Те, кто стоит за плечом

      Я уже сбилась со счёта, сколько раз находилась на волоске от смерти, но каждый из них, как первый. К этому нельзя быть готовым. Построенные планы, назначенные встречи и переживания из-за повседневных проблем в такие моменты за секунду теряли всякий смысл. Удивительно, как всё-таки мало человеку нужно, чтобы переосмыслить жизнь. Всего лишь-то понять, что она не бесконечна.       В голове сразу же генерировались ответы на все тревожащие вопросы: «да, нужно было быть добрее к близким и чаще говорить слова любви» и «чёрт возьми, да, стоило ограбить того олуха-бизнесмена из Балтимора, когда выдавалась такая возможность!» Жаль, что осознание приходило так невовремя, когда судьба побрасывала монетку, решая: спасти тебя или нет.       — Говори, сколько вас здесь осталось, а? — тяжелое дыхание напомнило о ещё одном упущении: «да, нужно было гнать к автомобилям, а не геройствовать». — Молчишь, сука? Посмотрим, как долго это продлится, когда мы тебя…       Поток мерзких слов прервался громким выстрелом, а после все звуки полностью стихли, словно их поглотила Чёрная дыра. Облако горячей крови осело на лице багряно-красными каплями, застелив глаза пеленой. Сердце с размаху ухнуло в пятки, ноги ослабли, потянув безвольное тело к земле.       — Сара! — звучало будто из другого измерения. — Слышишь меня? — шершавые пальцы коснулись лица, судорожно растирая закрытые веки, из-под которых лились слёзы вперемешку с кровью. — Посмотри на меня, ну же!       — А… Аарон? — сквозь усилие, я выполнила просьбу. — Мне конец?       — Мечтай.       От встревоженного лица Хилла взгляд скользнул в сторону. Мужчина в полицейской униформе лежал в растекающейся по асфальту луже, а два безжизненных хрусталика были обращены ко мне, но смотрели будто сквозь. В нос ударил тошнотворный запах железа, из-за которого желудок несколько раз охватил спазм.       Послышались крики Драконов и хлопки от дверей автомобилей. Вопросы от Аарона сыпались один за другим, но спустя пару секунд он сдался и поднял меня на руки. Жадно вдыхая аромат его кожанки, я до последнего наблюдала за мёртвыми глазами, заранее зная, что те пополнят копилку кошмаров.       На заднем сиденье меня встретил Вишня, и машина сорвалась с места, когда Хилл сел рядом. Всё происходило так стремительно, что мозг попросту не успевал обрабатывать информацию. Опасности остались позади, но ещё никто этого не понимал. На несколько долгих минут наступила тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием и монотонным шумом работающего двигателя. Казалось, что я всё ещё стояла возле полицейского участка, а дуло пистолета холодило висок…       — Принцесса, кровь твоя?       — Кажется, нет… не знаю, — к горлу вновь подкатил ком от вида алых пятен — они были везде. — Аарон подоспел вовремя, — взяв себя в руки, продолжила я.       — Тебя и на полминуты без присмотра оставить нельзя, О’Нил, — не без тени упрека проворчал Хилл, оглядываясь через плечо и стягивая балаклаву. — Хвоста пока не видно, но останавливаться не будем.       — Понял, босс, — сидящий за рулем Дракон взглянул на нас в зеркало заднего вида и кивнул в согласии. — Если нужно, в бардачке есть салфетки, Сара.       Не сговариваясь, все синхронно усмехнулись. Проявление заботы казалось чем-то неуместным в переполненном салоне автомобиля, где меж главой преступной группировки и ещё-пять-минут-назад-уголовником ютилась перепачканная кровью воровка, взорвавшая динамитом стену тюремной камеры. Сравнительно недавно мой зад просиживал барные стулья в лучших клубах Сент-Луиса, а теперь он был стеснён этими двумя. Впрочем, не худшая компания.       — Это не пенная ванна, но выбирать не приходится, — поймав брошенную упаковку, я первым делом протёрла лицо. — Как далеко до места сбора?       — Чуть больше двухсот миль.       — Это…       — Три часа, — прозвучало как приговор.       — Знаете, — использованная салфетка полетела в подстаканник, — мне это напоминает дешевую экскурсию с классом в конце учебного года, — вздохнув, я съехала по сиденью ниже, надеясь, что станет удобнее.       