no one but you (got me feeling this way)/никто, кроме тебя (не заставлял меня себя так чувствовать)

      Кара только что прочитала ответ Алекс, когда услышала, как открывается дверь квартиры. Она оборачивается и видит входящую Лену, все еще одетую в то красное пальто, в котором она выглядит до смешного хорошо, и каждый раз, когда она его надевает, Каре хочется нарисовать, как малиновый цвет ткани восхитительно контрастирует с нежной бледностью ее кожи.        На щеках Лены появился слабый румянец от свежего воздуха снаружи, а ее губы, – затененные тем отвлекающим оттенком, который действительно должен быть незаконным из-за сильного сердцебиения, которое он вызывает у Кары, – искривленные в озабоченной улыбке, и она смотрит на Кару наполовину с любопытством, наполовину с беспокойством, и вопросительно приподнятой бровь.        Ой.        Верно.        Кара прочищает горло, засовывая телефон в карман, и изо всех сил старается выглядеть так, будто не просто пялилась; она не знает, работает ли это, потому что, честно говоря, в последнее время она может просто пялиться на Лену, но это не ее главная проблема.        (И не то, чтобы смотреть на Лену было для нее проблемой, потому что, привет.       Ладно, Кара, сейчас же сосредоточься.)        — Эй, ты, — говорит Кара и вздрагивает от того, как глупо это звучит. — Я как раз собиралась позвонить, чтобы ты могла вернуться сейчас. Прости, что выгнала тебя раньше, кстати, я не намеревалась этого делать, и я клянусь, что никогда больше этого не сделаю, просто, ну, Кларк немного придуривается в худшие дни, и нам действительно будет легче, если я разберусь с ним в одиночку.        — Я понимаю, Кара, — говорит ей Лена, и Кара не уверена, но улавливает в ее голосе легкую настороженность — и это ей точно не нравится. Ее глазам тоже не хватает их обычной яркости, вместо этого они имеют приглушенный серый цвет, который сильно отличается от их обычного утреннего оттенка. — Это личное дело. Я не в обиде на тебя.        — Спасибо, — Кара пытается улыбнуться, но некоторое опасение все еще может быть запечатлено на ее лице, потому что Лена снова протягивает руку, чтобы положить ладонь ей на руку, и тяжесть ее прикосновения, даже сквозь слои одежды, дает лучший комфорт, чем Кара могла когда-либо надеяться объяснить.       — Ты… я имею в виду, — запинается Лена, ее настороженность становится все более очевидной по мере того, как она отводит взгляд, и это такое редкое зрелище, что Кара может только смотреть на него с недоумением, потому что Лена никогда не бывает неуверенной (это своего рода специальность Кары, в конце концов). — Между вами все хорошо?        Теперь Кара полностью сбита с толку.        — Мы... ты про кого? — Спрашивает она, хмуря брови.        — Ох, — и Лена выглядит… растерянной? И она убирает руку, чтобы обхватить себя руками, и Кара безмолвно оплакивает потерю прикосновения. — Я имею в виду тебя и твоего парня.        — Чт–? — Требуется несколько секунд, чтобы до нее дошло — потому что нет, нет, Лена не могла просто так это сказать, — и когда это происходит, Кара не может сдержать недоверчивый и, возможно, слегка бредовый смех. — Я и Кларк? Пф, нет, нет, ты ошибаешься, — говорит она, многозначительно махнув рукой в ​​воздухе и мотая головой так энергично, что у нее начинает кружиться голова, но ее это не волнует, потому что, Рао, Лена думала, что она с Кэл Элом, из всех людей. — Я холостячка. Он холостяк. Мы не вместе, и, Рао, Лена, мы не– это не то, — она обводит пространство, которое ранее занимал Кларк (ее диван, и она все еще раздражена этим, потому что никто просто не сидит на ее диване, хорошо, если этот кто-то не Лена). — Он мой двоюродный брат, Лена.        При этом Лена встречается взглядом с Карой, и она кажется немного ошеломленной.        — Ох, — она по-совиному моргает, как будто все еще обрабатывает эту крошечную часть информации (и Кара здесь как бы в тупике, потому что она видела, как Лена решает целую кучу сложных математических и физических задач менее чем за минуту, ладно, но ей нужно время, чтобы понять отношения Кары с Кэл Элом, и на самом деле это не имеет смысла). — О, — повторяет она. — Я понимаю.        Кара улыбается, все еще немного сбитая с толку.        — Ладно? — Спрашивает она.        — Ладно, — Лена качает головой, прочищает горло и опускает руки в стороны, напряжение медленно уходит из ее позы.        Кара не понимает, что происходит, не совсем, и она не понимает, почему Лена выглядит почти утешенной и почему ее плечи опускаются, когда она выпускает своего рода (Почему?) облегченный вздох. Так что нет, для Кары во всем этом нет смысла, но глаза Лены вновь обретают прежнюю живость, и ее настороженность наконец сменяется ее обычной теплотой (за которого Кара так соскучилась за эти полтора часа, которых ее не было, ладно, похоже она пристрастилась), и поэтому она не сомневается в этом.        Вместо этого она кивает в сторону их дивана— ее дивана, нет, не их, потому что говорить о вещах, как об их, действительно проблематично в данный момент, и Кара пока не может с этим справиться, не говоря уже о ее семейных проблемах (но делиться вещами с Леной почти так же легко, как дышать — нет, Кара, остановись прямо сейчас) — в ее глазах безмолвное приглашение.        — Ты уверена, что мне разрешено здесь находиться? — Спрашивает Лена, дразняще-неуверенно, хотя и садится рядом с Карой.        Хорошо. Тогда ладно. Судя по всему, то, что Кара предложила ей посидеть на покинутой Рао мебели, не ускользнет от пристального внимания. Кара лишь усмехается.       — Да, иди сюда, что мое, то твое, — не задумываясь, говорит она.        — О, ничего себе? Я только что узнала, что ты не замужем, Кара. Не слишком ли мы торопимся?        Кара застонала, откинув голову на подушку и закрыв лицо рукой, чтобы скрыть покраснение. (Не то чтобы она думала, что это поможет; на данный момент это чистый инстинкт. Лена видела, как она краснела слишком много раз, чтобы восстановить хоть малую часть своего утраченного достоинства. Тем не менее баллы за попытку, верно?).        — Да ладно.       — Хорошо, хорошо, на этот раз тебе повезло, — соглашается Лена. — Только потому, что у тебя только что была семейная драма.        Кара хмыкает.        — Преуменьшение века, — она ворчит в собственную руку, прежде чем уронить ее. — Я ненавижу это.        — Семья почти всегда находит способ заставить человека чувствовать себя ужасно, несмотря на то, что думает о своих интересах, — говорит Лена, и в ее голосе есть что-то вроде сожаления, определенный вид печали, с которым Кара хорошо знакома.        Это заставляет ее сердце болеть, когда она слышит, как Лена говорит слова, которые, как знает Кара, являются правдой.        — Так было не всегда, — говорит Кара, прежде чем понимает, что действительно говорит вслух, и почти отказывается от своих слов, но уже слишком поздно. Лена уже испытующе смотрит на нее, молчаливые вопросы снова плавают в ее глазах, и на этот раз Кара понимает, что, позволено или нет, она хотела бы сказать ей правду.        О том, кто и откуда она на самом деле.        О Криптон.        О доме.        И так, в порыве небрежного вдохновения, Кара это делает. 

