Те, кто стоит за плечом

      Растворимый кофе из пошарпанного термоса никак не бодрил. Оно и не удивительно, впрочем, ведь поспать этой ночью удалось не больше трёх часов. Будь внутри полтора литра бренди, как в старые добрые, когда мы со школьными друзьями уехали на неделю с палатками в лес, эффект был бы что надо.       — Ты готова? — из-за плеча послышался низкий голос Аарона. — Драконы садятся по машинам, время выезжать.       — Моя пара носков уже давно заняла своё место в бардачке, — обернувшись, я заметила, как уголки его губ дрогнули, словно он собирался улыбнуться, но передумал. — Надолго мы?       — Неделя, не больше…       От удивления я подавилась очередным глотком и, откашлявшись, спросила:       — В какой дыре сидит Вишня?       — Какой-то маленький город в забытой богом Монтане. Скоро его должны перевезти в Бозмен для очередного заседания, — Хилл пальцами зачесал волосы назад и взглянул на уезжающие с парковки автомобили. — Давай поговорим об этом в пути.       — И сколько нам ехать? — возражать даже не было желания, а потому мы быстро оказались в салоне.       — Около тридцати часов, — за будничным тоном был слышен еле сдерживаемый поток отборного мата.       — Далеко он забрался… — негромко резюмировала я, косясь на Аарона. — Были какие-то причины?       — У него и спросишь, — коротко ответил он, проворачивая ключ зажигания. — Хотя такому балаболу я бы первому отрезал язык, окажись мы в одной камере.       — Злишься? — риторический вопрос, на который ответ был и так всем известен.       — Я разочарован, Сара, как и во всех, кто бросает Чёрных Драконов, — недвусмысленно намекнул Хилл, даже не взглянув в мою сторону. — Не могу понять, зачем клясться в верности, а после сбегать от семьи.       — Думаю, у него была веская причина, чтобы так поступить…       Решив промолчать, Аарон лишь поджал губы и слегка кивнул, хотя в душе наверняка был не до конца согласен. Как и всегда, его действия говорили громче колючих ругательств. Всё же он сорвался на помощь Вишне, а значит, смог найти силы простить, пусть и старался это скрыть.       — Как думаешь, Хилл, за что он загремел в тюрьму?       — Скорее всего за то же, чем занимался здесь. Такие люди, как мы, редко меняются, — голос наполнился задумчивостью с нотками безнадёжности, которая перерастала в смиренное принятие. — Когда ты вернулась и швырнула на стол набитую деньгами сумку, я в этом лишний раз убедился.       — А чем я, по-твоему, должна была зарабатывать на жизнь? — издевательский смешок сдержать не удалось. — Моё единственное умение — красть.       Если после побега и были мысли о становлении на путь истинный, то они развеялись почти сразу, когда на чашу весов встал вопрос выживания. Спустя несколько суток единственным способом не умереть голодной смертью на улицах какого-то маленького городка вблизи Бирмингема была кража пары пачек снеков из продуктового магазина. Совсем как в старые добрые, когда путь в криминальный мир только начинался.       Из-за бегства впопыхах, почти все сбережения остались в Сентфоре. Да и поиски легального заработка казались бессмысленными — отсутствие опыта и следующие по пятам полицейские никак не способствовали этому. Однако оставалась работа, в которой мне не было равных — нелегальная и почти всегда проблемная.       Тогда для меня открылся мир без обязательств, связывающих членов банды, и всё же я осталась собой — тем, кем всегда и была — Чёрным Драконом. Уже ничто не могло изменить этого факта: ни город, ни страна, ни даже чёртова планета. Возможно, когда-то, но точно не теперь…       — Знаю, что ты сейчас вспоминаешь день, когда принял меня в банду, и проклинаешь весь мир, что разрешил остаться, но это спасло мне жизнь, Ар, — негромкий голос разрезал повисшую между нами тишину. — Я этого никогда не забуду.       — Разве это жизнь: все время гонять из штата в штат, рискуя загреметь за решётку или схлопотать пулю в голову при задержании? — его взгляд на мгновение переключился с простирающейся впереди дороги на меня. — Ты должна была уехать в Балтимор и поступить в университет. Как там твою подругу… Кенни? Она ведь смогла.       — Кэнди, — поправила я, — и нет, она не смогла. Ушла со второго курса и теперь грабит ювелирные магазины.       В памяти всплыл тот вечер, когда из нас двоих Аарон принял лишь меня, оставив Кэнди с треснувшей надеждой на лучшую жизнь и слезами на глазах. Мы обе нуждались в защите; в семье, где действительно ценили и принимали. Одно решение разделило наши пути, и оставалось загадкой, кому больше повезло.       — Мы даже встретились около месяца назад на границе Небраски и Южной Дакоты, провернули пару дел. С ней… приятно работать. Стоило брать в Драконы — Нельсон ценный экземпляр.       — Мне тебя одной хватило, O'Нил. Капаешь на мозги за троих.       — А прибыль приношу за десятерых, — тут же последовала ответная колкость. — Это ли не главный повод, почему я всё ещё здесь? Ах, точно, — мой кулак игриво стукнул в плечо Аарона, — я тебе нравлюсь.       — Чем чаще ты это повторяешь, тем меньше нравишься…       Насмешливо фыркнув, я повернулась к приоткрытому окну и выставила ладонь навстречу свистящему ветру. Хвалебностей или милых фраз о любви в свою сторону ждать от Хилла никогда не стоило. Впрочем, наличие взаимных чувств друг к другу он никогда не отрицал, а мне было этого вполне достаточно.       Наше тесное общение завязалось вскоре после моего вступления в банду. В большинстве случаев обучением занимался Вишня, однако Аарон никогда не упускал возможности понаблюдать за этим и дать дельный совет.       Тогда его прожигающий взгляд казался устрашающим, подобно красной метке от прицела снайпера. Лишь после, когда моё нахождение в рядах Чёрных Драконов стало оправданным благодаря первой принесенной в общак сумме, а на лопатках всё ещё горело ощущение, словно кто-то не отрывал от меня глаз, стало ясно, что дело было отнюдь не в недоверии.       Хилл проявлял неприкрытый интерес и с каждым днём подбирался всё ближе к моему сердцу. Общение начиналось с пары брошенных фраз в баре, когда Драконы обмывали успешно выполненные задания, а вскоре переросло в длительные разговоры на берегу озера, где водная гладь отражала сияние звёзд на предрассветном небе.       Нам было комфортно в компании друг друга. Рядом с ним казалось, что вся суета оставалась где-то далеко, и даже дышать становилось проще. Перед Аароном не приходилось держать на лице маску и делать вид, словно всё по плечу. Он знал мою историю от и до: про побег матери с местным шерифом, про долги, неуплату кредита за дом и то, как вскоре я осталась на улице без средств для жизни.       Почти все мои горести Хиллу были знакомы не понаслышке — судьба к нему была не менее неблагосклонна. Так, делясь душевными муками, мы убегали от реальности и находили пристанище в долгих объятиях. Вскоре внутри зародились светлые чувства, которые желали большей близости. И это влечение не казалось инородным, совершенно наоборот, оно было таким же естественным, как ночь, сменяющаяся днём.       Между нами образовалась связь: тесная, родственная, нужная нам двоим, чтобы противостоять ужасам окружающего мира. Такая, которую я страшилась лишиться сильнее жизни. Возможно, именно поэтому подчёркнутая холодность Хилла после моего побега такой жгучей болью отзывалась на сердце. Скорее всего, я это заслужила.       Требовалось время, чтобы всё вновь встало на свои места и в общении пропала нотка напряженности. Минуло уже, как казалось, достаточно дней, но Аарон продолжал злиться. Впрочем, сегодня мне ничего не оставалось, кроме как чередовать редкие попытки сблизиться за разговором с беспокойным сном на пассажирском сидении.       Преодолев почти половину пути до места назначения, мы остановились возле мотеля с неоновой вывеской, где три буквы вовсе не горели. Часы на запястье показывали за полночь, а на улицы опустился густой туман от расположенных вблизи болот. Разминая затёкшие за время езды мышцы, я широко зевнула и взглянула на утомленного Хилла.       — Зря не согласился, чтобы я тебя подменила после той заправки. Выглядишь паршиво.       — Можно было ограничиться простым: спасибо, Аарон, — измученно выдохнул он. — Пробудем тут до утра. Хочу, чтобы парни выспались перед отправкой.       — Тебе бы тоже не помешало, — негромкие слова затерялись в завывании ветра. — Я схожу одна. Думаю, дюжина мужиков в кожаных куртках напугает владельца. Сниму нам все свободные номера, потом разберёмся.       Пока Драконы дожидались приезда последних машин за обсуждением плана действий и курением, вопрос с ночлегом был решён. На удивление, в таком непопулярном месте для путешествий оказалось немало приезжих, а потому из свободных комнат выбирать не пришлось. Благо, кроватей хватило для всех.       Когда ребята получили ключи, мы с Аароном в тишине прошли к шаткой лестнице на второй этаж. По ладоням вверх поднялось лёгкое покалывание, которое хотелось списать на ночную прохладу, но причиной тому были сомнения. Раньше вопрос о совместном заселении даже не появлялся, но теперь… внутри засело дурацкое чувство, словно как было раньше — уже не будет.       — Этот наш, — чтобы не видеть его реакции, взгляд надолго задержался на неподдающемся замке. — Чёрт, отмычку тащить, что ли.       — Давай помогу, — стоило мне сделать шаг назад, он ударил по двери и с лёгкостью открыл её. — Дамы вперёд.       На лице отразилась улыбка. Хотелось верить, что Хилл не заметил из-за царящего полумрака, насколько нервной она получилась. Оказавшись внутри, я бросила рюкзак возле кресла и зашторила окно, через которое сочился тусклый свет от фонарей.       — Кто первый в душ? — мой вопрос прозвучал одновременно с тем, как Аарон скрылся в ванной. — Понятно… видимо, не я.       От переизбытка мыслей в голове вновь захотелось курить. Складывалось ощущение, словно мы были одновременно невероятно близки и катастрофически далеки от примирения. И его молчаливость никак не помогала. Впрочем, как и сигаретный дым, который почему-то перестал успокаивать.       Было бы проще всё обсудить, а не терзать себя сомнениями, но я страшилась узнать правду. Обычно Хилл злился, кричал, иногда даже швырял вещи в стены, но всегда остывал после десятка извинений или жаркого секса. Сейчас всё складывалось как-то иначе. Да, он закатил скандал, однако после… просто сделал вид, словно я такой же Чёрный Дракон, как и все.       — Это же, блять, не так, — хриплый шепот вырвался сквозь сомкнутые зубы.       Казалось, что наше совместное прошлое, все те сложности, которые удалось пережить, были забыты — стёрты из его памяти, подобно лишней информации — мусору.       — Как вообще можно было всё так проебать? — шмыгнув носом, я затушила бычок в пепельнице, стоящей на столе, и вытерла скатившуюся по щеке одинокую слезу. — Пиздец.       — Советую поторопиться, пока вода ещё не успела окончательно остыть, — донесшийся со стороны голос заставил вздрогнуть. — У них тут дохлые бойлеры для нагрева. Через десяток минут вообще лёд по трубам пойдёт.       Он стоял на пороге в комнату, стряхивая с волос крупные капли, которые чертили влажные полосы на подтянутом торсе, медленно убегая вниз к повязанному на бедрах полотенцу. Эта домашняя небрежность и обыденность слов уколола ещё сильнее, ведь на секунду я ощутила дежавю. Хотелось застыть в моменте и позабыть о последних месяцах, проведенных порознь. Лишь смотреть в его глаза — тёмные, как бескрайний космос, и любимые, как крепкий чай. Совсем как раньше.       — Всё нормально? — его губы двигались, но слов было не разобрать. — Тебе нужно отдохнуть, Сара. В последние дни ты взваливаешь на себя слишком много.       — Я справлюсь.       