Не стало. Зато чувство страха начало уступать тихой радости, что всё обошлось. Как минимум, на этот раз.       — Это куда вы так ездили, хочется спросить, — Вишня измучено улыбнулся, прикрыв веки.       — Да где мы только не были, — юркнув под руку Хилла, я примостила голову на широкой груди. — Тебе, может, всю мою биографию рассказать? Дорога до Сентфора долгая.       — Давай хотя бы интересную её часть — с момента, когда малышка Сара перестала быть милой и послушной.       — Как скажешь, — негромкая речь вторила размеренному стуку сердца Аарона, который, едва касаясь, поглаживал мои волосы. — Значит, было мне три года…       Весь путь до заброшенной фермы мы обсуждали наше детство, нелепые истории из юности и взгляды на жизнь. А после чересчур унылого спора о том, от кого разило сильнее — меня или Вишни, — нас сморил сон. Всё же адреналин больше не мог обманывать измотанный организм: мы нуждались в отдыхе.       Конечным пунктом на сегодня стал пришедший в упадок сельский дом, некогда доставшийся одному из Чёрных Драконов в наследство от покойного отца. Место не самое презентабельное, зато находилось вдалеке от дорог, да и отстреливаться в случае чего было бы проще, чем в чистом поле. Здесь и заночевали. Кто-то остался спать в машинах, некоторые не побрезгали старыми матрасами и пролежанными диванами.       С восходом солнца на загнанных в амбары автомобилях поменяли номера. Завтракали мы припасенными в погребе соленьями и домашним вином из малины — терпким и крепким. Пусть зубы и стучали от холода, когда пришлось умываться водой из колодца, сердце впитывало тепло ярких лучей, выглядывающих из-за вершин гор.       У нас получилось — ещё один Дракон скоро вернётся домой.       На обратном пути в Сентфор Вишню передавали из одной машины в другую, как трофей. Все успели соскучиться по его шуткам и рассказам о любовных похождениях. С кем-то он играл в карты, в другой компании устраивал пьянку, а после давал Хиллу концерты на гитаре, которую выкупил за пару долларов у бродяги на заправке вблизи Чемберлена. Деньги, к слову, были Аарона, но сам он пропажи не заметил.       — Когда уже его репертуар закончится? — тихо бухтел он под нос после каждой следующей композиции.       — Ты, друг мой, самый неблагодарный зритель, — с деланным недовольством ответил Вишня, взяв новый аккорд. — Вот принцессе нравится, да? — после его слов наступила тишина. — Эй, группа поддержки, это что такое?       — Ви…       — А помнишь, когда тебе было плохо, я приготовил суп? Своих бросать нельзя, Сара, тебе ли не знать.       — Вообще-то, раз на то пошло, ты путаешься в хронологии событий, — щёлкнув его по носу, я рассмеялась. — Ты сначала сварил суп, а потом мне было плохо.       — Да ну вас, — на радость Хиллу, гитара наконец-то была отложена в сторону. — Когда приедем, спрошу у кого-нибудь из мозговитых, передаётся ли занудство половым путём.       — Не бойся, шанса заразиться от нас у тебя нет… — переглянувшись с Аароном, мы заговорщицки улыбнулись.       План по спасению наших ушных перепонок прошёл успешно.       Когда на третьи сутки после вызволения Вишни мы несколько часов выискивали его по всем кабакам Рочестера, было принято решение останавливаться по возможности реже. Поездка и так затянулась, да ещё и начала больше походить на передвижную вечеринку, чем на операцию по спасению из-за решётки. Так этот бесконечный праздник жизни плавно перекочевал в казино Чёрных Драконов.       — Папа дома, сучки!       — Сколько ему ещё нужно выпить алкоголя, чтобы началась интоксикация? — здороваясь с ребятами, я шла за Аароном к барной стойке.       — Думаю, у него успел выработаться иммунитет, — Хилл заказал два стакана виски, проигнорировав моё недовольство из-за выбора спиртного. — За возвращение нашей головной боли?       — Хватит кривить душой, Ар. Ты его любишь, — стекло встретилось с характерным звоном. — И даже не ври, что не рад видеть нас всех снова вместе.       — Рад, — согласился он. — Сара, ты… спасибо, что переубедила меня.       — Это Ви должен осыпать благодарностями. Сейчас бы не сиськи лапал, а делал бы заточку из ложки, чтобы драться с крысами за хлебный мякиш.       Усмехнувшись, мы посмотрели на танцпол: всё было, как я и сказала. Вишня зря времени не терял… или навёрстывал упущенное, уделяя внимание сразу трём девушкам.       — Вот чертяка, как рыба в воде, — Хилл покачал головой и спрятал полуулыбку за поднесенным стаканом.       — Да уж, своё обаяние он не растерял.       Из-за выпитого речь понемногу менялась — становилась более расслабленной, томной, и каждая клеточка тела начала отзываться на ритмичные треки, громко играющие из колонок. Настало время отдохнуть. Теперь уже по-настоящему.       — Потанцуем? — пьяный взгляд столкнулся с тёмными глазами, в которых тлела искра. — Ну же! Не делай вид, что слишком стар или крут для этого.       — Ты же знаешь, я не люблю танцевать, — его голос тоже зазвучал мягче, чаруя, подобно колдовству. — Развлекайся, малыш. Скоро опять настанет время работать, — ласковое обращение не пролетело мимо ушей, заставив губы растянуться в улыбке.       — Иногда ты такой сноб, — оставив поцелуй на щетинистой скуле, я направилась в центр зала, неотрывно наблюдая за тем, как разгорался огонь в его зрачках.       Бодрая музыка раскачивала, подстёгивая двигаться в такт. Не заботясь ни о чём, я расслабилась, отдаваясь заразительному веселью толпы. Яркие вспышки неона гуляли по танцполу, подсвечивая изгибы людских тел. Ладони плавно заскользили по бёдрам вверх, когда мелодия сменилась на более тягучую, таинственную, сексуальную. Новая вспышка в глазах напротив вызвала коварную ухмылку.       Победитель в игре был очевиден.       За несколько широких шагов Хилл оказался предельно близко:       — Ты мёртвого заставишь встать из могилы, О’Нил.       — Знаю, — рассмеялась я, поворачиваясь в объятиях к нему спиной. — Но ты всё равно туда не спеши. Из кабинета тебя тоже непросто вытащить.       — Если продолжишь так покачивать бёдрами, то я с тобой оттуда вообще не выйду, — хрипло зашептав над ухом, он прижал меня ближе.       — Звучит как призыв к действию, — взглянув через плечо, я маняще прикусила губу.       Долгожданное тепло близости грело сильнее, чем сорокаградусный алкоголь. Я была пьяна: им, этим вечером, нами. Дыхание стало тяжелее от накатившего возбуждения, а каждое его касание дразнило изголодавшееся по ласке тело.       — Может, уедем? — прозвучало скорее как просьба, чем предложение.       — Я не дотяну до дома, — горячие губы коснулись шеи. — Идём, — он оставил влажный поцелуй над ключицей и взял меня за руку, пробираясь через толпу.       Я молча следовала за ним, чествуя ни с чем несравнимый трепет внутри. Эти отношения не были простыми, но оставались чем-то особенным — родным, пусть сквозь противостояния и бесконечные скандалы, но навсегда высеченным на сердце.       Шумный зал остался позади, а тускло освещенные коридоры привели нас к двери кабинета. Замок два раза щёлкнул, ограждая нас от суеты и давая возможность насладиться друг другом. Больше не медля, Аарон чувственно обнял меня за талию, прижав к себе, затем приоткрыл рот, чтобы языком скользнуть внутрь. Он целовал жадно, безумно, пылко — так, как нам двоим нравилось. Так, как раньше.       Застёжки, ремень и крючки — всё сдавалось под его ловкими руками. Ткань поползла с плеч, невыносимо медленно обнажая кожу, и я выгнулась, помогая той соскользнуть на пол. Оторвавшись от губ, он окинул меня хищным взглядом. Его глаза почернели, покрываясь тенью, словно лес перед грозой. Незримая нить желания крепко связывала наши тела воедино.       — Это последний раз, когда я прощаю такое, О’Нил. В следующий раз я тебя убью. Обещаю.       — И я скучала, — натренированный разгадывать головоломки Хилла мозг трактовал истинный смысл слов правильно. — Очень сильно.       — Не исчезай больше, — выдохнул он тихо, словно самую глубокую тайну на исповеди. — Без тебя я медленно пропадаю.       