-----
— Держи ровнее, — Чанбин недовольно пыхтит, пытаясь натянуть на Феликса обувь. Парень шатается в разные стороны, неуверенно хватаясь за кудрявую от влажности макушку Бина. Чонин, придерживающий его за плечи, даже не смотрит в их сторону. — Ай, ты тоже поаккуратнее! — Быстрее, — Ян взволнованно оглядывает улицу из-под козырька, где они стоят. — Мне кажется, что я уже чувствую запах гари во рту. — Тебе кажется, — Сынмин помогает Хенджину завязать пояс на рубашке, когда бегло кидает взгляд на друга. — Лучше бы помог ему одеть Феликса. Когда все успешно сменили одежду, они двинулись к краю города, где им нужно будет пересечь реку до рыбацкой деревни. Чанбин постоянно оглядывался назад, в зыбкой надежде увидеть там силуэт Чана. Однако никого не было. Оставаться так близко нельзя. Да, они договаривались встретиться в центре, чтобы бежать оттуда всем вместе, но также была затронута не самая приятная деталь. Вероятность того, что те могли не вернуться и быть схваченными войнами Огня, оставалась достаточно высокой. Поэтому они договорились, что если до вторжения в город войск противника парни не смогут собраться вместе, то они идут дальше без них. И пока что все складывалось именно таким образом. — Ну же, — Хенджин дергает за рукав и тянет в сторону ребят. — Пошли. Со нехотя отворачивается и следует прямо за Джисоном, торопливо семенящим своими ногами. Именно ради Бан Чана он и должен отвернуться и продолжать идти несмотря ни на что. Ради Хана. Ради них двоих. Когда Сынмин неожиданно сворачивает в сторону низенького дома, большая часть парней вздрагивает от прокатившегося грома, в устрашающий лад сыгравшего вместе с колоколом. Они даже не смогли увидеть ослепительную вспышку молнии, потому что дождевые капли сердито лились прямо в глаза, застилая все пеленой. Чонин, замыкавший шествие, нервно подталкивает всех ко входу, черной дырой смотревшей на них из-под соломенной крыши. Джисон промаргивается, пытаясь привыкнуть ко тьме, как вдруг из глубины на него выдвигается зажженный факел. Рвано выдохнув, он ближе подбирается к Бину, прихватывая себя за плечи. Вышедшим к ним человеком оказывается невысокая женщина. Она была не стара, но первая седина уже коснулась нескольких прядей волос, спадающих на высокий лоб. И стоило Хану перевести взгляд на ее глаза, как все сразу сошлось в его голове. Точная копия Минхо. — Джиу-сси, мы не одни, — Сынмин откидывает в сторону ворох мокрой одежды. По-хозяйски роется в каком-то ящике, выуживая оттуда какой-то странный бутыль. Он вяжет его на пояс, отряхивая прилипший к тунике песок. — И тут есть знакомые тебе лица, — тише добавляет Чонин, ссутулившись под ее пристальным взглядом. Женщина медленно переводит огонь, слегка задержавшись на Хенджине, и когда все же видит Феликса — крупно вздрагивает. Она не решается двинуться ближе, лишь прижимает ко рту ладонь, неверяще хлопая глазами. — Здравствуй… Мама. Ли поджимает губы, пытаясь сдержать рвущийся наружу стон, но все же морщится от очередного приступа. Чанбин удобнее перехватывает его и движется в сторону какой-то скамейки. Джиу подбегает к нему в эту же секунду и помогает удобнее уложить Феликса. Ее ладони дрожат, когда она смахивает черную влажную челку со лба, оглаживая пальцами едва видные веснушки. Слышится короткий всхлип, который женщина тут же заглушает громким вздохом. Джиу кидается в сторону кухни, выворачивая все содержимое ящиков на пол, совершенно не заботясь о разбитых пузырьках с какими-то маслами. Ее волнует лишь черный кожаный мешочек, плотно обмотанный красной веревкой. Он приоткрывает его, поднося к носу Феликса и с замиранием сердца отсчитывает время. Дрожь Ли пропадает. Он приоткрывает глаза и мягко улыбается, слабо прихватывая