***
– Мам, а долго ещё? – устало проговорила Тук, облокотившись о тело матери. Она сонными глазами вглядывалась в горизонт, оглядывалась, поворачивая голову в разные стороны. Внизу бескрайние, но очень скучные и однотонные просторы воды; вверху проглядывающиеся тут и там звёзды - близится час затмения; по пути встречается множество каменистых скал. – Мама, такой же пейзаж был и когда мы только только вылетали! Я устала, мама-а-а! – Тук растягивала слова, прежде чем снова облокотиться о Нейтири. – Тук, перестань досаждать матери. – произнесла Кири. – Когда прилетим, тогда и прилетим. – она равнодушно отвернулась от них, в тысячный раз напрягая зрение, дабы рассмотреть хотя бы маленький кусочек суши. – Согласен, я был бы безмерно рад, если бы увидел хотя бы что-нибудь, что напоминало бы остров. – пронудел Ло'ак. Раз пока что у него есть время расслабиться от постоянного груза ответственности за семью, он этим воспользуется. Кири удивлённо посмотрела на брата, не ожидая, что он заметит ее состояние. – К слову об островах, – Ло'ак достал какой-то фрукт из своей небольшой походной сумки и громко надкусил, – так ли хороши их жемчужные гавани, как говорят? – Прелестны, я думаю. На'ви не могут врать. – в разговор встрял уже Нетейам, дабы хоть как-то отвлечься от монотонного, многочасового полета. – Как думаете, как там паук? – спросила невзначай Туктерей. Семейство дружно замолчало, отворачиваясь друг от друга, не находя сил что-либо сказать. Верно, ведь они оставили его там, вместе с Нормом и другими учёными-людьми. Нейтири категорически отказывалась брать мальчишку с собой из личной неприязни, а Джейк мигом сообразил, что с человеком за спиной его семью в клан точно не примут. Нетейам молча принял решение родителей, пусть и с некой грустью в глазах; он лишь потрепал того по голове.Тук обняла его на прощание, сказав, что они обязательно увидятся ещё раз. Кири заплакала, стиснув его в крепких объятиях. Ло'ак же, скрестив руки на груди, безразлично наблюдал за сей картиной прощания, прежде чем кинуть ему равнодушное, опасно граничащее со злостью «бывай» и скрыться за дверью. О, у Ло'ака действительно были веские причины относится к своему «брату» вот так. Ло'ак пренебрежительно и громко фыркнул, закатывая глаза. Губы Кири едва заметно подрагивали, а уши пригнулись к голове. Нетейам вопросительно посмотрел на брата, но ответного взгляда так и не получил. Вероятно, ему действительно было интересно почему отношение Ло'ака к их «брату» так изменилось. Нейтири нахмурилась и снова отвернулась, в то время как глава семейства, то ли от усталости, то ли умышленно проигнорировал вопрос дочери. Остаток пути они провели в томительном молчании.***
Вскоре впереди показались долгожданные рифы – некие на'ви, кто с любопытством, а кто с испугом рассматривали путников на доселе им неизвестных животных. А после рифов показался большой, величественный остров, в прибрежных водах которого мирно каталось ещё больше на'ви, верхом на илу. Однако заметив путешественников, а далее услышав громкий звук горна, они все столпились у берега. Встав с седла икрана и сказав жене оставить лук, Джейк осмотривался вокруг, раскрывая руки в знак мира; Нетейам невольно повторил за отцом. Тук обеспокоенно взяла маму за руку, крепко сжимая. Кири шла, боязливо оглядываясь и прижимая к себе сеть. А для Ло'ака рифы уже ощущались по другому: более родными, чем в прошлый раз. Под ногами рассыпался знакомый, горячий песок и маленькие камушки, солнце пекло голову, а в ушах стоял шум волн. Он оглянулся. Из воды выходила она. «Ты все также прекрасна...» пронеслось в голове Ло'ака, пока он с нежностью смотрел на нее, отбрасывающую волосы назад. В его глазах она была юна, красива и изящна....***
