Прескотт, Аризона. Настоящее время
Вивиан проснулась с нудящей головной болью. За пятнадцать минут до будильника. Лёгкое головокружение сменилось растерянностью. Она даже не сразу поняла, где находится. И готова была поклясться, что на краткий миг между сном и пробуждением не узнала собственную комнату. – Какой странный сон, – подумалось ей, чрезмерно реалистичный. Подобные не снились Вив с тех самых пор, как она ударилась головой во время репетиции поддержки, в старших классах. Неизменно оставляющие после себя ощущение усталости при пробуждении. Долежала в постели до звонка будильника, думая о том о сём. В общем-то ни о чём конкретном: хаотичные переплетения мыслей и картинок со сбившейся чёткостью. Так и не сумев заснуть снова, отправила сообщение Габриэлю, что с нетерпением ожидает их встречи. Он не ответил сразу, как обычно бывает. Вив выдохнула, отметая в сторонку ощущения, вызывающие необъяснимую тревогу. Приняла душ. Оделась во вчерашнее, слегка помятое. Наскоро собрала волосы в подобие пучка: закрепив тем, что первым попалось под руку. Забросила учебники и тетради с конспектами в сумку. Как оказалось, внизу её уже ждали. Бальтазар пил вкусно пахнущий кофе с едва заметной выбивающейся из общей композиции ноткой, – щепотка измельчённого ореха, который Вивиан так и не смогла вычислить, как бы не старалась, – и читал. Свежий номер газеты. Девушка даже удивилась, что газета доставлена. Обычно почта приходила с опозданием, а то и вовсе не обходилось без звонка с напоминанием, что вообще-то они никуда не уезжали и хотели бы получать корреспонденцию вовремя. Стараясь не выдавать возникшее волнение, девушка пожелала ему доброго утра. Для правдоподобности обняла мужчину со спины за плечи, оставив лёгкий поцелуй в щёку. Кажется, это привычка появилась в ней после переезда в Прескотт. Порой представлялось, как маленькая она выбегает к нему каждое утро, тараторя о том, какие красочные сны ей снились этой ночью. Наверное, Бальтазару было непросто привыкнуть к подобным выходкам. А теперь всё это действительно стало лишь обыденным ритуалом, нежели проявлением каких-то чувств в отношении друг друга. Может, так оно и бывает… когда дети становятся взрослыми. – Опять читаешь колонку того сказочника, – так вдумчиво, что не сразу обратил внимание на её появление. – Что на этот раз? Светящиеся огни на болотах? Леший, выбежавший посреди трассы при свете дня? Нет, стой… снова решил порассуждать о правах големов?! Бальтазар покачал головой и отложил газету в сторону. Сделал убедительный вид, что ничего стоящего внимания не нашёл. Но девушка знала этот взгляд, и тут же перехватила её. Тихое шуршание. Она легонько встряхнула газету в руках, чтобы расправить загнувшуюся страницу. Пробежала беглым взглядом по строчкам, неизменно претендующим на звание статьи. Ей они всегда казались забавными… эти замысловатые теории анонимного авторства. – … мёртвые возвращаются к жизни, бродят по улицам в Су-Фолс, – возникла неловкая пауза, будто девушка распробывала звучание слов. – Су-Фолс… Су-Фолс, – и один повтор прозвучал тише другого. Почему-то ей показалось это смутно знакомым. Мёртвые, что возвращаются к жизни. Развеивая обретённый покой. Бродящие по улицам среди живых, не замечающих их. Не способные прикоснуться. Не способные быть услышанными. Прячутся в домах, в надежде удержать ускользающую связь с прежней жизнью. Вивиан закрыла глаза, прислушиваясь к тому, какие чувства вызывают в ней эти ничего не значащие строчки. Больно… тихонько прошептало нечто сжавшейся где-то внутри. Желающее стать ещё меньше. Стать незаметнее. – Су-Фолс, – скорее по инерции, нежели осмысленно. А затем отбросила прессу в сторону. – Где это вообще?.. Она вернулась к своим хаотичным движениям по кухне. По утрам Вивиан всегда была такой. Как бы нарочно забывающей, что только что собралась сделать. Бралась