Выбор

      Сон все никак не шёл. Только рыжеволосая закрывала глаза, как в темноте появлялся силуэт Махидевран, так беспомощно и болезненно вздрагивающий от каждого удара. В ушах звенел свист плети, и эти отчаянные крики заставляли сердце сжиматься. Хюррем резко села на кровать, тут же оглядываясь. Но Сулейман крепко спал, словно не был свидетелем этого зверства. Натянув халат, девушка поспешила к выходу, взяв со стены свечу. Хасеки постучала в дверь и ждать пришлось совсем немного. Стражники выпустили ее в коридор. Она шла по тёмным лабиринтам, словно в каком-то наваждении. Что с ней такое творится? Какое ей может быть дело до этой несчастной. Несчастной? С каких это пор слово "змея" в голове рыжеволосой сменилось на столь жалостное определение. Девушка слышала шорохи, в лазарете в такое время было неспокойно — плохой знак. Когда Хюррем прошла внутрь, для нее открылась печальная картина. Махидевран лежала на кровати. Ее всю трясло, лоб покрылся испариной, а бледная кожа в свете луны и вовсе выглядела мертвецки. В какой-то момент Госпожа подумала, что может и лучше будет, если Махидевран сейчас больше никогда не проснется. Ведь если выживет, то все отведённое ей время будет страдать. Ее сын лишился всех титулов, как и она сама. Мустафа больше не будет ходить в школу, а знаний, которые ему сможет дать черкешенка будет недостаточно. У них нет будущего, теперь на них вечное клеймо. —Как она? — холодным тоном спросила рыжеволосая. Ни один мускул не дрогнул на прекрасном лице, несмотря на тревожные чувства. —У неё опять поднялся жар, боюсь, что может быть заражение крови. Тогда остаётся надеятся лишь на милость Аллаха! — женщина была крайне удивлена ночной гостье. —Ин ша Аллах, пусть Всевышний дарует ей лучший путь. — сердце славянки неумолимо сжалось ,когда из груди темноволосой вырвался громкий и такой болезненный стон. —Простите, Госпожа. Мне нужно поменять воду, эта стала совсем уже тёплая. — лекарша поднялась со своего места. —Я присмотрю за ней. — ответила Хасеки, присаживаясь на край кровати. —Спасибо вам, Госпожа! — женщина откланялась и вышла из лазарета. —Махидевран, хватит бороться, прими волю Аллаха… — Хюррем смотрела на постоянно искажающееся от боли лицо девушки и ей было жаль ее. —Я позабочусь о Мустафе, отправлю его в школу. — продолжила рыжеволосая, поправляя темные взмокшие пряди, заправляя их за ухо. —Нет… Мустафа… — еле разборчиво бормотала девушка, и в этот момент холодок пробежался по спине Хасеки. Неужели черкешенка ее слышит, не хватало ещё, чтобы она сейчас проснулась. —Что ж... если тебе есть за что бороться и ради кого жить, не сдавайся. Но знай, в этой битве ты будешь одна. А выживет лишь сильнейший. — последнее что успела сказать Хюррем, прежде чем услышала приближающиеся шаги лекарши. —Все в порядке, Госпожа? — уточнила женщина, замечая растерянный вид славянки. —Да, я пойду спать. Не буду мешать вашей работе. — Госпожа улыбнулась и направилась прочь. Чувства казалось одолевали. Она не могла понять себя. Почему пришла сюда, зачем все это сказала. Казалось кончиками пальцев она ещё чувствовала нежную кожу темноволосой. Слышала ее неровное, сбивающиеся дыхание. Нужно выспаться. Утром рассудок будет трезвым и она забудет об этой ночи, словно о минутном помешательстве. Если Махидевран выживет, она станет ее прислугой и не более. Одной из многих, чей удел лишь подавать еду и драить полы. 2 недели спустя Солнце кажется впервые за долгое время взошло над величественным дворцом. Словно напоминая жителям, что жизнь продолжается с ее радостями и горестями. Несмотря ни на что, она продолжилась и для Махидевран. С недолгого времени девушка чувствовала себя намного лучше и даже вставала с постели. А сегодня у черкешенки был самый настоящий праздник, к ней привели Мустафу. Она прижимала сына к себе и понимала, что больше никогда не отпустит смысл всей своей жизни. Сделает все, чтобы он был счастлив. —Мамочка, я так по тебе скучал. Тетя сказала, что ты сильно болела, я молился за тебя Аллаху каждый вечер! — мальчик лишь сильнее прижался в своих объятиях к матери. —Спасибо мой, львёнок. Я никогда тебя не оставлю. Не переживай, мне уже намного лучше. — черкешенка оставила нежный поцелуй на темных волосах сына. — Махидевран, рада видеть тебя в хорошем настроении. — в лазарет вошла Хатидже. По правде сказать, она так и не поверила во все сказанное о девушке, да что уж таить... почти никто во дворце не верил в это. —Спасибо, Госпожа. Мне говорили, что вы часто навещали меня. — темноволосая смущенно улыбнулась, переводя взгляд обратно на сына. —Да, мне очень жаль, что так вышло. Я хочу, чтобы ты знала, мало кто здесь верит в сказанное Сулейманом. — принцесса положила руку на предплечье девушки. В знак поддержки. — Ещё я уговорила брата дать вам отдельную комнату на втором этаже для фавориток. Сначала он был против, но мне удалось убедить его, что общая спальня не лучшее место для ребёнка. И он согласился. — закончила Хатидже, замечая, как в потухших голубых глазах засветилась надежда и радость. —Правда?! Госпожа, спасибо вам большое! Мы никогда не забудем вашей доброты! — воскликнула черкешенка, а на бледном лице появилась чарующая улыбка. —Поправляйся, Махидевран. Если что, ты сможешь рассчитывать на мою помощь. Когда понадобятся новые книги для Мустафы обязательно говори, он должен продолжать учиться. — объявила девушка. Кажется после того вчера, когда она увидела, как наказали Махидевран, она спокойно и не спала. —Спасибо вам! Большое спасибо! — на глаза навернулись слёзы, а сама темноволосая дрожала от того, что не осталась одна. И у неё есть Хатидже, готовая хоть немного, но все же помочь. Это было очень ценно. —Махидевран, набирайся сил. Тебе предстоит тяжёлое время, но я уверенна, что ты справишься. Ради Мустафы, ради себя. — принцесса улыбнулась, погладив мальчика по тёмным волосам. —Мне пора, до встречи. — девушка поднялась со своего места, замечая еле видимый глазу кивок темноволосой. —Видишь Мустафа, у нас все будет хорошо, львёнок мой! — Махидевран лишь сильнее прижала к себе сына. Ей определено были страшно, кажется теперь Хюррем, имея полную власть, будет издеваться над темноволосой при любой возможности. Хасеки ведь ненавидит ее. Как бы то ни было, стоит хотя бы попытаться приспособиться к этой новой реальности. А там уже может быть...однажды... за хорошую работу она сможет заслужить свободу. И они с Мустафой уйдут по дальше от этого чертового дворца, где все решается силой.

