В одинокой томной печали...

В больнице они провели ещё несколько дней. Луз начала думать о побеге, так как из окна был виден один забор, за ним второй, а за забором оживлённая улица по которой ходили люди, ездили машины и велась бурная жизнь. Также для себя Носеда отметила, что внутренний забор был устроен таким образом, что с верху были металлические наконечники, на которые можно было зацепить что-нибудь. Внешний забор был полностью из метало профиля, что составляло проблему. Однако Луз всего лишь оценивала и присматривала. Из больницы всех шестерых выписали через дней пять, когда все девушки пришли в норму. Луз видела как приближалось Рождество, которое она будет праздновать дома, так как девушек отпускали на недельные каникулы, а в то время работники проводили санитарную деятельность. Так прошло около трех недель. Приближалось Рождество и девушкам выделили три дня на украшение аудиторий. Они все быстро разделились по парам, одна лишь Луз сидела и думала, что снова будет делать всю работу сама. Так как парные проекты она делала в одиночку, задания группах были для неё пыткой. Вообще Луз сильно изменилась. Она похудела, волосы стали гуще, голос более грубым, осанка стала сутулой, губы стали такие искусанные, под глазами появились мешки, а на руках было много царапин. Это из-за старших, которые иногда любили устроить злую шутку. С теми, кто учился на одном с ней курсе отношения были не плохие и не хорошие. Среди этого выделялась Эмити, которая любила приходить к Луз в библиотеку, они вместе делали уроки, порой играли на гитаре. Также Эмити часто садилась с ней в столовой. Не будем забывать о Уиллоу Парк, которая тоже неплохо общалась с Луз. Когда девушки встречались в коридоре, то общались на разные темы. Однако Уиллоу не могла приходить к Луз в библиотеку по той простой причине, что у неё в это время было плаванье. Немного слов о Эмити. Изначально ей было просто интересно с Луз, однако после долгого общения, в процессе которого Носеда постепенно открывалась, Эмити стало не просто интересно. Она осознала, что Луз ей симпатична в романтическом плане. Однако Блайт даже и подумать не могла о признании. Ей было страшно терять такого друга как Носеда, было страшно, что про её нетрадиционную ориентацию узнают, было страшно упасть в глазах родителей, которые к слову были жуткими гомофобами. Всё было против неё и её любви, хотя симпатию любовью не назвать. Эмити пыталась всячески быть ближе к Луз. Часто предлагала помощь, от которой она отказывалась, часто искала пути общения, часто старалась быть ближе. Луз же была холодной как лёд. Эмити сидела, с Даниэллой потому что так распорядился учитель и часто смотрела на парту, за которой одиноко сидела Луз и занималась чем-то. Для Блайт доминиканка всегда выглядела такой необычной. Однако Эмити всё глушила в себе. Вернёмся к классу, в котором все делились на пары. Луз сидела за партой, когда к ней подошла Эмити. — Будешь со мной в паре? — спросила она, сев на свободный стул. — А как же Даниэлла? — спросила Луз, вертя в руке ручку. — Она уже в паре с другой девочкой, — сказала Эмити. — Ну тогда давай, — сказала Луз. — Теперь, когда все поделились, то назначаю вам работу, — сказал учитель. Он стал говорить работу каждой паре. — Носеда и Блайт, вам следует украсить холл, окна и стены в нашей аудитории. Всем скажу, что срок у вас ровно три дня, кто не успеет, тот будет отчитываться об этом директору. Всем понятно? — спросил учитель. Девушки ответили, что понятно. — Украшайте тогда, когда вам будет угодно, аудитории и учебный корпус открыт до 9 вечера. Все девушки начали украшать, лишь одна Луз сидела и разбирала коробку с украшениями. — Давай начнём? Нам работы не мало, поэтому чем раньше начнём, тем быстрее закончим, — сказала Эмити. — Я не хочу работать в этой толкотне. Придем часиков в 6-7 вечера, когда все разойдутся.