за пятое, десятое, а потом вспоминала о том, что собиралась сделать изначально. Не изменяя своей манере, Бальтазар выразился про хорошее настроение племянницы. Виртуозно балансируя между шуткой и сарказмом. Насторожился, увидев сумку с книгами, и поинтересовался – неужели она собиралась в выходной день на учёбу. Его определённо радует рвение малышки Вив к новым знаниям, но это уже слишком… – … по-ботански, – и скривился от того, какую брезгливость в нём вызвало звучание этого слова. Девушка усмехнулась, доставая упаковку молока. Взгляд без особой заинтересованности зацепился за магнитный календарь, висевший на двери холодильника. Сегодня и правда начался следующий выходной день в неделе. Но Вивиан была уверена… до ближайшего выходного оставалось ещё два дня. – Выглядишь бледной, – уточнил Бальтазар, заметив, как племянница замерла. – Ты не заболела? – Я никогда не болею, – кому именно девушка напоминала об этом, ему или себе, так и осталось риторическим вопросом. Но ведь она и правда… не болела. Снова соврёт. Что должно было вообще-то показаться ей вполне привычным. Если бы она не заметила пирожные из кафе на соседней улице. Время ранее. Бальтазар не мог купить их и принести к завтраку. Но мужчина и не думал приписывать себе заслуги подобного рода. Упомянул, с некоторым раздражением, что это Габриэль. Несколько минут назад принесли заказ… – С извинениями, что ваш маленький week-end придётся перенести, – не впервой она замечала, как каждый раз раздражение в сторону Габриэля дядюшка облачал на французский манер. Ей даже пришлось подтянуть свои знания, чтобы понимать о чём это брюзжание, затягивающееся иногда на целые сутки. – Позвонит позже. Когда уладит свои дела. Вивиан наигранно виновато взглянула на дядю, словно он с поличным поймал её посреди лестницы, когда она пробиралась сквозь темноту комнаты. Взял и включил светильник на столике у дивана. Бальтазар лишь позволил себе мимическую ремарку, как бы уточняя – как мило, что племянница проснулась позже обычного, и заказ пришлось принимать ему. – Это так очаровательно. Моя малышка уже достаточно взрослая, чтобы врать во имя моего спокойствия. Я несказанно тронут такой заботой. В любое другое время Вив ответила бы в тон… что он может ею гордиться. Достойная смена подросла, как никак. Однако как и прежде девушка не собиралась извиняться за желание увидеть что-то, кроме этого городка. Она так устала молчать и притворяться, что у них всё хорошо. Ведь быть семьёй для них стало лишь привычкой, и дядюшка категорически не желает этого замечать. Он не хочет брать во внимание, что они больше не говорят откровенно. И вряд ли смог бы понять, почему столько времени племянница пытается собраться с духом, чтобы обсудить с ним приближающиеся перемены. Устала делать вид, что не замечает как её знакомые и друзья уезжают, или приезжают новые лица, рассказывая о том, почему решили переехать. Изменить свою жизнь, не начиная всё с чистого листа. Двинуться дальше с того момента, на котором взяли паузу. Устала игнорировать, что ей кажется, будто пока весь мир движется и меняется, она – застыла в нём. Застряла… в этом городке, в этой жизни, в этом доме. Как в какой-то клетке, где становится душно день ото дня. Она задыхается, и лишь благодаря Габриэлю обретает лишний глоток кислорода, чтобы продолжать дышать. Устала притворяться, что если и есть способ вырваться из всего этого… – … то, видимо, только вперёд ногами! Но даже это нежизнеспособная задачка, потому что ты в курсе каждого моего шага! Даже если тебя здесь нет, – и взяв секундочку, чтобы перевести дыхание, – ты повсюду, Бальтазар. Но не рядом. Уже нет. Ему нужно было остаться безучастным к триаде, что так и рвалась из племянницы уже давно. Ведь это один из ключевых моментов, которого он придерживался в воспитании – не поддаваться на провокации и манипуляции малышки