×××

      — Я, — Кара сглатывает, прежде чем расправить плечи и посмотреть на Лену. — Лена, тебе нужно кое-что знать.        Лена хмурится, но встречает взгляд Кары в молчаливой поддержке.        — Конечно, хорошо.        — Это, ну, это обо мне.        Кара вздыхает и крепко сжимает руки в кулаки, не замечая этого, пока Лена не берет их в свои руки. Ее большие пальцы рисуют успокаивающие узоры на коже Кары, и Кара зачарованно наблюдает за движением, потому что, вау, у Лены действительно красивые руки, и ее прикосновения такие нежные и теплые, и Кара хочет, чтобы они все время держались за руки, и, ладно, она снова отвлекаюсь.        (Не ее вина, хорошо, Лена убивает ее концентрацию. Она убийца концентрации. Это как ее суперсила.        Как бы там ни было.)        Лена, должно быть, почувствовала внутреннее смятение Кары, потому что она наклоняет голову, чтобы снова поймать взгляд Кары, и говорит:        — Дорогая, чем бы это ни было, я сомневаюсь, что это сильно повлияет на то, как я тебя вижу, хорошо? Ты всегда будешь моей Карой, какие бы проблемы у тебя не были. Я всегда буду здесь.        И, может быть, это тот факт, что Лена звучит так серьезно, искренне и заботливо, что затрагивает струны сердца Кары, в сочетании с ее мягкими прикосновениями, ее искренним взглядом и нежностью, с которой ее голос скрывал слова «моя Кара», но последняя защита Кары, от которой неуклонно откалывались кусочки еще с того дня первой среды, рассыпалась в прах, и осталась только непоколебимая вера в то, что Лена – Лена стоит всего.        А ради нее, что ж, Кара рискнет всем.        Поэтому она делает глубокий вдох и выдыхает вместе со своими страхами, и говорит Лене правду.        — Меня звали… Кара Зор-Эл, — начинает она своим голосом, снова обретая ту же власть, что и раньше, когда она разговаривала со своим двоюродным братом. — Когда я была ребенком, моя страна, Криптон, погрузилась в гражданскую войну, которая привела к гибели моей семьи, и остались только я, мой двоюродный брат Кэл Эл, или Кларк, как его стали называть, и мой дядя Нон. Кроме того, Криптон остался без королевы, которой, ну, была моя мать, — она снова вздыхает, глядя на Лену, и, конечно же, поскольку Лена — самый умный человек, которого знает Кара, несмотря на Алекс, ей не требуется много времени, чтобы соединить точки.        — Ты– ох.        —Да, — Кара смеется надломленным смехом. — Криптон следует матриархату, и ни один мужчина никогда не сможет занять трон. Эта традиция восходит к нашей древней религии, поклонению Рао. И как бы то ни было, я – наследница престола и будущий матриарх Дома Эл, — она морщит нос. — Это звучит очень старомодно и все такое, но это лучше, чем «будущий вождь». Потому что это звучит круто и все такое, но я не считаю себя вождем. Это как с военачальником и подобным.        При этом Лена прикрывает рот рукой, и Кара внутренне сходит с ума, потому что, что, если она разрушила эту дружбу? — но в глазах Лены все еще есть то теплое выражение, которое лю– нравится Каре, и поэтому она сдерживает себя от чрезмерной реакции. Едва ли.        — О, Кара, — говорит Лена, и в ее тоне звучит что-то вроде обожания, с которым Кара прямо сейчас не может справиться, пока ее мозги не закипят. — Сейчас ты говоришь мне, что ты настоящая принцесса, и все же… — Она вздыхает, улыбается этой полуулыбкой, и ее тон полон нежности, направленный на Кару, святой Рао. — Ты действительно думала, что это что-то изменит?        — Я, ну, — Кара пожимает плечами. — Я так привыкла скрывать эту часть себя, что это стало второй натурой, и когда я кому-то рассказываю, это всегда сопровождается изменением их отношения ко мне, так что.        Глаза Лены еще больше смягчаются, их цвет теперь напоминает криптонскую весну, и Кара хочет провести свою жизнь в их глубинах.        — Тогда ты очень смелая, раз добровольно рассказала мне, и для меня большая честь, что ты достаточно доверяешь мне, чтобы поделиться со мной этой частью себя.        — Да, точно, — усмехается Кара, и с ее плеч словно свалился груз, потому что Лена есть Лена, и поэтому она достаточно уверена в себе, чтобы подразнить. — Я же говорила тебе, не так ли? Что мое, то твое.        А потом, ну, Лена снова выглядит взволнованной? Уже дважды за один разговор, и Кара действительно озадачена.        Лена еще раз прочищает горло и кивает, как будто ищет внутренней силы, прежде чем ей удается улыбнуться в ответ.        — Да-да, ты так сказала, — соглашается она, хотя это звучит немного сдавленно. — Значит, Кларк– Кэл Эл, я имею в виду, он твой двоюродный брат и что-то вроде лорда?»        — Так будет правильно.        — Почему ты изменила своё имя?       — Я не могу оставаться без защиты, — отвечает Кара. — Это... Это последнее последние воспоминания о том что говорила моя мать. Видишь ли, я не могу быть воспитанницей Криптона, потому что это было бы– что ж. Совет счел, что если наследница будет расти в благородном доме, она может вырасти, чтобы придерживаться предубеждений, все еще преобладающих в некоторой части аристократии Криптона. Она должна– я должна быть справедливой и беспристрастной, поэтому внешняя семья, не имеющая влияния на Криптоне, казалась лучшим вариантом.        — Вот где в дело вступают Дэнверсы. Они друзья семьи, и они вроде как приняли меня, чтобы иметь право голоса в решениях, касающихся моего благополучия. Вся эта юридическая неразбериха, так как я не была официально удочерена или воспитана, но мы справились, — Кара слегка улыбается Лене. — Итак, юридически у меня все еще есть мое имя при рождении, но были приняты некоторые меры, чтобы меня не эксплуатировали, и все такое, политически.        Лена хмурится, явно не просто немного смущенная.        — Но если… если ты единственная оставшаяся наследница, разве ты не должна быть уже коронована? Типа, давным-давно?        — Криптон не верит в детей-правителей, — объясняет Кара. —Наследнице, — шутливо указывает она на себя, улыбаясь, когда Лена добродушно закатывает глаза, потому что это, конечно же, она, Кара, — должно быть не менее двадцати одного года и ни на день моложе, прежде чем она сможет законно претендовать на трон. Это помогает убедиться, что она уже обладает достаточными знаниями и навыками, чтобы ориентироваться в суде и действительно справедливо и праведно править своими подданными. Чтобы, знаешь ли, монархиня была уравновешенной умственно и эмоционально зрелой.        Лена ухмыляется.        — Тогда им придется долго ждать.        Каре требуется секунда, чтобы осмыслить слова.        — Вау, грубо, — говорит Кара, задыхаясь от притворной обиды, но не может сдержать смех, как и Лена.        — Монархия Криптона сильно отличается от монархий другого мира, учитывая все обстоятельства.        Лена задумчиво мычит.        — Твоя — единственная строго матриархальная, о которой я слышала.        — Если бы в правительствах других стран хотя бы половина женщин была в министерствах и кабинетах, как на Криптоне, у всех нас было бы меньше проблем в обществе.        — Никаких аргументов. Наверное, было тяжело, — осторожно говорит Лена. — Знаешь, ассимилироваться с нацией с врожденными патриархальными ценностями.        — Да, без шуток, — Кара пожимает плечами. — Но это не так уж и плохо, поскольку Алекс — лучшая на свете сестра, и она очень помогла мне приспособиться. И, что ж, у меня был Кэл.        Лена не делает банальных заявлений, не извиняется за судьбу Кары, и сердце Кары от этого еще больше привязывается к ней.        Что Лена предлагает, так это свое присутствие, спокойное и уверенное, и ее рука крепко сжимает Кару, что-то вроде привязи в этом мире, и этого достаточно.        И на этот раз, думает Кара, мысли о ее прошлом и ее родителях не так мучительны. 

