***
Райт шла так тихо, что её шаги не издавали ни единого звука. Неторопливо, осторожно… маленький шажок, ещё один. Прижавшись к стене, спрятавшись от тусклого освещения, чтобы не выдать даже собственной тени… Уже на выходе в главную залу, девушка наткнулась на тело монахини. Оно лежало поперёк коридора преграждая путь. Пахло палёной плотью. Вив неловко, стараясь не запнуться, переступила через неё, но тут женщина неожиданно встрепенулась. Она поймала щиколотку девушки, и Вив спешно сажала рот рукой, чтобы вскрик не выдал присутствия. Женщина едва могла говорить. Она что-то спешно мямлила, стремясь донести до случайной прохожей. Вив лишь отчётливо слышала, как монахиня называла её Путницей. Здесь её приняли за одну из охотников. Юную, совсем неопытную. И относились к ней соответственно, как и обращались. Не по имени… просто Путница. Девушка старалась подавить в себе неожиданно возникшую брезгливость, медленно опустилась рядом с монахиней. Из-за тусклого света Вив не сразу заметила пустые, выжженные глазницы. И вновь сжала рот рукой, потому что кричать хотелось громче, чем когда-либо. Монахиня на последнем издыхании раскаивалась… она не знала. Не знала, что всё будет именно так. Она лишь сделала, как было велено. Только и всего. Отец Квентин ничего не знает. Это она… она поцарапала краску на одном из символов. Разорвала целостность знака. Впустила их. И испустила последний выдох. Вив замерла. Зажмурилась, пытаясь осознать всё, что происходило. Понять, кто запустил эту цепочку событий. Осознать, что ей делать. Как поступить правильно… Но прежде чем ответ её смог удовлетворить, она бросилась туда, откуда доносились голоса.***
Тот, что держал священника. Она расправилась с ним быстро. Это было легко. Слишком легко. Эффект неожиданности сделал своё дело. Вив оттолкнула священника, сказав, чтобы он спрятался за алтарь и не высовывался. Мужчина растерялся, и девушке пришлось уже более грубо и жёстко крикнуть: – Живо за алтарь! Напротив неё осталось ещё трое. В таких же костюмах, что и тот, кого она убила ранее. Разумеется, Вивиан уже поняла свою первую ошибку. Она решила, что монахиня впустила демонов. Но среди сигилов были и ангельские. Вероятнее всего, именно ангелов бедняжка и впустила. За что по какой-то причине поплатилась своей жизнью. Не упускала Вив и то, что Эбби долгое время убегала от ангела. Боялась его больше, чем демона. Мужчина и женщина. Они стояли по обе стороны от неё. Сложно было понять, кто из них нападёт раньше, или с кого начать самой Вив, чтобы унести отсюда ноги хотя бы живой. Про невредимость она подумает потом. Ещё один мужчина держался поодаль. Он не нравился Вивиан больше остальных. Его почти не разглядеть. Стоит в самом проходе, между скамьями. Озадаченно рассматривает её. Пытается что-то понять, что-то уловить. Быть может, у него возник закономерный вопрос, откуда в руке смертной клинок, способный убить ангела. А он способен, теперь Вив это знает наверняка. Но прежде чем кто-то из тех, кто мог напасть на неё, сделал хотя бы шаг в сторону Райт, мужчина в проходе остановил их. И не потому что у него были опасения потерять сестру и ещё одного брата этим поздним вечером. Тишина заполнила собой всё помещение. Она душила: будто хотела выдавить, вырваться из холодных тисков каменных стен. Никто не двигался. Может быть, даже с особой осторожностью дышал… Тем ангелом в проходе был Заха́рия. Он пришёл сюда за клинком, в надежде отыскать беглого архангела. А теперь вынужден пытаться почувствовать, кто перед ним. И самое омерзительное в этом то, что он не может. Не может понять, кто эта смертная. Не может прочитать её мысли. Не может увидеть прошлого. Для него это подобно тайне за семью печатями. Как и то, что серафим не ощутил этого присутствие сразу. Смертной будто не существовало до того момента, как она ворвалась в эту встречу. Заха́рия попросил оставить их наедине. Кивнул двум другим увести священника, дав слово, что с ним ничего не случится. Но даже после этого