага, — Хо хитро щурится, заранее угадав, что тот скажет. — Иди уже, иначе Чанбин меня сейчас в землю закатает. Только теперь Джисон видит стоящего недалеко Со, пристально смотрящего на них. Это немного обижает Хана. Ему становится обидно за Минхо. Тот не сделал ничего плохого: ведет себя дружелюбно, по крайней мере к нему; извинился… Хан просто хочет сгладить все поломанные ими же углы. Ему поднадоела эта напряженная атмосфера между всеми. Ли перестали казаться ему такими опасными. Да, он переосиливал себя, чтобы довериться им, потому что так было бы проще для всех. Он хотел это для них, хотел, чтобы все выдохнули и доверились друг другу, как бы сложно это ни было. Просто он все еще верил в добро и искренность. Никто не разу не предавал его, поэтому и надежда внутри него только разгоралась. Бан Чан вскоре присоединяется к Хану, расслабленно покачиваясь на водяной глади и наблюдая за Ли, о чем-то переговаривающихся между собой. Момент сам по себе был странным. Такие разные люди, ранее стоявшие по разные стороны баррикад, собрались вместе ради чего-то неопределенного, но однозначно чего-то стоящего. Это чувствовалось. Будто начало великой истории, перевернувшей ход грядущей войны или что-то в этом роде. Даже тишина вокруг будто сгущалась. Чанбин разминал мышцы, искоса смотря на разувающегося Хенджина. Все в целях безопасности! Мало ли голову о камни разобьет в таком-то состоянии. Благо ничего подобного не произошло и Хван стремительно просеменил навстречу воде прямо в одежде. — Ты куда, дурень! — Со раздраженно вздохнул, уже представляя сколько времени уйдет на сушку одежды, но принцу явно было на это наплевать. Хенджин блаженно прикрыл глаза и раскинулся звездой. Вода рассыпчато бурлила вокруг него, мягко поддерживая тело. Чанбин нервно дернулся, когда темная макушка резко ушла под воду, но вскоре разглядел небольшой пузырь, окружавший голову. Со приятно удивляла такая глубокая связь Хвана со своей стихией. Он хорошо в нее вписывался. Это было похоже на своего рода медитацию или некое самолечение. Ему даже захотелось порасспрашивать парня об этом. Убедившись, что Хван вполне себе справляется в одиночку, Чанбин быстро скинул свою рубашку с верхними штанами, мигом ныряя в резкую глубину озера. Вынырнув, Со встретил недовольного и всего в воде Минхо. Тот ничего не съязвил, но один сморщенный в брезгливости нос говорил сам за себя. Джисон вскоре повис на биновых плечах, устало переговариваясь с Чаном. Так они и провели в спокойствии некоторое время, пока на горизонте не появился черный столб дыма.