ладонь Джиу. Женщина улыбается в ответ, вытирая пару прокатившихся слез плечом. Она безотрывно смотрит на такое знакомое, но уже взрослое лицо, с трудом призная, что это все реальность. Прическа ее была растрепана, а подол серо-зеленого платья измазан в грязи. Но все это ее совершенно не заботило. Не сейчас, когда она встретила одного из тех людей, которых думала, что потеряла навсегда. — Как же я боялась, что никого из вас двоих больше не увижу… — Джиу прижимает его руку к своим губам, с силой жмуря глаза. — Минхо… Он… — С ним все хорошо, — поспешно уверяет Феликс, но натыкаясь на удрученный вид остальных, поправляет. — Было, по крайней мере… — Что случилось? Как вы вообще оказались здесь? — Джиу окидывает гостей беглым взглядом. — Мне так жаль… — Это долгая история, не думаю, что у нас есть лишнее время, — встревает Чанбин, получая тычок от Джисона. — Что? Больно вообще-то… — Нам нужно срочно грузить все вещи, — Чонин торопливо меняет обувь, после скрывая лицо под небольшой маской. — Скорее всего, они уже давно в черте города. Дойти до сюда им раз плюнуть. — Он прав, — Сынмин бережно придерживает Яна за плечо, поворачиваясь в сторону Джиу-сси. — Я вместе с остальными перенесу часть вещей до лодки, а вы с ним лучше идите к ней. — А как же Минхо? — Феликс ошарашено таращится на парня, будто тот сморозил полную глупость. — Мы бросим их здесь? — Ты помнишь наш разговор? — Чанбин сердито хмурится, хотя, больше на себя и свои чувства, которые были полностью солидарны с младшим Ли. — Никаких сигналов от них не было. Я бы почувствовал, — Ликс в ответ отрешенно кивает и сглатывает, сильнее цепляясь за руку матери. — Хорошо, — Джиу встает в полный рост, отбрасывая за спину мешающиеся пряди. — Пойдем, Енбок-а. Хван резко поворачивает голову в их сторону, смиряя Феликса пристальным взглядом. И пусть даже это имя ничего ему не говорит, факт того, что тот его скрыл, остается фактом. Хенджин видит, что Чанбин в этот момент тоже напрягся, но его голова явно была занята более тревожными мыслями, чем это. Сынмин командует быстро и четко, параллельно скидывая оставшиеся вещи в свою сумку. Джисон неуверенно смотрит на свою ношу, которая, такое ощущение, весит вдвое больше, чем он. Неожиданно рядом оказывается Хенджин. Он ничего не говорит, когда берет один из самых больших мешков, кивком головы указывая Чанбину на второй, валяющийся у развязанных ботинок Хана. Джи почувствовал благодарность, ведь все еще ощущал слабость в руках и ногах. Но в этот же момент, вспомнив состояние Хвана буквально пару часов назад, он взволнованно охает, и Бин понимает почему. — Свое донеси, — недовольно морщится Со и выхватывает у принца вещи. — Не хватало мне потом вас двоих еще на себе тащить, — с этими словами он вгрузил на спину оставшиеся кульки, не забывая прихватить и свои. Хенджин пораженно таращится на вмиг напрягшиеся бицепсы, проглядывающие из-за очевидно узкой части рубашки. Он и раньше знал, что Маги Земли обладали достаточно внушительными данными, но в Чанбине он это почему-то упрямо игнорировал. Да даже если посмотреть на Чана. У того тоже мышцы горой, но выглядит все до того естественно, что совершенно не бросается в глаза. Как например руки Со, которые по размеру были с его голову… Хан выразительно хмыкает, замечая это потерянное выражение лица. Хван в ответ смущенно трогает волосы, убирая часть из них в низкий хвост. Стоило, наверное, постричься, но вряд ли в ближайшее время у него будет такая возможность, да и Чанбину вроде бы они нравились… — Черт! — Чонин резко хватается за руку в районе запястья. Кровь тонкими струйками проглядывает сквозь стиснутые пальцы, пока Ян остервенело стискивает зубами свои губы. Его рот кривится в грустной усмешке, почти