ангел не спешил начать диалог. Вив тоже молчала. Она понятия не имела, что ей делать. Оставаться на месте или бежать, уличив удобный момент. А могла бы она убежать? Её тело буквально действовало на уровне инстинктов, которые вряд ли походили на человеческие. Сейчас девушка больше напоминала вышколенную и натренированную собаку, готовую вот-вот вцепиться в горло своему противнику. И всё же… от Заха́рии не укрылось, что в смертной было что-то исправлено… переписано. В конце концов он сделал первый шаг. Неторопливо приблизился к девушке, что ещё вчера ничего не знала об ангелах и с трудом верила в демонов. Ей только предстояло сжиться с мыслью, что сверхъестественный мир и правда существует. Не параллельно миру обычному и привычному. Всё в одном. И она не уверена, что ей понравится вкус этого сочетания. Как не нравится вкус кофе два в одном из ближайшего супермаркета. – Кто ты, дитя? – его голос прозвучал подозрительно мягко. – Я вижу в тебе свет. Но не припоминаю, чтобы Отец тебя создавал. Девушка по-прежнему молчала. В ожидании дальнейших действий, готовая на этот раз не нападать, а защищаться. Рука сильнее сжала рукоять клинка. Пусть она и не помнит этого, но где-то там, глубоко внутри всё было ей знакомо. Где-то поблизости вспыхнула яркая вспышка, и лишь запоздало донёсся истошный крик отца Квентина. Вив не знала, что произошло. Но этого было достаточно, чтобы она отвлеклась и оказалась уязвима. Когда девушка вновь взглянула на собеседника, он уже был перед ней. Она задрожала от того, что почувствовала от него. К этому её жизнь явно не готовила. И чёртов Бальтазар должен был рассказать о грёбаных ангелах, и о том, что они не всегда положительные герои истории. Тогда бы она сто раз подумала о том, нужно ли рваться спасти священника, который уже и так был мёртв. Тогда бы она рвала когти, и быть может ей бы несказанно повезло этим вечером. Убраться от всего этого подальше. Но Бальтазар не сказал. И вот теперь она здесь. Совсем одна. Против трёх ангелов. И если даже ей удастся сейчас вырваться... что-то подсказывало, что ещё двое ей не по плечу. Не сегодня. С ними могла справиться Эбби. Она знала, что нужно делать. Но Вивиан всего лишь… студентка. Девчонка, которая в своих грёзах видит себя певицей. Только и всего. – Как интересно, – заметил ангел всё ещё не способный коснуться мыслей, даже держа девушку за горло. – Пожалуй, мы продолжим наш разговор в другом месте. Яркий свет залил собой помещение церкви. Дрожащий звук с лёгкостью выбил цветные витражи из окон и заставил распахнуться двери, словно выпускал очередных незваных гостей…Юджин (чуть севернее), Орегон. Настоящее время
Они молча собирали вещи, даже ни разу не взглянув друг на друга. Казалось, с ними случалось такое – ни один, ни два раза – и должно было становиться только легче с каждый последующим. Но это не работало. А если и работало, то в обратную сторону. Сэму подумалось, что с каждым разом становиться лишь труднее, и он резко застегнул молнию на сумке. Закрыв двери уже которого по счёту дешёвого придорожного мотеля, они забросили вещи в багажник и устроились каждый на своём месте… Дин не спешил потянуться к зажиганию, чтобы повернуть ключ. Он злился. На себя. Почему-то его не покидало чувство, что всё случилось именно из-за него. И будь он… будь он немного находчивее, всё сложилось бы по-другому. Для всех и каждого. Быть может, даже для них. Изгнание прошло почти по плану. Почти. Из трёх потенциальных подозреваемых двое мертвы. Демонами они не были, только верили в них, поклонялись им. Жаждали быть выбранными. Однако демон предпочел того… третьего. Случайного парнишку, который два раза в день проезжал мимо дома. Парнишку, едва успевшего понять, что он стал подростком. Чед. Чак. Чарли. Дин едва сдержался, чтобы не вдарить кулаком по рулю. Чёрт бы его побрал, он никак не мог запомнить это дурацкое короткое имя на «Ч». Любит светлые футболки, носит какое-то замысловатое украшение из кости на шее, которое досталось