×××

      — Где ты? — Спрашивает Кара, как только звонок проходит.        — И тебе привет, — ворчит Алекс. — Максимум двадцать минут, ладно, я была на задании, когда ты написала. Сейчас я на байке.       — Что? — Кричит Кара. — Алекс, пользоваться телефоном за рулем, особенно на мотоцикле, небезопасно.        — Сис.       — Что?        — Угомонись. Честное слово, за кого ты меня вообще принимаешь?       — О, точно. Верно, — Кара вздыхает. — ФБРовские штучки. Извини. Я просто волнуюсь.        — Я знаю, и это как бы необоснованно, потому что, да, — на заднем плане кто-то выкрикивает что-то смутно угрожающее, и Кара просто мудро предпочитает не комментировать привычку Алекс ставить себя в ситуации, которые противоречат всему, что она говорит. — Так что именно произошло?       — Ну, Кэл Эл сказал мне, что слышал, что Нон сделал что-то подозрительное–        — Подозрительное? — Алекс фыркает. — Он вообще знает, как использовать это слово?       — Ну, нет, я перефразировала.        — Конечно.       — Алекс, сосредоточься.        — Я сосредотачиваюсь, я сосредотачиваюсь.       — Отлично, так что он связался с Люси, ладно, а у Люси есть какие-то связи в Судебном совете Криптона, так что ей удалось украдкой заглянуть в некоторые документы, и, — Кара делает глубокий вдох и мрачно бормочет, — Нон вынашивает какие-то гнусные планы.        Алекс вздрагивает от смеха.        — Хорошо, подозрительная моя, мне показалось или ты действительно только что использовала "гнусный" в предложении?       — Алекс, — стонет Кара, потому что, — серьезно, это единственное, что ты хочешь сказать?        — Хорошо, хорошо, — Алекс фыркает. — Мне просто будет легче думать, если ты попытаешься не звучать так, будто ты описываешь дерьмового комического суперзлодея.       — Язык.        — А-га.       — И, если честно, Нон ведет себя как злодей, — ворчит Кара. — Я не виновата, что он ведет себя как полный придурок, хорошо.        — Он не ведет себя как придурок, хорошо, потому что, будем честными, твой дядя — действительно придурок, — она слышит, как Алекс бормочет поток слов, которые Кара действительно не хочет интерпретировать вместо того, чтобы сохранить свою с трудом хранимую мораль. — Знаешь, это заставляет меня думать, что это настоящее чудо, что вам с Кларком удалось помириться.       — Эй!        — Хорошо, продолжай говорить о гнусных планах Нона.       — Что ж, верно, об этом, именно поэтому Кэл Эл решил лично передать сообщение.        — Почему? — Звук ревущего двигателя усиливается, и Кара почти уверена, что Алекс только что сделала крутой поворот, который является незаконным, Александра, так что не могла бы ты быть осторожнее со своей жизнью(, и Кара совершенно уверена, что это голос Элайзы в ее голове. — Так что затевает твой дядя-злодей?       — Ну, — Кара вздыхает, теребя очки. — Что-то того, чтобы выдать меня замуж ради трона.        — Что.       — Очевидно, — и Кара съеживается, готовясь произнести слова, которые наверняка оставят у нее неприятный привкус во рту, — Нону удалось найти для меня пару.        — Кого?       — АещеявозможнорасказалаЛенеоКриптоне, — выговаривает Кара на одном дыхании.        — Кара!       Она слышится визг шин при внезапной остановке, и Кара морщится, пискнув:        — Пока! — И заканчивает разговор до того, как ее сестра успеет рассказать ей о последствиях ее действий.        Она почти уверена, что получит настоящий персональный выговор, когда придет Алекс.        Нет смысла терпеть одно и то же дважды, верно? 