Встретившись взглядами, я увидела своё отражение — потухшее и измученное. Жаль лишь, что Хилл не понимал истинных причин такого состояния. Меня убивали изнутри не длительные поездки или количество дел, которыми я старалась отвлечься от реальной жизни, а его чёртово безразличие.       — Знаю, — согласился он тихо, когда я неспешно поднялась с кресла и скрылась за дверью ванной комнаты.       Одежда тут же полетела на холодный кафель под шум льющейся воды. Тугие струи ударили по коже и устремились вниз, очерчивая каждый изгиб тела. Глубоко внутри засело желание кричать, визжать и плакать навзрыд, стараясь привлечь внимание, но я молчала. На самом же деле мне хотелось лишь толики ласки. Искренней. Не потому, что я попросила, а потому что он сам захотел. Чтобы как раньше скрутиться комочком возле Аарона и уснуть, а утром проснуться в мире, где все обиды забыты; где я снова значу хоть что-то.       Почувствовав, что замерзаю, я выключила душ. Полотенце быстро впитало влагу, а пронизывающий сквозняк запустил рой мурашек. Собрав разбросанные по полу вещи, я сделала глубокий вдох и толкнула дверное полотно. Полоса света разрезала тьму и остановилась за несколько сантиметров до расслабленного лица Хилла, успевшего заснуть.       Щелкнул выключатель, и деревянные половицы заскрипели под босыми стопами на пути к кровати. Свободной оказалась левая сторона — так сильно нравящаяся и мне, и ему. Губы невольно растянулись в улыбке. Это был первый сделанный шаг к примирению. Еле заметный и, возможно, слишком детский для взрослого мужчины, но большего и не требовалось. Лишь знать, что шанс всё вернуть ещё оставался.       Даже толстое одеяло не могло согреть меня в эту ночь, но стоило почувствовать, как по обнаженному телу заскользили горячие ладони, сгребая в объятия, в сердце распустился цветок спокойствия. Я ухватилась за это чувство, лелея, и провалилась в сон под размеренное дыхание Аарона.

***

      Высоко стоящее солнце освещало живописные и плодородные равнины, пшеничные поля с ещё пока зелёными и невысокими побегами, торчащими из щедро удобренной земли. Вдали от дорог виднелись обнесенные высоким забором ранчо и отправленные на выпас стада рогатого скота, окруженные ковбоями на лошадях. В воздухе витал аромат позднего мая и тёплого чернозёма.       — А правда, что тут варят мет в трейлерах? — щурясь от ярких лучей, я опустила козырек и оттянула ремень безопасности, чтобы вдохнуть полной грудью.       — Правда, — Хилл чуть кивнул головой, не отвлекаясь от дороги. — Здесь такая глушь, что даже массовое убийство скрыть можно. Что уж о производстве наркотиков говорить…       — Нам ведь это на руку? Я о беззаконии в штате, — тут же последовало объяснение. — Достать Вишню из-за решетки должно быть не слишком сложно.       — Если только границы Монтаны не перекроют, — его слова насторожили. — Ты ещё не знаешь, но Вишню посадил окружной шериф. Нашему ягодному умнику пришло в голову пробраться в его резиденцию и взорвать сейф в стене.       — Нет…       — Ага, представь себе. Да на такой шум от взрыва не только сам шериф приедет, а всё отделение полиции штата. За таким придурком даже жалко ехать почти двое суток.       — Вот же сволочь…       — И я о том же: Вишня — дебил редкостный. Не будь мы друзьями, оставил бы его гнить здесь.       — Да я всё не могу понять, Ар, какого чёрта он не позвал меня с собой?!       Под осуждающим взглядом улыбка быстро исчезла. Хилл нервно взъерошил волосы, поджав губы от негодования, и ещё несколько секунд просто смотрел на меня. Затем прикрыл глаза и, глубоко вздохнув, спросил:       — Как долго ты будешь испытывать мои нервы, О’Нил?       — Пока кто-то из нас не окажется под землей, — я беззаботно пожала плечами. — Если хочешь, могу приходить на твою могилу и продолжать рассказывать о передрягах, в которые влипла. Как тебе идея?       — Потрясающая, — недовольно фыркнул он. — Смотри сама первая в гробу не окажись.       — Я над этим, знаешь ли, усердно работаю. Бегаю от копов по всей стране, чтобы на электрический стул не посадили, — истеричный смешок стал заключительной точкой в диалоге.       