•••

В покоях Сулеймана как всегда пахло чем-то пряным. Сегодня Повелитель решил посвятить обед своей семье. Потому комнату наполнял весёлый смех давно наевшихся детей, уже радостно играя в какую-то придуманную ими же игру. Дети росли не по дням о по часам. Сулейман был кажется самым счастливым человеком в мире.  —Они такие большие уже. Михримах становится настоящей красавицей. — улыбнулась рыжеволосая, принимаясь за столь любимой девушкой десерт.  —Да, любовь моя. Такая же прекрасная как и ты. — падишах положил руку на щеку девушки, всматриваясь в столь любимые лазурные глаза. —Ты выглядишь уставшей, что-то случилось? — обеспокоенно спросил Сулейман, замечая круги под глазами возлюбленной.  —Все в порядке любимый. Дети нуждаются в моем внимании и кажется, двух помощниц мне уже не хватает. — устало улыбнулась Хюррем, оставляя поцелуй на тыльной стороне ладони мужа.  —Как это двух? Что же Махидевран все ещё не вышла к тебе на службу? — сурово спросил мужчина.  —Лекарша сказала она ещё слишком слаба для тяжелой работы, ей будет сложно и плохо. — ответила Хасеки, вспоминая ту ночь.  С того момента она почти каждый день наблюдала за черкешенкой. Но так, чтобы ее никто не видел. Смотрела, как темноволосой то становилось хуже, то лучше. В конце концов девушке все же удалось побороть болезнь окончательно и она пошла на поправку. Продолжит жить.  —Будет тяжело…. — задумчиво отозвался Сулейман. — Значит работать она в состоянии. Пусть завтра принимается за дело, ей вовек не отмыть своего позора даже самой тяжелой работой. Тебя не должно волновать ее состояние, любовь моя. И предупреди , в случае, если работа будет выполнена плохо, я снова прикажу ее выпороть. — закончил мужчина и голос его становился холодным, словно сталь, когда он говорил о черкешенке.  —Как скажешь любимый, но давай не будем о ней. Посмотри, какие у нас чудесные детки. — Хюррем улыбнулась, удобно устроившись на груди у мужа.  Ее пугала такая жестокость падишаха. Неужели он действительно верил в измену Махидевран? Если он так легко разлюбил мать его сына, не разлюбит ли он и Хюррем так однажды? Нет, она этого не допустит. Устранит любую, кто хоть посмотрит в сторону ее мужа. Но это потом. Сейчас все мысли Хасеки занимало лишь то, что уже завтра черкешенка начнёт у неё прислуживать.  Рыжеволосую терзали двоякие чувства. С одной стороны она сможет наконец-то отомстить темноволосой, за все ее оскорбления и избиение. Но с другой, кажется она уже отплатила сполна. Но Хасеки не могла показать жалости к черкешенки, ведь это слабость. А здесь как на войне, только дашь слабину и твоя жизнь безвозвратно потеряна, поэтому Махидевран не найдёт союзника в лице Хюррем, даже если она и правда не виновна.