– Убирайся! Я не собираюсь устанавливать с тобой tsaheylu! Ненавижу тебя, ненавидела до и буду ненавидеть после! – громко прокричала Цирея, распахнув глаза и резко вскочив с ложа, по ее лицу текли слезы, она была готова драться. Однако ни атмосферы брачного затмения, ни тем более самого Ту'ана не было: она осталась совершенно одна в пустом отделении их дома. Цирея застыла в одном положении, прикрыв рот руками. Однако через секунду в «комнату» на бешеной скорости почти что влетел Аонунг с кинжалом в руках. – Я тебя прикончу, урод! – крикнул Аонунг, однако когда он не увидел никого вокруг кроме заплаканной Циреи, он на долю секунды преостановился. Недолго думая он вылетел через отверстие и собирался уже бежать вслед за неким на'ви, кто посмел притронуться к его младшей сестре, но никого поблизости не увидел. Быстро обойдя маруи и вернулся к Цирее, яростно пыхтя от злости. – 'Рея, что случилось? – неожиданно мягко спросил Аонунг, притрагиваясь к ее плечу. – Кто посмел к тебе притронуться? Он будет молить о смерти. – последние слова 'Нунг проговорил почти шепотом, сжимая в руках оружие. А у Циреи была паника. Она едва держалась, чтобы не задохнуться прямо здесь. Перед ней стоял пятнадцатилетний Аонунг, такой юный и такой живой, сама она стала на несколько лет моложе, все ещё живёт с родителями, не связанная обязательствами. Она прижалась к брату всем телом, прежде чем обесиленно упасть на его руки. Цирея, вопреки своим ожиданиям, очнулась не в своем личном доме с мерзким ощущением использованности, а вполне себе комфортно. Но что самое важное – рядом с ней спал Аонунг, облокотив голову о ее ложе, расположившись на земле. Он уснул, взяв ее за руки и ни разу не позволил себе отпустить сестру. Цирею пронизывал трепет, ибо такую сторону Аонунга она наблюдала крайне редко. Однако что ее волновало сейчас не меньше: какого черта она лежит в своих старых девичьих покоях, а перед ней спит все ещё такой маленький Аонунг. Сейчас ему едва исполнилось пятнадцать, его мышцы ещё не столь сильны, а на теле ни единой татуировки. Цирея подумала, что до сих пор спит и решила ущипнуть себя за кожу, однако никакого результата это не принесло. Тогда она шлепнула себя по щекам, вмазала самой себе пощечину, да так что на щеках остались красные следы от ладошек. Цирея не на шутку испугалась, задергавшись. Аонунг медленно резлепил глаза, привыкая к свету, когда понял что сестра наконец проснулась. – Проснулась, громкая? – произнес Аонунг. – Я всю деревню на уши поднял, подумал, до тебя домогались и хотел поймать этого урода. Но тебе, похоже, просто приснился кошмар. – Нунг говорил размеренно, потирая глаза. Было в этом что-то крайне успокаивающее и Цирея поддалась. Она подумала, что даже если и спит, то уже не хочет просыпаться.***
Вопреки ее ожиданиям, она так и не проснулась. Что ещё она отметила: все памятные события о которых она помнила, повторялись, с точностью до мельчайших деталей. Фестивали песен и красок, возвращение тулкунов в бухту, дни рождения подружек – все события шли точно по намеченному плану. Цирея испытывала очень яркое чувство дежавю. Что ее волновало ещё больше: если все повторяется, неужели в один прекрасный день вернется и он?***