в это же мгновение сменяясь на поджатый в предвещающем всхлипе. На полу рядом с ним валяется кусок толстого стекла, который зло пинает в сторону подошедши Сынмин. — Я даже боюсь спрашивать, как это произошло, — Ким аккуратно разжимает чужие ладони, закрывая рану своими. — И нужен тебе этот дрянной мусор… — В память о дне… — Ян продолжил куда тише, склоняясь к плечу парня. — В память о дне, когда мы познакомились. Не хочу, чтобы это осталось здесь, где каждый воспринял бы это простым битым стеком, когда для меня это значит куда больше. — Больше, чем я? — осторожно переспрашивает Сынмин. Его пальцы в чониновой крови, а на губах такая мягкая улыбка, что Ян не может удержаться от смешка. Он бегло смотрит на комнату — все уже вышли на улицу — прежде чем приспустить чужую маску и быстро клюнуть в губы напротив своими сухими. — Ох… Ты знаешь, это и в правду самый обычный кусок стеклянной бутылки. Чем-то ценным его делают твои воспоминания. Но неужели их и меня будет недостаточно, чтобы ты и я были счастливы? — Да, — Чонин почти плачет, крепче прижимаясь к парню. — Да, ты прав, прости. Я так разнервничался, что просто выронил его из руки и… — Как я когда-то ту бутылку, да? — Ким все еще улыбается. — Смотри, кровь больше не идет. Давай перевяжем тебе рану и поспешим к остальным. Я уверен, вам сейчас много чего нужно обсудить. Ян мелко кивает, целуя Мина в ответ — трепетно и долго, ярко благодаря за его поддержку. Ким гладит тыльной стороной руки по волосам, боясь запачкать чужое лицо и нежно прижимается губами в лоб, запоминая тепло, которое ярким клеймом отпечатывается в его сердце. Дороже него у него никого нет, и он готов сражаться за Чонина ценой своей жизни.-----
— Как так получилось, что вы сбежали от отца с этими парнями? — Джиу придерживает Феликса за плечи, пока ведет по утопающей в зелени тропинке в лес. Лужи были небольшие, но почти везде, постепенно разрастающиеся под продолжительным дождем. — Череда случайностей, — Ли неловко ежится. Он совершенно отвык от этой ласки, которая сейчас ощущалась совершенно по-другому. Но он точно может сказать, что ему этого не хватало. Да, хоть та ему и не кровная, но все равно была его матерью, выходившей после самого рождения, когда родная умерла от потери крови. Хоть он и не помнит себя толком в том возрасте, он помнит теплые руки, укутывающие в приятную скользкую шаль. Та пряно пахла какими-то цветами, прямо как тот мешочек, который она сунула ему под нос. И он помнит ее голос, прямо как и сейчас — такой же ровный и глубокий. Когда она сбежала, Феликс не помнит, чтобы плакал. Ли лишь ощущал, что перестало хватать чего-то теплого и успокаивающего. Тогда ему очень не хватало еще и брата, неожиданно поникшего и закрывшегося в себе. Минхо был старше и понимал куда больше него. Явно знал, почему мама ушла, хоть и отказывался говорить. Тогда Феликс был по-настоящему одинок. Но потом проявилась его стихия, и отец буквально баловал его своим вниманием, не замечая, что что-то было не так. — Как же много вам пришлось пережить, чтобы все-таки решиться на такое, — Джиу печально вздыхает, крепче прижимая Ли к себе. — Мы с Нини тоже через многое прошли, хорошо, что ты теперь рядом… — Почему? — Феликс останавливается. Смотрит исподлобья и изламывает брови. — Почему ты оставила нас одних с этим извергом? Почему бросила его? Женщина содрогается как от удара, но быстро берет себя в руки. Склоняет голову вбок, совсем так же, как это делает Минхо. — Я хотела, чтобы вы стали сильнее. Я могла совершить ошибку, поступив так, но… Видя, что вы сейчас здесь, я понимаю, что все прошло так, как должно было. Я рада, что вы смогли не заблудиться в тени своего отца и… — Ты рада? — Ли не верит ушам, с надрывом выталкивая