В одинокой томной печали...

Каникулы проходили, Эмити и Луз порой созванивались, однако Блайт не рассказывала, что твориться у неё дома, в её душе и с ней самой. Эмити попросту не хотела нагружать любимого человека своими проблемами. Нет, Эмити понимала, что Луз поддержит её, однако она попросту не хотела её этим утруждать. Блайт была просто счастлива слышать её слегка хриплый голос, но такой глубокий и родной. Постоянные рассказы о том, как они с мамой вместе ходили то в магазин, то на прогулку, то ещё куда-нибудь. А Эмити за все каникулы так и не выходила из поместья. Если быть точнее за его пределы. Время шло и пора было собираться к поездке обратно. Девушки уже заскучали друг за другом и хотели поскорее обняться и побыть только вдвоём. — Так, Луз, я устала от того, что ты ходишь вечно как оборванка! Это не дело! Пойдем тебе одежду выбирать. — Ну мааам, ты ведь знаешь, что я хожу так, как мне удобно! — развела руками Луз. — Понимаю и принимаю, но я хочу чтобы ты была у меня самой лучшей. Давай купим тебе белые кеды, брюки и белую рубашку? Надо всё-таки соблюдать дисциплину, прошу. — Ну лаааадно, — протянула Луз, собираясь в магазин. — Хорошо, Миха. Умница моя, — потрепала её по голове Камилла. Рука Луз уже пришла в норму и полностью прошла. Она сняла бандаж и спокойно могла двигать ею. Однако мышцы слегка затекли и ещё прибаливали. Поэтому Луз давала небольшую нагрузку на руку специальными гантелями, которые нашлись на чердаке. Также Камилла растирала руку каждый вечер специальной разогревающей мазью. Это неслабо помогало в выздоровлении. Они вышли из дома, обсуждая отъезд Луз из дома. — Пообещаешь мне, что будешь вести себя хорошо? Ты ведь можешь быть умницей, — сказала Камилла, проведя во волосам дочери, которые уже успели слегка отрасти. — Я не могу этого обещать, пойми. Я не знаю как со мной будут обращаться. — Ну ты ведь можешь сгладить конфликт? Уйти от него, промолчать? — А с чего бы это вдруг? То есть меня будут обсирать прямо в лицо, а я должна молчать и кивать? — нахмурилась Луз. — Это тоже верно. Однако по крайней мере, не оскорбляй преподавателей, хорошо? — Хорошо, матом ругаться не стану… Обещаю… Камилла лишь улыбнулась. Она понимала, что подростку тяжело её понять, однако видела как Луз старается. — Мам, а меня что могут принять в школу снова? Просто я слышала как тебе звонила учительница и спрашивала уезжаю я или нет. — Луз, я считаю, что гимназия идёт тебе на пользу, поэтому ты будешь учиться там до самого окончания. — А с чего это ты за меня решаешь? Зачем ты решаешь этот вопрос за меня? — Луз, тебе там действительно лучше. Ты меняешься в лучшую сторону, там твоя девушка, твои друзья. — Во-первых, я ничуть не меняюсь. Веду себя так же как и раньше, просто тебя уважать стала. Во-вторых, Эмити не моя девушка, так как я не встречаюсь с ней. В-третьих, там нет моих друзей. Там меня недолюбливают преподаватели и старшие ученицы. — Так, твои изменения в положительную сторону я вижу на лицо, ты не хамишь мне, соблюдаешь чистоту в комнате, ты не уходишь из дома, не предупредив меня, ты не пьёшь алкогольные напитки в неизмеримых количествах. Насчёт Эмити… Ну я думаю, что если ты захочешь, то можешь предложить. Не думаю, что она откажет тебе в отношениях. Ну а со старшими… Ты сильная, ты справишься. Тебе там действительно лучше, пойми. — Ладно, ладно. Может быть ты просто не хочешь, чтобы я приезжала к тебе. У тебя появился мужчина, не так ли? Пока меня не было дома… Ты не сказала мне? Ты скрыла от меня это? Ты думаешь, что я не понимаю, что такое личная жизнь? Ты думаешь, что я не знаю, что такое секс? Ты думаешь, что я не знаю, что такое отпускать прошлое? — сказала Луз, закурив сигареты и делая глубокую затяжку. — Луз! Ты что?! У меня никого кроме тебя нет, и быть не может! — подняла брови Камилла — Тогда кто тебе звонил на днях, с кем ты разговаривала по телефону