Те, кто стоит за плечом

      В залитом лучами солнца кафетерии шумела большая компания подростков. Наблюдая за их бурным обсуждением какой-то чепухи, я медленно помешивала зелёный чай ложкой. Сахар в нём никак не хотел растворяться — кипяток, судя по всему, успел остыть за время ожидания.       Со дня нашего успешно выполненного задания с Адель прошла почти неделя. Новых дел от Аарон пока что не поступало, а значит, настал долгожданный отдых. Однако выпивать в баре с Драконами по вечерам и умирать от похмелья по утрам мне наскучило достаточно быстро, и пришлось начать искать занятия на стороне. К счастью, узнав, что главная воровка Сентфора вернулась, множество старых знакомых начали связываться со мной самостоятельно. Но первым делом я всё же решила выслушать Итана.       С ним мы познакомились во время экскурсии в музее, когда я искала подходящий экспонат для заказчика. Выкрасть пару прелестнейших расписных китайских ваз мне не удалось именно по его вине. Хотя в тот момент я думала, что это Вишня решил поиздеваться и сорвать моё дело, говоря какой-то бред про увольнение. Лишь приглядевшись к чертам лица, стало ясно, что передо мной стоял не он, а его брат-близнец.       Внешнюю схожесть полностью компенсировала абсолютно разная манера общения, благодаря которой почти сразу же можно было определить, кто из них кто. Итан не умел слушать. Абсолютно. Он перебивал, заканчивал предложения за говорящим и иногда просто не давал вставить и единого слова в диалог, если такой разговор им всё ещё считался. И всё же общая черта была присуща им двоим — тяга к нечестной наживе.       Делали они это, впрочем, тоже по-разному. Вишня никогда не прятался и любил устроить целое шоу, желательно с погоней от полиции и перестрелкой. Зачастую мне казалось, что он грабил не ради денег, а ради драйва и азарта. Не зря ведь идея — обосноваться Чёрным Драконам в нелегальном казино — родилась именно в его голове.       Итан Грант поступал иначе: сначала длительная разведка, потом поиск идеальных соучастников и только после всего кража произведений искусства. Да и светиться, как брат, он не любил, и именно по этой причине мы сработались. Его гениальные, продуманные до мелочей планы и мой навык, вкупе с нездоровой тягой к приключениям, вместе работали слаженнее, чем швейцарские часы.       — Извини за опоздание, пришлось задержаться на работе, — разматывая клетчатый шарф, повязанный на шее, мой сегодняшний напарник сел напротив. — В город обещали привезти коллекцию работ Бирджа Харрисона. Я уверен, это будет фурор!       — Рада за тебя, — многолетний опыт общения с Итаном научил отвечать кратко.       — Мне доверили провести пять экскурсий, Сара. Представляешь? Придётся подготовить материал с нуля, но зато какой опыт…       За увлеченными чем-то людьми наблюдать всегда было приятно, и Грант не стал исключением. Такая страсть к любимому делу просто не могла не восхищать. Однако уже через десять минут рассказов о том, как искусно подобранные оттенки могли творить магию на холсте, я решила спросить:       — Есть для меня работа?       — Работа, да, — одновременно со мной произнёс Итан. — Несколько недель назад я ездил в Цинциннати на выставку, посвящённую столетию художественного музея. Это было нечто. Картины Боттичелли, Коро, Ренуара, Писсарро, Моне! Словами не передать, как это было прекрасно. А само здание окружено парком с потрясающими зелёными аллеями. Обязательно съезди туда, Сара, не пожалеешь.       — С радостью, если ты мне скажешь, что именно я там…       — Дело несложное, ты же профессионал, — тут же перебил он. — У меня есть друг, одарённой натуры человек, сумевший сделать неотличимо превосходную копию работы Лукаса Кранаха Старшего. Ты ведь видела его «Святую Елену с Крестом»?       — Мне больше по душе…       — Впрочем, не важно. Твоя задача подменить подлинник в музее на копию. План прост: ты притворишься уборщицей, пронесёшь копию…       — Подделку, — поправила я, ликуя внутри от недовольного выражения лица напротив. — Продолжай.       — Подменив картину, тебе будет нужно незаметно вынести оригинал на улицу. Там будут ждать мои знакомые с наградой. Ах да, — Итан потянулся в карман и достал ключ, — сделал слепок во время поездки. Он от подсобки, в которой хранится рабочая одежда и чистящие средства. Это будет как спектакль с полным погружением в роль, Сара, а ты — главная актриса.       — Как чудесно, — протянула я, но насмешка в голосе осталась незамеченной.       — Не то слово! Мне посчастливилось встретить во время фуршета парня, который промышлял чем-то подобным и согласился помочь с камерами слежения. В части здания, где висит нужная тебе работа, на двадцать минут будет запущен повтор видеозаписи. Потребуется лишь вовремя подменить картину и уйти. Это ведь совершенно не сложно, особенно для тебя.       — Ладно, — тяжелый вздох слетел с моих губ. — Когда?       — Сегодня вечером, — быстро ответил он. — Знаю, что времени осталось не так много, но ты успеешь к закрытию, если поедешь прямо сейчас.       — А поразмыслить можно?       — Боюсь, что нет, — его ладонь оказалась поверх моей. — Сара, ты ведь никогда меня не подводила, ну же…       — Ладно, — прозвучало спустя пару томительных секунд. — Тогда мне пора.       В голове закрутились шестеренки механизма, планируя все дальнейшие действия. Времени в запасе совершенно не было, поэтому не хотелось терять ни минуты. Когда я поднялась, Итан остался сидеть напротив, как-то опечалено понурив голову. Не велики были шансы, что он переживал из-за задания, поэтому я решила поинтересоваться:       — Всё хорошо?       — Почти, — непривычно бесцветный голос зазвучал тише обычного. — Я хотел спросить… как там Вишня?       — Понятия не имею. Уже столько дней прошло с моего возвращения, а он даже поздороваться не заехал, нахал.       На удивление Грант больше не перебивал, что настораживало ещё больше. В воздухе зависла пауза; казалось, будто даже разговоры за другими столами притихли. Таким странным я не видела его никогда.       — Разве Аарон тебе не сказал?       — Сказал что?

***

      — Ты, блять, серьёзно?! Какого чёрта я узнаю о таком от Итана? Как ты вообще мог это допустить?       — Решила нравоучать меня? — Хилл поднял хмурый взгляд с документов, которые тут же оказались отложены в сторону.       — Возможно, и следовало бы. Ты здесь вообще с катушек съехал, похоже!       Размахивая руками, я шагала из стороны в сторону по прокуренному кабинету и не могла найти себе места. Стоило незамедлительно выезжать в Цинциннати, чтобы успеть выполнить просьбу Гранта, но не заехать в казино было просто невозможно. Гнев и возмущение рвались наружу, и даже очередная затяжка третьей по счету сигареты не принесла надлежащего эффекта.       — Таким тоном будешь в подворотнях общаться, О’Нил…       — Заботит мой тон? — прорычала я сквозь зубы. — А почти месяц сидящий в тюрьме Вишня тебя никак не тревожит?!       Ответа не последовало, как и предполагалось. Густые брови Аарона съехались к переносице, а уголки губ опустились вниз — вид угрожающий, однако уже давно не производящий должного впечатления. Возможно, раньше меня это испугало бы, но сейчас бояться стоило ему.       — Почему ты не сказал сразу? — очередной вопрос в никуда. — Пиздец.       Бросив окурок в пепельницу, я мешком осела на диван, вперив взгляд в стену напротив. О злопамятности Хилла уже давно стоило слагать легенды, но, обычно, это не заходило настолько далеко. И ведь он знал, что ошибался, зачастую руководствовался эмоциями, однако всё равно продолжал делать вид, будто держал ситуацию под контролем.       — Его там вообще не должно было быть, — заговорил Аарон, спустя какое-то время. — Вишня поехал туда мне назло. Сам заварил кашу — пускай сам и расхлёбывает.       Обиду в голосе можно было почуять за версту, и всё же внутри меня теплилась надежда, что его получится вразумить. Прохладные подушечки пальцев коснулись висков, но ураган мыслей в голове, к сожалению, не успокоился.       — Это твой лучший друг, Ар. Так ведь нельзя…       Выразительный взгляд тёмных глаз поднялся к моему лицу, словно осуждая за копошение в незатягивающейся ране. В зрачках плескались сомнения — здравый смысл с нелёгким боем побеждал обиду. Вишня учил меня замечать внутренние метания людей и бить точно в цель. Возможно, благодаря этому ценному уроку, он окажется на свободе.       — Как знаешь, — поднявшись с дивана, я медленным шагом направилась к выходу. — Справлюсь сама.       — Не справишься, — уверенно произнёс Хилл. — Сядешь в соседнюю камеру.       — Значит, хотя бы попытаюсь. Вишня сделал бы для меня то же самое.       Невидимый крючок с наживкой оказался предельно близок к цели.       — Стой, — раздалось, когда ладонь уже коснулась ручки двери. — Чтоб вас с Вишней черти драли, — хриплым шепотом проворчал Аарон. — Езжай по поручению Итана и не вздумай сглупить. Я свяжусь, когда что-то узнаю насчёт той тюрьмы.       — Спасибо.       Ответной улыбки я не получила, хоть и знала, что после Хилл будет рад принятому решению. Уже на пороге до меня донеслось недовольное:       — Ненавижу.       — И мы тебя любим. И мы, — с этими словами я вышла в коридор, спеша на улицу к припаркованному у казино автомобилю.       Часы на запястье показывали час ноль одну, поэтому пришлось выдавить педаль газа в пол сразу же, как узкие улочки Сентфора оказались позади. По пути нужно было заехать за копией картины к проверенному человеку Гранта в пригороде Уилинга. Оттуда ещё около двух с половиной сотен миль до самого музея, который закрывался в восемь вечера.       Торопиться стоило, но и приезжать слишком рано не было смысла. Лучшее время для таких дел — последние полчаса работы. Обычно, именно тогда на пост приходила ночная смена. Жаждущие сна и уже не ожидающие подвоха в конце дня работники встречали коллег и делились житейскими проблемами, всё реже обращая внимание на экраны с видеонаблюдением. Да и посетителей музея просили покинуть выставку заранее, чтобы уборщицы успели подготовить зал к следующему открытию. Этот ценный совет мне дал Итан.       С ним мы провернули столько дел, что я сбилась со счёта. Практически ни одна, за исключением двух-трёх, крупная галерея страны больше не могла похвастаться полнотой и оригинальностью коллекций. Теперь произведения искусства занимали свои места не за стеклом в просторных залах, а над каминами в гостиных чиновников и высокопоставленных личностей, которые неплохо платили. Точная сумма продажи была неизвестна, однако по солидной доле, которую Итан отдавал мне, было не сложно догадаться, что число нулей в ней было заоблачным.       Поначалу я не понимала, почему Грант ещё не стал миллиардером и не перебрался на Багамы, попивать кокосовую воду в компании пышногрудых моделей. Ответ пришёл сам, когда за разговором с одним из соучастников кражи очередной именитой картины всплыла информация о его вознаграждении и том, как много людей было задействовано. Расходы были колоссальны. Иногда даже казалось, что Итан довольствовался крохами и продолжал действовать на энтузиазме, а не топливе из страсти к деньгам.       Пару лет назад за чашкой горячего шоколада в его излюбленной кофейне у нас завязался диалог на эту тему, как обычно, почти без единого моего слова. В тот день прозвучала интереснейшая мысль, которая до сих пор зачастую посещала меня перед сном: «С тех пор как завелись у нас знатоки искусства, само искусство пошло к чёрту». Кажется, это высказывание принадлежало немецкому композитору Вагнеру, но Итан уж очень рьяно хотел приписать его себе. Впрочем, мне было плевать.       Целью краж не была лишь нажива, но сама мысль, что общество даже не заметит подмены; что толпы народа будут стоять часами перед подделкой и томно вздыхать, так и не поняв ни грамма из того, что было заложено автором в каждом мазке краски. Что даже самопровозглашенные эксперты продолжат восхвалять фальшивку, ведь никогда не умели видеть искусство по-настоящему.       