×××

алекспекто патронум: позвонила Кларку по защищенной линии алекспекто патронум: стоит поработать над кое-чем между вами в ближайшее время, почему вы этого не сделали алекспекто патронум: также забери свое предыдущее заявление о том что вы двое вроде как в порядке алекспекто патронум: я хочу столкнуть вас лбами и запреть тебя в моем подвале, пока ты не выучишь этот проклятый урок о том, чтобы быть БОЛЕЕ ОСТОРОЖНОЙ ЧТО НЕ ТАК С ТОБОЙ алекспекто патронум: ТАКЖЕ, прежде чем ругать меня (ты сейчас не в том положении, боже, кара), нет, я сейчас не за рулем. Я остановилась, чтобы выпить латте, потому что ИНАЧЕ Я ИДУ К ТЕБЕ С НАМЕРЕНИЕМ УБИТЬ, НО ТЫ НУЖНА НАМ ЖИВОЙ, ЧТОБЫ РАЗОБРАТЬСЯ СО ВСЕМ ЭТИМ       (дэнверс из хаффлпафф печатает...) дэнверс из хаффлпафф: у меня есть пончики алекспекто патронум: ЛУЧШЕ ДЛЯ ТЕБЯ, ЧТОБЫ К МОЕМУ ПРИЕЗДУ ОТ НИХ ЧТО-ТО ОСТАЛОСЬ

×××

бывшая-и-будущая королева: ЧТО ТЫ ЕЙ СКАЗАЛ экс-кэл-ибур: мне очень жаль экс-кэл-ибур: только основы, клянусь экс-кэл-ибур: это Алекс экс-кэл-ибур: я не могу ей лгать, чтобы потом оказаться под её яростью экс-кэл-ибур: даже если это по телефону экс-кэл-ибур: ваша сестра страшная, ваше высочество бывшая-и-будущая королева: о, Рао, я умру, не так ли? экс-кэл-ибур: на данный момент вероятность того, что это произойдет, составляет менее 20 процентов, я полагаю бывшая-и-будущая королева: этого недостаточно, кэл эл экс-кэл-ибур: мне очень жаль бывшая-и-будущая королева: агх бывшая-и-будущая королева: допустим бывшая-и-будущая королева: кстати, если Алекс убьет меня бывшая-и-будущая королева: падение криптона и дома Эл станет исключительно твоим бременем экс-кэл-ибур: пожалуйста, не заставляйте меня чувствовать себя еще более виноватым, чем я уже чувствую, ваше высочество бывшая-и-будущая королева: ну да, окей бывшая-и-будущая королева: отстойно быть тобой бывшая-и-будущая королева: но мной быть еще больший отстой П.А.:

Да, я знаю, что канонически Криптон чертовски патриархален. Все равно ли мне? Естественно.

Приятно читать вас, ребята, как всегда

( ͡° ͜ʖ ͡°)