и смеялась? Кто приносил тебе цветы два дня назад? Кто этот человек? — сплюнула девушка на асфальт. — Звонил мне мой школьный друг, который приехал к своим родителям погостить. Цветы мне передал молодой человек за спасение его кота. У животного была сложная операция, которую проводили под моим руководством. Этого кота ему подарила мама, которая скончалась от болезни. Поэтому животное ему так дорого. Вот и всё. — Я не верю тебе. Может быть ты хочешь, чтобы я уехала в гимназию, дав тебе устроить свою личную жизнь? Не так ли? — Луз выдохнула клубок дыма, стряхивая пепел. — Есть причины мне не верить? Не верит тот, кто сам много лжёт, Луз. — Ладно, закроем тему, — Луз надоело про это говорить, да и они уже подошли к магазину, поэтому выяснять что-либо девушка посчитала бессмысленным. Между матерью и дочерью возник конфликт, который решать Луз не хотела. Ей уже было всё равно. Она сама хотела уехать, чтобы не тревожить себя грустными мыслями. — Эмити Блайт! Ты в который раз не хочешь меня ни слушать, не слышать! Я твоя мать и я лучше знаю, что тебе нужно! Никаких галстуков! Это предмет мужского гардероба, а ты девушка! Хватит с меня! — кричала Одалия, стоя на кухне. — Есть женские галстуки! Мне просто хочется соблюдать стиль, тем более мне бы пошло… Почему я не могу носить то, что хочу? — Блайт… Ты хочешь об этом поговорить? Тебе завтра уезжать, а ты хочешь скандалы? — изогнула бровь Одалия. — Нет мам, не хочу… — тихо сказала Эмити. — Мне хочется у тебя кое-что узнать, Эмити. Может быть у тебя появился мальчик? Может быть ты что-то скрываешь от меня? — Нет мам. У меня никого нет и мне никто не нужен в романтическом плане, — сказала отточенную и заученную реплику девушка. — Тогда ответь мне, пожалуйста, откуда у тебя в комнате делает это?! — мать достала из ящика стола коробку, в которой лежала маленькая фотокарточка Луз, листочек с номером телефона, и маленький пузырёк с мужскими духами. Фотокарточку дала ей Луз, а пузырёк с духами Эмити у неё попросила, так как ей нравился запах. Так всегда пахла Луз. Этот запах напоминал о ней. — Ты имеешь какие-то неправильные наклонности, Эмити? Теперь тебе ещё и галстук нужен? Ты что не туда смотришь? — Нет, мам. Я солгала… Это не у меня появился мальчик, а у моей подруги. Эти вещи мне нужно было передать ему сегодня, так как он влюблён в неё, а она в него. Он живет ко мне ближе, поэтому мне сделать это проще. Он скучал по ней, а когда… — Хорошо! — оборвала Одалия, и Эмити замолчала. — Я поверю тебе однако если я увижу или узнаю, что ты увлекаешься не тем, то жди беды. А сейчас иди и собирай сумки. Тебе уезжать завтра, ты должна быть готова. Ступай. Эмити промолчала и покинула кухню будучи очень подавленной. — Пока, мам, я буду скучать, — сказала Луз, запрыгнув в поезд, и даже не обернувшись в сторону матери. — Пока, милая… — печально сказала Камилла. Само собой у неё не было никаких ухажёров. Женщина ни с кем не вела никаких романов. Даже если бы и были мужчины, которые проявляли ухаживания, то Камилла бы отвергла всех. Ей кроме дочери никто не нужен. В Личная жизнь закончилась тогда, когда умер Мэнни. Луз же просто сама себя накрутила как это бывает и сама же обиделась, даже не выслушав то, что хотела сказать Камилла, впрочем как это часто бывает. Вот и закончились зимние каникулы, которые так по-разному прошли для обеих девушек. Они ехали в гимназию с разными чувствами, с разными эмоциями и разным настроением. Эмити ехала с положительными эмоциями, она поскорее хотела увидеть свою Луз обнять её, побыть с ней наедине. Поговорить обо всём, как они всегда любят. Луз же напротив ехала с какой-то тревогой и подавленностью. Она всё никак не могла понять, есть ли кто-то у матери или же нет. Они так и не поговорили на эту тему. Именно поэтому, Луз отметала все эти тяжёлые мысли. Она сидела на своей полке и слушала музыку, смотря в окно вдаль.