от друга детства уже давно переехавшего в другой город. Ему нравится коллекционировать, но он никогда не собирает целую коллекцию, потому что почти добившись цели внезапно теряет интерес. Его дразнили в школе за веснушки, и он однажды попытался замазать их тональником. Вышло боком. Смотрел на брата почти с обожанием и немного завидовал. Ему явно не хватало его смелости. Хотя бы капельку. Чтобы пригласить девчонку из параллельного класса на первое в своей жизни свидание. Теперь же «Чед. Чак. Чарли» лежит в реанимации, и врачи не дают ему шансов на выживание. Кроме пресловутых трёх процентов. А та тварь, которая виновата в этом, выжила и умудрилась ускользнуть. Сэм с какой-то тяжестью в груди взглянул на мерцающую вывеску. Этот город с самого начала будто хотел над ними зло пошутить. Дразнился. Пытался кусаться. Запутывал. Словно демон намерено наследил, лишь прибавив им работы. Где-то вдалеке раздался еле слышный раскат грома. Небо хотело смыть всё произошедшее здесь за последние дни. Сделать вид будто ничего и не случилось. «Ни первая, ни последняя. Просто очередная. Очередная работа. Очередная жертва»... Ощущение незавершенности, невыполненного дела буквально точило изнутри. Противно. Раздражающе. Винчестеры почти не разговаривали друг с другом с тех пор, как вышли из больницы. Им обоим нужно было немного выдохнуть, прежде чем их диалог продолжится. Тот самый, что возможно и стал причиной подобного исхода.***
Они выезжали из вечернего Юджина. Спеша в неизвестном никому из них направлении. Просто ехали, потому что так было правильно. Потому что дорога всегда вела их в нужном направлении. И они вновь и вновь пребывали туда, где в них нуждались больше всего… Кастиэль всё это время провёл на заднем сидении, не вмешиваясь в тишину между братьями. Даже тогда, когда Дин пытался вспомнить имя парня… Кас хотел, но в самый последний момент так и не произнёс ни слова. Он ощущал все их волнения, переживания, тревоги. Ведь этот город тоже что-то оставил ему на память. Возможно, примерно те же самые чувства. Его не должно было здесь быть, но… в самый последний момент ангел увязался за братьями, словно его тянуло в это место невидимым магнитом. Природу подобного притяжения объяснить он оказался не в силах. Но ступая шаг за шагом, его не покидало чувство, будто он идёт в давно выбранном за него направлении. Словно чей-то образ отпечатался в толпе. Но стоило попытаться узреть сокрытое, как оно тут же ускользало, растворялось, таяло. Та боль. Знакома ему. Ведь и его изгоняли не раз. Но он не ощущал ни единого ангела поблизости. И всё, с чем Кастиэль пытался примириться – с желанием ощутить её вновь. Будто боль смогла бы отрезвить его, пробудить от долголетнего сна. Он тянулся за ней, даже когда это чувство померкло. Наступила тишина. Неуютная. Коварная. Та, что впитывала в себя покой подобно губке. Как и Винчестеры, он что-то оставил здесь, что-то упустил, что-то не заметил. Как смириться с тем, что уже какое-то время ищешь что-то, сам не зная что? Просто вдруг ощущаешь необъяснимую навязчивую мысль быть где-то, где согласно логике быть совсем не должен. Сколько это уже случалось? Сколько раз он напрасно поддавался этому обманчивому… искушению? Как болезненно ныли крылья от этих путешествий. Кастиэль собирался попрощаться, в коем-то веке. Оставить подобающие ангелу приободряющие слова. Напомнить, что их работа… сложна. И всё же они никогда не должны забывать, что как бы не хотелось спасти всех, этого никому не удавалось. В том числе и таким созданиям, как ангелам небесным. Жертвы неизбежны. Но на то воля… Чья воля? Кас уже не знал. Кто злодей в этой истории, а кто будущий герой. Может, было бы правильным сказать, что когда придёт время, братья найдут сбежавшего демона? Или же он сам их найдёт, устав дожидаться новой встречи? Ведь Винчестеры среди них почти легенды. Но вместо страха отродье ада испытывает почти болезненную жажду испытать собственную судьбу. Берут себе за цель помозолить братьям