Домашняя птичка

      Неделя пролетала за неделей: Катрин наслаждалась молчаливым бешенством и беспомощностью Птицы, а последний мечтал о свободе хотя бы речи, не говоря уж об остальном. Девушка кайфовала от раболепия пернатого, а особенно от огромной разницы между поведением и выражением глаз.       Она была уверена, что как только воздействие ошейника нивелируется, Птиц разорвет её на части самыми жестокими способами из своего арсенала. Крылатый даже смог ввести Катрин в замешательство: с одной стороны она была безумно рада, что он до сих пор держится - ведь радости от сломанных "игрушек" никакой, а с другой... Прошло уже четыре месяца применения ошейника, а во взгляде Птицы не было и намека на принятие ситуации.       Девушка использовала ошейник далеко не в первый раз и прекрасно помнила все изменения во взглядах своих жертв, от начала и до полного окукления. Но Птиц... Птица каждый раз смотрел на неё так, как будто в первый раз. У Катрин уже не оставалось сомнений, что в этот раз ошейник даст сбой - крылатый совладает с ним, вопрос лишь во времени.       Девушка помнила свои эксперименты с ошейником - по её расчётам, для того, что бы хотя бы немного научиться сопротивляться украшению - нужно не меньше 10 месяцев. А на полное подавление могли уйти годы. Лерри стояла на пороге второй научной работе по магии подчинения, однако прекрасно понимала, что времени для экспериментов ей никто не даст.        Птица и не думал сдаваться. Два месяца назад он обнаружил, что в минимальных пределах может сопротивляться ошейнику. Например немного пошевелить пальцами, при запрете движений. До полной победы, конечно, было ещё далеко, но с каждым днём, сантиметр за сантиметром Птиц отвоевывал свое право на свободу. Он уже научился заново издавать звуки и с нетерпением ждал момента, когда сможет наконец-то говорить.