Ло'ак – так звали первую и единственную любовь Циреи. Она увидела его, стоящего на берегу, смущённо отводящего глаза прочь от красивой девушки. Она видела его, учащегося устанавливать связь с илу и ездить на нем сквозь толщу воды. Видела как он пытается научится дышать, охотится, плести сети, делать бусы из ракушек. Видела и тогда, когда его, лесного мальчика, избрал сам тулкун. Видела как трепетно он относится к своей семье, не раздумывая ринувшись спасать их. И в конце концов, видела как незримый огонь лесного костра медленно тухнет в нем после потери старшего брата. Они так отдалились за все то время, что даже не находили времени для разговора. В конце концов, Цирею отдали в руки какому-то Меткайинцу. Ей была омерзительна мысль быть духовно связанной с кем-то, помимо Ло'ака и все равно она не посмела идти против воли родителей. В день своей свадьбы, самого пышного празднования во всем Ава'атлу, она сбежала от Ту'ана к другому. Схватила его за руки и со следами на глазах призналась во всем, что ее тяготило последние несколько лет. Он не отверг ее, ответил на ее чувства – оттого отпускать его стало еще больнее. Придя в свой собственный дом, которым теперь управлял ее новоиспеченный супруг, она испытывала все негативные эмоции, которые только могли ощущать на'ви. В конце-концов, она сорвалась. Сорвалась на совершенно ничего не понимающего на'ви, которого, вероятно, заставили женится по расчету. Совокупность всего, что скопилось в ней за прошедшие дни дало сбой.***
Она провела некоторое время в раздумьях, прежде чем услышала звук горна у пристани. А затем зоркие глаза увидели их: разноцветный икранов, что синхронно, будто сотни раз отработано, лавировали над поселением. Ярко синие на'ви опустились на землю и медленно шли, позволяя меткайинцам разглядеть себя с головы до ног с разных сторон. Цирея стремительно поплыла верхом на илу к берегу, дабы наконец увидеть того, о ком грезила долгое время. И правда: он стоял позади родителей и смотрел на нее, заворожённый ее красотой: Цирея широко улыбалась ему, не сдерживая своих эмоций.***
Отец, уже опустившись на одно колено, раздавал семье мудрые наставления. Признаться честно, Ло'ак безумно любил эти посиделки с семьёй, потому что они как никогда укрепляли их связь между собой. А ещё отчасти потому, что в груди стремительно нарастала тревога: она преследовала его по пятам, ощущалась за спиной, щекоча нерв. Вот они уже на рифах, гонимые под натиском небесных людей, а что ждёт их дальше? Дальше – неизвестность, и она пугала, до чёртиков пугала. – Ло'ак, подожди. – произнес Нетейам и похлопал по сидению рядом с собой. – Ты стал гораздо задумчивее и тревожнее чем обычно, что случилось? – он прикоснулся к голове младшего, поглаживая ее. – Ты такой же проницательный, как и мама. – Ло'ак даже не дернулся от руки старшего, более того, улыбнулся. – Просто непривычно, я в порядке. Должен признать, сейчас поддержка важна именно для Тук. – он глянул на нее, засыпающую в руках матери. – Драгоценная малышка, ей ведь едва семь исполнилось... – Поддержка нужна всем, Ло'Ло. – сказал Нетейам и уставился на водную гладь под их навесным домом. В нем безмятежно плавали сверкающие рыбки, а кораллы светились. Точки на теле Нетейама светились столь же ярко и источали жизнь. – И тебе в том числе. – произнес Ло'ак, серьезно посмотрев на брата. Нетейам удивлённо обернулся, промолчав пару секунд. Нетейам действительно никогда не ставил себя в приоритет. Родившись первенцем и став старшим братом, он должен защищать своих младших от всех невзгод, что сваливались бы на них. Он должен делать все ради семьи, должен стать идеальным. Ответственным, мудрым, справедливым, рассчетливым – тем, на кого они бы всегда могли положится. Он так заботился о брате и сестрах, что напрочь забывал о себе. Он никогда не учитывал своих желаний, никогда не перечил, никогда не шел против, никогда не отстаивал свою позицию в отношении своей семьи. Он был действительно самым примерным сыном и старшим братом. Он отдавал всего себя во благо семьи. И все равно судьба распорядилась иначе. – Иногда мне кажется, что я разговариваю не со своим братом, а взрослым на'ви. – Нетейам тихо рассмеялся в кулак, не заметив на долю секунды мелькнувшего замешательства в глазах младшего брата. Нетейам действительно не подозревал, насколько был прав. Ло'ак задумался. Он думал о идее рассказать брату все, что его гложило: длинные речи благодарности, множество извинений, крепкие объятия и, наконец, причину своей резкой перемены характера. Но он держал все в себе: знал, что Нетейам мог не на шутку забеспокоится и тогда на его навалилось бы ещё больше проблем. Этого ему ещё не хватало.***
