Как приручить Ужасное Чудовище

      — Кривоклык, бестолковый ты дракон! Это уже третий раз на неделе! Ты должен меня слушаться, а не поджигать меня в ответ на каждое мое слово!       Кривоклык никому ничего не должен. Вообще, это Сморкала должен быть благодарен за то, что Кривоклык поднял его в небо. Он ещё имеет наглость обращаться так с ним! Приказывать ему! Оскорблять его! Око за око, Сморкала. Гордое Чудовище не потерпит такого отношения к себе. Вздорный мальчишка не понимает, насколько на самом деле благосклонен к нему дракон, раз он до сих пор его не сбросил с высоты драконьего полета в океан. Видит Тор, иногда Кривоклык очень этого хочет.       Нелепые попытки доминирования Сморкалы над Кривоклыком непременно пресекались. Будь то приказы «взять», «сидеть», «брось», как собачонке, или восклицания вроде «ты МОЙ дракон и ты будешь делать, что Я скажу!», а иногда и откровенные оскорбления, обвинения в тупости, бестолковости, неверности. Иногда Кривоклык действительно хотел перекусить Сморкалу пополам, но ограничивался умеренными огненными атаками, ударами хвостом или лёгкой тряской в челюстях. В полете и на тренировках он имел великолепную возможность напугать человека невероятными кульбитами, и это его любимый и самый весёлый метод воспитания человека.       За время общения с остальными драконами и всадниками Кривоклык заметил, что только Сморкала вел себя с ним подобным образом. Рыбьеног лелеял Сардельку, как будто она не опасный и достаточно неприхотливый дракон, а редкое комнатное растение, и Громмель отвечала ему взаимностью. Громгильда — верная подруга Астрид, они имеют общее стремление к совершенству и уже синхронизировались в этом. Торстоны и Барс и Вепрь созданы друг для друга — дракон более дружелюбен и спокоен, чем брат и сестра, и он разнимает их, когда в своих спорах они заходят слишком далеко, но он всегда поддерживает все разрушительные развлечения своих сумасшедших людей. Про Иккинга и Беззубика и говорить не стоит — эти двое, кажется, уже научились читать мысли друг друга, несмотря на драконо-человечий языковой барьер.       И только Сморкала рассыпается в оскорблениях, приказах и угрозах. Что остаётся Кривоклыку? Воспитывать его, разумеется. А поскольку у него нет возможности донести свое недовольство словами, хотя он и рычит, и ревёт на него, он воспитывает его способами, которые ему доступны. Чаще всего это провоцирует Сморкалу на ещё большее недовольство.       Викинги в деревне считают, что у Кривоклыка дурной характер. Это, конечно, правда, и он сам это знает, но если бы он действительно был таким злыднем, которым его считают, он бы давно сожрал Сморкалу, а заодно и его папашу. На самом деле, терпения у Кривоклыка предостаточно, чтобы продолжать попытки исправить паршивое высокомерное Йоргенсонское воспитание, которому был подвержен мальчик до знакомства с ним и до окончания войны. А Сморкала имел достаточно стойкости, чтобы не выгонять Кривоклыка из семьи за попытки, хотя он часто не понимал, в чем причина недовольства дракона. По его мнению, Сморкала справедливо злится на Кривоклыка за невыполнение приказов, а потом ещё и огребает за то, что дракон не желает делать.       Однажды на тренировке Астрид высказала умную мысль — как всадники относятся к драконам, так и они к ним. Это была очевидная мысль даже для близнецов, но Сморкала по какой-то причине был зациклен на подчинении Кривоклыка, за что снова получил хвостом по шлему. Тогда Рыбьеног прямо сказал:       — Астрид имеет ввиду, что Кривоклык так относится к тебе, потому что ты постоянно пытаешься контролировать его, а надо довериться ему. И все эти оскорбления не помогают, — заключил он.       — Вот ещё! Кривоклык не какая-то там неженка, как твоя толстуха, он воин! С воинами нужно устанавливать эту, как ее… Иерархию.       — В таком случае по иерархии он явно выше тебя, Сморкала, — пошутила Астрид.       — Да идите вы все! — наконец взорвался он, — С нас на сегодня хватит. Пошли, Кривоклык.       Кривоклык подчинился, но только потому, что он сам уже утомился от тренировки, которую составила Астрид, и надеялся перекусить и хорошенько отоспаться. До дома они летели молча.       В своем стойле он наконец дал крыльям отдохнуть. Сморкала сновал около него с непонятной гримасой, чем-то средним между замешательством и разочарованием. Запах источался примерно такой же. В итоге он повернулся к уже сытому дремлющему дракону и заговорил.       — Да что они понимают! Нам не нужны все эти их нежности, да, Кривоклык? — Кривоклык, не открывая глаз, фыркнул. Он ожидал подобного монолога от своего маленького человека. Нежности им, разумеется, не нужны, но взаимопонимания им явно недостает.       Сморкала приблизился к дракону и сел перед массивной мордой.       — Ты просто слишком упрямый, чтобы подчиняться приказам. Я не понимаю, как правильно дрессировать тебя.       Кривоклык открывает глаза и издает полуугрожающий рык. Сморкала опять начинает свою глупую песню. На всякий случай он недовольно хлопнул хвостом рядом с мальчиком, показывая, что ему не нравится, куда заходит разговор, но не вредя ему напрямую.       — Тебя… Действительно не надо дрессировать, не так ли? Тебе не нравится, как я с тобой обращаюсь? Рыболицый прав?       Кривоклык издал глубокое урчание, означающее согласие, и ткнулся носом в голову Сморкалы, мягко сбив с него шлем теплым воздухом. Про себя он надеялся, что мальчик считает это как положительный ответ. Сморкала, по общему признанию, не слишком проницательный. Но в итоге он, кажется, понимает.       — Прости, Кривоклык. Я пытаюсь быть похожим на отца, но мне до него, как до материка вплавь, — признал он, — Я буду относиться к тебе… С уважением. Ты гордый больше, чем упрямый.       Сомнительное умозаключение, но Кривоклык может работать с этим. Про себя он поблагодарил всех известных ему человеческих и драконьих богов за то, что Сморкале до отца действительно очень далеко.