весь воздух из легких. — Ты рада, что он почти убил меня? Что на теле твоего родного сына отвратительнейшие шрамы? Почему? Что с тобой не так?! Я не верю, что ты и в правду говоришь это. — Енбок-а… — Не называй меня так. Только не именем моего отца. Никогда больше. — Если бы я только могла взять вас с собой. У меня было мало времени. — Почему ты взяла именно Чонина? — Ликс утирает лицо, ладонью — на губах солено. — Милый… Его бы просто убили… — Джиу всхлипывает прикрывая глаза. — Я понимаю, почему ты злишься, я все понимаю. Вы с Минхо имеете на это полное право, но… Поймите меня тоже… Я не хотела видеть, как его кровь вскипятят прямо на моих глазах, он же был совсем маленьким, буквально крошечным, — рыдания громкими всхлипами вырывались из ее груди. — Счет был буквально на часы, я верила в то, что с вами все будет в порядке, насколько это вообще возможно. Я не хотела… Я… — Зачем им убивать беззащитного ребенка? — Ли растерянно смотрит на маму, борясь с желанием утешить ее. — Ты… Ты не знаешь? — Джиу не выглядит сильно удивленной, но такое глубокое сожаление звучит в ее голосе, что парню становится страшно. — Кто бы мне мог такое рассказать? — Милый, это все очень сложно и запутано. Моих слов будет недостаточно. Давай дождемся Чонина и поговорим все вместе. — Ты убегаешь от ответа? — Феликс трет замерзшие плечи. Ветер начал становиться сильнее. — Я правда рад знать, что ты жива. Но я совершенно не понимаю эту нужду говорить загадками и что-то утаивать. Ты же любила нас. Его и меня. Я точно это знаю. — Люблю, — серьезно поправляет Джиу. — Не было и дня с моего ухода, когда бы я о вас не думала. Ты можешь сомневаться в моих словах и думать, что я что-то утаиваю, но я искренна перед тобой. Если бы я могла отдать жизнь за ваше освобождение, я сделала бы это, не задумываясь. Ли молчит какое-то время и коротко кивает, начиная двигаться в ту сторону, куда они шли. Джиу идет за ним и больше ничего не говорит, обдумывая сказанное ими в лесной тишине. Спустя пару минут их нагоняют остальные. Чанбин бегло перегоняет их, явно испытывая себя на прочность, потому что вздувшиеся на его лбу вены говорили сами за себя. Погрузив вещи в судну и отправив туда же животных, они стали с нетерпением ждать Сынмина и Чонина. Те вскоре появились, крепко держащиеся за руки друг друга. Большая часть из ребят тут же зашли на лодку, нелепо покачиваясь на сильных волнах. Только Чанбин оставался стоять на земле, нервно притоптывая ногой. Никто из них и не собирался подгонять его, но все же посматривали на чернеющее небо. Народ Огня был в городе, это очевидно. Даже по тому, что колокол давно перестал трещать на всю округу. Джисон тревожно пытался сохранить самообладание, выравнивая дыхание по счету. Когда это перестало получаться, он спустился к Со, игнорируя зов Хенджина. Встав рядом с ним, Хан запрокинул голову к небу, ловя прохладные капли ресницами. Прижавшись к теплому боку друга, он начал понемногу успокаиваться. Отчаянно отгоняя от себя мыли о Чане, он совершенно не услышал Сынмина. — Поток реки разбушевался. Если не отплывем сейчас, потом вообще не получится. Хван в ответ заумно кивает, опуская ладонь в бурлящую темень. Неожиданно, прямо в воду летит черный ошметок. Пепел. Он уже дошел до них. Очнувшись будто ото сна, Джисон начинает дрожать и мелко всхлипывать. Чанбин рывком сажает его в лодку и почти залетает следом, но… Когда его последняя стопа, все еще упирающаяся в землю, вдруг чувствует легкую вибрацию, он резко замирает. Сердце успевает рухнуть прямо вниз к пяткам, будто бы для себя удостовериться в том, что он все правильно почувствовал и ему не причудилось в скорбящем отчаянии. Чан звал на помощь. Рвал землю в клочья и ждал его. Не долго