глаза, нарваться на неприятности и в конце концов вернуться в ад, где им самое место. Прочие же, – хоть и в исключительном количестве – предпочитали не попадаться, дабы не покидать мир смертных, где им было очень даже уютно. Но как говорится, «не стоит начинать то, что не было тебе свойственно раньше»… Кастиэль так и не смог изменить привычкам и уйти подобно людям… не по-английски. Раздался оглушительный раскат грома. Дин резко затормозил, когда от раздавшегося звука задрожала земля. Молния рассекла тёмное небо, распадаясь на множество мелких веточек, словно оно собиралось в одно мгновение разверзнуться. Кас выпорхнул из машины, но замешкался. Пережил что-то подобное на страх и трепет одновременно. Холодало. Окна машины слегка запотели изнутри, и братья последовали за ангелом… на улицу. Оглушающая тишина. Даже ветви деревьев, что качались от поднявшегося ветра, не издавали ни единого скрипа и шуршания. – Это ведь не мы, да? – спросил Дин скорее с зыбкой надеждой, чем полной уверенностью. – Не думаю, – Сэму не приходило в голову ничего, чем бы это могло быть. – Больше похоже на… – Знамение… – ангел пытался понять какое именно. Мысли путались. Шумело в ушах. – Никто не считал, сколько их уже было, – раздражённо бросил Дин, собираясь вернуться в машину. – У меня от них инфаркт нагрянет. И тут Кас неожиданно понял… Он всмотрелся в вечерние очертания города, словно хотел что-то разглядеть, в чём-то удостовериться. Можно ли было списать это на банальное совпадение… или же… это было закономерным течением приближающегося апокалипсиса?! Он закрыл глаза, отринув на «потом» всё бренное. И в новой уже более естественной вспышке молнии отразились его распахнувшиеся крылья.***
Всё случилось так быстро, что даже нельзя сказать, как случилось. Вот братья с непониманием наблюдали за Касом, который вызывал беспокойства с самого их приезда, а дальше лишь смутное ощущение, в котором одна ладонь опустилась на плечо Дина, другая – на плечо Сэма. И они будто бы всё это время стояли не посреди пустующей трассы, ведущей прочь из Юджина, а в этом незнакомом месте. Перед старой церковью с распахнутыми настежь дверями. – Кас, – оглянувшись, подал голос Сэм. – Не мог бы ты объяснить, где мы? – У порога, где началась ваша история, – ангел с интересом рассматривал символы, но не спешил коснуться их. – Когда-то её возвели так называемы Путники. Первые охотники. Они оставили подобные места в наследие тем, кто придёт им на смену. – Охотники? Не припоминаю, чтобы мы были в таких близких отношениях с Богом. – Дин, а кто по-твоему научил вас охотиться на демонов? Кто поведал об их происхождении? Об их истинной природе. Кто научил обрядам изгнания? – Дай угадаю… пернатые засранцы? Что-то плавно опустилось на землю. Сначала совсем незаметно. Бережно коснувшись плеча Дина и Сэма, лёгкие белые пушинки закружились в воздухе, спеша прильнуть к земле. – Снег? – Дин смахнул пушинку со своей одежды, даже не заметив, что они не оставили после себя и капельки на коже. – Не рановато ли?! Присутствие ангелов всё ещё ощущалось. Остатки их энергии не успели полностью раствориться. И ангел поспешил войти в дом божий, не дожидаясь чьего-либо приглашения. Сэм протянул ладонь. В детстве у него было не так много времени побыть ребёнком, подурачиться бегая под идущим снегом, или покидаться снежками со старшим братом. Сейчас снежинки вызывали в нём почти детский восторг, который он, разумеется, не выдавал. Как один из своих секретов. Секретов, которые принадлежали лишь ему. – Это не снег, – догадка озарила его мгновенно, стоило присмотреться. – Это пепел. Братья переглянулись, про себя одновременно признали – знаменье. Кастиэль замер в нескольких шагах от алтаря. Он будто думал, стоит ли идти дальше или лучше прямо сейчас повернуть назад. Винчестеры тоже это заметили… сигилы, призванные защищать место от вмешательства ангелов, а тот замысловатый символ, – гармонично впечатанный в витраж окон – скрывал происходящее здесь от взора