Вив. Как бы искусно она не пыталась это делать. И обычно это работало, но… не сегодня. Не после того, о чём заставили его задуматься прочитанные строчки. Не добившись желаемое, девушка нервно схватила сумку и направилась к выходу. Мужчина уточнил, куда она собралась. Всё так же по привычке, нежели ему действительно было важно знать. – В библиотеку! – выпалила Вив. – Заниматься! Если ты, конечно, не имеешь что-то против. Или прикажешь мне сидеть в комнате, пока я не одумаюсь?! – Или не сбежишь через окно, – мужчина даже не взглянул на неё, сделав глоток ещё тёплого кофе. Ореховый привкус после остывания отдавал горчинкой. Она тихонько фыркнула, и громко хлопнула дверью за собой. Это была одна из запоминающихся черт Вивиан Райт… импульсивность и желание быть громкой, когда собиралась что-то чётко обозначить. Подвести итог. Сегодня её выходка должна была сказать, что этот разговор закончила она, а не Бальтазар. И даже если ей нечего сказать в ответ, последнее слово осталось за ней.***
Время шло, а Вивиан не переставало преследовать ощущение о двух потерянных днях. Пусть даты в календаре и говорили об обратном. Периодически болела голова. То сильнее, до писка в ушах, то едва заметной мигренью по утрам, что можно замаскировать таблетками. В доме взбесилась техника, и если не помощь соседей, девушка бы разорилась на вызове того или иного мастера… Бальтазар исчез. Снова. Когда Вив вернулась после той ссоры, его уже не было. Оставил записку: не знает, насколько продолжительным окажется его нынешнее отсутствие. Пришлось признать, что чтобы не происходило у Бальтазара – оно серьёзнее чем всё, что волновало его когда-либо… Её продолжал беспокоить сон, в котором она снова и снова выпадала из окна, чудом оставаясь в живых. Этот образ никак не выходил из головы, пытался обретать новые детали, усложнявшие общую картину. Она даже забралась в интернет, чтобы изучить статьи на тему толкования сновидений подобного рода. Только ничего так и не клеилось. Не имело какого-то смысла. Хоть девушка и чувствовала, что он есть. Ей нужно было с кем-то это обсудить, но она знала… ближайшее окружение вряд ли отнесётся к этому столь же серьёзно, как Вив ожидает. В конце концов, собравшись с духом, позвонила Габриэлю. Он не ответил, и девушка оставила сумбурное сообщение на автоответчике. Габриэль не перезвонил: ни через день, ни через два, ни через три. И оставляя десятое сообщение за неделю, Райт уже не обманывалась… что-то не так. И с ней в том числе. Изводимая нетерпением и мигренями, она решила попытаться разобраться во всём самостоятельно. Однако уехать из города так и не смогла. Остановилась неподалёку от выезда. Даже не добравшись до вывески с названием и приветствием. Как бы ей не хотелось уехать, сколько бы причин для данной поездки Вив не придумала. Вернувшись домой, девушка чувствовала злость с примесью отчаяния. Никогда прежде ничего подобного ей не доводилось ощущать. Она кричала и била вещи, пока писк в ушах не стал невыносимым. Вивиан сокрушённо рухнула на колени, посреди гостиной. Запустила пальцы в волосы и, с силой сжимая, заплакала… от бессилия на что-то повлиять, что-то изменить. Её пугала навязчивая мысль, что она начинает медленно, но верно сходить с ума.Су-Фолс, Южная Дакота. Настоящее время
А где-то на другом конце страны, с небес на землю спустился ангел… Кастиэль. По зову своих новых друзей. Это становилось уже привычным. И в какие-то моменты он задумывался о том, что ждёт этого зова. Ждёт лишнего повода задержаться внизу. Он скучал по ней… по земле. Многие столетия ангел не ступал на неё. Лишь наблюдал. Теперь ему всё представлялось новым и незнакомым… Он заново постигал таинство человеческой души и смертного мира… Пытался представить себе, почему Отец так любит свои творения, и почему эти творения стремились верить в то, что не могут