Откровенность Аарона поразила. Зависнув на пару долгих секунд, я отстранилась, остолбенев и давая возможность прохладному потоку воздуха запустить рой мурашек по коже. Глаза защипало от подступающих слёз. В них плескалась безграничная любовь и обожание — так дети смотрели на загорающуюся звезду на рождественской ёлке; таким взглядом фанатики встречали своего бога во снах.       — Прозвучало почти как признание, Хилл.       — Считай, что это оно и было, — наше учащенное дыхание слилось воедино.              Больше мы не говорили. Стоны, касания и взгляды сами писали диалог двух влюблённых сердец. Полностью избавившись от одежды, мы опустились на диван, и он навис сверху. Кончики его пальцев легли на моё горло и двинулись вниз, ласково очерчивая яремную впадину, косточки ключиц и после опускаясь на грудь, сжимая до сладкой боли.       Голова закружилась, но отнюдь не из-за выпитого виски, а из-за приятной тяжести родного тела на своём и горячей кожи, пахнущей крепким кофе, кедром и табаком. Это был аромат моего мужчины, нерушимой крепости и уютного дома в одном флаконе, мороза спокойствия и пламени страсти — Аарона Хилла.       Наши губы встречались снова и снова, даря жаркие поцелуи. Его ладонь огладила живот и остановилась внизу, начиная неторопливую ласку, от которой стоны стали громче. В наслаждении закатив глаза, я хваталась за мускулистые плечи, желая быть ближе. Сейчас это казалось нужнее, чем глоток живительного воздуха в космосе; чем капля воды в безжизненной пустыне.       Изнывающее тело охватила дрожь, но он плавно остановился, подняв влажные от смазки пальцы к моему лицу. На язык упала вязкая капля, и это сорвало его внутренних бесов с привязи. Завладев моими губами, Аарон развёл мои ноги шире, скользя членом по мокрым складкам. Умоляющее хныканье прервалось протяжным стоном, когда он скользнул внутрь.       Замерев всего на пару секунд, Хилл ускорился, быстро набирая темп. Он двигался резко и умело, почти полностью выходя, а после вновь погружаясь до конца. В этой близости смешалась вся горечь от разлуки и сладость примирения. Хотелось, чтобы это никогда не кончалось; чтобы это чувство не покидало нас до самой крышки гроба.       Скользнув ладонью меж нашими телами, он коснулся возбуждённого клитора, и по бёдрам вверх, по груди, по горлу, к приоткрытым в стоне губам поднялась волна, от которой тело содрогнулось. Спустя миг Аарон вышел из меня, изливаясь на плоский живот. Тяжело дыша, мы встретились взглядами и всё поняли без громких слов о неземных чувствах.       Любовь победила обиды.       Припасенная для таких примирений салфетка из верхнего ящика стола стёрла свидетельства близости, но горящий в глазах пожар обещал ещё долго греть наши души. Устроившись в его крепких объятиях, я медленно приходила в себя после ярких ощущений. Разум всё ещё оставался туманным, и мы наслаждались этим моментом, даря друг другу лёгкие поцелуи. Ладонь опустилась на широкий торс. Было в этом что-то сокровенное: чувствовать собственным телом, как бьётся сердце другого человека в унисон с твоим.       — Останемся спать в кабинете или поедем домой? — его горячее дыхание опалило висок.       — Домой? — приподняв голову, я взглянула в подобревшие глаза Хилла.       — Да, ко мне… к нам. Я подумал, ты захочешь съехать из номера отеля, но…       — Хочу, — это желание было очевидным. — Только у меня есть ещё одно дельце в казино.       Торопливые поиски разбросанной одежды ввели Аарона в ступор. Нахмурившись, он наблюдал за моими метаниями, но не вставал:       — Что, блять, снова за дело во втором часу ночи, О’Нил?       — Да так, — отмахнулась я. — Нужно отыграться у Вишни.       — Что на этот раз?       — То кольцо, которое ты мне дал за работу с Моринг.       — А потом ты спрашиваешь, почему я тебе ничего не дарю, — лёгкая усмешка стала гарантом, что мой ответ его порадовал. — Ну хоть не задницу свою проиграла.       — Она не моя, а твоя, — застегнув ширинку джинсов, я подошла ближе, чтобы оставить долгий поцелуй на желанных губах. — И все найденные на неё проблемы тоже переходят в твою юрисдикцию.       — Это настолько ужасная сделка, что я не могу понять, кто из нас больший придурок.       — Мы оба, Хилл. Мы оба…