любого небесного создания. Вот почему Кас почувствовал всё только после, когда символы раскололись, как и разбившиеся на осколки окна. Заметил он и то, что защитный символ на входе повреждён до случившегося здесь мгновение назад. Но зачем? Что его братьям или сёстрам было нужно в этой церкви? – Защита от ангелов в церкви, – Дин просто не смог удержать ехидного смешка, но, четное слово, он очень старался. – Это… это прикольно. Кастиэль, не произнося ни слова, взглянул на Винчестера, и улыбочка тут же слезла с лица Дина. – Ты прав. Не прикольно. Это гнусно, аморально и всё такое. Сэм покачал головой, как бы тактично давая понять брату, что иногда можно и промолчать, оставив свои неуместные шуточки при себе.***
Священник был мертв. Ангельский свет буквально испепелил его изнутри, оставив пустые глазницы, опалённое молодое тело, и всё ещё выходящий дым изо рта. Они разделились, чтобы осмотреть пространство, ничего не упуская. Кастиэль наткнулся на тело монахини, но оно лишь едва напоминало уведенное ранее. Остальных нашли Сэм и Дин. Женщины подозрительно спали, никак не реагировав на их присутствие. Тела оставались тёплыми, они дышали. Но открытые глаза заволокла какая-то едва заметная пелена, и ничего не видящие зрачки устремились в потолок. – Жуть, – кажется, теперь Дину до конца дней будет не по себе даже от упоминания увиденного здесь. Кастиэль осмотрел архив, двери которого всё ещё оставались открытыми. Кто-то здесь находился. Совсем недавно. Сладковатый запах духов смешался с запахом старых пергаментов и деревянных стеллажей, с запахом горячего воска до сих пор горящей свечи. В то время как все прочие свечи оказались затушены порывом ветра, ворвавшимся вместе с распахнутыми настежь тяжёлыми дверями старой церкви. Винчестеры внимательнее осмотрели труп. Ничего не указывало на возможность установить личность, и уж тем более причину произошедшего здесь. А здесь без сомнения что-то произошло. Что-то, что заставило их вновь вернуться в этот треклятый город. Они ведь даже уехать не успели. Вполне официально одетый мужчина, как офисный клерк. – Может, случайный зевака, – предположил Сэм. – В такой час? – Дину это казалось маловероятным, и он бы предположил другую версию, если бы не парочка мелких деталей, которая не вписывалась в то, что они привыкли наблюдать. – Пустой человеческий сосуд, – голос Каса прозвучал тихо и подавлено. Он совсем ничего не понимал. Что-то ускользало от него. Какая-то мелочь, какой-то намёк. Хоть что-то, что помогло бы сложить воедино все эти нелепые обрывки в его бесконечно долгой жизни. – А разве он не должен выглядеть… Дин не стал доводить начатую мысль до конца. Но все они подумали о том же самом. Куда делись крылья ангела, что погиб здесь этим вечером? Разве они не должны были отпечататься на полу? Опасть на холодную поверхность в своём величественном размахе? – Ангела убили в церкви. Мне одному это кажется… – Ди-и-ин, – Сэм готов был в прямом смысле слова схватиться за голову, или взвыть от того, как все эти комментарии сейчас оказывались не к месту. Они все устали. Больше, чем готовы были признать. – Возмутительно, – неоправданно серьёзно заключил Дин. – Я хотел сказать… это возмутительно. Но Кастиэль будто и не слышал сказанных слов с момента, как вернулся сюда. Его внимание сосредоточилось на знаке, начертанном несколько дней назад перед самым алтарем. Вероятно, именно это он и почувствовал тогда. Вот откуда пришла та боль. Такая сильная, что прорвалась сквозь сигилы. – Здесь был кто-то ещё, – раздался голос Сэма где-то со стороны левых скамей. – Если ты подзабыл, не каждый может убить ангела. Так что, разумеется, здесь был кто-то ещё, – Дин осторожно похлопал ангела по плечу, выражая своё сочувствие. Да, ангелы до чёртиков его раздражали. И уже порядком попортили нервы. Но это был один из братьев Кастиэля, а что такое быть братом Дин знал лучше кого-либо. И пусть между братьями всякое случается, в конце концов… смерть примеряет наших внутренних