Дальше часть пути мы ехали молча, слушая негромкую музыку. Я старалась не думать о том, какая пропасть успела образоваться в наших отношениях, и запихнуть чувство вины как можно глубже. Оправдывала себя за побег, его — за такую реакцию, и всё равно не жалела о сделанном. Это была вынужденная мера, сохранившая жизнь и мне, и Чёрным Драконам, на которых могла выйти полиция после моей поимки.       Наверное, Аарон это тоже понимал, но моя автономия всегда была причиной ссор. С кем работать, как, где — всё выбирала я. Такие условия диктовались, поскольку мой вклад в финансовое состояние банды был самым значительным. Никто не мог похвастаться таким количеством дел, исполненных, притом, чисто и без свидетелей. Не секрет, что лидерам никогда не нравились такие неуправляемые, но, бесспорно, незаменимые люди.       У него всегда был другой рычаг давления — любовь. Но в ту ночь даже это не смогло меня остановить. Возможно, именно окончательная потеря контроля и накатившее чувство бессилия терзали его сильнее всего.       — Посмотри направо, — бархат голоса прервал цепочку моих мыслей.       От увиденного с губ невольно сорвался вздох восторга. В сотне метров от автомобиля, параллельно дороге мчал табун мустангов, вспахивая копытами глинистую почву. Их длинные гривы и хвосты развевались на встречном ветру, и движение каждой мышцы было видно под гладким шерстяным покровом. На фоне гор, усыпанных тёмно-зелёной секвойей, они казались ещё более величественными и… свободными.        — Так выглядит счастье? — слишком наивный вопрос для беглой преступницы.       — Не знаю, — честно ответил Хилл. — Можешь у них сама спросить.       — Вряд ли они захотят со мной говорить, — засомневалась я, наблюдая за тем, как табун медленно свернул от дороги, устремляясь куда-то прочь — подальше от цивилизации.       В памяти снова начали крутиться слова Бобби Тёрнера. О такой свободе он говорил тогда? Без балласта из обязательств, конкретного места проживания, отношений и вечно следующего по пятам желания проявить себя.       Из-за чего-то внутри появилось ощущение уязвлённости. Словно глазам открылась какая-то тайна, которую было наказано держать в секрете. Вмиг стало неуютно. Я почувствовала, как эмоции сдавили горло, но всё же натянула лёгкую улыбку, провожая взглядом вольных мустангов. Вплоть до самого приезда в салоне автомобиля царила тишина, изредка нарушаемая дежурными вопросами Аарона и моим сопением на пассажирском сидении.       Под покровом звёздной ночи мы въехали в Бозмен, кажущийся вымершим городком. Бо́льшая часть жителей Монтаны предпочитала жить вдали, устраивая собственные поселения на фермах с пристройками для персонала. Отыскав круглосуточный магазин, мы остановились на пустынной парковке, дожидаясь ребят.       Негодующий желудок, издававший звуки умирающего кита последние несколько часов, задобрили хот-дог и банка газировки — ничего более сытного здесь не нашлось. За время перекуса Аарон нашел телефонный аппарат и связался с нужными людьми, чтобы разведать обстановку. Спустя несколько минут он вернулся и подозвал Драконов:       — Планы изменились, Вишню нужно вытаскивать из участка прямо сейчас, — чуть задержавшись на мне, взгляд темных глаз прошелся по всей толпе. — Рано утром начнётся судебное заседание, после которого его снова перенаправят в тюрьму. Для всего у нас есть, — Аарон сверился с циферблатом на запястье, — около четырех часов. За дело.       Последовала пара уставших вздохов, однако никто не стал перечить. Каждый знал свою роль и был готов, пусть долгий путь и сказался на общем самочувствии. Заполняя пистолет патронами, я подошла к стоящему у открытого багажника Хиллу.       — Готов тряхнуть стариной? Мне даже сложно вспомнить, сколько лет прошло со дня, когда мы последний раз работали в паре, — полный магазин отправился в приёмник. — Что это было? Ограбление парома в Хьюстоне или убийство того политика из Финикса?       — Не будь всё так серьезно, то так и не вспомнила бы, — сказал он, закрывая молнии на спортивных сумках. — Пора освежить старые воспоминания, — на лице отразилась самодовольная ухмылка — редкое явление для Аарона.       В ожидании последних указаний я закурила. Позабылись те времена, когда нервная система могла отдохнуть — всё новые беды сыпались одна за другой. И уж если за дело взялся Хилл, то ситуация точно совсем не шуточная. От осознания этого было вдвойне волнительно, но вариант отступить даже не рассматривался. Вишня нуждался в помощи семьи, и мы не имели права его подвести.       По плохо освещенным подворотням мы добрались до здания полицейского участка и остановились в тени деревьев. Тут же последовало быстрое напоминание всем Драконам: никого не оставлять копам, ведь измываться станут за каждого из нас. Готовые начать, мы разделились — я и Хилл отправились к восточной стене, пока остальные притаились со стороны входа, ожидая сигнала.       — Источник сказал, что Ви заперт в третьей камере. Это между пятидесятым и шестьдесят пятым кирпичом от карниза, — Аарон указал на приоткрытое окно, в котором горел свет. — Сможешь тихо подобраться?       — Забыл, с кем ты? Здесь самая незаметная воровка на всем диком западе, — аккуратно взяв две связки взрывчатки, я игриво приподняла бровь перед тем, как скрыть лицо за балаклавой.       — Рад, что ты принимаешь факт упущенного статуса в восточной части страны, — и вновь, как нельзя кстати, порицание за побег. — Как дойдёшь, закрепи на уровне груди…       — Не надо меня учить, Хилл. А тем более, сомневаться.       Практически бесшумные шаги прятал звук колыхающихся ветвей, стучащих друг об друга и скрипящих на ветру. Взгляд был неотрывно прикован к мужскому силуэту в окне, и дыхание замирало каждый раз, стоило ему пошевелиться. Лишь почувствовав спиной прохладу стены, я смогла выдохнуть.       Ловкие пальцы быстро, но аккуратно сняли защитную пленку и приклеили динамит. Аарон выжидающе следил за каждым движением и, заметив в моих руках зажигалку, достал пистолет. Ночную тишину нарушил звук выстрела в небо, после которого Чёрные Драконы начали штурм входа в полицейский участок. Тут же послышались крики и пронзительный сигнал тревоги.       — А теперь вишенка на торте, — выждав с десяток секунд, я поднесла язык пламени к фитилю и отбежала на безопасное расстояние, когда тот загорелся.       Даже несмотря на адскую какофонию звуков и царящий хаос, взрыв был отчетливо слышен. Асфальт застелили крошки от кирпича и цемента, а из дыры повалил густой серый дым, затмевающий свет ламп из одиночной камеры. Хилл первый пришёл в себя и направился на поиски Вишни, пока я продолжала озираться по сторонам, чтобы избавиться от возможных свидетелей.       — Давай, старина, потом отдохнёшь, — из-за толщи серых облаков показался Аарон.       Рядом с ним, словно ничего не понимая, тащился Вишня — перепачканный и с глазами полными безумия. За долю секунды я оказалась около них:       — Держи пистолет крепко, Ви. Увидишь не своих — стреляй.       — Принцесса, — уже ставший родным голос прервался кашлем, — давно не виделись.       — И не говори, — мы порывисто обнялись, улыбаясь до боли в щеках.       — Что вы так долго? Я уже успел всех надсмотрщиков по именам запомнить.       — Потом объясню. Сейчас надо выбираться.       Со стороны улицы послышался визг тормозящих шин. Закинув руку Вишни на плечо, Аарон поспешил к автомобилям, а я прикрывала тыл, целясь на каждую полутень. Откуда-то из-за угла послышались громкие голоса, но обострившаяся внимательность дала сбой — виска коснулось металлическое дуло пистолета, а в следующую секунду балаклава полетела на асфальт.       — Стой на месте, сука, — от хриплых слов над ухом по телу прошел разряд тока.       И если полицейский меня не застрелит, это сделает Аарон. Я в полной заднице. Снова.