постигнуть. Бог. Ангелы. Демоны. Всадники апокалипсиса. Судьба. На попытках постичь всю многогранность люди строили целые культуры, вехи истории, религиозные течения. Они стремились к этому так рьяно, что даже начинали отрицать существование непостижимого. Подвергали сомнению. Высмеивали тех, кто продолжал верить. Кастиэль уже возвращался на небеса, когда что-то заставило его едва ли не рухнуть на землю. Крылья вдруг показались ему необычайно тяжелыми. Он вернулся… ступил на землю без зова. Прикоснулся рукой к обшарпанной кирпичной стене здания на тихой улочке одного из городов, названия которого не знал. Ангел не понимал, что происходит. Не понимал, что чувствует. Лишь ощущение… что-то… родное. Но не здесь. Не рядом. Оно кричало. Оно металось в замкнутом пространстве, как джин в бутылке. И Кастиэль ничего не мог с этим поделать! А затем всё прошло, как если бы ничего и не было. Он пытался настроиться: услышать, почувствовать и… найти. Но всё тщетно. Ему отзывалась лишь тишина.Прескотт, Аризона. Настоящее время
Вивиан просидела в разваленной гостиной несколько часов. Неподвижно. Прижавшись спиной к одной из стен. Множество вопросов крутилось в её голове, и казалось ответы на них она уже знает. Всегда знала. Затем девушка взялась за уборку. Однако и это не принесло покоя. Порылась в запасах обожаемого дяди, нашла дорогой и старый алкоголь. Крепкий. Святое и неприкосновенное. Однако теперь Вив считала, что вправе осквернить это маленькое хранилище, раз он считает приемлемым держать её за идиотку, не первый год. Она сделала несколько глотков, на мгновение закрыла глаза. Вокруг зашумело, заплясало размытыми цветными кляксами, и девушка снова вернулась в свой сон. Когда Вив открыла глаза, она была более чем уверена, что сон – это не сон, а всё что окружает – лишь правдоподобная декорация. С ней действительно это случилось. Она действительно выпала из окна и не разбилась. Её действительно преследовали черноглазые твари. А затем… появилось два потерянных дня. Складывалось ощущение, что с ней это уже было. Множество раз. Лишь сейчас она заметила, что на подоконниках всегда насыпана соль, как и под ковриком у дверей. И ведь Вив самолично сыпала соль вдоль некоторых окон и постоянно проверяла везде ли это сделано, когда Бальтазара не было дома. Вивиан поставила стакан на стол. Так резко, что его стенки зазвенели от удара о поверхность столешницы. Подошла к кухонным шкафам и открыла дверцу одного из них. Его полки оказались почти полностью заставлены солью. Девушка сделала несколько шагов в сторону и инстинктивно открыла ещё один. Соль. Та же история повторилась с одним из нижних шкафов. В другом она нашла какие-то травы. В третьем – гадкие штучки, среди которых обнаружились даже маленькие косточки, и Вивиан ни на минуту не сомневалась, что они настоящие. На миг у неё сложилось впечатление, что какие-то из вещиц она лично приносила в этот дом, но по какой-то причине забыла об этом…***
Девушка вошла в кабинет Бальтазара. Пространство показалось ей холодным и безжизненным. Больше похожим на несуразный мавзолей. Множество раз он входил сюда и подолгу не выходил. Случались момент, когда она стучала в эти двери, но никто ей не отвечал. Тогда она воровски прижималась к створкам, пытаясь услышать, что происходит по ту сторону. Бальтазар никогда не запрещал ей входить, ведь у неё не возникало такого желания. До этого момента. В стенах кабинета мужчина хранил всякое. Но у всего этого была своя собственная история. Например, старинные книги. Покопавшись в сети, Вив узнала, что это редчайшие издания. Некоторые считаются навсегда утерянными. Предметы, имеющие отношение к разным культурам, даже давно исчезнувшим. Религиям. Культам. Отдельные экземпляры носили чуть ли не библейские мотивы. Впервые Вивиан Райт задалась вопросом о работе своего дяди. И что более важно… – Кто ты, Бальтазар?!