демонов. Которые вполне возможно есть даже у ангелов. Только называют они это иначе. По-библейски. Гордыней. И сегодня брат Кастиэля примерился со своей. По крайне мере, Дину почему-то хотелось в это верить. Возможно, потому… что смирение принесло бы покой и Кастиэлю, который теряет братьев одного за другим в попытках изменить предначертанное. – Очередные ангельские разборки. И чудненько, что нас всех на них не пригласили. – Я бы не был так уверен, – Сэм немного неуклюже нырнул между скамьями. Он что-то заметил ещё когда они только вошли. Зацепил краем глаза, но затем решил, что просто показалось. Мало ли что может померещиться в этой разрухе. Да и вообще во всем, что случилось с момента, как они уже один раз покинули Юджин. «У этого должна быть причина», – Кастиэль в последний раз провёл по очертанию кровавого символа. Возможно, одна из печатей сорвана, и они ещё на шаг приблизились к грядущему. Между тем Сэм наконец дотянулся до чего-то, что лежало под одной из скамей. Что-то гладкое и ещё тёплое. Что-то, что отразило свет, привлёкший его внимание с первых минут. Рассмотрев поближе свою находку, младший Винчестер оказался озадаченным не на шутку. – Дин, Кас, – он поднялся и вышел в проход. – Вы должны на это взглянуть.***
Оружие напоминало уже знакомый каждому из них ангельский клинок, и всё же… отличалось. Для начала, согласно тому, что было известно Кастиэлю, клинок довольно старый. Появился ещё во времена, когда Люцифер расхаживал по небесам, как и все прочие ангелы. Он не был столь же гладким, местами на нем выгравированы енохианские символы. – Клятва, которую ангел произносит, получая клинок. Клятва воина и защитника. После великой битвы многие сильные ангелы пали с небес. Кто-то выжил, кто-то разбился. Это во многом повлияло на мир людей, которым он есть теперь. Для человечества началась новая эпоха, в их привычный уклад жизни просачивались первые зачатки религии. Но подобные клинки не находили на земле уже многие столетия. Оставшиеся в живых ангелы спускались и искали тела павших собратьев, возвращали их домой, а вместе с ними и оружие невероятной силы. Простой ангел не в силах совладать с таким, только искусный воин. Умелый, и не менее сильный. Как архангел, например. Или даже серафим. – Смертным не дано пережить использование клинка, – заключил ангел, бросив последний взгляд на тела. – Видимо, именно это и случилось со священником. Но священником ли? Да, многое говорило об этом. Если уж быть совсем откровенным, то не говорило, а буквально кричало. И тем меньше верилось Кастиэлю в истинность своих же предположений. Всё перемешалось. Тьма и свет. Добро и зло. Друзья стали врагами, враги заключили крепкие союзы. А теперь… Он сжал рукоять в руках, силясь примериться с тем, что это лишь начало. Пусть и что-то глубоко спрятанное внутри говорило об обратном. О том, что это не начало, а неожиданное продолжение. И ему ещё предстоит узнать что-то, что многое изменит. Быть может даже его веру, степень его преданности? Кастиэль упорхнул, не оставляя после себя ни единого слова. – И тебе счастливого пути… Юджин отпускал своих гостей: не нашедших здесь ответов, но оставивших множество вопросов. Простых, сложных, запутанных и прямых. Пепел уже не сыпался с небес. Звуки грома смолки. Уличные фонари отражались бликами на гладкой поверхности машины. Асфальт приятно шуршал под колесами. Дорога вновь вела их… и они следовали ею. Два охотника. Два брата. Ставшие свидетелями множества историй, в существование которых трудно поверить. На их глазах мир менялся с неимоверной скоростью, и они отчаянно пытали это остановить. А если не получится, то хотя бы замедлить. Оставить себе немного времени, чтобы придумать что-то ещё… Они не предполагали, что останутся наедине с происходящим. Наедине с миром. И следующая их встреча с Кастиэлем случится нескоро. В неподходящее время, в сомнительно подходящем для этого месте… Ведь не стоит приглашать ангела на порог своего дома, если не припас масло и пламя…