думая и ничего не объясняя, он взлетает на судно и выхватывает одну из страусовых лошадей. Хенджин реагирует следом, запрыгивая к нему сзади и прижимаясь как можно плотнее, чтобы вода в лицо не попадала и ветер не выветрил все мозги. Они мчатся на максимальной скорости обратно, прямо в центр города. И с каждым выдохом все лучше становятся слышны звуки борьбы. Отчаянной. Слышно, как громко шипит огонь под проливным дождем и разбиваются камни. Как кто-то кричит. Они оба так увлечены этим, что не замечают подмогу, отставшую от них на пару метров. Чанбин бы с огромным неудовольствием проворчал на последующего за ними Хана, но времени на это не было. Повернув из-за угла улицы, на которой был дом Чонина и Сынмина, страусовая лошадь встает как вкопанная, отказываясь идти дальше. Чанбин и не настаивает, спрыгивая прямо в глубокую лужу, чувствуя дрожь земли каждой клеточкой тела. Рядом, совсем близко. Буквально за соседним домом, где густым туманом шипит мерзкий пар. Со бежит, не чувствуя ног. Хван следует за ним, прикрывая ладонью лицо, чтобы видеть куда бежать, и как только они выбегают на поле битвы, он неверяще вздыхает в громкую и затаившуюся тишину. Посреди улицы, залитой мелкими дождевыми речушками, стояла дюжина войнов. Они черным пятном грязнились на фоне сырого песчанника, пока напротив них свирепо рычал Бан Чан. Его рука была ранена. Она кровоточила от самого плеча до локтя. Бурая лужа под ним явно была из крови. Чанбин с восхищением и радостью смотрела на твердую стойку друга, который решительно не отступал ни на шаг. Минхо нигде не было. — Ублюдки, — Чан буквально выплевывает это, парой невероятно быстрых движений одними ногами отправляя в противника глубокие трещины. Пара из них отшатывается, пока другие ловко отскакивают в стороны. Чанбин не ждет, испытывая на тех элемент неожиданности, и отправляет в их тела пару округлых камней. Двое магов падает мгновенно, а бурлящая под ними вода окольцовывает все конечности. О да, Хенджин это умеет. — Помощь вызывал? — Со в пару рывков достигает Чана, крепко стискивая здоровое плечо и улыбаясь как можно более обнадеживающее. Чан выдыхает и как-то сразу же обмякает в его руках, почти заваливаясь на землю. — Эй, эй! Полегче. Видимо, адреналин играл свою роль. Бан почти глаза на него не поднимает, лишь повисает с одной стороны и хрипит так, будто задыхается. Один против двенадцати, просто невероятно, что он был еще в сознании. Хван издалека кивает Чанбину, указывая за спину, где уже подошедший Сынмин готовится перенять Чана к себе. Со успевает вовремя — один из уцелевших после их атаки войнов отправляет густое, почти белое пламя в его сторону. Хенджин одним взмахом отбивает атаку. Бина обдает горячим паром, а потом он видит как принц стоит в боевой позе, профессионально контролируя пленных одной рукой, затягивая водяные жгуты сильнее, чем оно того требует. И в этот момент Со чувствует мурашки по всему телу. Ощущение, будто он готов весь мир свернуть пополам парой движений. — И хватало же вам наглости и подлости нападать всем на одного Мага, — праведная ярость клокочет у Чанбина почти на поверхности, и он с огромным удовольствием выпустит ее наружу. — Как и вам хватило наглости украсть то, что вам не принадлежит. Один из войнов Огня выходит вперед, волоча за собой кого-то по земле. Он ступает медленно и чинно, приковывая взгляд каждого к себе. Тот самый Хисын. Чанбин сдерживается только каким-то чудом и наконец-то разглядывает жертву — Минхо. Избитый и еле шевелящийся. Почти копия Чана, только на ногах стоять не может. Феликс где-то позади громко вскрикивает. — Как мило, что все Ли сегодня в сборе. Думаю ваш отец обрадуется, когда узнает, что мне удалось… — Закрой свою пасть, — Минхо