Но всё же главным развлечением Итана было распространение небылиц о полотнах известных художников. На удивление, люди ему охотно верили, а зачастую и вовсе с умным видом говорили, что уже давно были осведомлены об этом. Даже не знаю, как Грант сдерживал смех во время таких заявлений и продолжал наматывать на уши слушателей лапшу без зазрения совести. Признаться честно, мне никогда не встречался человек коварнее.       И пусть у него, как говорится, был язык без костей, способностью не сболтнуть лишнего он так же обладал. Друзей себе находил, впрочем, таких же. Чего только стоило уйти от них вовремя, не забив голову мириадами заумных терминов, в которых мне никогда не разобраться.       Парень, встретивший меня возле въезда в Уилинг, не стал исключением. Передав копию картины, тот никак не мог умолкнуть, рассказывая о следующем заказе Гранта. Кое-как распрощавшись, мне всё же удалось улизнуть спустя десять томительных минут, которых абсолютно не было в запасе.       Оставшийся трёхчасовой путь до Цинциннати я размышляла о тюремном заточении Вишни, ведь, если бы Итан не обмолвился о брате, это так и осталось бы для меня тайной. Лишь стечение обстоятельств позволило узнать правду… а случись всё иначе? Даже думать не хотелось об ином исходе, где я сперва взялась бы за другое дело, проигнорировав просьбу Гранта о встрече.       За сигаретой следовала следующая и следующая, пока пачка не опустела. Последнее время я слишком много курила и нервничала. Второе в особенности. Да и расстаться с вредной привычкой вполне хотелось, однако вокруг всегда происходило слишком много… всего. Казалось, как только заканчивалась одна чёрная полоса, тут же начиналась другая. И так по кругу: изо дня в день, из недели в неделю, из месяца в месяц.       — Надо валить в отпуск, — прошептала я, паркуя автомобиль в нескольких кварталах от нужного места. — Вот вытащим Вишню и укатим куда-нибудь. У него всегда был ворох отличных идей. Может, даже Хилл подобреет, наконец-таки.       Мечтая о несбыточном, широким шагом я направилась вниз по улице с длинным зонтом-тростью. Был он нужен не для защиты от дождя — единственный из возможных сегодня ожидался разве что из зелёных купюр, ведь на небе с розовеющим заревом не виднелось ни одного облака.       Обмотать вокруг металлического стержня копию картины было идеей Итана. Достаточно остроумно, должна я признать. Как иначе незаметно пронести полотно, было даже сложно представить. А кто именно предложил встроить щипцы в основание наконечника зонта было не важно, вознаграждение явно порадовало изобретателя.       Из-за угла показался светлый фасад художественного музея, и я достала сложенный в несколько раз листок с детальным изображением плана здания. От небольшой комнаты в задней части тянулась красная линия до места, отмеченного и крестом, и звездой, и… бог знает ещё чем.       — Кто-то очень артистичный составлял эту карту, — злорадно хмыкнула я. — Либо сильно сомневающийся в количестве моих хромосом…       До закрытия оставалось около часа, поэтому стоило приступать к делу. Заранее купленный билет не выиграл дополнительных минут — очереди в кассу совершенно не было. Минув в компании трех молодых девушек стойку администрации, я не слишком быстро направилась в нужном направлении, изредка останавливаясь у мраморных статуй и картин, чтобы не привлекать внимания.       В коридорах персонал охраны повстречался лишь однажды, это означало, что скоро начиналась пересменка. Высокое искусство редко будоражило моё сознание, однако здешние красочные гобелены и застекленные художественные инсталляции хотелось рассматривать вечность. Такой музей точно за час не обойдёшь, но и я здесь не для культурного обогащения.       Спустя десяток минут передо мной оказалась дверь с надписью, запрещающей входить кому-либо кроме работников. Ключ, что дал Итан, идеально подошел к замку. Оказавшись внутри, в нос сразу же ударил едкий запах чистящих средств. Внутренний токсикоман ликовал.       