Прошло около двух недель после прибытия семьи Салли на рифы, за это время Ло'ак успел отточить мастерство дыхания, приступить к плаванию на илу и повстречать tsurak'а. Дни шли размеренно и ужасно напоминали прошлое, навевая приятную настольгию. Ло'ак едва заметно улыбался, пока руки умело плели сети на пару с братом, сестрами и Аонунгом с Циреей. Девушка спокойно объясняла что к чему, пока Аонунг без слов показывал на практике. Ло'ак отметил, что плеести у него получалось на редкость красиво, хотя по нему и не скажешь. – Прекрасно получается, Ло'ак! – похвалила его Цирея, хлопнув в ладоши. – Это ведь не так сложно, верно? – она улыбнулась, проведя взглядом по всем присутствующим. Настало молчание. Ло'ак смущенно отвернулся от ее взгляда, пока Аонунг мрачно наблюдал за ним. Нетейам, почувствовав будто наяву накаляющийся воздух, попытался начать новую тему для обсуждения, пока Аонунг не прожёг в Ло'аке дыру своим взглядом. – Я слышал, что племя Меткайина может плести бусы из особо твердых кораллов, это правда? – Нетейам попытался непринужденно улыбнулся, пока пытался завязывать узлы на сети. Цирея тотчас обратила на него свое внимание и начала рассказывать о культуре их племени. Аонунг в мгновение ока внезапно успокоился, изредка поглядывая на Нетейама. Ло'ак подумал, что это странно, учитывая что и он сам должен представлять для молодого 'Нунга предмет любопытства, но должного внимания решил не обращать. Дни так шли: они тренировались, потом плавали, учились разговаривать на языке жестов, учились кататься на илу, смотрели на взрослых, что свободно усмиряли tsurak'ов. Все шло своим чередом, пока Ло'ак не вспомнил о своем духовном брате – Паякане. А ведь сейчас они ничем не связаны, он и забыл, сколь драгоценен был для него тулкун. С трудом рассчитав дни, он понял, что до дня его предполагаемой драки с Аонунгом и его друзьями, а также последующей «охоты» с ними, оставалось чуть меньше трёх суток. Разумеется, он бы не стал зря провоцировать сына оло'эйктана или специально звать за риф, он ведь уже далеко не тот глупый мальчишка. Однако Паякан наверняка там страдает от боли в плавнике, совсем один, в окружении одних лишь мелких рыбешек. Ло'ака посетила одна из самых опасных и глупых мыслей. Вот он, верхом на самом быстром илу, которого только мог отыскать, с маленьким кинжалом на перевес бороздит море за рифом в поисках духовного братца. В лицо дул теплый ветер, вокруг ни души, лишь животное издает непонятные звуки. Ло'ак безмятежно ищет глазами того, о ком думал последние сутки напролет. И вот, за спиной слышится шум волн, такой похожий на.. Чёртову акулу***
– А где Ло'ак? – спросила Цирея, зайдя в палатку семьи Салли. Она надеялась провести с ним время, отмазавшись тренировкой. Глаза ее едва заметно сверкали. – Одна Эйва знает где этот блудной сын ходит. – сказала Нейтири, нарезая какие-то фрукты на обед. – Может Нетейам или Кири... Нейтири, увидев непонимающий взгляд своих остальных детей, что только что вошли в палатку, замолчала. Вот уж кто кто, а Нетейам точно мог знать, где находится его младший брат. Однако заметив полное непонимание происходящего в глазах своего старшего сына, она ужаснулась. Потому что прекрасно знала «любовь» Ло'ака к передрягам.