резко дергается в чужих руках. — Отпусти его, — младший Ли стремительным шагом выходит и встает радом с Чанбином. — А, да, конечно. Забирай, — Хисын не церемонясь кидает Ли прямо в лужу, тут же оттряхивая руку. — Вначале мне стоит посмотреть на то, как вы будете подставляться под огонь, защищая его. Не выжидая ни секунды, он отправляет небольшой огненный шар прямо в Минхо. С двух сторон в то же мгновение возрастают водяные щиты, укрывая израненное тело парня. Хисын одобряюще кивает. — Сразу два мага воды, — он смотрит в сторону Сынмина, придерживающего Чана с одной стороны. Рядом с ним стоял Чонин, отчаянно отворачивающий голову. — Так еще и профессионалы. А что ты мне покажешь? — Чанбин в ответ фыркает, разминая ладони. — Покажу, что не стоит обижать дорогих мне людей. Со ныряет в землю так, будто та была водой. Возможно эта особенность породы сыграла ему на руку. Вынырнув слева от чужой ноги, он мертвой хваткой цепляется за массивный ботинок. Хисын едва вздрагивает, тут же посылая вниз что-то трещащее до ужаса. И тогда он понимает, что поторопился. В последнее мгновение, когда голубая молния почти врезается Чанбину в висок, Феликс, успевший подойти ближе делает быстрый рывок, выпуская такой мощный поток пламени, что Хисын сам отскакивает в сторону, так и не закончив атаку. Со рвано выдыхает и чувствует горечь во рту. Будто все его внутренности успели поджариться. Он видит перед собой испуганное лицо Ликса и почти добежавшего до них Хенджина. — Хватит. Этого достаточно, — из-за Яна неожиданно выходит Джиу. Она приспускает капюшон со своей головы и стремительно выходит в центр. — Хватит кровопролития. Неужели, тебе недостаточно того, что ты уже сделал с этими молодыми людьми. Чужая кровь не должна украшать твои руки в столь юном возрасте. — Кто ты? — Я та, которая отдастся в плен, если ты отпустишь их восвояси. — И как тебя зовут? — Хисын недоверчиво щурится, потирая обожженные костяшки. — Ли Джиу. Я первая жена Ли Енбока, сбежавшая в судный день почти двадцать лет назад. Минхо хрипло выдыхает, пытаясь подняться на локтях. Феликс спешит к нему и помогает, как может, бережно оттряхивая чужое лицо от грязи. Старший Ли неверяще глядит на женщину в плаще, будто та пришла по его душу. А Джиу в ответ лишь ласково улыбается. — Здравствуй, солнце мое. — Мама… — Заманчивое предложение, — Хисын подходит ближе. — Правда, не думаю, что вы в курсе одной маленькой детали. — Какой? — Приказ главнокомандующего прикончить вас на месте при первой же возможности. Душераздирающий крик проносится над Таку вместе с ослепляющей молнией, бьющей прямо в сердце. Алые капли крови орошают лицо Минхо и серую лужу под его сжавшимися ладонями. Он надсадно кричит, но совершенно этого не слышит, оглушенный последним возгласом матери. Феликса рядом трясет. Все в округе пораженно замирают, пока сыновья оплакивают потерю. Чонин вырывается вперед и спотыкаясь бежит к лежащему телу. Сынмин не успевает перехватить его. — Нет… Нет, нет, нет, нет… Не может быть… — Ян всхлипывает и сдирает маску со своего лица. — Как… Как такое вообще возможно… Чанбин слышит давно закончившийся звук колокола. И если сначала он думает, что ему это все чудится, то потом он замечает густые порывы ветра слетающие со всех сторон к ним на поле. Колокол отлетает под очередным порывом и с траурным звоном возвращает все внимание на Чонина, который больше не плакал. Его взгляд не предвещал ничего хорошего, как и развивающий волосы ураган, крутящийся вокруг него. — Ты заплатишь за ее смерть, — голос Яна заглушается шумом ветра и вспыхивающим огнем на кончиках его пальцев. Чонин послал крутящийся водоворот прямо в Хисына, в ту же секунду поджигая его синеющим пламенем. Он был Магом Воздуха. И Огня.