На вешалках в шкафу висели синие костюмы уборщиц — именно то, что нужно. Аккуратно раскрыв зонт, я достала свёрнутое полотно, а после спрятала его и щипцы меж бутылок, выставленных на тележке. Последний брошенный взгляд в зеркало, глубокий вздох и самое уставшее лицо, будто до пенсии осталась по меньшей мере тысяча лет.       Шоу началось.       Уже на первом же повороте в меня чуть не врезалась коллега, расплескав воду из пластикового ведра. Шикнув что-то про отвратительный день, который стал ещё хуже, она начала вытирать лужу, пока я шустро ретировалась с глаз долой, надеясь, что копия картины не пострадала.       Найти нужный выставочный зал оказалось сложнее, чем предполагалось, однако стоило завидеть статуи двух ангелов по бокам широкой арки, бешено стучащее сердце слегка замедлилось. Сверившись с часами на запястье и оставив тележку на пороге, чтобы избавиться от нежелательных посетителей, я осмотрелась. Комната была длинной и хорошо освещённой дюжиной ярких ламп под потолком, а «Святая Елена с Крестом» украшала центр южной стены.       — Привет, красотка. Готова к путешествию? — нервный шепот невольно сорвался с губ.       Страх, что парень с фуршета мог обмануть Итана и не включить повтор записи видеонаблюдения, нарастал с каждой секундой нахождения здесь. Всякий малейший звук казался приближающимся топотом ног охранников, однако, даже когда картина оказалась уложенной стеклом на пол, никто не объявился. Не зря, видимо, Грант столько платил каждому, кого задействовал в краже. Осечки в плане были исключены.       Аккуратно срезав с одной из сторон шнур, за который вешалась рама, я отогнула практически не прикрепленный лист, спасающий от пыли.       — За тобой не приглядывали, Елена? Что же, сегодня мы это исправим…       То ли разговоры с собой не давали сойти с ума, то ли именно к этому и вели — это оставалось загадкой. Проворно орудуя щипцами, один за другим я вытаскивала тонкие гвозди, однако секундная стрелка на часах бежала слишком быстро. Когда наконец-то удалось добраться до холста, из коридора послышались голоса. Пульс ускорился из-за выброса адреналина, благодаря которому я смогла оказаться на вдохе в зал вовремя и сказать:       — К сожалению эта часть музея уже закрывается, приносим свои извинения.       Натянутая улыбка слегка дрожала, однако фраза звучала весьма убедительно. Как минимум, так показалось по реакции пожилой пары.       — Вот видишь, Джефри, я тебе говорила, что нужно поторопиться! — дама дернула рукой, будто сдерживая порыв ударить сумкой старика по спрятанной за беретом плешивой голове. — Полчаса рассматривал эту статую с сиськами!       — Ты ничего не понимаешь в искусстве, Маргарет, — с досадой в голосе отозвался он. — То была Венера, а не какая-то…       — Хватит бубнить себе под нос, Джеф. Девушка, подскажите пожалуйста, во сколько вы завтра открываетесь?       — В восемь утра, — учтиво ответила я. — Прошу прошения, мне следует возвращаться к работе.       Препирательства звучали ещё пару минут, однако с каждым словом всё дальше и тише; нежелательные свидетели удалялись на выход из музея. От количества потерянного времени хотелось материться, как никогда в жизни. Оригинальное полотно было бережно скручено и спрятано на тележке. Начиналась самая сложная часть дела — вернуть картине первозданный вид.       Разместив копию на стекле, я начала возвращать гвозди в отверстия. Их расположение было сложно запомнить, а потому большинство пришлось разгибать щипцами и чуть ли не вколачивать. Получилось громче уместного и дольше планированного. Часть и вовсе держалась на одном лишь честном слове, однако оставаться дольше было уже нельзя. Привязав обратно шнур, я подняла картину над полом.       — Тебе бы похудеть, дорогая…       Снимать её было проще, чем вешать обратно; веревка никак не могла зацепиться за выпирающее из стены крепление. Со лба вниз по вискам стекали капли пота: то ли из-за страха, то ли — длительного стояния на носочках. Уже не обращая внимания на часы, я отчаянно приподнимала раму то выше, то ниже, пока картина не встала на место. Да, криво, но это куда лучше, чем ничего.       — Пора валить.       Чуть ли не бегом покинув выставочный зал, я толкала тележку настолько быстро, словно спешила обогнать саму смерть. Впрочем, почти так оно и было. Не справься я с заданием вовремя, меня убил бы Итан, а после Федералы… а за ними и Хилл подтянулся бы.       В памяти не осталось воспоминаний о том, как на смену униформе вернулась повседневная одежда, ведь единственной мыслю было поскорее смыться из музея, пока никто ничего не заподозрил. Влажные от пота пальцы скользили по деревянной ручке зонта, однако держали крепко. Уже не оглядываясь на предметы искусства, я спешила прямиком на выход… пока из-за угла не выскочил мужчина.       — Заблудились, мисс? — тут же спросил он, пока мои глаза прожигали дыру в бейджике с надписью: «Охрана». — Мы закрываемся через пять минут…       — Да, — перевести взгляд на его лицо стоило нечеловеческих усилий. — Я как раз искала путь из дальней части здания, но, видимо, где-то не там свернула. Поможете?       Прищур недоверчиво скользнул по моему лицу, словно сканируя на предмет лжи. По коже побежали мурашки от осознания, как близка я была к провалу. До финишной прямой оставался последний рывок, но на пути появилось ещё одно препятствие. Хотелось верить, заключительное на этот день.       — Следуйте за мной, — в голосе слышалась насторожённость.       — Спасибо, — стараясь выглядеть дружелюбно, я улыбнулась и устремилась следом за охранником. — Эти коридоры как лабиринты. Как вам удаётся в них так ловко ориентироваться?       — Работа обязывает, — сухо бросил тот.       К сожалению, комплемент не сработал так, как предполагалось, и пришлось выбрать иную тактику — молчать. Признаться честно, нравилась она мне куда больше, да и организм требовал отдыха. Общение с незнакомцем, который запросто мог стать причиной моего нахождения в тюрьме, было последним, чего хотелось на данный момент.       Такие, как он, в своей профессии были на вес золота, ведь паранойя была совсем не беспочвенной. Любой внимательный работник заподозрил бы что-то неладное, попадись я на глаза. И всё же предъявлять мне было нечего, поэтому ему пришлось ограничиться хмурым взглядом.       — Всего доброго, — тоном без толики любезности попрощался он на пороге музея, придерживая тяжелую дверь.       Благодарно кивнув, я прошла к длинной лестнице и, спускаясь, начала высматривать описанный Грантом автомобиль. С каждым шагом дышать становилось всё легче; вечерний воздух освежал и успокаивал. Люди заказчика не заставили себя долго ждать и в назначенное время оказались в конце улицы с точно таким же зонтом, какой держала я.       Обмен прошёл быстро и без лишней болтовни: они получили картину, я — набитую деньгами сумку. Её тяжесть приятно ощущалась в руке на пути к телефонному автомату. Сперва разговор состоялся с Итаном, который на удивление был краток и назначил встречу в Сентфоре на следующей неделе. После настал момент звонить Хиллу: тот поднял не сразу, а когда я уже собиралась материться за потраченный зря доллар.       — Это я, Ар. Всё получилось, выдвигаюсь домой, — голос звучал непривычно высоко, точно у влюбленной школьницы.       — Хорошо, — негромко проговорили он в трубку. — Что-то ещё?       — Даже не похвалишь? — фыркнула я, скользя пальцем по шнуру, тянущемуся к таксофону. — Я вообще-то сорвала очередной куш. Твои малолетки таким могут похвастаться?       — Молодец, — было произнесено всё ещё без энтузиазма.       На пару секунд стало предельно тихо и до безумия неуютно. Вновь захотелось курить. Очень сильно. Жаль лишь, что сигарет не осталось.       — Завтра выезжаем за Вишней.       — Я с вами!       — В этом у меня даже не было сомнений, О’Нил. Ни единого… — послышалось в трубке перед тем, как звонок оборвался, оставляя меня наедине с привкусом недосказанности на языке.